БЕЗ РИТУАЛА

I.

Д

омашняя портниха
Феничка, вооруженная ыелком и ножнигами, работала, не покладая рук. Мадам Цыпкина, как ястреб, парила над ее согбенной фигурой.
— Уднвляюсь я ваы, Феничка, столько
лет вы портнихой, а не знаете... Ну, скажи
те, пожалуйста — неужели для революци і
никаких особых костюмов нет!.. Ну, на пасху, скажен, все
белые платья надевают, на троицу в цветат, на масленицу наряжаются... Неужели ж для революции ничего нет...
Да нет же, мадам Цыпкина — виновато оправдывалась Феничка.— У кого что есть, тот в том и идет... Бывает, которые, по желавию, красный бантик приколют!..
Которые, которые... Мы вам не которые!.. Мой муж при тресте... У нас ответст іенные работники бывают .. Ну, скажите на милость, ву, как теперь комнату убрать, чтобы видно было, что для революции...
II.
Но самое трудное было в кухне. Пока в духовке упревал окорок, а молчаливая и провор
ная Маша охорашивала на столе поросенка, мадам Цыпкина терзалась миллионом сомнений:
Как вы думаете, Маша, ничего, если на революцию — окорок?
А что же, известно, ничего!..
Вам все ничего, да сойдѳт... А вдруг ска. жут, что революц а свинью подложили...
— Можно и нндейку... А к чаю, кроме печенья, можно бабку запечь...
Бабку... Да вы с ума сошли!.. Скажут, приготовили,как на пасху...Просто голова кругсм! Никто ничего не знает, никто ничего не может посоветынать... Хоть бы декрет издали, чтобы видно было, что мы за революцию!,.
III.
Приход Фомы Гордеича вносил лишь новые треволнения:
— Не знаю, как с мертвыми вождями быть!..— вздыхал ои. — Вот хоть Карл Люк.ембург. Красный обвить, еще подумают: „радуется, сво
лочь ... А черный украсишь, как бы не отнесли к печали на счет революции ..
В глазах мадам Цыпкиной мелькал огонек догадки:
— Черный обвей... А по углам красные банты пришпилем... Вот никто ничего и не подумает.. А я вот чего не придумаю!.. Ну, па крещенье иль престольный пра-ідник батюшка бы с молебном пришел!.. А тут.. Доклатчика
бы, что ли, хоть какого плохенького, на дом пригласить!..
IV.
Когда настал праздник и улицы вапестрелй миогим-множеством людей и ваадели красными флагами, Маша бросила недоделанную селедку и сказала:
— Ну, вы тут как себе хотите, а я пойду!.. Не такой нынче день, чтобы по домашности возиться!..
Надела порьіжевшую от лет шубейку, обв - залась черной шалью и ушла. У нее относиентельно ритуала повидимому, не возникало никаких сомнений.

М. Андр.

Рис. И. Малютина

ПОМЕЩИК: — Что, же ты, мужик, празднуешь? Сам, вебось, безлошадьый! КРЕСТЫШИН:— Не беда. Авось как-нибудь и трактором обойдусь.

— И д у т поляки и Врангель. Через две недели
(см. стр. 9)