ДИКОЕ МЯСО.

— Хриплый лязгъ сабель... — Что такое?!
—г Хриплый лязгъ сабель.
— Но... послушайте, это же — чепуха!
— Совершенно съ вами согласенъ. Но вотъ поэтъ Николай Агнивцевъ по этому поводу держится иного мнѣнія.
Въ его стихотвореніи „Отчизна такъ таки и напечатано:
...не мало вражьихъ сабель Обломилось съ хриплымъ лязгомъ На (о?) груди твоей широкой,
О, Россія, о Россія!
Спрашивается: какой длины уши должны быть у человѣка, чтобы онъ могъ слышать то, что отъ насъ, людей съ ушами обыкновеннаго размѣра, скрыто?
Когда у Осипа, Хлестаковскаго лакея, спрашивали, зачѣмъ онъ подбираетъ всякую дрянь: веревочки и пр, онъ отвѣчалъ:
— Ну, такъ что жъ, что веревочка ? И веревочка можетъ пригодиться!
Поэтъ Николай Агнивцевъ Хлестаковскому Осипу — съ родни. По крайней мѣрѣ, чѣмъ инымъ объясните вы присутствіе веревки въ слѣдующемъ его стихотвореніи:
О, родина моя, Великая Россія, Зеленыя поля
И тучи грозовыя!
Немѣренный просторъ,
Веревкой (?) обнесенный (?!) Пригодилась веревочка!
Эта, а также и верхняя цитаты — взяты нами изъ только что вышедшей книги стиховъ Агнивцева: —
„Подъ звонъ мечей ,
которую слѣдовало бы назвать нѣсколько иначе:
„Подъ звонъ потертыхъ пятаковъ .
До такой степени изобилуетъ она этого рода добромъ. Ничего живого, ничего оригинальнаго!
Впрочемъ, виноватъ: оригинальнаго — тьма! Не угодно ли?
Не мало валяется вражьихъ макушекъ Въ разсѣлинахъ Черной Горы. — Почему: „макушекъ?
— Потому что въ предыдущемъ куплетѣ фигурируютъ „пушки . Очень просто. Далѣе:
— Кто сказалъ, что я малъ?! — не сержусь на дружка! Пусть въ груди у меня два вершка, —
Хватитъ мѣста для пули въ ней и для креста (?)! Тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та!
Увы, „тра-та-та преждевременно! Никто и не собирается вѣшать Агнивцеву крестъ въ грудь; гораздо проще — поставить на немъ крестъ.
Далѣе слѣдуетъ: 1) совѣтъ „перековать жеманные сонеты на (въ?) звонкій мечъ (о томъ, какъ это сдѣлать, поэтъ благоразумно умалчиваетъ); 2) крейсеръ, ныряющій, словно выонъ, 3) псина, лѣзу
щая со слѣпу въ берлогу; 4) пушка, не знающая осѣчки... и пр., и нр., и пр.
Вплоть до такого прекраснаго истинно-народнаго оборота: — Эй, Вань, лихая жизнь твоя, Куснемъ по пирогу?
Видно, что плотно пристроились парни къ военному пирогу... Истребитель младенцевъ

Иродъ Теткинъ.

А что если бы сапоги лежали не до вторника, а до субботы?.. Во сколько бы они оцѣнивались?

На послѣдній вопросъ не трудно отвѣтить. Если бъ этотъ магазинъ находился въ Петроградѣ — несчастнаго покупателя не стали бы затруднять изъ-за какихъ-то полутора рублей.

Ему сразу сказали бы съ чисто петроградской вѣжливостью :

— 32 рубля-съ, господинъ.

Только медленный темпъ провинціальной жизни заставляетъ увеличивать цѣны всего на 1 р. 50 коп. въ день.
Въ Петроградѣ эти мирныя, чисто-провинціальныя повадки давно забыты...

Нина Исидоровна.

Ну, вотъ, скажемъ, о губернаторахъ намъ не позволяютъ писать ничего этакого... нехорошаго.
А о губернаторшахъ можно? Онѣ вѣдь лица, чортъ возьми, неофиціальныя!
Да и не мы о нихъ пишемъ, а Ник. Ашешовъ о нихъ пишетъ... Мы только цитируемъ.

Вотъ что пишетъ г. Ашешовъ о вологодской губернаторшѣ Нинѣ Исидоровнѣ Лопухиной (имя даже полностью выписалъ):

Г. Лопухинъ принужденъ извиняться за свою супругу. Г. Лопухину приходится довольно часто ликвидировать такимъ путемъ дѣла супруги, такъ что вологодскій губернаторъ не столько управляетъ губерніей, сколько извиняется за свою управляющую губерніей супругу.
У всякаго человѣка своя профессія, и не мы первые кинемъ камень въ бѣднягу-губернатора... f
Нѣсколько лицъ изъ общества совершили преступленіе противъ г-жи Лопухиной. Не прибѣгая къ высокому покровительству губернаторши, они организовали въ лазаретахъ, не находящихся въ ея вѣдѣ
ніи, концерты и различныя увеселенія для раненыхъ солдатъ. Горя ревностью, г-жа Лопухина прежде всего запретила краснокрестнымъ раненымъ посѣщать эти увеселенія, а затѣмъ организовала свои.
Понадобилось для этого помѣщеніе. Недолго думая, губернаторша отправляется въ зданіе дворянскаго собранія, но находитъ его запер
тымъ. Призываетъ слесаря и приказываетъ ему открыть двери. Когда двери были вскрыты, то тотъ же слесарь отмычкой вскрылъ и рояль. Обо всемъ этомъ предводитель дворянства составилъ протоколъ и доложилъ дворянскому собранію. А губернатору опять, въ сотый разъ пришлось ѣхать къ предводителю и извиняться за свою экспансивную супругу.
У Достоевскаго губернаторъ вышивалъ по тюлю. Это, такъ сказать, сидячая должность. Должность вологодскаго губернатора полна движенія: онъ ѣздитъ и извиняется за свою супругу.
Дальше Ник. Ашешовъ разсказываетъ:
Въ то время, какъ ея супругъ, при посѣщеніи лазаретовъ, отмѣнно деликатенъ и, конечно, ко всѣмъ сестрамъ милосердія обращается на „вы“, губернаторша не знаетъ другого мѣстоименія, кромѣ „ты .
Одной сестрѣ приказано было дежурить въ домѣ губернаторши. Три дня неизвѣстно на какихъ основаніяхъ исполняла сестра роль горничной губернаторши. Спать же ей пришлось въ ватеръ-клозетѣ на асфальтовомъ голомъ полу...
Губернаторша заставляетъ сестеръ открывать дверцы кареты, въ которой ѣздитъ.
Нѣмецкая аккуратность.
Какой-то досужій человѣкъ изъ американскаго журнала подсчиталъ всѣ потери русскихъ ранеными, убитыми и плѣнными — при чемъ всѣ цифры бралъ изъ нѣмецкихъ офиціальныхъ источниковъ...
Знаете, что получилось?
Въ результатѣ этого подсчета оказалось, что сумма выведенныхъ нѣмцами изъ строя русскихъ превосходитъ на 1.000.000 человѣкъ общее количество мобилизованныхъ Россіей войскъ.
Чего же нѣмцы дремлютъ: разъ въ Россіи не осталось не только ни одного солдата, но даже и штатскихъ выбылъ цѣлый милліонъ — приходили бы они и забирали бы всю Россію голыми руками.

Математики, а дураки.

волчьи ягоды.

Провинція.

Въ газетѣ „Иркутская Жизнь напечатана слѣдующая замѣтка, озаглавленная: — „Не анекдотъ, а фактъ ;

Ha-дняхъ въ Иркутскѣ произошелъ такой случай.
Служащій одного изъ банковъ Н. пришелъ въ магазинъ обуви N. и попросилъ показать ему сапоги для мальчика.
Дѣло было въ субботу. Покупателю показали и назначили цѣну 6 рублей.
Г. Н. взялъ сапоги и попросилъ снести ихъ домой для примѣрки.
Вещь оказалась впору.
Но такъ какъ это было вечеромъ въ субботу, а въ воскресенье магазины закрыты, то г. Н. принесъ сапоги и деньги 6 рублей въ понедѣльникъ.
Въ магазинѣ заявили, что теперь эти сапоги стоятъ не 6 рублей, а 7 р. 50 коп.
Не имѣя при себѣ лишнихъ 1 р 50 к., г. Н. отравился домой и во вторникъ утромъ, идя на службу, занесъ въ магазинъ 7 р. 50 к., но въ магазинѣ ему заявили, что цѣна за день поднялась еще на 1 р. 50 к.
Пришлось уплатить девять рублей...

Англо-саксы и просто саксы.

Газеты разсказываютъ объ удивительно заботливомъ отношеніи англичанъ къ германцамъ — военно-плѣннымъ.

Англичане отличаются особымъ джентельменствомъ. Недавно комендантъ одного изъ англійскихъ лагерей написалъ своему гамбург
скому college, между прочимъ, слѣдующее: „Находящійся въ моемъ лагерѣ германскій лейтенантъ N. почему-то очень груститъ За послѣд
нее время. Приписываю это долговременному отсутствію писемъ отъ его супруги. Прошу васъ запросить супругу лейтенанта, почему она не пишетъ своему мужу .
А нѣмецк й комендантъ, если замѣтитъ, что русскій плѣнный груститъ, то поступитъ онъ проще: сниметъ съ него сапоги и наплюетъ въ супъ изъ крахмальной муки.