eS at судьба, он отдал всю жизнь, 5 й 1 иИЦы. курузы и полосками сжатой‘ пшен ease стало коров. тихо поэванивая KO- был солдатом. еще в двигалось А вот и другой крест: пастушонок, < жил ЗЕ год, умер яко ‚ тетрадь». п. павлнко ^ ФОЗИЯ И ЗКИЗНЬ Поэт Эффетди Капиев написал книгу о живом поэте, не назвав имени своего ге- роя. Читатель, однако, сразу угадывает его, и предисловие автора, являющееся, как всякое предисловие, попыткой оправ- дать задуманное, ‘мисколько не обманы- вает читательского чутья. «Автор ставил перед собой дерзкую за. дачу--показать через поэта прозу жизни, ее течение и бу: лчный колорит», — гово- pur Капиев, а читатель находит в его кни- ге как раз противоположное — показ через прозу жазни; €2 течение н будначный колорит личности : поэта, и именно это-то он ‘и признает за своевольную и дерэкую задачу и именно под этям углом зрения © живою благодарностью прочтет пове- ствование, чувствуя, что праз был автор. сказав: «бывает довольно и Капли, чтобы ощу- тить в ней соленый привкус моря». Эффенлн Капиев был фигу- рой чрезвычайно своеобразной в русской советской литерату- ре. Горец. он ‘писал по-русски. Русский по своей культуре, он был весь во власти древазй горокой поэзии, и его литера- турный вкус, не пренебрегав- ший Байроном и Стендзлем, не чужлаышийся старой иранской поэзии, но выросший и охреп- ший ‘на русском стихе от Пушкина до наших дней, всегда склонялся к вол- шебной чистоте устной народной песни — горской песни: Oy шел на поиски куда-то вдаль, к фольклору, к тому, что многим казалось ‚ доживающим последние сроки и уж, во всяком случае, не выходящим из границ, быть может, и чудесной, но все же на забвение обреченной экзотики. На этом своем поэтическом пути он встретил жи- вого поэта огромной силы, Это был Су- лейман Стальский. Таким, вероятно, меч- тал стать сам Капиев или такого мечтал он создать своим воображением художни- ка. Жизнь ‚опередила ‘Капиева. Вообража- емый поэт существовал реально. Стих мо- гучей силы в теле упрямца-подвижника уже многие годы властвовал` в ropax, Честолюбеи примкнул бы к Стальскому, как принято говорить в авиащии, ведомым, стал бы вторым продолжателем не им на- чатого, и. быть может, поэтическим на- следником всего того, что могло опреде- литься в результате двойных усилий. Как иногда случается в поэзии, тем 6бо- лее, в берущей начало от устной, ведомый мог опередить ведущего — из них двоих младший обладал тем, что отсутствовало у старшего, — уменьем владеть русским стихом, и оттого был ближе к печатному станку. Имя же Стальского Bp Te годы почти не пересекало границ Дагестана. Стихи его за пределами родины знавали лишь редкие сотни профессионалов. Эффенди Капиев был сам поэтом. В по- исках самого себя он нашел другого, уже сформировавшегося и властного поэта с большою жизнью. И Капиев с самоотвер- женностью истинного поэта склонился пе- ред находкой. Он стал первым переводчи- ком Стальского ‘на русский язык. Голос мудреца из аула Ашага-Сталь, в котором не бывали в то время многие из. дагестан- ских ‘литераторов, воображавших себя но- ваторами и чуть ли Не зачинателями лите- ратуры, пронесся над всей страной и по- корил всех. Оказалось, что в глубине Да- гестана живет великий поэт, которого не- Так определилась его проза, и книга «Поэт» тоже ‘родом ‘из аула Ашага-Сталь, к кажется, что она—не произведение од- ного, а запись, летопись, сказание многих, Обложка книги Эффен- Ли Капиева «Поэт», вы- пущенной Ставрополь- ским краевым книгоиз- дательством, доставало pceM Ham. Человеком, который! осчастливил нас Стальским, был Капиев.. Мне и по сю пору его переводы кажутся лучшими, но даже не в этом дело. Нет смысла утверждать. что уже никогда и никто не сумеет нам передать стихи ве- ликого Сулеймана с большею силой и по- этическим тактом, чем это сделал Капиев. Важно не забывать другого’ ‘обстоятель- ства, что Капиев был первым и’ что з: те ‹Ггоды, когда он знакомил Hac со Сталь- ским, не было никого сильнее, чем он, да и че могло быть. Капиев переводил Слаль- ского, как он переводил бы самого себя. Он вносил в переводы дух той поэтиче- ской и культурной. ивироты, которая была свойственна ему самому. но сохранил и ту ‘ганизатор‹ лншь бережно собранное одним. Герой книги не делать вид, что мы не узнаем его, `Это — Стальский, Наличие имёни свело бы кни- гу к мемуарам, и она едва ли выиграла бы от этого. Книга Э. Капиева «Поэт» выросла из записей о Сулеймане Стальском, но чак как старец этот давно жил в душе автора записей в каче- стве поэтического образа, то, оставив в стороне очерченные границы биогра- фии, Капяев попробовал напи- сать, каким он мыслит себе 06943 поэта нашего времени. И в этом-то заключается своевольность дерзкой попыт- Ka его. Описывая тельного сельского устно сочиняющего припоминая, довоображая и по-своему многое тоанспочи- руя из того, что он знал из реальной жизна Стальского. Капчев создал вдохновенный поттрет поэта эпохи. Раззе это не Стальский, не Джамбул, даже не? Маяков- ский, не Горький? Злесь что- TO OT всех и больше всего — cTanrikKa, CTHXH, OT временч, За поэтическими новеллами. из которых, , ; ских огнях» не шаблонны, далеки от стан- однако, не все, надо признать, одинаково хорощи и законченны, встает сложная, ум. HO и остро. поставленная проблема един- ства жизни и поэзии и органической слн-! янности поэта с жизнью, На буколических примерах колхозной действительности, в строках, как бы наро- WHTO наменых, рисуется поэт-работник, поэт-труженик, участник общего дела, его певец, его ходатай и защитник, поэт-ор- жизни, ПОЭТ-ВОЖДЬ, стихами строящий человеческие души. Композиционная сторона книги чрезвы- чайно своеобразна. Это собрание’ малень- ких жанровых этюдов, коротких притчей, беллетризированных диалогов, так люби- мых на востоке и представляющих из себя мозаичную основу любого ‘прозаического произведения, будь то философский трак- тат или «1Пехеразала». Капиев ие изменил фольклору даже 8 выборе композиции своей книги. Он вы- брал именно ту манеру, которая сложи- лась в итоге многовекозого устного рас- сказывания, когда рассказчик и является подлинным автором материала, может быть, созданного не им самим, но это не имеет зпачения. Рассказчик раскладывает. мозаику темы не всегда одинаково; но каждый раз исходя из ‘учета своей аудитории н той идеи, которая в данный момент об’единяет его с! аудиторией. Притчи связаны с идеей не внешне, не сюжетно, а внутренне, порядок их можно менять, общее впечатление создается не последозательностью, а его внутренним, эмоциональным рисунком. Огромное значение будет Эффенди Капиева при изучении личности Сулеймана Стальского, хотя, повторяем, сам автор не настаивал в предисловии, чтобы его работа воспринималась биогра- фически точно. Это не биография, а легенды о Сулейма- не, но легенды, очень близкие к правде, даже и в том возможном случае, когда они выдуманы.Это — поэтическое пособие. для понимания поэта, и таким оно надолго останется в. читательской памяти. Книга притчей «Поэт» являлась той смелой заявкой`на собственный голос в искусстве, которая открывала молодому поэту Эффенди Капиеву многообещающую дорогу. Поэт-горец, ‚ прославленный переводчик Стальского, сформировался и как. инте- ресный русский прозаик, пишущий о своем нсконном на языке, чужом по крови, но единственно родном то культуре. Это. явление ново. и богато возможно- стями. Оно — порождение советского } строя и той ленинско-сталинской дружбы народов, которая создает нам новые реаль- своеобычность поэзии, которая была при- ные возможности выражения нашего един- суща одному Стальскому, хотя оказыва- лась He чуждой и поэтической натуре Ка- пнева. Будь Стальский счастливой, но случайной\ встречей, — Капиев ограничил- ся бы ролью его переводчика. Так Бунин. переведя «Гайавату» продол- жал свой. далекий от Лонгфелло путь ис- каний, никогда впоследствии. не испытав на себе влияния со стороны этого столь сильного, но в общем случайного «попут- чика», Поэзия Капиева вгадала в море, которое сначала не имело имени, Потом он узнал, что это ‘море — Стальский, и этому морю, ! в котором растворилась его собственная i ства и глубочайшего духовного братства. . Эффенди Капиев был пионером в этой новой для всех нас области. Его поэти- ческие. средства только‘ приобретали зре- лую силу. В дни Отечественной войны Капиев, даже будучи больным, работает. в красноармейской газете на Северном Кав- ные книги. Он был еше весь впереди. И не только по-человечески, но и более но Ушел от нас талантливый и энергичный писатель, на лолю которого выпало рас- крыть нам тот неизвестный мир устных литератур, из недр которых встали такие гиганты, как Сулейман и Джамбул. —_ : ИСТОРИЯ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Институт — мировой литературы им. А. М. Горького Академии наук CCCP подготовил к печати первый том «Исто- рии американской литературы». Книга на- чинается с обзора литературы ранних пу ританских поселений в ХУ\УШ вебе и. закан- сон и до анн му мер! анскому роман- CTHTYT A Ели ратова, - анне а ик а г ст Js р. RAR AAA AAA PAP PPP PPP и тизму (Вашингтон Ирвинг, Купер), зре- Советский писатель в Ю Понятно волнение, с каким Константин Симонов вступил на югославскую землю. Помимо достаточно ‘острых и возбуждаю- щих впечатлений военного писателя-кор- респондента, попавшего в необычную м становку партизанской войны, необычны? также было сознание,. незнакомой славянской земле, что встре” нях, чаешь людей, с которыми состоишь В род- стве, но которых впервые видишь, В этой незнакомой срёде Симонов преж- де всего искал и находил свое родное, близкое, русское. Оно было в самой при- роде Южной Сербни, в полях, чужих как будто своих. «За деревней нам открылся вид окаймленные горамн, : стевшие поля со срезанными стеблями и локольчиками, нагнув морды, по еще зеленому лугу, и на‘ водчике, чтобы понять широкие, уже ©ПУ- AKO M антизму (Эдгар По, Г оторн, ИЛЬ публицистам и критикам 40-х гг. (Эмерсон, Торо и др.} и, наконец, писателям, связанным ¢ общестзенным движением против рабства (Уиттер, чер-Стоу}. Тому предпослана общая ввод- ° Д. ЗАСЛАВСКИЙ _ ° что находишься на. кие по сию пору носят и У нас в дерев- особенно на севере». Язык сначала показался чужим, непо- нятным, хотя и есть в нем родные звуки. Вскоре оказалось, что и язык близкий, — его нетрудно ‘понять, им легко овладеть. «С непривычки трудно в первые дни уловить смысл близкой нам и все же не сразу понятной сербской речи. Но когда читаешь глазами, то нет нужды в пере- простые надписи над сельскими могилами. «Михаил Петрович жил 27 годин, умер ратник в 1913 году». Этот, очевидно, балканскую войну. «Петр Жавкович ратник в 1914 го- i прошлая война < нем- длинной. плетью изв надвинутой на, самые ду». Это уже та, про отцовской ‹ шапке, глаза большой сзади В этой мирной, чем-то немножко. печаль- шел цами». Совместными силами части Красной Ар- ‘мии, югославские войска, болгарские от- ряды, партизаны освободили от немиев ной. картине было тихое русское очароВа- 1’ Ночью Симонов вышел на улицу. ние, и только громоздившиеся кругом го- ры заставляли вспомнить, Что ЭТо хотя a родная славянская, но все-таки далек земля». %. Это «русское очарование» владеет Симо- новым на всем протяжении его Оно сливается с очарованием от югослав- ских партизан, от замечательных югослав- ских еятелей-пат HOTOB, Seu: аа и любовно вгляды- ‘вается Симонов в быт сербского народа и всюду нахолит. общие с русским жир: дом черты. На югославских. партиза ‘«суконное английское ‘обмундирование г ремежку с домоткаными рыжими крест : SHCKHMH армяками, такими же точно, ка «Югославская Москва, Констаитин Симонов. «Советский писатель», 1945. «Партизанский патруль остановился У ворот одного дома, Что вы тут делаете? — спросил один из патрульных. , и Е теперь я заметил рядом с с0- очерков. бой двух сидевших на скамеечке старух. НИХ. руками — Смотрим, — сказала одна из Полнялась, дотронулась обеими от югославских до шинели партизана и сказала со счаст- ливой мои! И прозвучало это совсем по-бабьи, по- слезой в голосе: — Сладкие вы русски, как гдетчибулх /в день встречи впе- наших войск в Разоренной Вязьме или спаленниом Смоленскс..\А другая старуха пеком у показав на казала: сурово, с Упреком у по р a я ваоль, всей улицы: звалины, тянувы! т Долго жевы ней] ихОллИ, ОХ. ДОЛГО! И это восклицание сова ннюмнило мне Россию и те cypomiss а\< которыми подчас обращались AK —— у & назван, но не будем, строго иметь Книга ших произведениях народного эпоса. Нель- } ствительно, манах, а не просто альманах, выходянеий ПО СТРАНИЦАМ АЛЬМАНАХОВ В. влалимиРов „Сибирские огни’ Среди. альмавахов, вышедщих за время 1 Отечественной войны, № 4 «Сибирских ог- ней». выделяется правильно ‹ найденным общим. тоном, наличием релакторской воли, верного устремления. Это, дей- сибирский советский ‘алъ- в Сибири. В № 4 напечатано. несколько интересных, самостоятельных, со следами, несомненной исследовательской работы, ° очерков © прошлом и. настоящем. Сибири. Очерки эти проникнуты духом. поалин-, но советского патриотизма. Это особен-, но относится к «Городу. на Оби» С. Ко- жевникова, посвященному истории молодо- го, прекрасного города’ Новосибирска. Очерк правилен тем, что он не изолирует истории Новосибирска, рассматривает ее в связи с общей историей Россини, с ростом очарова- революционного движения русского рабо- чего класса. Очерк хорош тем, что в нем есть попланная поэзия любви к родному! tT ‚ купается ни Bu- бирских огнях», произведенчем, посвящен- а ; арактерных чер- Это — правдивая, не лишенная юмора и! ti ‚ Важнейшие ная. глава, говорящая © Xx НН ть hain американ- [зах развития американской . культуры. Ав-, теплоты зарисовка жизни и быта совсем tae ии А Джеффер- торы — старшие научные сотрудники ин”) юной молодежи, впервые пришедшей к’ d Свен ь Т. Снльман и станкам. Молодой. парень, знаменитый, ис- морехолах, -открывателях, ‚но, что авторы «Сибирских огней» умеют ` технику?» `аВ- газине, . разумеется, придумано автором !!и казе. Ему суждено было создать отлич-. шей литературщины чистейший образец»: ‚ любому нашему колхознику, разумеется, хо- того, —профессиональио-—жаль, что так ра- созетскому -ророду,. ~ ; Интересны очерки С. Маркова «Люди. Тихого океана», рассказывающие о силь- ных и смелых русских людях, отважных пионерах Ше. лаурове. Александое Баранове, Кашеззрове, Это — небольшие заметки, основанные, од: нако,’на большой! исследовательской работе автора, Содержателен. очерк И. Араличева «Бараба», о скотоводческих колхозах. Приятно отметить, что очерки в «Сибир- дарта поверхностных или лекламационных рассуждений, чсдобренных» несколькими! фактами: нет, это вполне литературные; . грамотные вехи, показывающие, что авто- ры относятся к.очерку, как ок труду Hex следования жизни, и стремятся насытить их реальным, свежим, интересным для чн.. тателя материалом. Просто, содержатель. но маписаны заметки А, `Коптелова под, общим наззанием «Расставание», посвящен» ные молодым сибирским поэтам-фронтови* кам, павшим в боях за родину. : Юбилей А. П. Чехова «Сибирские огни» отметили, напечатав дельную статью С. Кожевникова «Сибирская страница в биографии А. П. Чехова». Но мало сделала редакция «Сибирских огнеи» для отражения героического труда рабочих, колхозников, интеллигенции. Вид- исследовать жизнь, видно также, что у редакции есть характер, воля: пусть же это будет использовано: для создания об- разов героических тружеников нашей стра- ны, новаторов и патриотов. Мы начали нашу рецензию с отдела очерков «Сибирских огней» потому, что в нем больше поэзии, чем в отделах поззии и художественной прозы. Исключение представляют немногие вещи, из них пре- жде всего главы из автобиографического ! романа покойного Павла Кучияка, хорошо переведенные Аполлинарией Кучияк и А. Коптеловым. Мы встречаемся здесь с той тайной поэтической простоты ‘и чи- стоты, которая так поражает. нас в луч- зя не подчеркнуть литераторского уменья А. Коптелова, сумевшего написать очень сжатое и очень содержательное предисло- вие к переводам из Кучияка. $ Проза «Сибирских огней», посвященная, современности, представлена тремя рас- сказами. Рассказ Глеба Пушкарева «Боль- woe слово» страдает’ манерностью, искус- сивенностью. в стилизации «сказа», — под- ражанием когда-то «модной» и давно уже ставшей архаической для ‘советской, лите- ратуры форме. Прекрасный жизненный ма: териал нашей действительности, — массозое патриотическое движение колхозного кре- стьянства, жертвующего свои сбережения! для усиления военной техники, -— испорней нарочитой «литературной» панвностью и! слащавостью в передаче мыслей и чуветв героя рассказа, старика-колхозника, жерт- вующего сто тысяч рублей в фонд. 0борз- ны. Стилизованная наивность героя рад- сказа доходит до того, что он так, к при- меру, рассуждает: «Николай писал; техни- ки мало. Неужто, Иван Лукьяныч, не най- дем мы этой самой техники? Да пусть го- сударство с нас все возьмет. Отдадим, только пусть технику эту покупает.’ Раз- ве мы пожалеем. Как думаешь, найдем Это представление © государстве, «по- купающем» технику словно в каком-то ма- представляет собою, так сказать, «чистей- роню известно, что военная техника не по- в каких магазинах, и не «ищется» где-то. Быть может, появление в «Сибирских огнях» очерков о том, как ин какими людьми производится эта тех- ника на предприятиях Сибири, была бы по- лезна и Глебу Пушкареву вместе с его «стилизованным» выдуманным старичком. Пушкарев, несомненно, может хорошо ра- ботать и напрасно он посадил себя на диэту худосочной «литературщиных, Рассказ А. Брайко «По-сибирски» яв- ляется единственным напечатанным в «Сн- ным жизни большого завода в дни войны. кусный токарь, самолюбивый и франтова- гославии. ‘по два года ждавшие Hac за вражеской чертой». : ei Но не только русские черты встречал Симонов в природе, в быту, в языке юго славского народа. Он всюду встречал рус- ских людей. Он узнал в партизанской сербской. дивизии, что «уже несколько ме- сяцев делят с партизанами все тяготы и испытания’ двое русских добровольцев— хирург Синодов и медсестра Лиза Кирья- нова...» Сямонов познакомился с ними. «Синодов — такой типичный русский врач по всему своему внешнему виду, что его, даже странно было видеть в югославской форме, и краснощекая медеестра с милым курносым девичьим лицом». tees Советский боец, выписавшийся из гос- питаля, отстал от своей части; Догоняя ее, пристал к сербскому партизанскому отряду. У Симонова, как офицера, красно- армеец просит разрешения временно вое- вать в рядах паотизан. j «— Разрешите, товарищ подполковник, я пока. с партизанами пойду, — настаивал, боец..— Мы с ними друг друга очень хорошо понимаем. А вперед пойдем, так и ло ‘своих частей доберусь. A? Что было ему ответить?` Хорошо, — сказал ях В кругу сербских офицеров. Симонов, сльшшал русские песни; Командир имаго из ‘югославских корпусов, высокий усатый полковник, «сильным и’ мягким ~ TeHOPOM затянул, с каким-то ‘особениа милым ак- центом выговаривая русские слова: Сзрана моя, Москва моя, самая любимая, Когца он кончил, все ему долго апло- дировали, › 5 А потом хором запели старую солдат- скую ню, У нас давно забытую; ` Эй, комроты, Даешь ‘пулеметы, Лаепть батарей, Чтоб было веселей! Пели лихо, с присвистом, по-соллатски». С увлечением слушал Симонов старин- ные сербские песни в деревне у костров. кам Ваши матерн, «Старинные песни перемежались с новыми, ‚которых мы часто видим, хорошо знаем, — ‚ называется «По-сибирски»? В конце _ рас- что может быть ‚ гова» мог бы быть неплохой бытовой за-. тыйу‘скромная левочка-подросток, пришел- шая в его бригаду, терпеливо сносящая весь задорный «фасон» нзбалованного ‘ула- чей парня и постепенно берущая над ним верх Ha пройззодстве, — все это ‘рассказа- но & дружеской полуулыбкой, и пеэсона- Жи иной раз оживают. как милые: ребята, самоуверенные, задорные. упрямые, воспи- танные нашей Родиной, полнонравные уча. стники победы. Неясно, ‚ почему рассказ сказа юный бригадир’ говорит‘ героине: «—Ты убийственная левушка, Маша!.. бъешь наповал... — По-сибиреки, — скромно ответила Маша и застенчиво высвободила свою руку». : eS Названче «По-сибирски» Даёт повод ду- мать, будто бы все изображенное в рас- сказе автор считает чисто «сибирским» язленмем. Редакции «Сибирских огней» следует быть внимательней ко всему тому, понято Kak местная, «Провинциальная ограниченность». Рассказ С. Сартакова «Денка Худоно- рисовкой, если бы ему не вредила некото- рая. нанвная претенциозность. Речь ‘идет о молодой женщине, о жене фронтовика, домашней хозяйке, пошелшей работать ча производство под влиянием беседы с дм- ректором завода, на котором работал ее муж. Директор сумел об’яснить ей, что ее работа на заводе явится помошью мужу- фрочтовику, Она идет работать на завод из любви к мужу. Затем она работает, в трудных YCAOBASX, Ha ле- сосплаве. а по возврашений с этой работы в родной горол встречается с рассказ- чиком, уезжающим на фронт, приятелем ее н ее мужа, Рассказчику кажется нелов- ким высказать своей приятельниче похва- лу за ее работу, но ‘при прощании она сама «напранивается» на похвалу; «—А я ду- мала,—говорит она, —что вы меня за сплав все-таки похваляте». Тысячи девушек и женщин самоотверженно работали и рабо- тают в дни Отечественной войны в труд- ных условиях, и из рассказа о Денке Ху- ‘доноговой мы не узнаем ничего такого, о чем мы не читаля бы в газетах, не. знали бы из нашей практики. ^ № 4 «Сибирских огней» открывается рассказом Александра Мисюрева «Дедова сабля». Рассказ привлекает внимание но- визной материала из лсторического прош- лого Сибири: автор повествует о грубости ия издевательствах над казаками немецких чч- новников на царской службе в цаоствова- нае Петра ПГ. Недостаток расеказа—в изве. стной упрошенной «прямолинейности» за: мысла, в некоторой «модернизаций» про- шлого и опять-таки стилизации «сказа», которая придает рассказу оттенок и ис- кусственности, и поимитивизма, М вместе с ‚ тем, есть в рассказе нечто жлвое и прав- дивсе, ‘ освя- ского ‚русского Историческому прошлому Сибири щена и поэма Игнатия Рождест «Стража Мангазеи» —о борьбе правительства ‘с проникновением немцев в! Сибирь. Эпиграфом к поэме служит отры- BOK Из соответствующего царского указа 1619 года. Есть в поэме и живописность и колорит времени и места. Но ей придает унылость ‘интонационное однообразие, не- оправданное введение старинных речевых оборотов, смешанных с сугубо ‹современ- ными, вредит поэме также некотовая «мо- дернизация» чувств и мыслей наших лале- ких предков, слишком «сознательный» и ясный государственно-патриотический ра- зум у героини поэмы, жены одного из стрельцов, чей полвиг в борьбе < немца- ми ‘изображает автор. Стихи, напечатанные в № 4, не ралуют, за исключением отдельных строк, может быть, отдельных строф. ‘ : `Нечто epexee ошутимо-искреннее мелькает в стихах Елизаветы Стюарт, Василия Федорова, Владнинра Вихлянцева, HO именно, «мельчает», а не оседает плот- HO и весомо, как подлинно поэтический образ. Форсирование Дуная у Будапешта. Худож ниЕ то там, то здесь в строфах мелькали зна- комые слова: Сталин, Россия, Тито, побе- да, батальоны, И, тем не менее, весь строй песен уходил в глубокую древность. Мно- говековая история угнетаемого, но гордого народа звучала в них... Теперь запевалами были партизаны. Они пели одну за другой песни, родившиеся в эту войну, — простые, прозрачные, иног- да наивные. И нам, русским, находившимся в эту минуту далеко от дома, становилось тепло на сердце оттого, что почти в каж- Hol песне упоминалась далекая Россия. В песнях то рассказывалось о том, как русские храбрецы разбили швабов у Ста- линграда, то о том, как русские скоро придут и помогут югославам, то просто в припевах упоминались имена наших пол- KOBORAILEB». Так нарастало, оформлялось в душе Си- монова чувство родства с этой страной, с этим народом, о которых он, конечно, знал и раньше, по книгам, но связь с ко- торыми он лишь теперь почувствовал ев новой силой, И он гордился тем, что русских знают, любят в Югославии, тепло встречают, привечают, . как ‘родных. Симонов встретился с народным героем Тито. Превосходный литературно-художе- ственный портрет, сделанный Симоновым, известен читателям наших газет, Тито знает Россию. «В 1915 году, раненный. на поле боя, он оказался в плену, в’ России. После года в госпитале. он попал на восток Евро- пейской России и работал там механиком у старика мельника, В‘ селе Каласьево, недалеко от гореда Ардатова. : — Может быть, он еще жив до сих пор, этот старик, — отдавшись воспоми- наниям, неожиданно говорит маршал, Вы спрашивали о моей юности, Она кон- чилась именно там. нелалеко от Арлатова. Именно там мне исполнился двадцать один гол». < Русскиесолюди, узнавшие сербов, сербы, знакоме с русским народом, — о них с любонью рассказывает Симонов в своих очериях. Ои внимательно наблюдает TO новое, что рождается в огне Отечествеи: Hoh —: Отечественной ‘для совет- «ких людей, Отечественной лля югосла- BOB. [4 этой новизной славянского брат- ства / воскресают воспоминакчя о ‘прошлом. f зоны, м ©Ф® _ Л. СКОРИНО. Утерян ‘Альманах «Уральский ‘’совремёничк» — открывается чудесными сказами П. Бажо- ва. В них писатель показывает горный Урал — край сказочной красоты — и рн-! сует поэтические образы умных; смелых русских мастеров. В героях П: Бажова‘ воплощен беспокойный дух вечных иска- ний, новаторства. Сказ. «Живинка в деле» позествует о молодом мастере Тимохе,. какой захотел всем ремеслам обучяться, в каждом деле «за вершинку подержаться». Осуществил Тимоха ‘свою мечту, но ду- шевного спокойствия не нашел; приобре- тенное им ‘мастерство, было ремесленным, а не творческим. Понял это мастер, ког- да попал к углежогу деду. Нёфеду. Маз, стерство Нефеда жило, развивалось. Нау- чил Нефедои Тимоху неё «книзу глядеть— на то, что сделано», а «кверху-как луч- ше делать надо», научил в каждом деле искать его живую душу, «живинку», что «вперели мастерства бежит и человека за собой тянет». И открылось Тимохе, что Нет. предела смелым исканиям, творческой! выдумке человека-мастера. Но что такое творческая смелость? Не безудержный ли это полет фантазии?! Нет, — отвечает Бажов в сказе «Чугун- ная бабушка», — это прежде всего ве ность правде жизни, это чувство. нового. Герою сказа Василию, Торокину, олному из каслинских мастеров художественного литья, невмоготу стало отливать то «пар- ня < крылышками на пятках», то разных там «Еркулесов да Лукавонов» и захоте» лось «простое показать». Мастер вылепхл свою соседку, бабку Антсью за пояжей, он сумел раскрыть великую поэз“ю в «про. стом», в «житейском», ту поэзию, какую люди рутины признавали только за Vc- ловными фигурами «Еркулесов да Лука- вонов». Вот этого-то чувства нового, ^этой-то «живинки», о необходимости которой для искусства столь поэтически говорят сказы П. Бажова, мы не находим в`произведени- ях большинства участников альманаха «Уральский современник». В ‘альманахе нет крупных прозаических вещей, которые показывали бы сегодняшний Урал. Герои: ! ческий трул советских людей в тылу, подвиги знаменитых уральских мастеров- изобретателей, новаторов — все, чем .сла- вен советский Урал, не нашли отражения и в рассказах,. заполняющих страницы альманаха. Нозеллисты «Уральского со- ‘времениека» вместо того, чтобы познать и поэтически раскрыть новые явления ре- альной жизнл, прелпочитают бежать в об. ласть лутелатуоных условностей. За ис- ключением покойного А. Савчука, фронто- вика, чьи пассказы представляют обработ- KV записей из дневника, все остальные авторы тичнут о том. чего OHM по-настоя- щему не знают. Сидя ‘в глубоком’ тылу, они повествуют о фронтовой жизнл, о бы- те люлей в немецкой неволе, поедстав- ляя себе все это чисто умозрительно. Поэтому-то их рассказы. населены услов- ными литературными персонажами зместо живых людей. Престарелый профессор в В схватке убивает трех молодых здоровых вооруженных немцев, предварительно от- няв у одного. из них автомат (О. Иванен- ко, «Жазнь»). Как происходит это чудо? Автор дает ценное раз’яснение: профес- сор» «стрелял. стрелял, ничего ‘не понумая, не помня себя». Но читатель справедливо не велит в этот подвиг, За ним не чув: ствуется реального, живого человека. В основе рассказа Ю. Хазановича «Ха- та» лежит сюжетная схема, тоадици- онная лля’ новеллистики первого го- ла войны: колхозница гает хату вместе с фашистами, Взяв ста- рую схему, автор ‘не потрудился внести -в. нее хоть. что-нибудь ‘новое, ‘свое. Он сконструировал рассказ по готовому шаб- = из-за ноРОЙ хаты остается при немцах, а затем Е i «Уральский ^ современник», альманах Свердловского отделения Союза ских писателей, №№ 8 и 9. 1944. совет- в. ГАНОШКИН. (Отудия им. Грекова). ная „живинка”“ — лону, иигде ная на иоту от шаблона He отступая, Об этом говорит весьма убели- тельно хотя бы описание фашистов, хо- зяйничающих в доме Ганны: «Они хвата- ли мясо прямо руками, потом ели смета- ну, веснущатый -закусызал соленым огур- цом, а черный ‘рвал зубами кусок розо- вого сала и мотал головой;.. Подняв гли- няный. кувшан с огуречным рассолом, он, обливаясь, выпил и Швырнул кувшин о камень»: Затем «они ‘загалдели, плюясь, перекрикивая друг друга». . Критик Г. Бояджиев страницах «Уральского современника» выступает в роли нозеллиста, Рассказы его об’вдинены общим заголовком-— «Зеленый грузовик» и повествуют © приключениях фронтовой бригады. актеров. : Взаимоотношения героев. Бояджиева ofl. ределяются каким-то повальным взаимо- умилением. Это’ состояние у персонажей рассказов возникает с чисто маниловекай легкостью как по серьезным поводам, так и по пустякам. Умиляются целой палатой раненые, когда один из артистов обучает некоего Зырянова, по рассказу героя Со- ветского Союза, а главное... заядлого бая- ниста, тяжело’ переживающего потерю пальцев на руке, играть на баяне влвоем: «вся палата ликовала, а Зырянов теперь на самом деле выглядел героем». Умиля- ются артисты летчику Черевичному, кото- на рый «полнялся в возлух, бился с фаши- стамя... и. вот сейчас что в слове «обороноспособность» семь «0». Умиляются бойцы и командиры и тому, что герои Бояджиева нарушают эле- ментарнейние законы здравого’ смыела: Так, например; во время спектакля начи- нается бомбежка. Естественно, предпола- гать, что герои опрячутся в укрытий, или каназке, или уж на худой конец лягут на землю.. Не. тут-то было! Об’явив: «Мы актеры, и наше место на сцене», все они скопом зачем-то лезут на «холмик» под самые бомбы. Это вызывает не осужде- ние, а приступ восторга у боевого комис: сара. Умиляются не только герои; но главное, сам автор и это — ‹амое печальное, Отдел поэзии в альманахе производит более отрадное впечатление. Злесь. совре- менная. тема обретает известную конкрет- ность. Чувства, переживания нашего co- временника, участник» Великой отечест- венной войны, сражающегося на фронте ни в тылу, привлекают внимание свердлов- ских поэтов. 5 Лучшие стиха принадлежат перу поэта- ‹ фронтовика Владислава Заналворова, по- гибшего в боях под Сталинградом, 2 Лирический герой Занадворова — один из тех, кто под Сталинградом «стояли, насмерть!» Поэт рассказывает о буднях’ войны. но будни эти величественны, rey роичны, Внутренний мир героической совете женщины, несущей великие тяготы войны в тылу, рисуют Б. Дижур и А. Кузнецова? Тыловой теме, теме оборонного труда: посвящены стихи Н. Куштума, Л. Младко и Конст. Мурзидя. Но эти произведения“ никак нельзя признать удачными. аплодирует тому, Hey настоящей лирической взволнованно: _ сти. Особенно серьезный упрек приходите ся адресовать К. Мурзиди, поэту оларен1 ному, которому непростительно высту+ пать с подобными стихами. Единственной поэтичной вешью из опубликованного им цикла является стихотворение «Ураль” ское солнце». а За окнами цеха, где идет плавка ста ли, разгорается молодая заря, встает ве- сеннее солнце. А в цеху подобно солнцу подымается ввысь в тяжелых ковшах пла- менеющая сталь. Ее, как зарю победы, воспевает поэт. Злесь есть лирический образ, поэтическая мысль; отсутствующие в других вещах Мурзиди: 7. `’Тыловая тема разрешается у К. Мур- зиди < необычайной легкостью ‘и. непои- нужденностью. Автор щеголяет игривым тоном. Вот как представляет К. Мурзиди связь тыла и ‘фронта: «Упрямо ’немны наступали, Воронеж брали в полукруг. А Мишка делал семь деталей, нажал и, сде* лал десять штук». («Мишкипы детали»). Цифры - заслоняют ‘все живое в этом сти- хотворении. В «Поэзме o любви» ‘мотив «нажал... и сделал» осложнен любовной историей, понять суть которой не прел- ставляется возможным. О героях этой поэмы лучше всего. сказать словами са“ Moro автора: «Герои чувствами согреты, но все же вскользь. очерчены. И даже внешне их портреты так м остались неяс- ны», a ‚ Остается добавить, что критика и’ пуб- лацистика в альманахе почти пеликом ‘посвящены ‘прошлому Урала. Давая об- стоятельные статьи о творчестве Мамина- Сибиряка, о пребывании Короленко на Урале я т. д, «Уральский современник» обходит. вниманием современников. Ха- рактерно также, что если в № 8 альма- наха имелся отдел «Кнажный Сверд- ловск», где репензировались, хотя и He- полно, книги, выходившие в годы войны, то в № 9 этот отдел исчез и сменился отделом «Из истории Урала». Вывод сам напрашивается: «Уральский современник» не оправдывает своего име- . Он потерял свою основную тему — тему сегодняшнего Урала. В этом причи- на его убогости и явного одряхления. Нет ‘поэтической «живинки», то-есть здесь чувства нового, без Чего немыслимо под- линное зскусство. с В сербской деревне Симонов, слушая про- серба Вулича героем своей повести. Тур- тяжный напев старинных песен, ная о Пушкине, о глубоком интересе ве- ликого русского поэта к песням западных славян. В небольшом городке Прокупле он стоял перед памятником войны 1914 го- да: «Большой броизовый орел. на серой гранитной пирамиде, а рядом, каким-то чудом сложенный за один лень из’ наспех обтесанных серых камней. высился второй памятник; двум русским танкистам -- ка- питану Седельникову и старшине Шору, погибшим за освобождение этого города. Памятники стояли почти рядом, и брон- зовый орел на большом памятнике как бы принимал могилу’ этих погибших здесь русских людей под свои распростертые крылья». ‘ вспоми- тенев. избрал болгарского патриота Ин- : сарова, чтобы ‘воплотить черты мужества, решительности, нравственной красоты. «Югославская тетрадь» Симонова знамена- тельна. Он первый советский русский писатель, посетивший Югославию во вре- мя войны. Его небольшая книжка проник- нута теплым „братским ‘чувством славян- ского родства. Она говорит ‘0 высоких задачах, которые стоят перед советской литературой. Знакомство. завязавшееся в ‘общих. боях за Родину, лолжно быть за- креплено общей культурной работой. Интересны и значительны те страницы ‘в книжке Симонова, где показана нара- стающая дружба между сербскими и бол- гарскими патриотами. Это — новая поло“ На митинге в Нише, только что осво- божденном, Симонов вспоминал о братской, ‘могиле русских солдат, погибших в 1877 году в боях за свободу Балкан. Всломи- нал, < каким волнением расспрашивал его в Софии митрополит Стефан о Киеве, в котором он когда-то учился: «Ну, как у вас там в Киеве? Что с Крещатиком? Не- ужели, правда, его взорвали немцы?» И туг же в памяти Симонова вставал сын одного из видных вождей югославского освободительного движения, — он потерял р#ку в боях под Москвой, О многом мог вспомнить. советский усский писатель, находясь в. Югославии. ми не забираться далеко в глубь общей славянской истории и не вызывать благо- родные образы Кирилла и Мефодия, пер- воучителей славянства; то напрашизается память о славном Кирилло-мефолиевском братстве, основанном почти сто лет-назад Костомаровым. и Кулишем;, — они пропа- гандировали культурное ‘сближение ‘сла- вянских ‘народов и внушили великому украинскому поэту Тарасу Шевченко вдох- новенные строки о братстве славян. — 8 Встает в Памяти светлый” образ чудес- ного русского писателя Всеволода Гарши- на..С винтовкой в руках он пошел осво- бождать братские народы на Балканах и был ранен в бою. Глеб Успенский сопро- вождал в 1877 году русских доброволь- цев, как корреспондент передового жур- иала. Русская советская литература обладает благородными традициями в сближении славянских народов. Лермонтов ‘сделал : ee angen ers gh RN ee A IE ORF Pe Es ESI EE A en a ee К И рысь ИНИРЕРРЧИНИАНИНННИ НИ ЕРРЕЕЕ РИ ЕАНЫо ООСО уважения, са в истории Балкан. Враги славянства прилагали все усилия к тому, чтобы пе- рессорить между собой славянские наро- ды. Это удавалось в течение ряда леся“ тилетий. Наладить дружбу было трудно. Но она налаживается теперь пол прямым влиянием Красной Армии и’ советского народа. Симонов присутствовал на встре- чах сербских и болгарских офицеров. Не- которые были знакомы и раньше. Они уже воевали вместе в общих рядах интер- национальных частей в Испании. Этот’ за- мечательный факт дал Симонову материал для простой и трогательной новеллы: В «Югославской тетради» собраны кор- респонденции-очерки Симонова ‘и’ неболь= шие рассказы. Их об’единяет правдивость глубокого патриотического чувства, AC- ность слова. Русский писатель-патриот убедился в том, какое место русский на= род, его литература, его борьба 3a незаз висимость занимают в жизни родственных славянских народов. Имя Сталина извест- Но В. осамых: глухих белах Югославии. Красную Армию любят там; как свою. Освободив: славянские народы на Балка- Wax (OT немецко-фашистских захватчиков, от. вековых угнетателей славянства, Крас- ная. Армия заложила основы сближения, пружбы, братства славян на началах пол-“ ного равенства в отношениях, взаимного взаимного понимания. Литературная газета № 10 : 3 Ont > шаблонны по содержанию и языку, вних _ 4 }