большое влияние на деятельность бывшего императорского завода, наконец, как один из первых литографов в России (В. А. Адарюков. Очерк по истории литографии в России; императ. фарфоровый завод. 1744—1904). Но этого мало, он еще и миниатюрист: им исполнены многие дипломы, грамоты и т. д., между прочим виньетка на брачном контракте Екатерины Павловны (Историч. выставка архитектуры, 1911, стр. 269—272). Он же и скульптор: по крайней мере ему приписывались фигуры, изображающие формы русских войск и нахо
дившиеся в Арсенале Царскосельского дворца (А. Бенуа. Царское Село,
стр. 218). Он же, повидимому, оказал крупное влияние на производство завода Гарднера как раз в то время, когда там начали появляться особенно инте
ресные и самобытные фигуры (Игорь Грабарь, История русского искусства, V, стр. 271—272).
Наконец, этот же неутомимый и неисчерпаемый в творчестве профессор технологии оказывается и первоклассным металлистом, крупным творцом в русском серебряном и золотом мастерстве, столь богатом высокими дости
жениями. На роскошной золотой солонке была замечена вырезанная курсивом надпись: „Composé par Hattenberger11. Эта надпись сразу придает предмету особый интерес. Однако и сама по себе это была работа замечательной красоты.
Солонка была поднесена Александру Гму дворянством Петербургской губернии в 1814 году. Рядом с именем Гаттенбергера стояло имя мастера-исполнителя „Tapfer . Солонка была скомпанована в виде чашки на фигуре орла. Орел трактован не геральдически, а натурально, с распущенными крыльями, в правой его лапе лавровый венок и рог изобилия, в левой перун, обе шеи сильно вытянуты, в клюве одной головы труба и лавровая ветвь, в другом клюве венок и ветка оливы. Вокруг самой чашки барельеф, изображающий в‘езд в Париж и прерываемый двумя медальонами с означением даты этого события. Замечательно, что существуют в русском фарфоровом производстве солонки той же композиции, в виде чашки на крыльях орла. Они, несомненно, шли от этого первообраза, скомпанованного с особенной любовью и заботливостью.
Можно отметить, что в замысле сказался скорее керамист, чем металлист. В металле, а особенно в таком веском как золото, орел оказался слишком грузным для подставки, а ножки подставки вышли настолько слабыми, что легко расшатались, и одна из них совсем отвалилась, так что для фотографи
рования пришлось ее заменить подставкою. Но эти недостатки хорошие
недостатки. Это промахи крупного мастера. Вся вещь была самостоятельная, художническая, творческая работа. Фигура орла — этот мотив столько раз повторенный в металлическом производстве, отличалась редкой красотой, слитной веской композицией, великолепно подобранной к высококачественному материалу, без всяких лишних подробностей, без мелочности, но с очень богатым разнообразием сложных линий и очень хорошо выраженным чувством формы. Чашечка была посажена на крылья тоже с изысканной красотою и верностью.
На другом снимке изображено с левой стороны большое золотое блюдо. Как видно из надписи, блюдо было поднесено Александру Гму „от Санктпетербургского купеческого общества 1814 года“. Оно относится к творчеству того-же неутомимого и замечательного художника. На борте блюда В. А. Николь
ским найдена надпись мелким курсивом, слабо отпечатавшаяся даже и на фотографии: „Dess, par Hattenberger“. Рядом—имя исполнителя, повидимому, Гедлунда, известного мастера, работавшего в Петрограде с 1799 года, а в 1816
дившиеся в Арсенале Царскосельского дворца (А. Бенуа. Царское Село,
стр. 218). Он же, повидимому, оказал крупное влияние на производство завода Гарднера как раз в то время, когда там начали появляться особенно инте
ресные и самобытные фигуры (Игорь Грабарь, История русского искусства, V, стр. 271—272).
Наконец, этот же неутомимый и неисчерпаемый в творчестве профессор технологии оказывается и первоклассным металлистом, крупным творцом в русском серебряном и золотом мастерстве, столь богатом высокими дости
жениями. На роскошной золотой солонке была замечена вырезанная курсивом надпись: „Composé par Hattenberger11. Эта надпись сразу придает предмету особый интерес. Однако и сама по себе это была работа замечательной красоты.
Солонка была поднесена Александру Гму дворянством Петербургской губернии в 1814 году. Рядом с именем Гаттенбергера стояло имя мастера-исполнителя „Tapfer . Солонка была скомпанована в виде чашки на фигуре орла. Орел трактован не геральдически, а натурально, с распущенными крыльями, в правой его лапе лавровый венок и рог изобилия, в левой перун, обе шеи сильно вытянуты, в клюве одной головы труба и лавровая ветвь, в другом клюве венок и ветка оливы. Вокруг самой чашки барельеф, изображающий в‘езд в Париж и прерываемый двумя медальонами с означением даты этого события. Замечательно, что существуют в русском фарфоровом производстве солонки той же композиции, в виде чашки на крыльях орла. Они, несомненно, шли от этого первообраза, скомпанованного с особенной любовью и заботливостью.
Можно отметить, что в замысле сказался скорее керамист, чем металлист. В металле, а особенно в таком веском как золото, орел оказался слишком грузным для подставки, а ножки подставки вышли настолько слабыми, что легко расшатались, и одна из них совсем отвалилась, так что для фотографи
рования пришлось ее заменить подставкою. Но эти недостатки хорошие
недостатки. Это промахи крупного мастера. Вся вещь была самостоятельная, художническая, творческая работа. Фигура орла — этот мотив столько раз повторенный в металлическом производстве, отличалась редкой красотой, слитной веской композицией, великолепно подобранной к высококачественному материалу, без всяких лишних подробностей, без мелочности, но с очень богатым разнообразием сложных линий и очень хорошо выраженным чувством формы. Чашечка была посажена на крылья тоже с изысканной красотою и верностью.
На другом снимке изображено с левой стороны большое золотое блюдо. Как видно из надписи, блюдо было поднесено Александру Гму „от Санктпетербургского купеческого общества 1814 года“. Оно относится к творчеству того-же неутомимого и замечательного художника. На борте блюда В. А. Николь
ским найдена надпись мелким курсивом, слабо отпечатавшаяся даже и на фотографии: „Dess, par Hattenberger“. Рядом—имя исполнителя, повидимому, Гедлунда, известного мастера, работавшего в Петрограде с 1799 года, а в 1816