Театр Красной армии в Москве. Проект арх. Д. Ф. Фридмана и Г. И. Глущенко.
ными духом святым соборного начала... И будут четыре стены — храм. А где истинный храм, там и вечная красота».
Никакого театра-храма, театра соборного действа не получилось. Измельчавшая мысль буржуазной интеллигенции не была способна даже и на идеалистические взлеты в области театра. Театр видел спасение только в создании зрелища бесплотно-эстетского, ане
мично-формалистического или мещанско-развлекательского, пустого и вульгарного. И то и другое обозначало уход от жизни, неспособность создавать новые ценности, полную творческую беспомощность.
Как известно, Октябрьская революция отождествлялась врагами ее с приходом гуннов, обозначала для российской буржуазной интелли

генции разрушение культурных ценностей. Эти вздорные, клеветниче

ские разговоры особенно смешно выглядели в отношении театра. Если даже предположить, что пролетарская революция способна разрушать культурные ценности, то какую же театральную «культуру» мог разрушить Октябрь, когда вся театральная храмина досталась по наследству пролетариату в полосе глубочайшего упадка, художественного
декаданса, идейного мракобесия и пустоты? Лучшие и славнейшие коллективы русского театра на другой день после Октябрьской революции пришли без художественной программы, без лица, без пер
спектив. И Малый, и Художественный, и Александринский театры в
равной мере были объединены отсутствием какой бы то ни было цельной художественной платформы, если не считать «художественной» платформой стремление законсервироваться на убогом «довоенном» уровне до лучших времен, при чем этот беспримерный по своей - мизерности довоенный уровень выдавался за самую что ни на есть настоящую театральную культуру! Русский театр довоенных и военных
лет в целом никаких ценностей, кроме отличных актерских коллективов и накопленного десятилетиями мастерства, не принес новому, демократическому театральному зрителю.
Потенциальные социальные творческие силы русского театра могли расцвести только после Октябрьской революции. Только Ок

тябрьская революция, обозначавшая приход новой эпохи с новым кру

гом идей и мыслей, оказалась в состоянии дать русскому театру то,
чего ему недоставало, — содержание и смысл существования, целевое назначение. Мысль, неясно и туманно бродившая в умах лучших представителей художественной интеллегенции, о необходимости новой социальной базы для развития театра, после Октябрьской рево
люции получила свое осуществление и прежде всего в факте бурного роста театральных организмов. Театры рождались десятками. В та

ком же, большом количестве рождались и театральные платформы и декларации.

Радикально настроенная часть театральной интеллигенции, правильно поняв политическое значение Октябрьской революции как революции, раскрепощающей искусство, освобождающей его из тенет буржуазно-капиталистической экоплоатации, не поняла однако ее социалистического содержания. Огромные творческие возможности, предо