Однако каждое художественное произведеніе дѣйствуетъ на душу каждаго зри
теля и въ общемъ—одинаково, и лишь въ частности могутъ быть индивидуальныя мнѣнія о деталяхъ. Вышеприведенный при
мѣръ съ пейзажемъ вполнѣ поясняетъ эту мою мысль.
Но довольно сухихъ сужденій о дѣйствіи красоты на душу того или другого индивидуума. Обратимся къ нашей основной темѣ.
Выше я упомянулъ, что и относительно рѣзко выполненая картина можетъ быть красива и имѣть художественную цѣнность. Разумѣется, увлеченіе рѣзкостью (какъ и нерѣзкостью) безъ вдумчиваго и серьезнаго строго-критическаго отношенія къ своему дѣлу—ни къ чему не поведетъ. Не надо
забывать, что всему свое мѣсто, и если одна картина для своего изображенія по
требуетъ рѣзкости, то другой сюжетъ въ то-же время требуетъ мягкихъ линій. Мнѣ
(да думаю и каждому интересующемуся) извѣстны фотографы, не признающіе возможности передачи сюжетовъ мягкими по
лутонами и нѣжными линіями, не могу удержаться, чтобы не назвать ихъ „косными“. И нерѣдко въ папкѣ свѣтописца, отдающаго дань нерѣзкости, найдется немало довольно рѣзкихъ работъ, но въ то-же время обла
дающихъ художественной цѣнностью, такъ какъ онѣ заключаютъ въ себѣ ту красоту, о которой мы сейчасъ ведемъ рѣчь. Если застыть на одной мертвой точкѣ: „рѣзкость абсолютная“ или же „нерѣзкость абсолютная“, то это уже образуетъ цѣпь условно
сти. А искусство не признаетъ никакихъ цѣпей. Оно свободно. Поэтому слово „абсолютная“ въ обоихъ случаяхъ слѣдуетъ за
мѣнить понятіемъ „относительная“. Тогда вы сразу становитесь свободны. Васъ ничто не связываетъ, всякая условность отпадаетъ. Смотрите на выбранный сюжетъ съ худо
жественной точки зрѣнія и сразу станетъ яснымъ тотъ техническій пріемъ, который будетъ способствовать его наиболѣе правильной передачѣ. „Осуществленіе задуман
наго“, вотъ девизъ, проходящій красною нитью черезъ всю работу свѣтописца, начиная съ выбора сюжета и кончая монтировкой уже законченной картины. Пиб
этомъ условіи красота работы: обезпечена, она придетъ, если можно такъ выразиться, сама собою, какъ результатъ вдумчивой и
серьезной работы. А если такъ, значитъ дѣло не въ рѣзкости или нерѣзкости, а въ чемъ-то другомъ, томъ другомъ, что скрыто въ душѣ художника, создающаго свое про
изведеніе. Это то общее „нѣчто“, что создаютъ: талантъ, вкусъ и умѣніе (или школа).
Ясно, что человѣкъ, въ которомъ это „нѣчто“ отсутствуетъ или если и есть, но развито слабо, врядъ-ли дастъ такое произведеніе, которое будетъ имѣть надлежащую красоту и имѣть художественное зна
ченіе. И опять-таки, давая рѣзкія или вовсе нерѣзкія картины, онъ сможетъ дать въ лучшемъ случаѣ оригинальный техническій пріемъ или фокусъ, но не болѣе. Цѣнности художественной въ немъ не будетъ, потому что не будетъ опять-таки красоты и внутренняго содержанія.
Итакъ: гдѣ-же въ фотографіи красота?.. Отвѣтъ можетъ быть одинъ.
Красота въ фотографическомъ художественномъ произведеніи заключается въ томъ-же, въ чемъ заключается красота во всякомъ художественномъ произведеніи, а именно: въ томъ внутреннемъ содержаніи, которое художникъ, благодаря таланту,вложилъ въ работу; въ томъ видѣ, въ кото
ромъ художникъ изобразилъ выбранный сюжетъ, при помощи своего вкуса; и, наконецъ, въ той передачѣ, которую художникъ примѣнилъ въ данномъ случаѣ, благодаря умѣнію или школѣ.
А для того, чтобы достичь результатовъ, могущухъ удовлетворить самого себя и другихъ, для того, чтобы произведенія переда
вали красоту изображаемаго сюжета, надо безпрестанно развивать свой талантъ, со
вершенствовать вкусъ и работать въ дѣлѣ подчиненія техники художественнымъ требованіямъ. Путь, ведущій къ успѣху—тер
нистъ, но не забудьте, что путеводная звѣзда, какъ маякъ освѣщающая надлежащій путь
среди подводныхъ скалъ и мелей, одно изъ величайшихъ благъ человѣчества, и эта звѣзда—красота.
Е. Мелодіевъ.
Москва.
теля и въ общемъ—одинаково, и лишь въ частности могутъ быть индивидуальныя мнѣнія о деталяхъ. Вышеприведенный при
мѣръ съ пейзажемъ вполнѣ поясняетъ эту мою мысль.
Но довольно сухихъ сужденій о дѣйствіи красоты на душу того или другого индивидуума. Обратимся къ нашей основной темѣ.
Выше я упомянулъ, что и относительно рѣзко выполненая картина можетъ быть красива и имѣть художественную цѣнность. Разумѣется, увлеченіе рѣзкостью (какъ и нерѣзкостью) безъ вдумчиваго и серьезнаго строго-критическаго отношенія къ своему дѣлу—ни къ чему не поведетъ. Не надо
забывать, что всему свое мѣсто, и если одна картина для своего изображенія по
требуетъ рѣзкости, то другой сюжетъ въ то-же время требуетъ мягкихъ линій. Мнѣ
(да думаю и каждому интересующемуся) извѣстны фотографы, не признающіе возможности передачи сюжетовъ мягкими по
лутонами и нѣжными линіями, не могу удержаться, чтобы не назвать ихъ „косными“. И нерѣдко въ папкѣ свѣтописца, отдающаго дань нерѣзкости, найдется немало довольно рѣзкихъ работъ, но въ то-же время обла
дающихъ художественной цѣнностью, такъ какъ онѣ заключаютъ въ себѣ ту красоту, о которой мы сейчасъ ведемъ рѣчь. Если застыть на одной мертвой точкѣ: „рѣзкость абсолютная“ или же „нерѣзкость абсолютная“, то это уже образуетъ цѣпь условно
сти. А искусство не признаетъ никакихъ цѣпей. Оно свободно. Поэтому слово „абсолютная“ въ обоихъ случаяхъ слѣдуетъ за
мѣнить понятіемъ „относительная“. Тогда вы сразу становитесь свободны. Васъ ничто не связываетъ, всякая условность отпадаетъ. Смотрите на выбранный сюжетъ съ худо
жественной точки зрѣнія и сразу станетъ яснымъ тотъ техническій пріемъ, который будетъ способствовать его наиболѣе правильной передачѣ. „Осуществленіе задуман
наго“, вотъ девизъ, проходящій красною нитью черезъ всю работу свѣтописца, начиная съ выбора сюжета и кончая монтировкой уже законченной картины. Пиб
этомъ условіи красота работы: обезпечена, она придетъ, если можно такъ выразиться, сама собою, какъ результатъ вдумчивой и
серьезной работы. А если такъ, значитъ дѣло не въ рѣзкости или нерѣзкости, а въ чемъ-то другомъ, томъ другомъ, что скрыто въ душѣ художника, создающаго свое про
изведеніе. Это то общее „нѣчто“, что создаютъ: талантъ, вкусъ и умѣніе (или школа).
Ясно, что человѣкъ, въ которомъ это „нѣчто“ отсутствуетъ или если и есть, но развито слабо, врядъ-ли дастъ такое произведеніе, которое будетъ имѣть надлежащую красоту и имѣть художественное зна
ченіе. И опять-таки, давая рѣзкія или вовсе нерѣзкія картины, онъ сможетъ дать въ лучшемъ случаѣ оригинальный техническій пріемъ или фокусъ, но не болѣе. Цѣнности художественной въ немъ не будетъ, потому что не будетъ опять-таки красоты и внутренняго содержанія.
Итакъ: гдѣ-же въ фотографіи красота?.. Отвѣтъ можетъ быть одинъ.
Красота въ фотографическомъ художественномъ произведеніи заключается въ томъ-же, въ чемъ заключается красота во всякомъ художественномъ произведеніи, а именно: въ томъ внутреннемъ содержаніи, которое художникъ, благодаря таланту,вложилъ въ работу; въ томъ видѣ, въ кото
ромъ художникъ изобразилъ выбранный сюжетъ, при помощи своего вкуса; и, наконецъ, въ той передачѣ, которую художникъ примѣнилъ въ данномъ случаѣ, благодаря умѣнію или школѣ.
А для того, чтобы достичь результатовъ, могущухъ удовлетворить самого себя и другихъ, для того, чтобы произведенія переда
вали красоту изображаемаго сюжета, надо безпрестанно развивать свой талантъ, со
вершенствовать вкусъ и работать въ дѣлѣ подчиненія техники художественнымъ требованіямъ. Путь, ведущій къ успѣху—тер
нистъ, но не забудьте, что путеводная звѣзда, какъ маякъ освѣщающая надлежащій путь
среди подводныхъ скалъ и мелей, одно изъ величайшихъ благъ человѣчества, и эта звѣзда—красота.
Е. Мелодіевъ.
Москва.