заціи совдепомъ двухъ княжескихъ домовъ, сообщеніе о захватѣ крестьянами имѣнія „Брянцево“, сообщеніе о наложеніи штрафа за контръ-революцію въ десять тысячъ и... продовольственная карточка по четвертой категоріи: Де фунта хлѣба и пять селедокъ...
Горько зарыдалъ несчастный Брюкинъ и грянулся о сыпучій песокъ... Все погибло: его положеніе въ свѣтѣ, его первая категорія, его мандатъ и, главное, связанный съ нимъ лимузинъ и почетъ!
Кто онъ сейчасъ? Несчастный свѣтлѣйшій князь Брянцевъ, владѣлецъ двухъ домовъ, сейфа и имѣнія... А кѣмъ онъ былъ до этого? Трамвайнымъ метельщикомъ!..
И вотъ—изъ метельщиковъ въ свѣтлѣйшіе князья — какъ въ сказкѣ—у разбитаго корыта очутился бѣдный обокраденный Брюкинъ Терентій.
А по полямъ, по лугамъ мчится сверкающій совдепскій лимузинъ и оттуда несется сардоническій хохотъ сіятельнаго злодѣя, гнусной интригой превратившагося въ метельщика Терентія Брюкина...
Но есть же Богъ на свѣтѣ! Есть же справедливость!
И сдѣлаетъ же Богъ такъ, что снова будетъ добродѣтельный Терентій Брюкинъ подметальщикомъ улицъ, а гнусный псевдо-князь Брянцевъ—настоящимъ княземъ!
Или иначе—нѣтъ справедливости на свѣтѣ!!!
Аркадій Аверченко.
P. S. Хорошо, что этотъ разсказъ я написалъ теперь, лѣтомъ 1918 года. А напиши я его лѣтомъ 1915 года— никто бы ничего не понялъ и всѣ бы рѣшили, что я съума сошелъ.
Нѣтъ, я себѣ на умѣ.
А. А
ный, и не поставили ему рѣшительно никакихъ-ни прямыхъ, ни косвенныхъ препятствій. Мы имѣемъ въ виду купаніе русскихъ драматическихъ и опереточныхъ актрисъ въ ихъ роляхъ.
И не можетъ быть никакого сомнѣнія въ томъ, что эта свобода должна быть использована актрисами совдепской Россіи полностью!
Влад. Азовъ.
НѢМОЙ. (Почти басня).
Посвящ. говорящей родинѣ.
Жилъ былъ Нѣмой...
По виду богатырь: въ косую сажень плечи, Грудь колесомъ и, какъ гранитъ, кулакъ,
Да только, вотъ, лишенъ былъ дара рѣчи... Вокругъ него, бывало, кавардакъ
Отъ всякихъ словъ и словоизверженья, А онъ, весь красный отъ потугъ
Мычитъ, творя какія-то движенья.... Какъ вдругъ
Случилось чудо: Представъ предъ сборищемъ гуторящаго люда, Нѣмой, по волѣ тайныхъ силъ, Заговорилъ!
Обрадовались всѣ, и въ честь Нѣмого
Пошли пиры, какихъ не видѣлъ свѣтъ... Не шутка, вѣдь: на склонѣ лѣтъ
Къ молчальнику вернулась радость снова! Весь первый день Нѣмой не умолкалъ...
Сгустились сумерки, въ домахъ зажглися свѣчи,— Нѣмой все говорилъ...Текли за рѣчью рѣчи, И словъ каскадъ бурлилъ и клокоталъ.
Кой кто зѣвнулъ, но все осталось втунѣ,— Нѣмой не уставалъ... (Эхъ, знать, не отлегло!). Настала ночь и снова разсвѣло,
Но и разсвѣтъ засталъ Нѣмого на трибунѣ... (Какъ только челюсти бѣднягѣ не свело!).
И третій день пришелъ, и наступилъ четвертый,— Тирадамъ нѣтъ конца,
Оратора всѣ посылаютъ къ чорту, Всѣ—ненавидятъ молодца!..
Недѣля протекла,—ораторъ все въ ударѣ, Все сыплетъ стрѣлами изъ истинъ и цятадъ... Откуда то ударили въ набатъ,
Давая знать народу о пожарѣ,— Нѣмой ни съ мѣста. Кое кто
Свалился въ обморокъ,—увы, не помогаетъ... Толпѣ уже не въ мочь... Толпа рѣдѣетъ, таетъ,— Нѣмой, не глядя ни на что,
Все говоритъ отъ чувствъ своихъ избытка, И...кончится-ли эта пытка,
Пройдетъ ли у Нѣмого ражъ,—
Никто не знаетъ... Вотъ и весь пассажъ!
КУПАНІЕ И БРЕСТСКІЙ ДОГОВОРЪ.
Въ брестскомъ договорѣ, по крайней мѣрѣ въ тѣхъ частяхъ его, которыя опубликованы во всеобщее свѣдѣ
ніе, не содержится пункта, который ограничивалъ бы русскихъ гражданъ въ неотъемлемо присущемъ каждому человѣку правѣ купанія. Прямо ни въ договорѣ этомъ, ни въ сопровождающихъ его приложеніяхъ не сказано: „купаться русскимъ воспрещается“. Но изъ сопоставленія договора въ его цѣломъ и приложенныхъ къ нему отдѣль
ныхъ трактатовъ съ географической картой Россіи ясно вытекаетъ необходимость для всѣхъ совдепскихъ поддан
ныхъ обратиться отъ купанія морского и рѣчного или, такъ сказать, публично-правового купанія,—къ купанію въ корытѣ, т. е, выражаясь научнымъ языкомъ, къ купанію частноправовому.
Исходя изъ констатированнаго выше факта, слѣдуетъ предноложить, что частно правовое купаніе въ брестской Россіи получитъ необыкновенно широкое распространеніе. А это открываетъ грандіозныя перспективы для корытныхъ фабрикъ и заводовъ, тѣмъ болѣе, что эта отрасль промышленности еще не націонализирована. Въ расширеніи существующихъ уже корытныхъ заводовъ, и въ созданіи новыхъ, разсчитанныхъ на грандіозный сбытъ, зак
лючается, такимъ образомъ, одна изъ ближайшихъ задачъ русскаго совдепскаго генія.
Кромѣ купанія въ водѣ, существуетъ еще нѣсколько видовъ такъ называемаго сухого купанія, изъ коихъ са
мымъ распространеніямъ было купаніе въ золотѣ. По брестскому договору, купаніе въ золотѣ опять-таки прямо не воспрещается, но ему ставятся непреодолимыя препят
ствія. Естественно, что нельзя купаться въ золотѣ, когда его нѣтъ и быть не можетъ. Но купаніе въ золотѣ мо
жетъ быть во многихъ случаяхъ замѣнено, даже не въ обходъ брестскаго договора, сухимъ-же купаніемъ въ керенкахъ, маркахъ или
бонахъ, Это послѣднее купаніе, конечно, не можетъ такъ освѣжать, какъ купаніе въ золотѣ, но въ качествѣ вре
меннаго Эрзатцъ-купанія оно вполнѣ пріемлемо.
Несмотря на хваленую свою предусмотрительность и дальновидность, нѣмцы проморгали одинъ изъ видовъ ку
панія, весьма въ Россіи распространен
Мораль?
Въ ней надобность имѣется едва-ль:
Нѣмой—хорошъ-ли, плохъ-ли—
Конечно, быть нѣмымъ не долженъ, -
это да, Но., правильно-ль, скажите, господа,
Что отъ Нѣмыхъ всѣ прочіе оглохли?:
Як. Сосновъ.
— Съ міру по пулѣ, голодному гробъ
Горько зарыдалъ несчастный Брюкинъ и грянулся о сыпучій песокъ... Все погибло: его положеніе въ свѣтѣ, его первая категорія, его мандатъ и, главное, связанный съ нимъ лимузинъ и почетъ!
Кто онъ сейчасъ? Несчастный свѣтлѣйшій князь Брянцевъ, владѣлецъ двухъ домовъ, сейфа и имѣнія... А кѣмъ онъ былъ до этого? Трамвайнымъ метельщикомъ!..
И вотъ—изъ метельщиковъ въ свѣтлѣйшіе князья — какъ въ сказкѣ—у разбитаго корыта очутился бѣдный обокраденный Брюкинъ Терентій.
А по полямъ, по лугамъ мчится сверкающій совдепскій лимузинъ и оттуда несется сардоническій хохотъ сіятельнаго злодѣя, гнусной интригой превратившагося въ метельщика Терентія Брюкина...
Но есть же Богъ на свѣтѣ! Есть же справедливость!
И сдѣлаетъ же Богъ такъ, что снова будетъ добродѣтельный Терентій Брюкинъ подметальщикомъ улицъ, а гнусный псевдо-князь Брянцевъ—настоящимъ княземъ!
Или иначе—нѣтъ справедливости на свѣтѣ!!!
Аркадій Аверченко.
P. S. Хорошо, что этотъ разсказъ я написалъ теперь, лѣтомъ 1918 года. А напиши я его лѣтомъ 1915 года— никто бы ничего не понялъ и всѣ бы рѣшили, что я съума сошелъ.
Нѣтъ, я себѣ на умѣ.
А. А
ный, и не поставили ему рѣшительно никакихъ-ни прямыхъ, ни косвенныхъ препятствій. Мы имѣемъ въ виду купаніе русскихъ драматическихъ и опереточныхъ актрисъ въ ихъ роляхъ.
И не можетъ быть никакого сомнѣнія въ томъ, что эта свобода должна быть использована актрисами совдепской Россіи полностью!
Влад. Азовъ.
НѢМОЙ. (Почти басня).
Посвящ. говорящей родинѣ.
Жилъ былъ Нѣмой...
По виду богатырь: въ косую сажень плечи, Грудь колесомъ и, какъ гранитъ, кулакъ,
Да только, вотъ, лишенъ былъ дара рѣчи... Вокругъ него, бывало, кавардакъ
Отъ всякихъ словъ и словоизверженья, А онъ, весь красный отъ потугъ
Мычитъ, творя какія-то движенья.... Какъ вдругъ
Случилось чудо: Представъ предъ сборищемъ гуторящаго люда, Нѣмой, по волѣ тайныхъ силъ, Заговорилъ!
Обрадовались всѣ, и въ честь Нѣмого
Пошли пиры, какихъ не видѣлъ свѣтъ... Не шутка, вѣдь: на склонѣ лѣтъ
Къ молчальнику вернулась радость снова! Весь первый день Нѣмой не умолкалъ...
Сгустились сумерки, въ домахъ зажглися свѣчи,— Нѣмой все говорилъ...Текли за рѣчью рѣчи, И словъ каскадъ бурлилъ и клокоталъ.
Кой кто зѣвнулъ, но все осталось втунѣ,— Нѣмой не уставалъ... (Эхъ, знать, не отлегло!). Настала ночь и снова разсвѣло,
Но и разсвѣтъ засталъ Нѣмого на трибунѣ... (Какъ только челюсти бѣднягѣ не свело!).
И третій день пришелъ, и наступилъ четвертый,— Тирадамъ нѣтъ конца,
Оратора всѣ посылаютъ къ чорту, Всѣ—ненавидятъ молодца!..
Недѣля протекла,—ораторъ все въ ударѣ, Все сыплетъ стрѣлами изъ истинъ и цятадъ... Откуда то ударили въ набатъ,
Давая знать народу о пожарѣ,— Нѣмой ни съ мѣста. Кое кто
Свалился въ обморокъ,—увы, не помогаетъ... Толпѣ уже не въ мочь... Толпа рѣдѣетъ, таетъ,— Нѣмой, не глядя ни на что,
Все говоритъ отъ чувствъ своихъ избытка, И...кончится-ли эта пытка,
Пройдетъ ли у Нѣмого ражъ,—
Никто не знаетъ... Вотъ и весь пассажъ!
КУПАНІЕ И БРЕСТСКІЙ ДОГОВОРЪ.
Въ брестскомъ договорѣ, по крайней мѣрѣ въ тѣхъ частяхъ его, которыя опубликованы во всеобщее свѣдѣ
ніе, не содержится пункта, который ограничивалъ бы русскихъ гражданъ въ неотъемлемо присущемъ каждому человѣку правѣ купанія. Прямо ни въ договорѣ этомъ, ни въ сопровождающихъ его приложеніяхъ не сказано: „купаться русскимъ воспрещается“. Но изъ сопоставленія договора въ его цѣломъ и приложенныхъ къ нему отдѣль
ныхъ трактатовъ съ географической картой Россіи ясно вытекаетъ необходимость для всѣхъ совдепскихъ поддан
ныхъ обратиться отъ купанія морского и рѣчного или, такъ сказать, публично-правового купанія,—къ купанію въ корытѣ, т. е, выражаясь научнымъ языкомъ, къ купанію частноправовому.
Исходя изъ констатированнаго выше факта, слѣдуетъ предноложить, что частно правовое купаніе въ брестской Россіи получитъ необыкновенно широкое распространеніе. А это открываетъ грандіозныя перспективы для корытныхъ фабрикъ и заводовъ, тѣмъ болѣе, что эта отрасль промышленности еще не націонализирована. Въ расширеніи существующихъ уже корытныхъ заводовъ, и въ созданіи новыхъ, разсчитанныхъ на грандіозный сбытъ, зак
лючается, такимъ образомъ, одна изъ ближайшихъ задачъ русскаго совдепскаго генія.
Кромѣ купанія въ водѣ, существуетъ еще нѣсколько видовъ такъ называемаго сухого купанія, изъ коихъ са
мымъ распространеніямъ было купаніе въ золотѣ. По брестскому договору, купаніе въ золотѣ опять-таки прямо не воспрещается, но ему ставятся непреодолимыя препят
ствія. Естественно, что нельзя купаться въ золотѣ, когда его нѣтъ и быть не можетъ. Но купаніе въ золотѣ мо
жетъ быть во многихъ случаяхъ замѣнено, даже не въ обходъ брестскаго договора, сухимъ-же купаніемъ въ керенкахъ, маркахъ или
бонахъ, Это послѣднее купаніе, конечно, не можетъ такъ освѣжать, какъ купаніе въ золотѣ, но въ качествѣ вре
меннаго Эрзатцъ-купанія оно вполнѣ пріемлемо.
Несмотря на хваленую свою предусмотрительность и дальновидность, нѣмцы проморгали одинъ изъ видовъ ку
панія, весьма въ Россіи распространен
Мораль?
Въ ней надобность имѣется едва-ль:
Нѣмой—хорошъ-ли, плохъ-ли—
Конечно, быть нѣмымъ не долженъ, -
это да, Но., правильно-ль, скажите, господа,
Что отъ Нѣмыхъ всѣ прочіе оглохли?:
Як. Сосновъ.
СЪ МІРУ ПО НИТКѢ...
— Съ міру по пулѣ, голодному гробъ