Уходят. Наташа осматривается, закуривает. Гоша входит. Смотрит некоторое время на Наташу, которая его не замечает. Она производит на него такое впечатление, что он растерян и даже отступает назад. Наташа оборачивается и тоже смотрит на Гошу. Пауза. Наташа. Вы что — пожарный?
Гоша. Пожарный? Почему пожарный?
Наташа. Вы как-то странно смотрите, а я закурила в лаборатории, может быть нельзя? Гоша. Нет, я не пожарный.
Наташа. Это хорошо. Вы не знаете, как мне найти бригадира третьей бригады, у него еще такое ласковое имя — Гоша? (Гоша окончательно теряется и машет рукой по направлению правой двери.) Спасибо. (Уходит.)
Гоша стоит, ерошит волосы.
Петя (входит.) ГГы уже здесь? Знаешь, мне кажется, раз Олег откололся, исследования надо будет поручить Ирке. А? (Гоша молчит.) Да что с тобой? Гоша? Гошка! Перестань притворяться сумасшедшим. Я не люблю этого. Ну...
Гоша. «Вы что —пожарный?»
Петя. Нет, пока еще. А что? Где пожар?
Гоша. Молчи, молчи. Понимаешь, я вхожу, и вдруг она оборачивается. «Вы что—пожарный?»
Петя. Мама дорогая! Спятил. Кто она, Гоша? Ты не волнуйся, это я—’Петя. Узнаешь меня?
Гоша. Уйди к чортовой бабушке, не мешай. А я говорю: ;«Нет, почему вы думаете?» А она говорит...
Петя. Да кто она? Будь ты неладен. Кто она?
Гоша. Химик.
Петя (свистит). Вона... Ну и что ж, какой она? Гоша. Петька, ты понимаешь, она какая-то вся такая... Петя. Вся? Да ну?
Гоша. Честное слово. Ты пойми, она оборачивается и прямо мне в упор: «Вы что — пожарный?»
Петя. Так прямо и кроет? А ты?
Г о ш а. А я говорю: «Нет, я не пожарный».
Петя. Здорово нашелся. Однако ты в самом деле похож на пожарного.
Г оша. Я? Чем же?
Петя. Не знаю. Есть .что-то неуловимое. Ну, и что же с этой девушкой?
Гоша. Так она опрашивает: «Вы что — пожарный?» Петя. Как, опять спрашивает?
Гоша. Почему опять? Один раз она спросила.
Петя. Ну, я же слышал это. Можно подумать, будто вас тут стояла целая пожарная команда и она у каждого в отдельности спрашивала. Далыпе-то что?
Гоша. Дальше, понимаешь, очень странная история. Она вдруг говорит: «А где мне найти Гошу, у него такое ласковое имя». У меня, понимаешь? И я почему-то так обалдел, что не показал на себя, а показал на дверь, и она пошла.
Петя. Блондинка? Гоша. Не знаю.
Петя. Ну, волосы у нее светлые или черные? Гоша. Не видал.
Петя. Ну, вот что, Г оша. Дело очень серьезно. Возьми себя в руки. Посмотри на себя — разрозненные глаза, размагниченное лицо, потеря равновесия. Гоша, ты на точ
ке кипения. Остынь, или начнешь плавиться, а плавиться должен бериллий, а не ты. Выбирай, Гоша, выбирай. Ме
талл или эта химичка, чорт ее принес. Гошка, сплавляй бериллий, а я сплавлю эту девицу. Пусть едет обратно в Сибирь. Кузбассу нужны химики, я читал сегодня в «Правде».
Гоша. Посмей только сказать что-нибудь этой девушке. Петя. Гошка, ты не смеешь. У нас же с Олегом сорев
нование. Ты же предаешь нас. По сравнению с тобой Азеф —- благороднейшая личность. Гоша. Плевал я на Азефа.
Петя. Да как ты мог так поддаться? Это ж поразительно. Является какая-то фитюлька с буклями, и вот, пожалуйста, наш. брандмейстер уже спешит, как на пожар. Ведь она ж кокетка. Гоша. Не смей.
Петя. Безусловно кокетка. Извольте видеть — приходит и сразу: «Вы пожарный?» Это ж кокетство. Она же льстит тебя. И сейчас же нате вам — «ласковое имя». Гоша — ей ласковое имя. А имя-то вроде названия болезни. Скажи, -картавя, «рожа» —вот тебе и Гоша.
Гоша. Не приставай.
Петя. Ты же химик, чорт тебя подери, ты же должен знать, что внезапная любовь бывает только от несварения желудка.
Гоша. Идет... Петька, она идет сюда. (Убегает в дверь налево.)
Петя (быстро поправляет волосы и куртку. Смотрит на дверь. Входят Костя, Двали, Ирина). Товарищи, сплав в опасности.
Ирина. Что?
Костя. Почему?
П .е т я. Бригадир влюбился. Костя. Что ты болтаешь? Двали. Это невозможно.
Петя. Я сам не поверил бы, но я был свидетелем припадка. Явился научный сотрудник, специалист по неорга
нической хи.мии, провел с нашим бригадиром краткую бе
седу о постановке пожарного дела в СССР и за границей, и бригадир расплавился.
Ирина. А где же она?
Петя. Она разыскивает его. Он -в нее влюбился, а -она его разыскивает. Тут сложная кинематографическая интрига.
Двали. А Гоша где?
Петя. Он пошел снять каску.
Костя. Это непохоже на Гошку.
Петя. Это с ним в первый раз. До сих пор он никого и знать не хотел. Реакция будет бурная. Насколько я по
нимаю, в таком состоянии он не сможет по-настоящему трудиться. В общем, он влюблен. Понимаете вы, химики и физики, он влюблен.
Двали. Да. У всякой старухи своя орореха.
Ирина. Боже мой, такой пословицы нет, Двали. Двали. Такая пословица есть.
Костя. Ребята, ну какие теперь пословицы! У нас сроки. Ведь мы опоздать можем, надо принять меры. И потом Олег-то будет работать.
Ирина. А с чего вы взяли, что любовь будет мешать ему? По-моему, наоборот. Я очень рада за Гошку.
Петя. Ты не знаешь Гошку. Увы, сей командир запаса и инженер как мужчина имеет отрицательные показатели. Двали. То есть?
Петя. Он боится женской половины человеческого рода. Ирина. Неправду ты говоришь.
Петя. Честное пионерское. Обладая замечательной смелостью к технике, он не имеет никакой смелостй по отно
шению к вам. Любовь его будет платонической и вместе с тем вулканической. В результате восторжествует вещий Олег.
Костя. Я говорил — опоздаем, ребята. Видите, начинается. Это у меня в крови. Ирина. Что же делать?
Петя. Вот я вас спрашиваю.
Костя. Мне все-таки не верится.
Петя. Не верится? Пойди, убедись сам. Идите, в самом деле, посмотрите, что с этим огнетушителем. А я подумаю, что можно предпринять.
Два ли. Пойду установлю, в чем дело, я.
Петя. Сходи, сходи. Ему как раз в его новом положении нужна каланча.
Все уходят. Входит Олег. Петя. А, Олег!
Олег. Мы уже виделись сегодня.
Петя. Ты что, сердишься на меня?
Олег. Сержусь? Как вы все упрощаете, право. Петя. Так мы ж необразованные.
Олег. Вот. Эти шуточки. К чему они тебе? Почему ты по всякому поводу считаешь нужным балаганить и во всем видеть смешное?
Петя. Видишь ли, сейчас как раз произошло событие мало смешное. Но вообще я веселый, потому что мне весело.
Олег. Что тебе весело?
Петя. Да мне все весело. Понимаешь ты, горшок с переживаниями? Постарайся крепко понять. Ведь я мог родиться в семье инфузорий, которых ты так боишься, и ты,
будучи меланхоликом, вдохнул бы меня. Что б я мог сделать? Расстроить тебе желудок. А я человек. Понимаешь, настоящий человечище с головой и вообще дру
гими частями тела. Ломаю землю, летаю в-верх, ныряю вниз, да еще живу в нашей расчудесной стране, -в которой одиннадцать тысяч километров вширь и двадцать два километра ввысь.
Олег. Ну и что же?
Петя. А тебе мало? Ведь и ты бы мог родиться клопом, и мы сожгли бы тебя в очередной клопиный субботник.
Олег. Почему клопом?
Петя. А что? О, прости, даже предположение о том, кем бы ты мог родиться, должно быть красиво. Ну, ты родился бы орхидеей, Согласись, что человеком все-таки получше,
Гоша. Пожарный? Почему пожарный?
Наташа. Вы как-то странно смотрите, а я закурила в лаборатории, может быть нельзя? Гоша. Нет, я не пожарный.
Наташа. Это хорошо. Вы не знаете, как мне найти бригадира третьей бригады, у него еще такое ласковое имя — Гоша? (Гоша окончательно теряется и машет рукой по направлению правой двери.) Спасибо. (Уходит.)
Гоша стоит, ерошит волосы.
Петя (входит.) ГГы уже здесь? Знаешь, мне кажется, раз Олег откололся, исследования надо будет поручить Ирке. А? (Гоша молчит.) Да что с тобой? Гоша? Гошка! Перестань притворяться сумасшедшим. Я не люблю этого. Ну...
Гоша. «Вы что —пожарный?»
Петя. Нет, пока еще. А что? Где пожар?
Гоша. Молчи, молчи. Понимаешь, я вхожу, и вдруг она оборачивается. «Вы что—пожарный?»
Петя. Мама дорогая! Спятил. Кто она, Гоша? Ты не волнуйся, это я—’Петя. Узнаешь меня?
Гоша. Уйди к чортовой бабушке, не мешай. А я говорю: ;«Нет, почему вы думаете?» А она говорит...
Петя. Да кто она? Будь ты неладен. Кто она?
Гоша. Химик.
Петя (свистит). Вона... Ну и что ж, какой она? Гоша. Петька, ты понимаешь, она какая-то вся такая... Петя. Вся? Да ну?
Гоша. Честное слово. Ты пойми, она оборачивается и прямо мне в упор: «Вы что — пожарный?»
Петя. Так прямо и кроет? А ты?
Г о ш а. А я говорю: «Нет, я не пожарный».
Петя. Здорово нашелся. Однако ты в самом деле похож на пожарного.
Г оша. Я? Чем же?
Петя. Не знаю. Есть .что-то неуловимое. Ну, и что же с этой девушкой?
Гоша. Так она опрашивает: «Вы что — пожарный?» Петя. Как, опять спрашивает?
Гоша. Почему опять? Один раз она спросила.
Петя. Ну, я же слышал это. Можно подумать, будто вас тут стояла целая пожарная команда и она у каждого в отдельности спрашивала. Далыпе-то что?
Гоша. Дальше, понимаешь, очень странная история. Она вдруг говорит: «А где мне найти Гошу, у него такое ласковое имя». У меня, понимаешь? И я почему-то так обалдел, что не показал на себя, а показал на дверь, и она пошла.
Петя. Блондинка? Гоша. Не знаю.
Петя. Ну, волосы у нее светлые или черные? Гоша. Не видал.
Петя. Ну, вот что, Г оша. Дело очень серьезно. Возьми себя в руки. Посмотри на себя — разрозненные глаза, размагниченное лицо, потеря равновесия. Гоша, ты на точ
ке кипения. Остынь, или начнешь плавиться, а плавиться должен бериллий, а не ты. Выбирай, Гоша, выбирай. Ме
талл или эта химичка, чорт ее принес. Гошка, сплавляй бериллий, а я сплавлю эту девицу. Пусть едет обратно в Сибирь. Кузбассу нужны химики, я читал сегодня в «Правде».
Гоша. Посмей только сказать что-нибудь этой девушке. Петя. Гошка, ты не смеешь. У нас же с Олегом сорев
нование. Ты же предаешь нас. По сравнению с тобой Азеф —- благороднейшая личность. Гоша. Плевал я на Азефа.
Петя. Да как ты мог так поддаться? Это ж поразительно. Является какая-то фитюлька с буклями, и вот, пожалуйста, наш. брандмейстер уже спешит, как на пожар. Ведь она ж кокетка. Гоша. Не смей.
Петя. Безусловно кокетка. Извольте видеть — приходит и сразу: «Вы пожарный?» Это ж кокетство. Она же льстит тебя. И сейчас же нате вам — «ласковое имя». Гоша — ей ласковое имя. А имя-то вроде названия болезни. Скажи, -картавя, «рожа» —вот тебе и Гоша.
Гоша. Не приставай.
Петя. Ты же химик, чорт тебя подери, ты же должен знать, что внезапная любовь бывает только от несварения желудка.
Гоша. Идет... Петька, она идет сюда. (Убегает в дверь налево.)
Петя (быстро поправляет волосы и куртку. Смотрит на дверь. Входят Костя, Двали, Ирина). Товарищи, сплав в опасности.
Ирина. Что?
Костя. Почему?
П .е т я. Бригадир влюбился. Костя. Что ты болтаешь? Двали. Это невозможно.
Петя. Я сам не поверил бы, но я был свидетелем припадка. Явился научный сотрудник, специалист по неорга
нической хи.мии, провел с нашим бригадиром краткую бе
седу о постановке пожарного дела в СССР и за границей, и бригадир расплавился.
Ирина. А где же она?
Петя. Она разыскивает его. Он -в нее влюбился, а -она его разыскивает. Тут сложная кинематографическая интрига.
Двали. А Гоша где?
Петя. Он пошел снять каску.
Костя. Это непохоже на Гошку.
Петя. Это с ним в первый раз. До сих пор он никого и знать не хотел. Реакция будет бурная. Насколько я по
нимаю, в таком состоянии он не сможет по-настоящему трудиться. В общем, он влюблен. Понимаете вы, химики и физики, он влюблен.
Двали. Да. У всякой старухи своя орореха.
Ирина. Боже мой, такой пословицы нет, Двали. Двали. Такая пословица есть.
Костя. Ребята, ну какие теперь пословицы! У нас сроки. Ведь мы опоздать можем, надо принять меры. И потом Олег-то будет работать.
Ирина. А с чего вы взяли, что любовь будет мешать ему? По-моему, наоборот. Я очень рада за Гошку.
Петя. Ты не знаешь Гошку. Увы, сей командир запаса и инженер как мужчина имеет отрицательные показатели. Двали. То есть?
Петя. Он боится женской половины человеческого рода. Ирина. Неправду ты говоришь.
Петя. Честное пионерское. Обладая замечательной смелостью к технике, он не имеет никакой смелостй по отно
шению к вам. Любовь его будет платонической и вместе с тем вулканической. В результате восторжествует вещий Олег.
Костя. Я говорил — опоздаем, ребята. Видите, начинается. Это у меня в крови. Ирина. Что же делать?
Петя. Вот я вас спрашиваю.
Костя. Мне все-таки не верится.
Петя. Не верится? Пойди, убедись сам. Идите, в самом деле, посмотрите, что с этим огнетушителем. А я подумаю, что можно предпринять.
Два ли. Пойду установлю, в чем дело, я.
Петя. Сходи, сходи. Ему как раз в его новом положении нужна каланча.
Все уходят. Входит Олег. Петя. А, Олег!
Олег. Мы уже виделись сегодня.
Петя. Ты что, сердишься на меня?
Олег. Сержусь? Как вы все упрощаете, право. Петя. Так мы ж необразованные.
Олег. Вот. Эти шуточки. К чему они тебе? Почему ты по всякому поводу считаешь нужным балаганить и во всем видеть смешное?
Петя. Видишь ли, сейчас как раз произошло событие мало смешное. Но вообще я веселый, потому что мне весело.
Олег. Что тебе весело?
Петя. Да мне все весело. Понимаешь ты, горшок с переживаниями? Постарайся крепко понять. Ведь я мог родиться в семье инфузорий, которых ты так боишься, и ты,
будучи меланхоликом, вдохнул бы меня. Что б я мог сделать? Расстроить тебе желудок. А я человек. Понимаешь, настоящий человечище с головой и вообще дру
гими частями тела. Ломаю землю, летаю в-верх, ныряю вниз, да еще живу в нашей расчудесной стране, -в которой одиннадцать тысяч километров вширь и двадцать два километра ввысь.
Олег. Ну и что же?
Петя. А тебе мало? Ведь и ты бы мог родиться клопом, и мы сожгли бы тебя в очередной клопиный субботник.
Олег. Почему клопом?
Петя. А что? О, прости, даже предположение о том, кем бы ты мог родиться, должно быть красиво. Ну, ты родился бы орхидеей, Согласись, что человеком все-таки получше,