Отдавая должное этой первой попытке широкого социологического освещения и объяснения творчества новой русской школы вообще и Мусоргского в частности, следует отметить личный взгляд Мусоргского на эстетизм, определенно выраженный в письме к Стасову от 18 окт. 72 г.; здесь можно прочесть следующее: „ху
дожественное изображение одной красоты, в материальном ее значении, — грубое ребячество — детский возраст искусства !).
Таким образом, представление об эстетстве Мусоргского является досужим вымыслом автора; такого же сорта вымыслом является и объяснение перелома в психике и помутнения в творчестве Мусоргского, как результата крушения дворянского благополучия.
Следя за общей линией движения политической жизни того времени, несомненно отражавшей ее экономическую подоплеку, легко установить извращение Сабанеевым исторической перспективы и фальшь в толковании биографии Мусорг
ского: 60-ые годы — эпоха либерализма и реформ, морально поколебавшая царизм и его опору — дворянство — в 70-х годах начала сменяться политической реакцией (и, следовательно, еще большим усилением дворянства), достигшей в 80-х годах
своей высшей точки. При этих условиях надлом и разложение психики, случившиеся с Мусоргским, могли в результате освобождения крестьян — случиться только у не
вежественного и косного крепостника, на манер того „последыша , что описан у Некрасова в поэме „Кому на Руси жить хорошо ; приписывать же Мусоргскому, творцу сцены под Кромами, образованному человеку, увлекавшемуся идеями Чер
нышевского, такие качества есть, разумеется, огромная нелепость г). Но если таким образом социологические экскурсы Л. Сабанеева оказываются несостоятельными, то, может быть, приведенные нами выше по поводу них соображения помогут составить более верную картину социальной подоплеки, обусловившей как общую линию творчества Мусоргского, так и изменения в нем.
Поскольку речь идет о первом периоде творчества Мусоргского (примерно до 1874 г.), возможно с несомненностью установить влияние на него передовых общест
венных течений того времени, несмотря на то, что в непосредственной близости к ним Мусоргский не стоял: это обнаруживается из разных мест его писем. Известно, например, что позитивистские проповеди Чернышевского сильно повлияли на русскую интеллигенцию, вызвавши большой интерес к науке: в 60-х годах переводи
лось с иностранных языков и распространялось огромное количество научных
трудов, в том числе только что вышедшие труды Спенсера и Дарвина. В письме Мусоргского к Стасову от 18/Х — 72 г. можно прочесть:—„читаю Дарвина и блаженствую , дальше идет восхваление этого ученого... Также неоспоримо влияние позитивистской эстетики Чернышевского и его последователей на Мусоргского: в одной из первых своих критических статей Чернышевский писал — „искус
ство для искусства — мысль такая же странная в наше время, как „богатство для богатства , „наука для науки“ и т. д. Все человеческие дела должны служить на пользу человеку, если не хотят быть пустым и праздным занятием: богатство су
ществует для того, чтобы им пользовался человек, наука для того, чтобы быть руководительницей человека, искусство также должно служить на какую-нибудь существенную пользу, а не на бесплодное удовольствие , (цитир. по Плеханову — статья „Искусство и общественная жизнь ). Отголоски этого взгляда встречаются во многих письмах Мусоргского к Стасову—„с поднятою головой, бодрой весело пойду к светлой, сильной, праведной цели, к настоящему искусству, любящему человека, живущему его отрадою, его горем и страдою (письмо от 16 и 22/VI—-72 г.) „Художественное изображение одной красоты в материальном ее значении — грубое ребячество — детский возраст искусства 1 (письмо от 18/Х—72 г.) „Не этого
) Письма к Стасову стр. 38.
2) См. ниже о либеральных взглядах Мусоргского.
дожественное изображение одной красоты, в материальном ее значении, — грубое ребячество — детский возраст искусства !).
Таким образом, представление об эстетстве Мусоргского является досужим вымыслом автора; такого же сорта вымыслом является и объяснение перелома в психике и помутнения в творчестве Мусоргского, как результата крушения дворянского благополучия.
Следя за общей линией движения политической жизни того времени, несомненно отражавшей ее экономическую подоплеку, легко установить извращение Сабанеевым исторической перспективы и фальшь в толковании биографии Мусорг
ского: 60-ые годы — эпоха либерализма и реформ, морально поколебавшая царизм и его опору — дворянство — в 70-х годах начала сменяться политической реакцией (и, следовательно, еще большим усилением дворянства), достигшей в 80-х годах
своей высшей точки. При этих условиях надлом и разложение психики, случившиеся с Мусоргским, могли в результате освобождения крестьян — случиться только у не
вежественного и косного крепостника, на манер того „последыша , что описан у Некрасова в поэме „Кому на Руси жить хорошо ; приписывать же Мусоргскому, творцу сцены под Кромами, образованному человеку, увлекавшемуся идеями Чер
нышевского, такие качества есть, разумеется, огромная нелепость г). Но если таким образом социологические экскурсы Л. Сабанеева оказываются несостоятельными, то, может быть, приведенные нами выше по поводу них соображения помогут составить более верную картину социальной подоплеки, обусловившей как общую линию творчества Мусоргского, так и изменения в нем.
Поскольку речь идет о первом периоде творчества Мусоргского (примерно до 1874 г.), возможно с несомненностью установить влияние на него передовых общест
венных течений того времени, несмотря на то, что в непосредственной близости к ним Мусоргский не стоял: это обнаруживается из разных мест его писем. Известно, например, что позитивистские проповеди Чернышевского сильно повлияли на русскую интеллигенцию, вызвавши большой интерес к науке: в 60-х годах переводи
лось с иностранных языков и распространялось огромное количество научных
трудов, в том числе только что вышедшие труды Спенсера и Дарвина. В письме Мусоргского к Стасову от 18/Х — 72 г. можно прочесть:—„читаю Дарвина и блаженствую , дальше идет восхваление этого ученого... Также неоспоримо влияние позитивистской эстетики Чернышевского и его последователей на Мусоргского: в одной из первых своих критических статей Чернышевский писал — „искус
ство для искусства — мысль такая же странная в наше время, как „богатство для богатства , „наука для науки“ и т. д. Все человеческие дела должны служить на пользу человеку, если не хотят быть пустым и праздным занятием: богатство су
ществует для того, чтобы им пользовался человек, наука для того, чтобы быть руководительницей человека, искусство также должно служить на какую-нибудь существенную пользу, а не на бесплодное удовольствие , (цитир. по Плеханову — статья „Искусство и общественная жизнь ). Отголоски этого взгляда встречаются во многих письмах Мусоргского к Стасову—„с поднятою головой, бодрой весело пойду к светлой, сильной, праведной цели, к настоящему искусству, любящему человека, живущему его отрадою, его горем и страдою (письмо от 16 и 22/VI—-72 г.) „Художественное изображение одной красоты в материальном ее значении — грубое ребячество — детский возраст искусства 1 (письмо от 18/Х—72 г.) „Не этого
) Письма к Стасову стр. 38.
2) См. ниже о либеральных взглядах Мусоргского.