Очень важны для нас формы отрицательного реализма, которые могут переходить в любую степень внешнего неправдоподобия при условии громад
ной внутренней реалистической верности. Карикатурой, сатирой, сарказмом мы должны бить врага, дезорга
низовать его, унизить, если можем, в его собственных и во всяком случае в наших глазах, развенчать его святыню, показать, как он смешон.
Когда человек смеется? Когда он внутренне победил, когда он уверен в своей конечной победе. Даже осужденный, которого привели к виселице, мо
жет смеяться над своими судьями, и если он смеется так, что и другие .понимают, что судьи смешны, значит, осужденный морально победил. Так побеждал Щедрин мощный в его вре
мя русский монархизм, потому что он показывал, что внутренний монархизм побежден, ибо он жалок в своей крокодиловой силе и бесчеловечной га
дости. Такой смех не мог не быть злым. И сейчас «аш смех, направлен
ный против врага, будет злым, потому что враг еще силен.
В этой борьбе смехом мы имеем право изображать врага карикатурно. Ведь никто не удивляется, когда Ефимов или кто-нибудь другой из карикатуристов ставит Макдональда в самые неожиданные- положения, в кото
рых тот, в действительности, никогда не был. Мы очень хорошо знаем, что это большая правда, чем лучшая фо
тография Макдональда, потому что этим искусственным положением, не
правдоподобным, положением карикатура выясняет внутреннюю правду ярче и острее, чем какой бы то ни былдругой прием.
Таким образом мы видим, что рядом с .гигантской задачей социалистического реализма — давать изображения полные правдоподобия, исходить из действительного объекта и точно описывать его,— уяснять его,— всегда,
однако, так, что развитие, движение, борьба в нем должны чувствоваться,— рядом с этой формой возможен, в сущности говоря, социалистический романтизм, но такой, который совершенно отличен от буржуазного романтизма. В силу огромной нашей ди
намичности он привлекает к действию такие области, в которых и фантазия, и стилизация, и всевозможная свобода обращения с действительностью играет очень большую роль.
Вообразите теперь, что среди нас существуют, —- если не существуют,
то это очень хорошо, — буржуазные романтики. Если им сказать, что социалистический реализм не отрицает ро
мантики, они сейчас же подхватят: «Ах, не отрицаете? Как приятно. В таком случае я должен сказать, что в ро
мантике интересует меня чистая игра фантазии. Я, как голубей, гоняю свою мечту и славлю, как она уплывает в го
лубые небеса» (смех). Или иной, чего доброго, скажет: ‘«Верно, не все упер
лось в реализм. Есть же у человека душа, и эта душа склонна утвер
ждать, что она бессмертна, — почему бы об этом не поговорить, хоть слегка? Реализм реализмом, но есть и бес
смертная душа или, можно сказать, мечта о бессмертной душе. У нас объ
явлена свобода (религии, и если я, например, пришел К выводу, что в пра
вославной церкви далеко не.все так пошло и старо, как казалось — дай
те мне в художественной форме изложить мои воззрения».
Зависит от рамок той свободы, которую мы можем ,в боевое время пре
доставить, насколько сурово к такого рода «романтикам» мы будем относиться, и если государственный аппарат сочтет нужным такие произведе
ния пропустить или, может быть, по недоразумению или незоркости (хотя
он чрезвычайно зорок) пропустит, то критика во всяком случае должна им дать сильнейший отпор, ибо там, где пахнет подобной «романтикой», — там пахнет мертвечиной. И не просто мерт
вечиной. Мертвецы, которые лежат на кладбище, нас не интересуют, и ес
ли их даже хоронят такие же мертвецы, мы говорим: «Пусть мертвые хоронят мертвых». Но мертвецы, которые сидят в служебных креслах редакций, которые, чорт их побери, пи
шут романы или драмы, такие же мертвые, как они сами, — это ведь мертвецы, которые распространяют вокруг себя миазмы, отравляющие жи
вую жизнь. Нет, извините, (здесь не до терпимости.
Социалистический реализм есть широкая программа, он включает много различных методов, (которые *у нас есть, и такие, которые мы еще приобретаем; но он .насквозь отдается борь
бе, он весь насквозь — строитель, он уверен в коммунистическом будущем человечества, верит в силы пролета
риата, его партии и его вождей, он понимает великое значение того первого основного боя и того первого
акта мирового социалистичесхогостроительства, которое происходит в нашей стране. ,
Статический реализм, идеалистические тенденции — этому хорошо жи
вется за рубежом нашего Союза, это поддерживает зло мира, это вчераш
ний день, это наш (враг, и по этой линии мы будем вести беспощадную борьбу.
Не в том дело, чтобы мы друг друга попрекали, что здесь, скажем, не выдержан достаточно Точный реализм и допущен стилвзациояный метод,— внутри нашего лагеря мы должны уважать и поддерживать друг друга. Де
ло в том, чтобы ваш писательский мир, наш .критический мир, как весь наш рабочий мир, как весь наш боевой и строящийся мир, были соедине
ны воедино против общего врага, — все равно — живет ли за границей или здесь, или же находится внутри нас1. Потому что если и внутри нас про
сыпается этот враг, если он внутри нас нашептывает статическое разочарова
ние или идеалистическое бегство от жизни, мы поступим так,- как Маяковский говорит по поводу некоторых своих песен: наступим этому врагу на горло (шумные аплодисменты).
Драматургия занимает совершенно особое место в «литературе. Во все времена, когда классовая борьба обострялась, драматургия выдвигалась на первый план, и это потому, что если вся литература служит классовой борьбе, то наиболее активно действует драматургия через театр. Мы это
прекрасно понимаем, и у нас не может быть равнодушия к этой совершенно исключительной силе. Театр нагляден, в высшей степени нагляден и поэтому
чрезвычайно эмоционален, сильно затрагивает чувства людей. Кроме того он прямо и непосредственно действует‘ на большие коллективы, сливает в одинаковом впечатлении, в одинако
вых чувствах тысячи людей. Все это заставляет нас, считаясь с тем, что мы должны всячески повышать воздейст
вие социалистического .искусства на массы, — обратить особое внимание на театр.
Театр немыслим без драматургии. Когда мы присматриваемся к драма
тургии, то видим, что ей больше чем всякой другой области искусства присущ диалектический характер, — даже у классиков, которым диалектика чужда. Заметьте, что я не говорю «ди
алектико-материалистический характер», потому что бывают пьесы, которые вовсе не материалистичны, но они всегда в большей или меньшей мере, иногда в очень сильной мере, диалектичны. Пьеса развертывает перед чи
тателем (а (главным образом перед зрителем) действительность, как она течет, не рассказывает в эпическом порядке, как о прошлом, а непосредственно дает непрерывное течение со
бытий. Еще Аристотель сказал, что немыслима д.рама вне конфликтов и перипетий. Пьеса должна быть закончена в один вечер и дать в результа
те изображаемых конфликтов какойто вывод, какую-то художественную суть, какой-то результат прошумев
ших перед нами событий. Поэтому пьеса может быть идеалистической или материалистической, но ей неизбежно присуща диалектика, — развитие через борьбу противоречий. Пьесы, в ко
торых нет развития, в которых нет столкновения противоречий, — просто очень плохие .пьесы. Если такая пьеса
нравится, то это не потому, что она— хорошая драма, может быть, это очень хорошее лирическое произведение.
Так как социалистическое искусство стремится изобразить явления в их бе
ге, в их конфликтах и выводах или
прогнозах, которые отсюда следуют,— то никакая другая художественная форма не является в такой мере соот
ветствующей духу социалистического реализма, как именно драма. При этом само собой для нас ясен классовый ха
рактер драматических конфликтов. Они могут происходить между отдельными лицами, могут происходить в одном и том же (лице, в диалоге или мо
нологе. Но если вы видите «две души в пруди» действующего лица, то это борьба разных социальных идей, раз
ных строев чувств и это отвечает тем или иным идеям и чувствам различных классов* участвующих в борьбе. Можно было бы с этой точки зрения просмотреть целый ряд величайших произведений искусства, и вы это все
гда откроете. Такое исследование — одна из задач нашего театроведения и литературоведения.
В связи с этим я хотел бы поставить один вопрос, который немало волновал нас. Одно время было в коду го
ворить, что художник, в том числе и драматург, должен хорошенько изучить диалектический материализм, понять, какие формы диалектический материализм принимает в художественном творчестве, и затем, соответственно этому,, уже и писать. Конечно, такой подход к делу совершенно неправилен. Во-первых, неверно думать, будто социалистический реализм доступен только людям, полностью об