клятвы надъ мощами захваченную Гарольдомъ, и высочайшій авторитетъ христіанскаго міра былъ всецѣло на его
сторонѣ, превращая своей санкціей чисто пиратскій набѣгъ нормандскаго герцога въ настоящій крестовый походъ для возстановленія попранной правды и справедливости. Но еще поразительнѣе то, что эта юридическая фикція явилась для Вильгельма основнымъ принципомъ всей его внутренней политики въ завоеванной имъ странѣ. Не только Европѣ,
но и самимъ англосаксамъ каждымъ своимъ шагомъ Вильгельмъ старался показать, что онъ законный наслѣдникъ Эдуарда Исповѣдника, что онъ лишь требуетъ того, что ему слѣдуетъ по закону, какъ и всякому другому англо-саксон
скому королю. Вступивъ послѣ Гастингской побѣды (1066 г.) въ Лондонъ, онъ короновался в-ь Уэстминстерѣ короной
англо-саксонскихъ королей по англо-саксонскому обряду и могъ считать себя вполнѣ законнымъ королемъ англосаксовъ; всѣхъ, кто не желалъ подчиняться ему, онъ разсматривалъ какъ мятежниковъ, возставшихъ противъ своего законнаго государя и заслуживающихъ за это суровой кары. Только послѣ нѣсколькихъ лѣтъ жестокой борьбы ему уда
лось привести къ покорности этихъ „мятежниковъ и стать и фактически государемъ своихъ новыхъ подданныхъ.
Въ качествѣ національнаго короля англо-саксовъ Вильгельмъ оставилъ въ силѣ ихъ правовой строй и ихъ учрожденія и, въ частности, ихъ общенародныя мѣстныя учрежденія, ихъ организацію по графствамъ и сотнямъ, а также потребовалъ отъ всѣхъ свободныхъ людей своего новаго ко
ролевства присяги на вѣрность безотносительно къ тому, въ какихъ поземельныхъ, личныхъ и юрисдикціонныхъ отношеніяхъ они находились другъ съ другомъ. И всѣ они „пре
клонились передъ нимъ и сдѣлались его людьми и присягнули на вѣрность ему... противъ всѣхъ другихъ людей“.
Оставляя по существу неизмѣннымъ политическій строй англо-саксовъ, нормандское завоеваніе не производило, на
первыхъ по крайней мѣрѣ порахъ, сколько-нибудь замѣтныхъ перемѣнъ и въ существѣ ихъ соціальнаго строя. Правда,