1910 году отъ Союза отдѣляются по принципіальнымъ соображеніямъ петербургскіе художники: А. Бенуа, Сомовъ, Лансере, Бакстъ, Добужинскій и пр., образовавшіе выставки «Міръ Искусства». Это раздѣленіе придало большую определенность какъ выставкамъ Союза, такъ и Міра Искусства.
«Лѣвѣе» Союза стоятъ выставки Московскаго Товарищества, не примыкающия ни къ какому художественному теченію. Въ Товариществе больше исканіи; шире ихъ границы; здѣсь рядомъ съ реалистическими традиціями держатся до нашихъ дней завѣты индивидуализма, символизма и эстетизма, внесенные въ обиходъ русской живописи годами художественной революціи.
Кромѣ этихъ основныхъ выставокъ московскіе художники организуютъ постоянно эпизодическія, сборныя выставки, объединенныя больше всего общностью помѣщенія. «Независимые», «Московскій Салонъ», «Сво
бодное Творчество» — проходятъ, не оставляя слѣда на художественной жизни Москвы.
За послѣдніе годы въ Москвѣ замѣчается нѣкоторая растерянность: нѣтъ признанныхъ лозунговъ, нѣтъ борьбы страстей и направленій, ка
кая-то мягкая примиренность со всѣмъ, молчаливое вниманіе безъ рѣзкихъ приговоровъ. Среди этого затишья и разброда выдается только одно ху
дожественное теченіе, создавшее выставки «Бубновый Валетъ». Оно встрѣчаетъ со стороны публики и критики насмѣшки, но завоевываетъ все новыхъ приверженцевъ среди художественной молодежи и проникаетъ на всѣ выставки, начиная съ «Міра Искусства» и кончая Передвижной (въ лицѣ Шемякина).
Сущность его прежде всего выражается въ отказѣ отъ того искусственнаго, замутненнаго столѣтней художественной культурой, подхода къ действительности, которымъ полно европейское искусство. Творчество дѣтей и дикарей, при всей своей наивности, необыкновенно искренне и умѣетъ передавать впечатлѣнія внѣшняго міра въ основныхъ необходимыхъ чертахъ безъ всякихъ эстетическихъ ухищреній. Стать дикаремъ, отказаться отъ вѣкового груза и начать все снова—таково отчаянное рѣшеніе художниковъ, изнемогающихъ подъ гнетомъ воспоминаній, примѣровъ, школьныхъ подсказокъ.
Франція была родиной этого возвращенія къ первобытному состоянию. Ея признанные геніи—Гогенъ и Сезаннъ, повлекшіе за собой сотни довѣрчивыхъ послѣдователей, сдѣлали первые шаги, открывшіе со
вершенно новый эстетическій міръ. Гогенъ вдохновлялся архаическимъ искусствомъ дикарей, поселился среди нихъ и сдѣлалъ темами своихъ
картинъ жизнь и природу острововъ Таити. Сезаннъ же писалъ несложные пейзажи и этюды мертвой натуры, ограничиваясь самыми основными красками и несложнымъ рисункомъ.
Знакомство и увлеченіе французскимъ искусствомъ началось въ Москвѣ въ самомъ началѣ 900-хъ годовъ. Много способствовалъ ему коллекціонеръ С. И. Щукинъ, собравшій громадную галлерею новой французской живописи, привезшій въ Москву отличную коллекцію работъ Гогена,
«Лѣвѣе» Союза стоятъ выставки Московскаго Товарищества, не примыкающия ни къ какому художественному теченію. Въ Товариществе больше исканіи; шире ихъ границы; здѣсь рядомъ съ реалистическими традиціями держатся до нашихъ дней завѣты индивидуализма, символизма и эстетизма, внесенные въ обиходъ русской живописи годами художественной революціи.
Кромѣ этихъ основныхъ выставокъ московскіе художники организуютъ постоянно эпизодическія, сборныя выставки, объединенныя больше всего общностью помѣщенія. «Независимые», «Московскій Салонъ», «Сво
бодное Творчество» — проходятъ, не оставляя слѣда на художественной жизни Москвы.
За послѣдніе годы въ Москвѣ замѣчается нѣкоторая растерянность: нѣтъ признанныхъ лозунговъ, нѣтъ борьбы страстей и направленій, ка
кая-то мягкая примиренность со всѣмъ, молчаливое вниманіе безъ рѣзкихъ приговоровъ. Среди этого затишья и разброда выдается только одно ху
дожественное теченіе, создавшее выставки «Бубновый Валетъ». Оно встрѣчаетъ со стороны публики и критики насмѣшки, но завоевываетъ все новыхъ приверженцевъ среди художественной молодежи и проникаетъ на всѣ выставки, начиная съ «Міра Искусства» и кончая Передвижной (въ лицѣ Шемякина).
Сущность его прежде всего выражается въ отказѣ отъ того искусственнаго, замутненнаго столѣтней художественной культурой, подхода къ действительности, которымъ полно европейское искусство. Творчество дѣтей и дикарей, при всей своей наивности, необыкновенно искренне и умѣетъ передавать впечатлѣнія внѣшняго міра въ основныхъ необходимыхъ чертахъ безъ всякихъ эстетическихъ ухищреній. Стать дикаремъ, отказаться отъ вѣкового груза и начать все снова—таково отчаянное рѣшеніе художниковъ, изнемогающихъ подъ гнетомъ воспоминаній, примѣровъ, школьныхъ подсказокъ.
Франція была родиной этого возвращенія къ первобытному состоянию. Ея признанные геніи—Гогенъ и Сезаннъ, повлекшіе за собой сотни довѣрчивыхъ послѣдователей, сдѣлали первые шаги, открывшіе со
вершенно новый эстетическій міръ. Гогенъ вдохновлялся архаическимъ искусствомъ дикарей, поселился среди нихъ и сдѣлалъ темами своихъ
картинъ жизнь и природу острововъ Таити. Сезаннъ же писалъ несложные пейзажи и этюды мертвой натуры, ограничиваясь самыми основными красками и несложнымъ рисункомъ.
Знакомство и увлеченіе французскимъ искусствомъ началось въ Москвѣ въ самомъ началѣ 900-хъ годовъ. Много способствовалъ ему коллекціонеръ С. И. Щукинъ, собравшій громадную галлерею новой французской живописи, привезшій въ Москву отличную коллекцію работъ Гогена,