вила в наше распоряжение всяческие возможности изучить и ныне-вчерне— опубликовать коллекцию. Упомянем, однако, с чувством горького сожаления, что была она неполна, когда мы с нею познакомились и, очевидно, вряд ли уже существует в настоящее время.
II.
Папка, с монтированными аккуратно на синий картон листами; каждый из них имеет наклейку с номерами, последовательность которых нам установить уже было нельзя, на задней стороне надпись—„Collection Ocouloff“ под рисунком, тщательно приклеенным к картону только верхним своим краем, карандашная аттрибуция. Коллекция, составленная 100 лет тому назад и ныне в таком виде до нас дошедшая, не могла не радовать сердце собирателя и музееведа.
Когда мы получили доступ к коллекции рисунков М. А. Окулова, в ней было 106 листов. Прежде чем дать описание или остановиться на наиболее выдающихся из них, представлялось бы интересным отметить общий характер коллекции. Скажем заранее, что мировых шедевров она не заключала. Един
ственное первоклассное имя представлено в ней было листом спорным. Но общий уровень рисунков, в ней находившихся, был все-таки достаточно высоко квалифицирован. Просмотр листов доставлял высокое удовольствие — думается не только специалисту.
Превалировали, конечно, иностранные листы, и преимущественно французские. Из мастеров, работавших в России, запомнились два великолепных ри
сунка Орловского, наброски Митуара. Из французов был хорошо представлен XVIII век. Снова не было ни одного великого имени; но зато Гюэ был пред
ставлен так, как ни в одном из наших музеев Мастер этот, весьма мало приятный в эротических своих акварелях, здесь дал целый ряд замечательных по сочности и силе сангин, преимущественно сцен птичьего двора, изображений собак, мелкого скота. Рисунки были весьма удачно подобраны в том отно
шении, что имелись и contre epreuve. Из других мастеров того же круга целой сюитой был представлен Рош, мастер второй половины XVIII века, заинтересовавший нас своею нежданной „демократичностью11 тем, и Жан Луи Деспре, архитектор, давших целую сюиту больших акварелей с видами руин. Последнее имя — наше определение; листы были подписаны только монограм
мой. Зато вполне подлинными и подписными были две композиции славного иллюстратора Гравело (рисунок к Боккачио и сцена аллегорического апофео
за), очаровательный набросок Клериссо и еще ряд иных сцен, из которых выявлялась любовь старого собирателя к „утехе бранной . Был здесь и Куртуа и Казанова, был и семнадцатый век: на редкость красивый эскиз L. Fag-e.
Численное преобладание французских рисунков — характерная черта для ряда русских рисуночных коллекций. Только в коллекциях киевских (мы имеем в виду тип Праховск)ой решительно перевешивают итальянцы. Думается, здесь решает место создания самого собрания.— Москвичи ездили в свое время
чаще в Париж, чем в Рим. Само собою разумеется, что мы имеем в виду коллекции любительского типа, не профессиональные, подбираемые, скажем, художниками во время их итальянских штудий.
Итальянская часть коллекции Окулова, численно уступая, качественно вполне затмевала остальные группы собрания. Так, здесь были два примечательных рисунка Кастильоне. Один большой лист с эскизом известных „4-х
II.
Папка, с монтированными аккуратно на синий картон листами; каждый из них имеет наклейку с номерами, последовательность которых нам установить уже было нельзя, на задней стороне надпись—„Collection Ocouloff“ под рисунком, тщательно приклеенным к картону только верхним своим краем, карандашная аттрибуция. Коллекция, составленная 100 лет тому назад и ныне в таком виде до нас дошедшая, не могла не радовать сердце собирателя и музееведа.
Когда мы получили доступ к коллекции рисунков М. А. Окулова, в ней было 106 листов. Прежде чем дать описание или остановиться на наиболее выдающихся из них, представлялось бы интересным отметить общий характер коллекции. Скажем заранее, что мировых шедевров она не заключала. Един
ственное первоклассное имя представлено в ней было листом спорным. Но общий уровень рисунков, в ней находившихся, был все-таки достаточно высоко квалифицирован. Просмотр листов доставлял высокое удовольствие — думается не только специалисту.
Превалировали, конечно, иностранные листы, и преимущественно французские. Из мастеров, работавших в России, запомнились два великолепных ри
сунка Орловского, наброски Митуара. Из французов был хорошо представлен XVIII век. Снова не было ни одного великого имени; но зато Гюэ был пред
ставлен так, как ни в одном из наших музеев Мастер этот, весьма мало приятный в эротических своих акварелях, здесь дал целый ряд замечательных по сочности и силе сангин, преимущественно сцен птичьего двора, изображений собак, мелкого скота. Рисунки были весьма удачно подобраны в том отно
шении, что имелись и contre epreuve. Из других мастеров того же круга целой сюитой был представлен Рош, мастер второй половины XVIII века, заинтересовавший нас своею нежданной „демократичностью11 тем, и Жан Луи Деспре, архитектор, давших целую сюиту больших акварелей с видами руин. Последнее имя — наше определение; листы были подписаны только монограм
мой. Зато вполне подлинными и подписными были две композиции славного иллюстратора Гравело (рисунок к Боккачио и сцена аллегорического апофео
за), очаровательный набросок Клериссо и еще ряд иных сцен, из которых выявлялась любовь старого собирателя к „утехе бранной . Был здесь и Куртуа и Казанова, был и семнадцатый век: на редкость красивый эскиз L. Fag-e.
Численное преобладание французских рисунков — характерная черта для ряда русских рисуночных коллекций. Только в коллекциях киевских (мы имеем в виду тип Праховск)ой решительно перевешивают итальянцы. Думается, здесь решает место создания самого собрания.— Москвичи ездили в свое время
чаще в Париж, чем в Рим. Само собою разумеется, что мы имеем в виду коллекции любительского типа, не профессиональные, подбираемые, скажем, художниками во время их итальянских штудий.
Итальянская часть коллекции Окулова, численно уступая, качественно вполне затмевала остальные группы собрания. Так, здесь были два примечательных рисунка Кастильоне. Один большой лист с эскизом известных „4-х