как «ЙосйроИЗВёДейие худших людей, но не во всей их порочности, а в смешном виде», то пьеса все же далека от той формы общественной сатиры, которая
представлена в истории театра такими именами, как Грибоедов, Гоголь, Островский, Сухово-Кобылин. Пьеса Клдиашвили в известных чертах намечает форму со
ветской сатиры, но по существу она остается все же комедией.
Своеобразны режиссерская разработка спектакля и принципы его оформления. В первом акте появляется группа дворян. «Сейчас их карманы пусты, как и же
лудки, и они обсуждают у кого бы погостить, попить, поесть. Надо выкручиваться, дьявольски изворачивать
ся. Они прикрывают безвыходность своего положения наигранным весельем. Они разорены до тла. Дворянин Родам, например, находится буквально на иждивении
своего пса. Собака ворует у соседей, что плохо лежит, к кое-что перепадает ее голодающему хозяину.
«Где доброе старое время? Компания дворян уходит».
Так излагает содержание сцены либретто, изданное к спектаклю1. Как это выглядит на сцене? Группа дворян в течение долгого времени стоит на маленьком мостике и обсуждает свое положение. Дворяне стоят лицом к зрителю. Мостик зыбкий, качающийся, и хотя рядом удобная зеленая лужайка, режиссер значительную часть действия, разговоров и воспоминаний перенес на мостик. Для чего это сделано? Видимо, качающийся мостик, ,на котором беседуют «осенние дво
ряне», символизирует всю эфемерность, призрачность их социального бытия. До широкого зрителя эта символика доходит, но сцена на мостике слишком затянута. Там, где сценическая характеристика недостаточно выразительна (слишком часто, например, социальное бытие дворян выявляется их собственными рас
сказами о самих себе), режиссура спектакля широко использует средства внешней изобразительности. Это относится и к оформлению. Здесь все на ущербе — и люди, и деревья, убогий забор, невероятно скосилась на бок хромоногая хибарка сельского свата Соломона
Морбеладзе, покосилась и каким-то чудом держится и церковь, где должен произойти обряд венчания. Пе
чальные краски солнечного заката окрашивают зду сцену.
Больше изобретательности хотелось бы видеть в композиции групповых массовых сцен (Осико среди де
вушек, храмовой праздник в третьем акте и т. л.), часть из которых сделана и принципах оперных хоров.
Несмотря на частные недостатки пьесы и постановки, Осенние дворяне — яркий, живой, художественный спектакль. Львиная доля успеха падает здесь, конечно, на высокое мастерство актеров.
Об актерских данных С. Васадзе написано уже не мало. Изумительна широта его диапазона. В его репертуаре самые разнообразные роли. Наиболее значительные из них: Криспин в пьесе Бенавенте Игра ин
тересов, Менг-о в пьесе Лопе-де-Вега Овечий источник, Клавдий в трагедии Шекспира Гамлет, Муртас в пьесе
Ламара, Франц Моор в трагедии Шиллера Разбойники, Берест в пьесе Корнейчука Платон Кречет.
И вот мы смотрим С. Васадзе в последней роли его—-Дариспана. Заносчиво поднятая вверх голова, злобно бегающие, точно вечно ищущие чего-то, глаза, великолепные взрывы «дворянского гнева»,-—-все это отобрано, продумано до мельчайших художественных деталей. Здесь нет .внешней карикатуры. Дариспан понастоящему жалок и смешон, он подан как яркая че
ловеческая индивидуальность и одновременно как обобщенный социальный тип. Исключительно вырази
телен жест Васадзе. Не устаешь следить за его руками, каждое движение которых остро помогает выражению его внутреннего душевного состояния. Танец Дарис
пана—Васадзе в заключительной сцене, ■— несколько легких стремительных па, — прекрасный, завершающий мазок в портрете, воссоздаваемом этим замечательным художником сцены.
Яркий образ сельского свата, пройдохи Соломона дает заслуженный артист республики Ем. Абхаидзе, очень колоритны и остальные фигуры «осенних дво
1 Кстати,литературная редакция изданных к споктаклям либретто мало удовлетворительна и страдает даже фактическими ошибками. Так, в либретто и программе Осенних дворян раслодится транкрипция ряда имен (Вигсарион-Весариоп, Эфросинья—Епросине).
рян», ,в частности Аристо (С. Джапаридзе), Радара (С. Сапарадзе). Запоминающийся образ неуклюжей молчаливой Карожны, дочери Дариспана, создает артистка Т. Тушишвили.
В Осенних дворянах, несмотря на новизну материала и самого жанра спектакля, новое художественное ру
ководство показало, что им нащупан правильный путь творческой перестройки. Экспрессивность поз и движения, яркую изобразительность, органически присущую актерской природе руставельцев, приподнятую эмоциональность— театр научился сочетать с глубоким реализмом, тщательной работой над словом, с художественным обобщением каждого образа.
4
Постановка Арсена — следующая за Осенними дворянами работа театра — принципиально и кардинально важна для театра в том отношении, что она еще серьезнее определила, на каких именно путях может быть найдена подлинная форма национального- грузинского театра. Глубокая народность в сочетании с серьезной психологической трактовкой образов, героико-романтический пафос в сочетании с общим реалистическим рисунком—-вот что выдвигает театр в Арсене взамен абстрактной балетной пластики и подчинения законов живого полнокровного изображения человека надуманным законам «движения грузина», где националистическая тенденция находила свое выражение в формалистических фетишах.
Автор пьесы — драматург С. Шаншиашвили— рассказывает, что еще в детстве от стариков его родной деревни он узнал об Арсене Одзенашвили, народном
герое —- крестьянине, жившем в первой половине XIX века, воспетом в легендах и сказаниях, любовно сохраняемых народом до нашего времени.
«Арсен Одзенашвили был выразителем лелеемой грузинским народом мечты о свободе. И мне очень хоте
лось создать поэтический образ этого героя... Целый ряд драматургов и поэтов прошлого пытался воссоздать .дела и жизнь этого героя. Я решил показать Арсена на фоне исторической борьбы грузинского кре
стьянства против гнета помещиков и русского чиновничества. В лице Арсена я хотел выразить чаяния гру
зинского крестьянства, неоднократно поднимавшего меч против угнетателей. История Грузии, особенно XIX века, знает целый ряд стихийных крестьянских движений. Одним из вождей такого движения был Арсен».
С первого момента появления на сцене зрителя пленяет статная благородная фигура Арсена-Хоравы. Это еще -отнюдь не герой,—таким он становится в дальней
шем, он просто один из крепостных крестьян князя Заала, как и любимая им девушка Нено. Сколько спо
койствия и глубокого чувства в его складной фигуре,
облаченной в обычный костюм горца-крестьянина. К Нено неравнодушен Моурав, управляющий князя, и вряд ли барин даст согласие на ее брак с Арсеном. Что же, пусть не соглашается. Арсен похитит Нено и увезет ее -в горы, а там, там они не пропадут. Нежную и такую значительную для обоих — Арсена и Нено — встречу прерывает появление крестьянского мальчика Зурико: на их семью напал Моурав, он угрожает про
дать их дом. И Арсен не колеблется. Он спешит на помощь семье Зурико.
Но путь защиты своих братьев, бьющихся в цепях крепостнического рабства,—торный путь. И он вскоре приводит Арсена к необходимости стать на путь открытого сопротивления «морю зол».
В десятках сложных эпизодов раскрывает пьеса С. Шаншиашвили трагедию грузинского крестьянства, пытающегося сбросить с себя двойное ярмо — поме
щичьей эксплоатации и произвола и всеподавляющей, тупой, безжалостной силы царских колонизаторов. С этой борьбой тесно .переплетается и личная судьба Арсена. Вот в деревню прибывает карательная экспе
диция под командой полковника Розена, вызванная Заалом для усмирения непокорных крестьян. У несчастных подданных отбирают последние остатки их имущества, хлеб, скот — теперь .нужно кормить не толь
ко самого Заала и его челядь, но и отряд. А Арсен в новой стычке избивает Моурава, защищая крестьян