1-й могильщикъ. Это законъ для слѣдствія о самоубійцахъ!
2-й могильщикъ. А знаешь, не будь она благородная, — ее бы вѣдь по христіанскому обряду не хоронили...
1-й м о г и л ь щ и к ъ. Это вѣрно: важные люди имѣютъ всегда больше права топиться и вѣшаться, чѣмъ прочіе христіане... Ну-тка за лопаты! Нѣтъ древнѣе дворянъ, какъ садовники, землекопы, и могильщики: оии поддерживаютъ ремесло Адама.
2-й могильщикъ. Да развѣ онъ былъ дворянинъ?
1-й могильщикъ. Онъ былъ первый, имѣвшій право держать при себѣ орудія...
2-й могильщикъ. Ну, орудій-то у него не могло быть...
1-й могильщикъ. Что! язычникъ ты, что-ли? Въ писаніи сказано: Адамъ копалъ.
А какже онъ безъ орудій копалъ? А вотъ тебѣ еще вопросъ: только не отвѣтишь складно, сознайся....
2-й могильщикъ. Ну!
1-й могильщикъ. Кто строитъ прочнѣе: каменыцики, корабельщики или плотники?
2-й могильщикъ. Тотъ, кто висѣлицу дѣлаетъ: тысячу жильцовъ переживетъ такое помѣщеніе.
1-й могильщикъ. А ты, братъ, уменъ, нечего сказать! Висѣлица тутъ пришлась къ мѣсту... Только для кого?... Она по мѣркѣ приходится тѣмъ, кто скверно поступаетъ...
Ты, напримѣръ, поступаешь скверно, говоря, что висѣлица прочнѣе церкви. Значитъ для тебя тутъ висѣлица какъ разъ на мѣстѣ.— Ну, начинай снова! Ну!
2-й могильщикъ. Кто строитъ крѣпче: каменыцики, корабельщики или плотники?
1-й могильщикъ. Ну, ну,—стаскивай хомутъ, что-ли!
2-й могильщикъ. А я знаю!... 1- й могильщикъ. Ну!
2- й могильщикъ. Нѣтъ, не знаю!
(Входятъ Гамлетъ и Гораціо.)
1-й могильщикъ. Не колоти себя по мозгамъ: оселъ отъ колотушекъ скорѣй не пойдетъ. А когда тебѣ такой вопросъ предложатъ, говори:—могильщикъ, — домовъ, ко
торые онъ строитъ, хватитъ до страшнаго суда.—Сбѣгай-ка къ Іоганну, да принеси мнѣ выпить.
( Второй могильщикъ уходитъ.)
1-й могильщикъ (копаетъ и
поетъ).
Я молодъ былъ, любилъ, Жениться собирался,
Я молодъ, веселъ былъ,
Мнѣ шуткой міръ казался...
Гамлетъ. Неужели у него нѣтъ сознанія, что онъ дѣлаетъ: роетъ могилу и поетъ?
Гораціо. Привычка: онъ легко на это смотритъ!
Гамлетъ. Да, чтобы развить тонкость чувствъ, надо ничего не дѣлать.
1-й могильщикъ (поетъ). Но старость подлая тишкомъ
Подкралась... Все пропало!
Въ бокахъ лишь колики да ломъ, Любви какъ не бывало!
(Выкидываетъ черепъ,).
Гамлетъ. Въ этомъ черепѣ былъ языкъ.— вѣдь и онъ могъ пѣть... Какъ этотъ негодяй
его швыряетъ на землю, — словно это кости Каина-первоубійцы... Выть можетъ, то была голова дипломата, а теперь этогъ оселъ ею распоряжается... Голова, которая, быть можетъ, могла перехитрить Бога... Какъ ты думаешь?
Гораціо. Возможно, принцъ.
Гамлетъ. Или, быть можетъ, то былъ придворный, который говорилъ: осмѣлюсь поже
лать вамъ добраго утра, ваше высочество!... Какъ вы изволите себя чувствовать, ваше высочество!...
Гораціо. Очень возможно, ваше высочество.
Гамлетъ. Да,—а теперь это собственность властелина-червя, — челюсть потеряна, по скуламъ стучитъ лопата могильщика... Что за переворотъ!... Если бы мы могли его по
стигнуть? Неужели эти кости для того только были созданы, чтобы играть ими, какъ кеглями...
1-й могильщикъ (поетъ). Лишь саванъ нуженъ гробовой,
Да яма въ жидкой глинѣ...
Вотъ все—въ чемъ только родъ людской Нуждается понынѣ.
(Выкидываетъ черепъ).
Гамлетъ. Вотъ еще одинъ!.. Не черепъли это какого нибудь адвоката? Гдѣ теперь его крючки, ябеды, дѣла, условія, его продѣлки?.. Какъ онъ позволяетъ этому грубому дураку ко
лотить себя грязнымъ заступомъ по затылку,— не скажетъ ему, что притянетъ его къ суду за оскорбленіе? Неужели въ томъ заключа
лась цѣль его статей и неустойки-неустоекъ, чтобы его прекрасный затылокъ наполнился прекрасной грязью?... Всѣ его поручительства ручаются за его покупку, которую въ длину и ширину можно прикрыть двумя контрактами... Да одни его вводы во владѣніе не по
мѣстились бы въ такомъ ящикѣ. Вѣдь пергаментъ дѣлается изъ бараньихъ шкуръ?
Гораціо. Да, принцъ, и изъ телячьихъ тоже.
Гамлетъ. Какіе бараны и телята тѣ, что вѣрятъ въ прочность того, что пишется на
2-й могильщикъ. А знаешь, не будь она благородная, — ее бы вѣдь по христіанскому обряду не хоронили...
1-й м о г и л ь щ и к ъ. Это вѣрно: важные люди имѣютъ всегда больше права топиться и вѣшаться, чѣмъ прочіе христіане... Ну-тка за лопаты! Нѣтъ древнѣе дворянъ, какъ садовники, землекопы, и могильщики: оии поддерживаютъ ремесло Адама.
2-й могильщикъ. Да развѣ онъ былъ дворянинъ?
1-й могильщикъ. Онъ былъ первый, имѣвшій право держать при себѣ орудія...
2-й могильщикъ. Ну, орудій-то у него не могло быть...
1-й могильщикъ. Что! язычникъ ты, что-ли? Въ писаніи сказано: Адамъ копалъ.
А какже онъ безъ орудій копалъ? А вотъ тебѣ еще вопросъ: только не отвѣтишь складно, сознайся....
2-й могильщикъ. Ну!
1-й могильщикъ. Кто строитъ прочнѣе: каменыцики, корабельщики или плотники?
2-й могильщикъ. Тотъ, кто висѣлицу дѣлаетъ: тысячу жильцовъ переживетъ такое помѣщеніе.
1-й могильщикъ. А ты, братъ, уменъ, нечего сказать! Висѣлица тутъ пришлась къ мѣсту... Только для кого?... Она по мѣркѣ приходится тѣмъ, кто скверно поступаетъ...
Ты, напримѣръ, поступаешь скверно, говоря, что висѣлица прочнѣе церкви. Значитъ для тебя тутъ висѣлица какъ разъ на мѣстѣ.— Ну, начинай снова! Ну!
2-й могильщикъ. Кто строитъ крѣпче: каменыцики, корабельщики или плотники?
1-й могильщикъ. Ну, ну,—стаскивай хомутъ, что-ли!
2-й могильщикъ. А я знаю!... 1- й могильщикъ. Ну!
2- й могильщикъ. Нѣтъ, не знаю!
(Входятъ Гамлетъ и Гораціо.)
1-й могильщикъ. Не колоти себя по мозгамъ: оселъ отъ колотушекъ скорѣй не пойдетъ. А когда тебѣ такой вопросъ предложатъ, говори:—могильщикъ, — домовъ, ко
торые онъ строитъ, хватитъ до страшнаго суда.—Сбѣгай-ка къ Іоганну, да принеси мнѣ выпить.
( Второй могильщикъ уходитъ.)
1-й могильщикъ (копаетъ и
поетъ).
Я молодъ былъ, любилъ, Жениться собирался,
Я молодъ, веселъ былъ,
Мнѣ шуткой міръ казался...
Гамлетъ. Неужели у него нѣтъ сознанія, что онъ дѣлаетъ: роетъ могилу и поетъ?
Гораціо. Привычка: онъ легко на это смотритъ!
Гамлетъ. Да, чтобы развить тонкость чувствъ, надо ничего не дѣлать.
1-й могильщикъ (поетъ). Но старость подлая тишкомъ
Подкралась... Все пропало!
Въ бокахъ лишь колики да ломъ, Любви какъ не бывало!
(Выкидываетъ черепъ,).
Гамлетъ. Въ этомъ черепѣ былъ языкъ.— вѣдь и онъ могъ пѣть... Какъ этотъ негодяй
его швыряетъ на землю, — словно это кости Каина-первоубійцы... Выть можетъ, то была голова дипломата, а теперь этогъ оселъ ею распоряжается... Голова, которая, быть можетъ, могла перехитрить Бога... Какъ ты думаешь?
Гораціо. Возможно, принцъ.
Гамлетъ. Или, быть можетъ, то былъ придворный, который говорилъ: осмѣлюсь поже
лать вамъ добраго утра, ваше высочество!... Какъ вы изволите себя чувствовать, ваше высочество!...
Гораціо. Очень возможно, ваше высочество.
Гамлетъ. Да,—а теперь это собственность властелина-червя, — челюсть потеряна, по скуламъ стучитъ лопата могильщика... Что за переворотъ!... Если бы мы могли его по
стигнуть? Неужели эти кости для того только были созданы, чтобы играть ими, какъ кеглями...
1-й могильщикъ (поетъ). Лишь саванъ нуженъ гробовой,
Да яма въ жидкой глинѣ...
Вотъ все—въ чемъ только родъ людской Нуждается понынѣ.
(Выкидываетъ черепъ).
Гамлетъ. Вотъ еще одинъ!.. Не черепъли это какого нибудь адвоката? Гдѣ теперь его крючки, ябеды, дѣла, условія, его продѣлки?.. Какъ онъ позволяетъ этому грубому дураку ко
лотить себя грязнымъ заступомъ по затылку,— не скажетъ ему, что притянетъ его къ суду за оскорбленіе? Неужели въ томъ заключа
лась цѣль его статей и неустойки-неустоекъ, чтобы его прекрасный затылокъ наполнился прекрасной грязью?... Всѣ его поручительства ручаются за его покупку, которую въ длину и ширину можно прикрыть двумя контрактами... Да одни его вводы во владѣніе не по
мѣстились бы въ такомъ ящикѣ. Вѣдь пергаментъ дѣлается изъ бараньихъ шкуръ?
Гораціо. Да, принцъ, и изъ телячьихъ тоже.
Гамлетъ. Какіе бараны и телята тѣ, что вѣрятъ въ прочность того, что пишется на