НУЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Б
ыл вечер.
Хрюкин ехал в Москву.
Когда в купе вагона явился контроль, пожилой, просто одетый пассажир на
столько близко протянул перед глазами Хркжина свой командировочный доку
мент, что Хрюкин сразу заметил штамп учреждения, в которое ему предстояло явиться по личным делам.
— Удача! — подумал он: — Надо с этим типом познакомиться. По виду те
перь не разберешь, зав он или не зав... Может, нужный человек! Оно не вредно расположить в свою пользу...
„Располагать он начал немедленно, посоветовав ложиться ногами к окну, чтобы не надуло.
Затем он спросил:
— Вы в Москву? Не служите ли вы в Южном синдикате?
И, получив утвердительный ответ, сказал с деланным удивлением:
— Представьте, у меня там как-раз дела! Очень приятно познакомиться. Хрюкин!
В ответ послышалось неясное бормотание.
— Было...
— Гм! Кто же это? Что за гусь? — задумался Хрюкин, перебирая в голове все знакомые фамилии из синдиката.
— Давно изволите служить?—спросил он.
— Давно. Все время там служу.
— Все время .. — размышлял Хрюкин..— Может, это Бурлаков? Не бог весть какая шишка, но все же...
А вслух сказал, почтительно наклоняясь:
— Вас не побеспокоит, если я закурю?... Купе для курящих, но... я могу выйти в коридор...
„Нужный человек на это сказал просто:
— Зачем же? Я и сам курю.
— В таком случае... (Хрюкин l щил портсигар) не угодно ли?
— Можно! — просто согласился незнакомец, беря папиросу.
А Хрюкин, предупредительно чиркнув спичкой и держа ее на готове, размышлял насчет руки, разминавшей перед ним папиросу:
— Боже! Какие пальцы! Никакой породы, а между тем я, Хрюкин, может быть, за
вишу от резолюции, которую наложит эта корявая, как пень, рука...
Задымив папироской, Хрюкин решил продолжать атаку.
Он говорил о том, о сем и как бы вскользь — о себе, и уже через полчаса незнако
мец знал о Хрюкине доста
точно, чтобы понять, какой это замечательный, работоспособный, находчивый, порядочный— словом, незамени
мый человек. Притом знал, так сказать, из „достоверного источника*.
И тут-то Хрюкин, улучив удобный момент, задал самый главный вопрос:
— А вы, собственно, какую доляшость занимаете в синдикате?
Рис. Н. Радлова
Незнакомец мог бы назваться директором,— это было бы восхитительно.
Если б он оказался только зав. отделом — и тогда бы Хрюкин считал себя удовлетворенным.
Даже бухгалтер, делопроизводитель или помощнник того или другого — не заставили бы Хрюкина пожалеть об энер
гии, потраченной на „расположение , но сн, этот незнакомец— подумайте, како
ва наглость?! — он просто, не стыдясь, сказал:
— Я? Да я там в сторожах. Восьмой год состою сторожем. Чего-с?
— Н-ничего!—-ледянь м тоном буркнул Хрюкин, передернувшись от неожиданности.
И ему сразу захотелось чем-нибудь досадить этому „ненужному человеку , этому с...сторожу.
Хрюкин свирепо посвистал, глядя в оконное стекло, за которым была чер
нильная темнота,затем перевел глаза на верхнюю полку.
— Э... послушай-те —...сказал он.— Это Ваш чемодан? Подвиньте его, лю
безный. А то ведь, чего доброго, на голову брякнется! Нужно думать, куда ставить. Нельзя же так!
Затем он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и стал думать о том, что через двадцать минут должна быть станция с буфетом.
„Этот сторож для него больше не существовал: он сразу стал таким же случайным и неинтересным, как все неодушевленные предметы в купе.
Но сторож, повидимому, был польщен и даже заинтересован завязавшимся знакомством.
Он вдруг кашлянул и спросил: — А вы надолго в Москву?
— Чи-то? — спросил Хрюкин, делая вид, что не расслышал. — Еще целых пятнадцать минут до буфета... Какая скука!..
— Виноват...— снова послышался назойливый голос сторожа. Этот наивный дурак, повидимому, собирался продолжать „беседу . Чорт знает, что! И что

ХЛЕБНОЕ ДЕЛО

Некоторыми московскими кооперативами продано частникам 200 тысяч пудов муки, в то время, как население стояло в очередях.
Из газет
за порядок — давать сторожам билеты второго класса!
— Виноват... у меня к вам просьбица будет... Как вы с нашим начальником знакомы очень хорой о,- то не замолви
те ли насчет моего дела... Насчет Способия...
— Смешно! —злобно ухмыльнулся про себя Хрюкин.—Это, выходит, мы поменялись ролями: теперь он уже видит во мне „нужного человека11!
Хрюкин благородно округлил глаза и сказал четко, в ритм с колесами:
— Запомните, голубчик, что я принципиально никогда и ни за кого не замалвливаю словечек. Ведь это кумов
ство, а если память мне не изменяет, я у вас ни разу не октябрил детей! Не правда ли?
Изящным жестом Хрюкин вытащил портсигар, закурил и сунул обратно.
И тотчас решительно отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция кончена.
Дождавшись буфета, он закусил и улегся спать.
***
— Что с вами?
— Да вот едва хлеб убрал, как почему-то начинают жать...
К
ак громадно, шумливо и величе
ственно здание Южного Синдиката! Сколько комнат, кабинетов, столов, машинок!
Каким беспомощно-маленьким казался себе Хрюкин, бегавший от стола к столу!
Ах, если бы у него здесь была „рука*! Если б в ту ночь в поезде он ехал с „нужным человеком !
Хрюкину сказали, что его прошение на подписи у директора.
Он долго дежурил перед дверью, пока курьер сказал:
— Пожалуйте. Ваша очередь.
Вошел, дрожа от волнения, и остолбенел. И словно во сне услышал голос: — Ах, это вы?
Да, это был он, Хрюкин. Так же, как и директор был тоже он — сторож
из купе.
И они теперь смотрели друг на друга, снова поменявшись ролями.
— Ха-ха-ха!—добродушно захохатал директор: — Не ждали меня здесь увидеть? Правда, ведь, смешная исто
рия? Ха ха-ха! Чего же вы опешили?
Тогда Хрюкин решил тоже засмеяться, хотя смех его как-то не клеился.
— Хе - хе! Действительно, неожиданно. Хе-хе!
— Так вы, стало - быть, принципиально против кумов
ства? Похвально! Ну, и я тоже.
И „корявая рука (та самая!) четко вывела на прошении Хрюкина: „Отклонить .
— Прощайте! Ха-ха-ха! — Хе-хе! Честь име...
И Хрюкин быскочил из кабинета.
Ив. Прутков