К РАСН Ы Й ВО ИН

1 онтября 1944 г., № 208 (6356).

Цушенском Дом в Шушенском, где жил В. И. Ленин.

Домик

в  

Снег на катке волнистый и горбатый. В глазах рябит от белых снежных гряд. И, пронеся хоругвями лопаты, Ребята рядом с Лениным стоят,

Опять погода завернула круто. Над Шушенским ни месяца, ни звезд. Из края в край метелями прюдута, Лежит Сибирь на много тысяч верст. Вторые сутки вьюга завывает, Дымится и клубится до небес Сибиряки «погодой» называют обычную для этих мест. Ее, Горит свеча, чуть-чуть колеблет тени, Село до ставней вьюги замели, Но здесь, где трудится, где мыслит Ленин, Здесь, в Шушенском, проходит ось земли.  Уж за полночь, окно бело от снега, А он все пишет, строчки торопя. Сквозь вьюги девятнадцатого века, Двадцатый век, он разглядел тебя. И он уж знает, в чем России сила И чем грядущее озарено. Пускай еще не высохли чернила - Словам уже бесемертие дано. Невзрачный домик затерялся в мире, Но на стекле раскинулся узор, И тут вся география Сибири От океана до уральских гор: Вот серебро равнин ее широких, Вот, в иглах весь, тайгу засыпал снег, И различимы горные отроги, И, как рога оленьи, русла рек, И на столе белеют не страницы, А тот же русский снеговой простор, Где --- все губернии, где он в таблицах Учел и тот однолошадный двор С косым плетнем, засыпанным метелью, Где позапрошлую неделю Осталась без отца семья, Где в эту ночь родился я. Мать -- хоть от боли ослабела - Гадает о моей судьбе. Промерзла дверь, заиндевела, И ходит ветер по избе. В сенях, где страх теперь таится, То скрипнет вдруг, то звякнет тишина. Где вынута пешнею половица, Земля замерзшая видна. На эту половицу прадед Ступал, наряженный к венцу, А в черный день она в ограде Постругана на гроб отцу. Но все --- и горе -- он учел в таблицах… Потрескивает на столе свеча. Пусть ночь темна и непогода длится, Он всю Россию видит в этот час. Крутые переулочки Казани, Библиотеки старые Москвы И Петербург - перед глазами. В граните - серая вода Невы. Звонки условные -- и он в квартире… Под старыми часами, на стене, Заржавой цепью тянут время гири, Секунды отбивая в тишине. Глухи за Невскою заставой ночи. Со следу сбив назойливых шпиков, Он снова на кружке рабочем Глядит в глаза учеников.

Одним морозным воздухом с ним дышат, Свои следы в его вплетая след, Хоть, может, имя Ленина услышат  Они впервые через много лет.

Кто ж из мальчишек первым быть не хочет, Когда, заиндевелый до бровей, Он--с ними, сам, как маленький, хохочет, - И снег с лопат летит еще живей.

Необозримая лежит Россия: До края и ветра не долетят. Пусть это шушенские, костромские, - Жизнь одинаковая у ребят-

В Восточной Сибири, на холодном, быстром Енисее, стоит село Шушенское, Здесь с 8 мая 1897 года по 29 января 1900 года находился в ссылке великий Ленин. Царское правительство сослало сюда Владимира Ильича за революцион- ную деятельность. В ту пору Ленин был орга- низатором и вождем петербургского «Союза борь- бы за освобождение рабочего класса» Этот союз, по выражению Ленина, представлял серьезный зачаток революционной партин, опирающейся на рабочее движение, Союз вел борьбу против ца- ризма, против капиталистической эксплоатации. Нелегко было Владимиру Ильичу в ссылке, но и здесь он продолжал революционную дея- тельность. За три года ссылки им написано свы- ше 30 работ. В Шушенском он закончил важ- нейшую научную работу «Развитие капитализма в России», завершившую идейный разгром народ- ничества, Находясь в ссылке, Ленин работал над планом создания революционной пролетар- ской партии. «Бессонными ночами обдумывал он свой план во всех деталях…», - вспоминает Н. К. Крупская. Об этих днях рассказывает в поэме «Домик в Шушенском» поэт Степан Щипачев. Основная мысль поэмы: Ленину и его гениальному сорат- нику Сталину обязаны мы нашим счастьем, ко- торое героически, мужественно отстаивают наро- ды Советского Союза в жестоких боях против германского фашизма. 

И тут, и там она, еще слепая, Уводит от отцовского крыльца. Десятилетним мальчиком Чапаев На побегушках в чайной у купца.

В Уржуме легкая летит пороша, Видны леса -- куда ни погляди. Приютский мальчик Костриков Сережа -- Что может знать он о своем пути?

В Тбилиси, где седыми башни стали, Где из расщелин их трава растет, Двадцатилетним юношею Сталин По переулкам глиняным идет.

Он шляпу снял. Кавказ, высок и светел, Сегодня весь открыт его глазам. Там, на Казбеке побывавший, ветер Бежит по юношеским волосам.

Когда от духоты на сходке свечи Тусклей горят, и споры горячи, В его спокойной и негромкой речи, Как клятва, имя Ленина звучит. И ни Сибирь, ни гор кавказских гряды Их не разделят - встретятся они, Чтобы стоять в тысячелетьях рядом.

Поэма «Домик в Шушенском» в журнале «Красноармеец» № 16.

печатается

И на холодном, быстром Енисее, В еще не очень обжитом краю, Благоговейно в домике-музее Я у стола рабочего стою.

Но медленны самодержавья дни, Сибирской ссылки дни глухие. Буденновские конники лихие, Чапаевцы -- еще в пеленках спят. Их, как травинок в поле, на Руси ребят. Где в чащах заячьи петляют тропы, Где солнце в космах снеговых встает, В избе, уткнувшейся в уральские сугробы, На свете мальчик первый день живет.

Тут Ленин жил, За этот стол садился, Стоял, быть может, тут, где я стою. Еще я только что на свет родился, А он уже решал судьбу мою.

Прошло вихрастое, босое детство, И после, в день великий Октября, Не двор -- страну я получил в наследство: Поля и реки, горы и моря, Я честь и славу своего народа, Как сын, под красным знаменем принял.

Мать рядом спит. Ей сон тревожный снится, Ей не дойти до светлой правды той, Что и в глухую эту ночь родиться Не страшно даже сиротой.

…Пилотку, полинявшую в походах, Я с головы еще за дверью снял, На половицы бережно ступая, По домику я тихо прохожу. Стоит в нем тишина святая. Я ею, как бессмертием, дышу. Но эта тишина - не для молитвы, А для присяги, В этой тишине Еще слышнее грохот битвы, Здесь бури века мне еще слышней.

Под окнами черствеет снег вчерашний, Святые скорбно смотрят из угла. За сына было б матери не страшно, Когда бы знать про Ленина могла. 

Все так же в той, где он бывал, квартире, Под старыми часами, на стене, Заржавой цепью тянут время гири, Секунды отбивая в тишине.

Мы в бой идем за Лениным великим. Он, как и мы, в походах запылен, На поле боя вдохновенным ликом На нас глядит с прославленных знамен.

Пойдут на смерть - не предадут такие. На сердце горячо от этих глаз. В них светится мечта твоя, Россия, В них молодость твоя, рабочий класс! *

Неторопливо, в сроки поспевая, На циферблате, заспанном на вид, Идет по кругу стрелка часовая, И по орбите шар земной летит. Легли седые позади дороги, Ведя от детства, от плетней косых, Годины войн и революций сроки Секундами измерили часы.

Стена Кремля седого рядом с нами. Вперед простерта Сталина рука: Пусть осенит вас ленинское знамя!… … И эхом вторят Сталину века.

Прозрачность, белизна какая! И этой белизне подстать Хребты Саянские сверкают. Сегодня их и в Шушенском видать.

Май -- июль 1944 года. Степан ЩИПАЧЕВ.