Рис. Б. Лебедева.
Чистятъ платье...
Свалилась власть, гнила и ржава, При ликованьи вешнихъ струй .. . Гордись, мужицкая держава, И никого не коронуй!
Забрось подальше тронъ и бармы. Дубинку плохо не клади, — Не то охранки и жандармы Опять повиснутъ на груди.
Не подноси ко рту тирана Добытый кровью каравай; Умно бодливаго барана
Въ невинномъ агнцѣ прозрѣвай! Припомни, Русь, какъ ты сглупила, Когда разруху покоря,
Юнца-тихоню посадила
На опустѣлый тронъ царя. Какъ ты, могилу волѣ вырывъ, Лелѣяла подъ свистъ бичей
Благочестивѣйшихъ вампировъ И августѣйшихъ палачей.
Кровавою кошмарной мессой Тянулся пиръ «земныхъ боговъ». И ладанъ дымною завѣсой
Скрывалъ дѣла твоихъ враговъ. ... Грозой развѣянъ тлѣлъ порочный, Ликуетъ русская душа:
Не до свободы худосочной. Бери свободу-крѣпыша!
Припомни. Русь, какъ, чуя силу, Звѣрѣли русскіе цари,- »—
Не прикрѣпляй вѣнцовъ къ кормилу. И правъ могучихъ не дари! Сіяетъ славою всесвѣтной
Твоя прекрасная глава. Блюди жъ. какъ оберегъ завѣтный, Свои державныя права!
И пусть съ семнадцатаго іода
Въ вѣкахъ царятъ изъ рода въ родъ ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО СВОБОДА. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО НАРОДЪ!
Красный. НОВЫЙ НЕСТОРЪ ЛѢТОПИСЕЦЪ.
Николай II, заключенный въ царскосельскомъ дворцѣ, пишетъ исторію своего царствованія.
Отъ издателя:
Однажды ночью пишущій эти строки, обманувъ бдительность стражи, стерегущей бывшаго царя, пробрался въ цар
скосельскій дворецъ и. подобравъ ключъ къ ящику письменнаго стола, попросту говоря, утащилъ рукопись, озаглавленную: «Исторія моего царствованія».
Во іъ подлинный текстъ этой «исторіи»:
Наконецъ-то я собрался описать исторію моего царствованія. Раньше было некогда: то то, то се мѣшало. Надо при
знаться — времени Іна царствованіе уходитъ уйма: то тѣхъ прими, то тѣмъ скажи рѣчь, то бумаги подписывай. Бываютъ такіе дни, что и минутки не урвешь посидѣть на тронѣ. А какой же эго царь, который не сидитъ на тронѣ. Я самъ понимаю скси обязанности передъ народомъ и жалованье по цивильному листу не даромъ получаю .. . Обязанностей у царя масса, а удовольствіе—какое? Только и всего, что под
данные при каждомъ подходящемъ и неподходящемъ случаѣ «Боже, царя храни» орутъ.
Чистятъ платье...
КЪ РОДНОЙ РУСИ.
Свалилась власть, гнила и ржава, При ликованьи вешнихъ струй .. . Гордись, мужицкая держава, И никого не коронуй!
Забрось подальше тронъ и бармы. Дубинку плохо не клади, — Не то охранки и жандармы Опять повиснутъ на груди.
Не подноси ко рту тирана Добытый кровью каравай; Умно бодливаго барана
Въ невинномъ агнцѣ прозрѣвай! Припомни, Русь, какъ ты сглупила, Когда разруху покоря,
Юнца-тихоню посадила
На опустѣлый тронъ царя. Какъ ты, могилу волѣ вырывъ, Лелѣяла подъ свистъ бичей
Благочестивѣйшихъ вампировъ И августѣйшихъ палачей.
Кровавою кошмарной мессой Тянулся пиръ «земныхъ боговъ». И ладанъ дымною завѣсой
Скрывалъ дѣла твоихъ враговъ. ... Грозой развѣянъ тлѣлъ порочный, Ликуетъ русская душа:
Не до свободы худосочной. Бери свободу-крѣпыша!
Припомни. Русь, какъ, чуя силу, Звѣрѣли русскіе цари,- »—
Не прикрѣпляй вѣнцовъ къ кормилу. И правъ могучихъ не дари! Сіяетъ славою всесвѣтной
Твоя прекрасная глава. Блюди жъ. какъ оберегъ завѣтный, Свои державныя права!
И пусть съ семнадцатаго іода
Въ вѣкахъ царятъ изъ рода въ родъ ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО СВОБОДА. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО НАРОДЪ!
Красный. НОВЫЙ НЕСТОРЪ ЛѢТОПИСЕЦЪ.
Николай II, заключенный въ царскосельскомъ дворцѣ, пишетъ исторію своего царствованія.
Отъ издателя:
Однажды ночью пишущій эти строки, обманувъ бдительность стражи, стерегущей бывшаго царя, пробрался въ цар
скосельскій дворецъ и. подобравъ ключъ къ ящику письменнаго стола, попросту говоря, утащилъ рукопись, озаглавленную: «Исторія моего царствованія».
Во іъ подлинный текстъ этой «исторіи»:
Наконецъ-то я собрался описать исторію моего царствованія. Раньше было некогда: то то, то се мѣшало. Надо при
знаться — времени Іна царствованіе уходитъ уйма: то тѣхъ прими, то тѣмъ скажи рѣчь, то бумаги подписывай. Бываютъ такіе дни, что и минутки не урвешь посидѣть на тронѣ. А какой же эго царь, который не сидитъ на тронѣ. Я самъ понимаю скси обязанности передъ народомъ и жалованье по цивильному листу не даромъ получаю .. . Обязанностей у царя масса, а удовольствіе—какое? Только и всего, что под
данные при каждомъ подходящемъ и неподходящемъ случаѣ «Боже, царя храни» орутъ.