НОВЫЙ СПОСОБЪ.
— Скажите, пожалуйста, т-11е, вы семь съ половиной лѣтъ тому назадъ не жили въ- Семипалатинскѣ, на Кривой улицѣ, въ домѣ № 7?..
— Ничего подобнаго!
— Такъ я и предполагалъ... Я тоже не жилъ семь съ половиной лѣтъ тому назадъ въ Семипалатинскѣ на Кривой улицѣ, въ домѣ № 7. Какое странное совпаденіе... Позвольте, въ такомъ случаѣ, представиться : Чипулинъ !
ПОСЛѢДНЯЯ.
(Психологическій этюдъ.)
Принесли мнѣ ее вечеромъ, укутанную въ какую-то тряпку.
— Это тебѣ, ■—. крѣпко пожимая руку, оказалъ принесшій.
— Это мнѣ, —■ растроганно сказалъ я.
Когда онъ ушелъ, я поставилъ ее въ буфетъ, въ правый уголъ, гдѣ сейчасъ стоитъ миска... Простая, бѣлая, а на днѣ крошки отъ сухарей. Закрылъ буфетную дверку и оказалъ кому-то:
— Спасибо.
Двѣ недѣли она стояла на своемъ мѣстѣ, и никто не рѣшался притронуться къ ней. Я — хозяинъ дома и умѣю на
стоять на своемъ. Даже жена, жалуясь на простуду, не смѣла о ней заикнуться. Даже мать.
У Каблукова не было словъ, наводящихъ на размышленія. Онъ говорилъ прямо и открыто.
—• Коньякъ-то есть? — хмуро спросилъ онъ, забывъ поздороваться со мной.
Если бы онъ заговорилъ о .томъ, что его истощенный организмъ требуетъ спирта, что онъ видитъ во мнѣ друга, который не въ силахъ отказать ему въ самой большой прось
бѣ — я посмотрѣлъ бы ему въ глаза своимъ честнымъ стойкимъ взглядомъ и отвѣтилъ бы:
— Нѣтъ, Каблуковъ. У меня нѣтъ коньяка. Я не смѣлъ сдѣлать этого. Во мнѣ заговорилъ мужчина. —■ Есть, — твердо сказалъ я.
Онъ немного помолчалъ, скинулъ на бархатную скатерть папиросный пепелъ и сказалъ настойчиво и властно:
— Дай.
И опять дряблая воля уступила сильной: — На.
Онъ посмотрѣлъ на бутылку, такую маленькую и робкую при дневномъ свѣтѣ, и опросилъ горько и тихо:
— Послѣдняя?
Что-то сжало сердце; упала душа. — Послѣдняя, Каблуковъ. — Выпью.
Онъ сталъ пить.
*
* *
И, по мѣрѣ того, какъ онъ пилъ, по мѣрѣ того, какъ по рюмкамъ, казавшимся мнѣ по величинѣ съ добрый умывальный кувшинъ, убывалъ коньякъ, злобное чувство зарожда
лось во мнѣ къ этому человѣку. Даже лѣвое ухо, которое я четко видѣлъ сбоку, казалось мнѣ нахальнымъ и грубымъ.
—• Коньякъ безумно дорого стоитъ теперь, — вскользь замѣтилъ я, дрожащей рукой чиркая спичкой о портсигаръ.
— Платина дороже, —< дружелюбно отвѣтилъ онъ, — недавно кольцо хотѣлъ заказать — плюнулъ: дорого обойдется. А почему ты не выпьешь рюмашку?
—• Сейчасъ утро. Одиннадцать часовъ. Понимаешь: одиннадцать ... Сейчасъ только чортъ знаетъ, кто можетъ пить...
— Ну, почему чортъ знаетъ кто, — искренно изумился Каблуковъ, —• вотъ я же пью... Шесть рюмокъ выпилъ и еще, можетъ, столько же выпью, а ничего... Что изъ того, что одиннадцать...
— Ты еще, можетъ, двадцать собираешься? — ѣдко опросилъ я, но оконфузился, какъ хозяинъ, и добавилъ со смѣхомъ, въ непринужденности котораго легко можно было усомниться, — пей, пей, голубчикъ, я очень радъ, если тебѣ.. .
— Это идея, — весело вскрикнулъ Каблуковъ и больно ударилъ меня по колѣнкѣ, — я, братъ, въ такое время до двадцати рюмокъ никогда еще не допрыгивалъ... А ну-ка, попробуемъ...
Есть люди, которые вѣрятъ въ красоту и смѣлость жизни. Они бьютъ гостя переплетеннымъ комплектомъ прошлогод
няго журнала по головѣ и идутъ въ свою комнату. Я выросъ въ средѣ, воспитавшей меня слабовольнымъ и робкимъ...
* *
— Выпьемъ четвертую, 1—1 произнесъ Каблуковъ, хитро подмигивая женѣ, робко вошедшей въ столовую. — Ну, что же вы молчите ... Нужно оказать: правда, это двѣнадцатая, но все-таки ...
—• Четырнадцатая, — царапая ногтемъ блюдечко, уронилъ я.
—• Ты блестящій ариѳмет... Q, Господи. . Что же это я: хотѣлъ сказать, математ ... Фу, чортъ ... Языкъ мой — врагъ мой: хотѣлъ сказать математикой, а вышло ариѳ ... Однимъ словомъ: за геодезію. Ваше здоровье, мадамъ.
Каблуковъ проглотилъ рюмку, часть содержимаго которой безпомощно вылилось на галстукъ и бортъ пиджака.
— Меня зовутъ Марья Михайловна, — нервно поправила жена, посмотрѣвъ искоса на меня.
— Ея сестра звалась Татьяномъ, — весело произнесъ Каблуковъ, —< вчера такой же случай. Проводилъ до дому, а какъ зовутъ — забылъ.. . Думалъ, думалъ, а потомъ
— Скажите, пожалуйста, т-11е, вы семь съ половиной лѣтъ тому назадъ не жили въ- Семипалатинскѣ, на Кривой улицѣ, въ домѣ № 7?..
— Ничего подобнаго!
— Такъ я и предполагалъ... Я тоже не жилъ семь съ половиной лѣтъ тому назадъ въ Семипалатинскѣ на Кривой улицѣ, въ домѣ № 7. Какое странное совпаденіе... Позвольте, въ такомъ случаѣ, представиться : Чипулинъ !
ПОСЛѢДНЯЯ.
(Психологическій этюдъ.)
доброму другу Евг. Вѣнскому.
Принесли мнѣ ее вечеромъ, укутанную въ какую-то тряпку.
— Это тебѣ, ■—. крѣпко пожимая руку, оказалъ принесшій.
— Это мнѣ, —■ растроганно сказалъ я.
Когда онъ ушелъ, я поставилъ ее въ буфетъ, въ правый уголъ, гдѣ сейчасъ стоитъ миска... Простая, бѣлая, а на днѣ крошки отъ сухарей. Закрылъ буфетную дверку и оказалъ кому-то:
— Спасибо.
Двѣ недѣли она стояла на своемъ мѣстѣ, и никто не рѣшался притронуться къ ней. Я — хозяинъ дома и умѣю на
стоять на своемъ. Даже жена, жалуясь на простуду, не смѣла о ней заикнуться. Даже мать.
У Каблукова не было словъ, наводящихъ на размышленія. Онъ говорилъ прямо и открыто.
—• Коньякъ-то есть? — хмуро спросилъ онъ, забывъ поздороваться со мной.
Если бы онъ заговорилъ о .томъ, что его истощенный организмъ требуетъ спирта, что онъ видитъ во мнѣ друга, который не въ силахъ отказать ему въ самой большой прось
бѣ — я посмотрѣлъ бы ему въ глаза своимъ честнымъ стойкимъ взглядомъ и отвѣтилъ бы:
— Нѣтъ, Каблуковъ. У меня нѣтъ коньяка. Я не смѣлъ сдѣлать этого. Во мнѣ заговорилъ мужчина. —■ Есть, — твердо сказалъ я.
Онъ немного помолчалъ, скинулъ на бархатную скатерть папиросный пепелъ и сказалъ настойчиво и властно:
— Дай.
И опять дряблая воля уступила сильной: — На.
Онъ посмотрѣлъ на бутылку, такую маленькую и робкую при дневномъ свѣтѣ, и опросилъ горько и тихо:
— Послѣдняя?
Что-то сжало сердце; упала душа. — Послѣдняя, Каблуковъ. — Выпью.
Онъ сталъ пить.
*
* *
И, по мѣрѣ того, какъ онъ пилъ, по мѣрѣ того, какъ по рюмкамъ, казавшимся мнѣ по величинѣ съ добрый умывальный кувшинъ, убывалъ коньякъ, злобное чувство зарожда
лось во мнѣ къ этому человѣку. Даже лѣвое ухо, которое я четко видѣлъ сбоку, казалось мнѣ нахальнымъ и грубымъ.
—• Коньякъ безумно дорого стоитъ теперь, — вскользь замѣтилъ я, дрожащей рукой чиркая спичкой о портсигаръ.
— Платина дороже, —< дружелюбно отвѣтилъ онъ, — недавно кольцо хотѣлъ заказать — плюнулъ: дорого обойдется. А почему ты не выпьешь рюмашку?
—• Сейчасъ утро. Одиннадцать часовъ. Понимаешь: одиннадцать ... Сейчасъ только чортъ знаетъ, кто можетъ пить...
— Ну, почему чортъ знаетъ кто, — искренно изумился Каблуковъ, —• вотъ я же пью... Шесть рюмокъ выпилъ и еще, можетъ, столько же выпью, а ничего... Что изъ того, что одиннадцать...
— Ты еще, можетъ, двадцать собираешься? — ѣдко опросилъ я, но оконфузился, какъ хозяинъ, и добавилъ со смѣхомъ, въ непринужденности котораго легко можно было усомниться, — пей, пей, голубчикъ, я очень радъ, если тебѣ.. .
— Это идея, — весело вскрикнулъ Каблуковъ и больно ударилъ меня по колѣнкѣ, — я, братъ, въ такое время до двадцати рюмокъ никогда еще не допрыгивалъ... А ну-ка, попробуемъ...
Есть люди, которые вѣрятъ въ красоту и смѣлость жизни. Они бьютъ гостя переплетеннымъ комплектомъ прошлогод
няго журнала по головѣ и идутъ въ свою комнату. Я выросъ въ средѣ, воспитавшей меня слабовольнымъ и робкимъ...
* *
— Выпьемъ четвертую, 1—1 произнесъ Каблуковъ, хитро подмигивая женѣ, робко вошедшей въ столовую. — Ну, что же вы молчите ... Нужно оказать: правда, это двѣнадцатая, но все-таки ...
—• Четырнадцатая, — царапая ногтемъ блюдечко, уронилъ я.
—• Ты блестящій ариѳмет... Q, Господи. . Что же это я: хотѣлъ сказать, математ ... Фу, чортъ ... Языкъ мой — врагъ мой: хотѣлъ сказать математикой, а вышло ариѳ ... Однимъ словомъ: за геодезію. Ваше здоровье, мадамъ.
Каблуковъ проглотилъ рюмку, часть содержимаго которой безпомощно вылилось на галстукъ и бортъ пиджака.
— Меня зовутъ Марья Михайловна, — нервно поправила жена, посмотрѣвъ искоса на меня.
— Ея сестра звалась Татьяномъ, — весело произнесъ Каблуковъ, —< вчера такой же случай. Проводилъ до дому, а какъ зовутъ — забылъ.. . Думалъ, думалъ, а потомъ