Корсаковъ. Что говорятъ?
Тульчинъ. Что вы службу оставляете. Корсаковъ. Собираюсь.
Тульчинъ. Это зачѣмъ же? Корсаковъ. Думаю имѣніе купить, туда переѣхать. Тульчинъ. Землю пахать,—лыко вязать? Корсаковъ. Пожалуй и это.
Тульчинъ. Въ прежнее время. только на военныхъ поселеніяхъ пахали. Да съ чего это вы? Корсаковъ. Дѣлать нечего здѣсь.
Тульчинъ. Оттого, что мыкаетесь безъ толку. Вы бы женились.
Корсаковъ (слегка вспыхнувъ). Призванія не чувствую .
Тульчинъ. Къ женитьбѣ-то?
Корсаковъ. Не къ женитьбѣ, а къ семейной жизни. Тульчинъ. Вы что же, къ безбрачію тяготѣете больше? Вѣдь за это въ Соловки посылаютъ.
Лидія (стараясь замять разговоръ). Отчего васъ давно не видно, Вадимъ Николаевичъ?
Корсаковъ. Меня нигдѣ не видно, Лидія Павловна. Тульчинъ. Некогда, Америку открываетъ. Корсаковъ. Читаю много.
Тульчинъ. Хотите, книгу пришлю: «Преступная бенедиктинка»? Чудесная книга.
Корсаковъ. Я теперь больше читаю по сельскому хозяйству.
Тульчинъ. Ага! Какъ горохъ сѣять? (Лидіи.) Мать у себя?
Лидія. У себя.
Тульчинъ (вставая). Пойду къ ней. Чортъ, это правая нога: вотъ здѣсь подъ колѣнкой, какъ вставать, такъ и стрѣляетъ, какъ иголкой. Это въ кости.
Лидія. Вы бы, oncle, къ доктору.
Тульчинъ (махнувъ рукой). Не понимаютъ. Былъ бы живъ Пироговъ - другое дѣло. А нынѣшніе не понимаютъ. Вотъ одинъ говоритъ, что это нервное. А у меня