ХОЖДЕНИЯ ФЕРАПОНТОВА

— Дрясть! Уф! И вы сюда? Тише, на ухо не наступите.
— Ой! Кто это? Что это вы, батюшка, на живого человека прете.
— Нету, сударыня, такого закону, чтобы на мертвых перли. А, промежду прочим, прошу извинения: подвал, потому и темно.
— Господи! Бужают!.. Царица небесная.
— С мозоли моей сойдите. На тую сторону к соседу встаньте, просю вас. — Можно войти?
— Ферапонтов! Куда? Куда? Куда вас несет, Фера iohtob?!.. Нас тут и так тыща!..
— Товарищи! Братцы! Граждане! Пустите, Христа ради! Я Ферапонтов, будем знакомы.
— Куда же прет! Ты бы еще сюда с рояЛ!К> фирмы Беккерп!
— Братцы! Это кивот! Ручной багаж. Я вам табачку за это!..
— Тут братцев нет, — все мешочники! Лезь сам, коли сможешь.
— Не нажимай, не нажимай! Ежель твоя плачь-карта на Чернигов на бухвере, там и пыжжай, а у нутро не жмай.
— Гол.бчики, да как-же я на одной ноге?. — На одной ноге можно до Адеста доехать. Я вот на одном пальце на бухвере прошлый раз до Брянска доехал, словно в купэ.
— Ай Спаси!.. — Кто там?
— А ентот самый... Ферапонтов, что с кивотом... сверзился... прямо на откос. — С непривычки он. А кивот тут?
— Кивот тут.
— Держи его. В Жмеринке выменяем... Тпру! Вылазь, ребятки,— обыск идет.
— Дрясть! Ну, как? — Завтра, слышь, в Замоскворечьи по селедке на семью дают.
— А у нас давали кинареечное семя. ГТолстакана и я уцецил.
— На Красной Пресне, слышь, ловко! Фитиля для лампадок давали да гуталин. По коробке на двор.
— Гуталин,—если его поджарить на кипяченой воде, за паюсную здорово сх дчт...
— А, гражданин Ферапонтов! Переселяетесь с семейством?
— Что кровать-то несу,— ничего не доказывает. Это я в хвост. На Басманной, слышь, по полвосьмухе машинного масла давать будут, так думаю очередь занять. А вы как дышете?
— Иду наниматься в Госраспределитель музыкального слуха. Бухгалтером. Говорят,— паек знаменитый: фунт макухи в месяц, осьмуха мыла и собачий ошейник.
— Нет-с, I рофессор, язык сильно обогатился. Вы прочувствуйте диалог! — Вы куда стоите? — За керосином! — За кем сидите? — За МУУР‘ом.
...— Рассказывают, что ваша дочка в партию вступила?
— Вступила, милая, вступала. Их целой партией в концлагерь высылают. —- Куда хвост, граждане?
— Карточки на самоубийство выдают! Ха-ха... — Ах, на Бронной зубочистки дают, да уж ладно: постою тут...
— Тише, товарищи! Товарищ Ферапонтов речь говорить будет!
— Просим! Ура! Даешь Хирапонтова!
— Товарищи! Маятник мирового империализма подступил к 12 часам горла пролетариата. Еше несколько ударов, — и гранитная скала рухнет без сюна на поле брани. Товариши, встаньте, как один, на повестку дня,— и я дол
жен заявить категорично, что саботаж строго наказуется вплоть. Из центра доносится запрос
по поводу действий. И насчет проданного стаза баранов, будто я себе присвоил, то это голо
словный парламентаризм. И если эти слухи будут циркулировать, то ответит по всей строгости законов.
— Урря, товарищ Хирапонтов! Все правильно!..
— Я вам, Марья Петронна, скажу по самой моей чистой совести. Ьнтот самый ваш домик вы мне продайте, хотя он и национализирован.
Напишите мне бумажку, что, значит, со свидетелями и маркой, за 500 тысяч, как оно по себестоимости, а я вам вперед некоторое число фунтов дензнаками, приблизительно полведра. Ну, сто миллионов пивными этикетками. Что?.. Получайте-с...
1922
1921
1920
1919 1918
— Мое почтение, гос... гражданин Ферапонтов... Что у вас?
— Даю доллары. А вы?
— Беру червонцы... Тише, МУУР ходит. Что новенького?
— Что новенького. Отдыхал. Без строгой изоляции дали 5 месяцев.
— Ну, ничего. Вы слышали?
— Тссс... Слышал... Врангель? Да, да, да... Что даете?
— Даю николаевские. Беру золото, червонцы... Если дом есть, скажите.
— Сделайте вашу игру, господа! Заметано. Уберите ваши золотые.
— А слыхали,— Ферапонтов вче
ра опять сорвал банк! Вы же проиграли, я выиграл, а Ферапонтов получает процент.
— Внимание, граждане. Пред явите ваши документы, а пока не двигайтесь. Вы что выбросили из кармана, гражданин?..
— Дряссти! Где же тут можно расположиться, коллеги?
— Валяйте на полу. Нары все
заняты... За что? — Ей богу, не знаю.
— А допрашивали?
— Доп ашивали. Говорят:—„Экономическая контрреволюция . А при чем тут... Я же хозяй
ственник... Директор треста „Красная Вакса и „Монако . Ну и другие там дела... Ой! И за что страдаем... За что?
— Гражданин Ферапонтов, к следователю ступайте...
— Совершенно подавать не умеете!! Распустили вас тут!.. Ну, ладно, без разговорчиков-с! Дай шампанского дюжину! Заморозь. Икры
свежей. Дамам рябчиков подай... Винограду там,
фруктов... К шампанскому устриц пол-/.щика пригона...
— Кавалер, желаю станцевать.
— Можно. Нет! Позови цыган сюда,— и оркестр из зала сюда гони. Что? За всех плачу, Ферапонтова знают... А денежки — вот они!.. Эх, девки, получайте по ста... А там видно будет. Может, я с вами последний д нь гуляю. А завтра...
— Что завтра? Опохмеляться будешь?
— Ежели 40.000 трестовских не хватает, так, знамо, надо опохмел.
— А! Значит, ты растратчик?! Люблю растратчиков. Подари мне 500 рублей на чулки, симпатичный мужчина...
— Вы меня, товарищ, наймите... Ей-богу, польза будет...
— А куда я вас дену?
— Да вот, может, знамя носить на демонстрации. Праздник у нас, 10-летие...
— Да нет... Мы сами носим.
— Ну, может, колоннам дорогу показывать.— по маршрутам...
— Сами мы знаем... Здешние мы все...
— На барабане, может, сыграть марш какой нибудь... Я могу.
— Вот что, Ферапонтов, вы мне надоели. Ha-те вам полтинник н отвяжитесь.
— Зазнались! Десять лет прожили, а коситесь. Давайте рубль-то... обещали, так и давайте...
Терентий Курицын
1923
1924 1925
1926
1927

ВИДНА ПТИЦА ПО ПОЛЕТУ

Рис. Н. Радлова
КОРОЛЬ БОРИС: — Помогите несчастному на борьбу с революцией, что милость ваша...
Болгарский король Борис после визита у английского короля
приехал в Италию, сохраняя ,строжайшее инкогнито