могли найти въ Духѣ Законовъ и на которыхъ держится его неувядающая слава.
Я, разумѣется, не перечислилъ и половины тѣхъ основныхъ положеній, какія заключаетъ въ себѣ эта книга. Позднѣйшіе по времени писатели во Франціи и за границей дали имъ болѣе пол
ное и систематическое развитіе, издавая нерѣдко цѣлые томы по вопросу, только затронутому Монтескье. Такъ поступилъ, напримѣръ, Делольмъ, положившій въ основу своего пониманія англійской конституціи знаменитое ученіе о раздѣленіи властей, какъ о необходимомъ условіи политической свободы. То же самое надо сказать о Бекаріи: доказывая вредъ смертной казни, онъ только далъ дальнѣйшее развитіе мыслямъ, высказаннымъ въ Духѣ Законовъ о вредѣ суровыхъ наказаній.
Большинство публицистовъ французской революции: Мирабо, Черутти, Рабо Сентъ-Этьенъ, Мунье, Мале дю-Панъ, г-жа Сталь и самъ Бенжаменъ Констанъ прямо или косвенно примыкаютъ къ ученію Монтескье. Вліяніе Руссо нисколько не мѣшаетъ имъ ру
ководствоваться одновременно и взглядами Духа Законовъ, что и неудивительно, если принять во вниманіе, что тѣ же воззрѣнія, напримѣръ, на выгоды раздѣленія властей и преимущество, обезиечиваемое мелкимъ государствамъ федераціей, не разъ раздѣляемы были и авторомъ Общественнаго Договора. Но мыслями Монтескье питается не одна революціонная доктрина. Затѣвая реформу зако
нодательства и внутренняго управленія, императрица Екатерина II въ особомъ наказѣ членамъ созванной ею комиссіи „грабитъ“ (ріііе) Духъ Законовъ, въ полной увѣрѳнности, какъ она пишетъ своимъ друзьямъ во Франціи, что Монтескье не посѣтуетъ на нее въ виду преслѣдуемой ею цѣли.
Можно было бы наполнить цѣлые томы исключительно описаніемъ „тѣхъ потоковъ подражаній , какіе вызваны были выходомъ въ свѣтъ Духа Законовъ и не только въ юридико-политической литературѣ, но и въ законодательной практикѣ. Быть можетъ самымъ разительнымъ примѣромъ такихъ подражаній надо считать ту про
паганду политическихъ идей Монтескье, какую мы встрѣчаемъ въ американскомъ журналѣ „Федералиста и благодаря которой конституція Соединенныхъ Штатовъ доселѣ является наиболѣе систематическимъ проведеніемъ начала раздѣленія властей. Но, говоря это, боишься упустить изъ виду тѣ не менѣѳ частые случаи заимствованія мыслей, выраженныхъ въ Духѣ Законовъ, какія необходимо предполагаетъ почти повсемѣстный переходъ отъ слѣдственнаго процесса къ состязательному и отъ коронныхъ или вотчинныхъ судей къ выборнымъ сторонами присяжнымъ.
Я, разумѣется, не перечислилъ и половины тѣхъ основныхъ положеній, какія заключаетъ въ себѣ эта книга. Позднѣйшіе по времени писатели во Франціи и за границей дали имъ болѣе пол
ное и систематическое развитіе, издавая нерѣдко цѣлые томы по вопросу, только затронутому Монтескье. Такъ поступилъ, напримѣръ, Делольмъ, положившій въ основу своего пониманія англійской конституціи знаменитое ученіе о раздѣленіи властей, какъ о необходимомъ условіи политической свободы. То же самое надо сказать о Бекаріи: доказывая вредъ смертной казни, онъ только далъ дальнѣйшее развитіе мыслямъ, высказаннымъ въ Духѣ Законовъ о вредѣ суровыхъ наказаній.
Большинство публицистовъ французской революции: Мирабо, Черутти, Рабо Сентъ-Этьенъ, Мунье, Мале дю-Панъ, г-жа Сталь и самъ Бенжаменъ Констанъ прямо или косвенно примыкаютъ къ ученію Монтескье. Вліяніе Руссо нисколько не мѣшаетъ имъ ру
ководствоваться одновременно и взглядами Духа Законовъ, что и неудивительно, если принять во вниманіе, что тѣ же воззрѣнія, напримѣръ, на выгоды раздѣленія властей и преимущество, обезиечиваемое мелкимъ государствамъ федераціей, не разъ раздѣляемы были и авторомъ Общественнаго Договора. Но мыслями Монтескье питается не одна революціонная доктрина. Затѣвая реформу зако
нодательства и внутренняго управленія, императрица Екатерина II въ особомъ наказѣ членамъ созванной ею комиссіи „грабитъ“ (ріііе) Духъ Законовъ, въ полной увѣрѳнности, какъ она пишетъ своимъ друзьямъ во Франціи, что Монтескье не посѣтуетъ на нее въ виду преслѣдуемой ею цѣли.
Можно было бы наполнить цѣлые томы исключительно описаніемъ „тѣхъ потоковъ подражаній , какіе вызваны были выходомъ въ свѣтъ Духа Законовъ и не только въ юридико-политической литературѣ, но и въ законодательной практикѣ. Быть можетъ самымъ разительнымъ примѣромъ такихъ подражаній надо считать ту про
паганду политическихъ идей Монтескье, какую мы встрѣчаемъ въ американскомъ журналѣ „Федералиста и благодаря которой конституція Соединенныхъ Штатовъ доселѣ является наиболѣе систематическимъ проведеніемъ начала раздѣленія властей. Но, говоря это, боишься упустить изъ виду тѣ не менѣѳ частые случаи заимствованія мыслей, выраженныхъ въ Духѣ Законовъ, какія необходимо предполагаетъ почти повсемѣстный переходъ отъ слѣдственнаго процесса къ состязательному и отъ коронныхъ или вотчинныхъ судей къ выборнымъ сторонами присяжнымъ.