сначала въ Нормандіи, потомъ въ Сорренто на берегу Пеаполитанскаго залива. По нашъ умъ не всегда находится въ полной зависимости отъ нашей воли, а умъ Токвиля, для котораго бездѣйствіе было настояіцимъ мученіемъ, сталъ искать предмета, на которомъ могъ бы сосредоточить свою дѣятельность, и скоро нашелъ его въ великой драмѣ французской революціи, имѣвшей для него непреодолимую при
влекательность и сдѣлавшейся сюжетомъ лучшаго изъ его литературныхъ произведений.
Именно въ это время и среди сильныхъ тревогъ, возбуждаемыхъ все болѣе печальными извѣстіями о положеніи дѣлъ во Франціи, Алексисъ Токвиль писалъ свои „Ііоспоминанія“, которыя мы теперь издаемъ; это ничто иное, какъ отрывочныя замѣтки, которыя онъ наскоро набрасы
валъ на отдѣльныхъ листахъ бумаги и которыя онъ разрѣшилъ отдать въ печать только въ концѣ своей жизни по настоятельнымъ просьбамъ самыхъ интимныхъ своихъ друзей. Онъ сталъ находить удовольствіе въ описаніи событій, въ которыя быль замѣшанъ и воспомннанія о которыхъ становились для пего все болѣе цѣнными по мѣрѣ того, какъ другія неожиданныя событія ускоряли наступ
леніе кризиса и совершенно измѣняли прежнее положеніе страны. Онъ былъ нохожъ на путешественника, который,
во время опаснаго морскаго переѣзда увидѣлъ, среди подводныхъ рифовъ, дикій, необитаемый островъ, высадился на его берегу, прожилъ тамъ нѣсколько дней и, удаляясь отъ него навсегда, устремляетъ на него свои меланхолицескіе взоры въ то время, какъ онъ мало но малу исчезаетъ изъ глазъ среди необъятнаго воднаго пространства. Въ то время національное собраніе уже утратило свою независимость, режимъ конституціонной свободы, при кото
ромъ Франція жила въ теченіе тридцати трехъ лѣтъ, уже былъ расшатанъ, и, но выраженію одного знаменитаго