Рис. A. Юнгера.

понятно.

Австріецъ передъ клѣткой полудохлаго худого отъ безкормицы льва: — Теперь я понимаю, что значитъ, когда въ правительственныхъ сообщеніяхъ говорится, что австрійцы дерутся какъ львы !..
КОТОРЫЕ НЕ ХОТЯТЪ ЖИТЬ, КАКЪ ВСЪ.
Вы, конечно, знаете этихъ странныхъ, несчастныхъ, удивительныхъ и нелѣпыхъ людей, которые не хотятъ жить, какъ всѣ ...
Они -никому, никогда не говорятъ объ этомъ, но этого не могутъ скрыть ихъ видъ, ихъ внѣшность, костюмъ, занятія...
Обыкновенно, въ каждомъ городѣ ихъ наберется съ десятокъ, не больше, а если городъ очень большой, то — съ два десятка ...
Вотъ, напримѣръ, одинъ.
Оінъ старъ и сѣдъ. Носитъ крѣпкіе круглые очки въ желѣзной оправѣ. Одѣтъ въ совершенно непонятнаго покроя кацавейку, а занимается тѣмъ, что съ утра до вечера хо
дитъ по городу и предлагаетъ прохожимъ для лѣченія ютъ всѣхъ болѣзней сусличій жиръ... Почему сусличій жиръ? Кому нуженъ этотъ сусличій жиръ? Какъ онъ додумался до этой странной торговли? Этого вамъ не скажетъ никто... Но о сусличьемъ жирѣ старикъ готовъ говорить съ утра до вечера, оінъ будетъ убѣждать васъ — купить у него сусличій жиръ, будетъ умолять ... Его глаза будутъ съ нѣжной мольбой смотрѣть на васъ поверхъ желѣзныхъ очковъ...
А кто онъ? Откуда онъ взялся со своимъ сусличьимъ жиромъ? .. Отчего онъ нашелъ себѣ такое странное, необычное занятіе?
Или вотъ другой. Маленькій, плотный человѣчекъ въ пепельнаго цвѣта брюкахъ, коричневомъ жилетѣ съ цвѣточками, въ темно-зеленой визиткѣ, нелѣпо-высокомъ накрахмаленномъ воротничкѣ безъ галстука и съ рыжимъ котелкомъ на головѣ ... Кто этотъ? Разобраться въ выраженіи его маленькаго, дряблаго, изсѣченнаго по всѣмъ направленіямъ морщи
нистаго лица невозможно ... Видно, что жизнь швыряла его маленькое комичное тѣло по разнымъ городамъ, государ
ствамъ, можетъ быть — материкамъ... Въ его узкихъ мутныхъ, изжеванныхъ глазахъ тревожно стынутъ от
свѣты тысячъ огорченій, радостей, плановъ, впечатлѣній, надеждъ, разочарованій... Глядя на него, вы никакъ не предугадаете, на какомъ языкѣ онъ заговоритъ ... Можетъ быть, на рус
скомъ, а, можетъ быть, на испанскомъ... А ужъ разгадать его настоящее или, тѣмъ болѣе, прошлое и совсѣмъ невозможно ...
Можетъ быть, онъ старался привить оперетку въ Черниговѣ и жестоко прогорѣлъ, но можетъ быть и организовывалъ въ Америкѣ профессіональный союзъ ковбоевъ, или воспитывалъ въ Лон
донѣ дѣтей баптистовъ, или торговалъ пробками въ Чифу ... Все великолѣпно совмѣщается въ его морщинистомъ, мутномъ, озабоченномъ лицѣ ...
И какъ онъ попалъ въ городской скверикъ именно того города, гдѣ вы живете, — совершеннѣйшая загадка...
Затѣмъ, въ каждомъ городѣ непремѣнно находится и одинъ какой-нибудь величественный ста
рикъ, который тоже, очевидно, не хочетъ или не можетъ быть похожимъ на всѣхъ и не хочетъ жить, какъ всѣ...
Кто онъ такой —• неизвѣстно ...
Чаще всего онъ высокъ, носитъ темные очки и длинную, до пятъ, старомодную крылатку. Ходитъ по улицамъ медленно и важно, ритмически посту
кивая крѣпкой суковатой палкой. Прогулки совер
шаетъ онъ ежедневно и въ точно опредѣленные часы, непремѣнно — рано утромъ, и дѣти, спѣша
щія въ училища, въ зависимости отъ того, гдѣ встрѣчаютъ старика, — уже знаютъ: опоздали ли они на уроки или нѣтъ ...
Водится въ каждомъ городѣ и какой-нибудь особенный, ни на кюго не похожій и обращающій
на себя вниманіе франтъ. Какой-нибудь молодой человѣкъ съ блѣднымъ, безцвѣтнымъ, безразличнымъ лицомъ. Онъ нооитъ желтыя ботинки, тща
тельно-выглаженный, но топорно-сидящій на немъ костюмъ, въ одной рукѣ держитъ бѣлыя, новыя и тщательно-оберегаемыя перчатки, въ другой — палочку, набалдашникъ которой деликатно присло
няется къ плечу молодого человѣка, а на головѣ — что называется, ни съ того, ни съ сего — высится
По улицѣ онъ ходить степенно, маленькими шажками, немного жеманно помахивая перчатками и неподвижно глядя передъ собою въ одну точку, громадный, нелѣпый, неуклюжій цилиндръ ...
Конечно, такой франтъ весьма и весьма не богатъ... Онъ служитъ, должно быть, у нотаріуса и получаетъ рублей пятьдесятъ жалованья... А зачѣмъ ему цилиндръ и бѣлыя перчатки, и зачѣмъ онъ ходитъ по улицѣ, точно ше
ствуетъ на похоронахъ высокопоставленнаго лица — одному Богу извѣстно ...
*
* #
Въ послѣднее время, въ каждомъ городѣ завелось еще и по одной барышнѣ, похожей на мужчину и вызывающей въ женщинахъ — ужасъ, а въ мужчинахъ — удивленіе.
У такой барышни, обыкновенно, красивое юношеское лицо съ энергичнымъ выраженіемъ. Волосы она носитъ ко
ротко-остриженными, шляпу —• мужскую, воротничокъ ’А галстукъ тоже мужскіе, и на носу — пенснэ ...
Видъ у нея гордый, независимый, жесты размашистые, мужскіе ... __________
А, въ общемъ, такъ странно и подчасъ грустно видѣть этихъ различныхъ, но одинаково обращающихъ на себя вниманіе, точно сговорившихся быть непохожими на всѣхъ, людей ...
О желаніи быть особенными, непохожими, они никому не говорятъ и врядъ ли объ этомъ даже_ думаютъ... Но какой дорогой цѣной покупаютъ они это тяжелое и сладостное право — быть непохожими I..
Въ сущности —■ подлинными, настоящими футуристами, футуристами быта, слѣдуетъ считать ихъ, этихъ странныхъ, несчастныхъ, удивительныхъ, нелѣпыхъ и порою такихъ милыхъ людей... і
Правда, они незатѣйливы, глазъ привыкъ къ нимъ, какъ привыкъ ко всѣмъ гримасамъ города; они, въ концѣ концовъ, забываются и сливаются съ толпой ...
Но, вѣдь, этой конечной участи не избѣгнетъ никто — ни футуристы, ни всякіе другіе новаторы, чудаки и оригиналы ... Ефимъ Зозуля.