А тѣснота! Загнали васъ въ стойло, указали мѣсто, и извольте сидѣть смирно: вѣдь надъ вами
десять хозяевъ. Но кромѣ хозяевъ и всякаго начальства васъ со всѣхъ сторонъ давятъ такіе-же узники
какъ и вы. Всѣ пассажиры не въ духѣ, каждый другому помѣха, а потому и врагъ. У васъ ноги уста
ли, хотѣлось-бы протянуть, но и у вашего vis-k-vis тоже самое, и вы съ ненавистью смотрите другъ на друга.
Но, говорятъ защитники вагона, зато на желѣзной дорогѣ вы много объѣдете, много красотъ природы увидите.
Такъ-ли? Вотъ вы въѣзжаете въ красивую горную страну. Напра
во и налѣво такъ мелькаютъ эти красоты природы, что вы себѣ шею вывихнете, а все равно ничего толкомъ не разсмотрите. Остает
ся одно сознаніе, что былъ тамъто и видѣлъ. А что видѣлъ?
Желѣзная дорога, это необходимость для людей занятыхъ, дѣловыхъ, живущихъ съ часами въ рукахъ. Такихъ людей, — а имя имъ легіонъ, утѣшаетъ одна та мысль, что они тамъ-то были. Они, по выраженію американскаго соціолога Лестера Уорда, измѣряютъ свои впечатлѣнія часами и милями: столько-то часовъ длился концертъ, столько-то десятинъ крашенаго полотна имѣется въ такой-то галлереѣ.
Нѣтъ, шутки въ сторону: избаловавшись на автомобилѣ, замѣчаешь всѣ неудобства поѣзда. И знаете что? Когда я теперь пережилъ это, то тутъ только понялъ одно выраженіе побѣдителя гонки Пекинъ-Парижъ, князя Воргезе. Про свою жену онъ выразился