В СПОРАХ
О ЛИТЕРАТУРНОЙ
НАУКЕ
ЛЕНИНГРАД, (От наш. корр.). Напеча/
танная в «Литературной газете» статья Г
Гуковского «Заметки историка литературы»
(JI, Г.» № 39) вызвала оживленные OT-
клики у литературоведов Ленинграда. Дла
обсуждения вопросов, затронутых. в этой
статье, ленинградские литературоведы no
приглашению президиума JlenCCM Ин-
ститута литературы Академии наук СССР
и «Литературной газеты», собралис
$ ьв
писателя им. Маяковского. * ‚ non
Беседу, превратившуюся в интересный и
серьезный разговор о проблемах; стоящих
перед советским литературоведением. начал
Б. Эйхенбаум, зачитавший свою ‘статью
«Надо ‘договориться», которая публикуется
в сегодняшнем номере «Л, Г.». :
Таким образом, как заметил В, Десниц-
кий, участники собрания имели возможность
в своих высказываниях отталкиваться от
двух во многом спорных статей.
По мнению Л. Плоткина, в «Заметках
историка литературы» большие проблемы,
представшие сегодня перед литературоведе-
нием, сведены к вопросу: пад какими жан-_
рами предпочтительно работать литерату-
роведам? Говорить же надо о более значи-
тельном: о том, что. изменилось в нашем
представлении о тех или иных литературных
фактах и явлениях, Л. Плоткин напоми-
нает затем, что в то время, как у нас сло-
жились традиции. в изучении литературы
прошлого, литературоведы пока что сдела-
ли очень мало для изучения советской ли-
тературы.
Считая бесспорными утверждения, что
важнейшей задачей советского литературо-
ведения является создание монографий,
больших и серьезных исследований, Л.
Плоткин, однако, не соглашается с тем, что
эта область науки является неким «белым
пятном». OH перечисляет ряд работ, в том
числе книгу Б, Мейлаха «Ленин и про-
блемы русской литературы», вновь напи-
санные советскими литературоведами мо-
нографии 9 не Белинском, Крыло-
ве, Писареве, Писемском и т. д. Все эти за-
конченные работы, как и составленный не-
давно издательский план’ Академии наук
СССР, позволяют более оптимистически от-
носиться к положению вещей.
— В работе литературоведов, — считает
Б. Мейлах, — отсутствует еще обязатель-
ная для науки специализация: нередко ис-
чезает грань между` изучением истории ли-
тературы и истории других областей обще-
ственной мысли. Было бы гораздо интерес-
нее поговорить о том, как писать, чем о том,
что писать. Почему-то, — продолжает © Bb.
Мейлах, — у нас установилась однообраз-
ная схема рядового литературоведческого
исследования, делающая одну работу похо=
жей на другую. Литературоведы все еще
недостаточно используют богатую теорети-
ческую базу для’ создания подлинной науки
о литературе. Нередко’ мы ограничиваемся
цитированием высказываний классиков
марксизма-ленинизма о’ литературе, вместо
того чтобы двигать вперед науку, исходя
из теоретических ‘положений марксизма-
ленинизма. Следует обратить внимание и на
разработку такой совершенно заброшенной
области науки о литературе. как психология
творчества, без которой невозможно глубо-
кое раскрытие богатства литературы.
В широкой публикации трудов литерату-
роведов В. Жирмунский видит важнейшее
условие дальнейшего ‘роста советского. ли-
тературоведения. Несомненно, что важны и
нужны коллективные работы ученых над из-
даниями вроде «Истории русской лите-
ратуры», но наука о литературе остро нуж-
дается в болышем числе индивидуальных
монографий и исследований. ”
Пожалуй, к числу наиболее спорных вы-
сказываний, прозвучавших Ha собрании в
Доме писателя, следует отнести ту часть
выступления В. Жирмунского, в которой
противопоставляются задачи литературовз-
дения и критики. :
Возвращаясь к общему смыслу статьи’
Г, Гуковского, В. Адмони замечает. что
смысл этот заключается в справедливом
утверждении, что. работа огромного Mac-
штаба, выполняемая литературоведами, ред-
ко совершается ими в полной мере. Далее,
касаясь роли литературоведения в совре-
менной литературной жизни, В. Адмони. от»
иечает большое значение литературоведче-
ской науки в изучении творчества писате-
лей-современников. Это положение, связан-
ное с определением места литературоведа в
творческой жизни Союза писателей, развил,
затем и В, Орлов, рассказавший 96 инте-
ресном замысле группы ленинградских ли:
тературоведов — поставить в порядок дня
ряд тем, одинаково интересных для лите-
ратуроведов и писателей. ans
Таково в кратких словах содержание раз-
гозора_ ленинградских ‘литературоведов,
Нельзя не согласиться < мнением М. Аза-
довского: какие бы критические замечания
ни вызывала у тех или иных товарищей
статья Г; Гуковского, эта статья заставила
литературоведов поговорить © вопросах,
волнующих каждого,
Перед нами ивсколько’ номеров ‘ежене-
дельника «Ле кавар аншене» («Скованная
утка»). Эта газета составляет эпоху в исто-
рии современной франщузской передозой
журналистики, Она родилась. еще B дни
первой мировой войны. Ее название живо
напоминает французскому читателю ярост”
НЫй жест «тигра» Клемансо, ответизшего
на закрытие правительством его ‚органа
«Свободный человек» выпуском новой газе-
ты «Скованный человек». Но когда CaM
Клемансо стал у власти, ножницы «Анаста-
сии» (так была окрещена тогда военная
цензура) начали особенно усердно кром-
сать колонки «Скованной Утки». 4
Оригинальная ° особенность «Скованно
утки» состоит в том, что она выглядит. как
обычная французская газета. Передовицы,
телеграммы, репортажи, обзоры тонко па
родируют дух и стиль политических и буль-
варных органов. В ней есть «котировка бир-
ЖИ», «НОВОСТИ МОДЫ», «об’явления» и даже
«уголок факираз. М все это хлестко, с a
ЛИННЫМ зрмором, разоблачает, BEMOHEYE? и
бичует ‘реакционную сущность режима, ©`,
политические нравы, темное царство «двух
сот семейств». В черные годы оккупации и
петэновского режима газета, OE a
не могла существовать. Но сейчас она ры.
ходит вновь и пользуется огромным ай
хом. Это вполне понятно. Французская дей-
ствительность дает богатую пищу Для гневе
вого смеха; 5
емецких
i сила < себя apmo me
Expats COPD е, ни в Вишя нет
захватчиков. Ни в Париж .
боле гитлеровских гаулейтеров и застен:
ков гестапо. Но как лалеко нынешнее ee
жение от того, о чем’ мечтали, пролива
ро Дины, лучшие
В. СТАМБУЛОВ.
кровь за освобождение
г а:
сыны французского народа, На ром
жамииеся патриоты «маки».
«Анастасия» продолжает оставлять ея
пятна на страничках «Скованной т ре
Французская поговорка гласит: о
болыне изменений, тем больше все АЙ к
по-старому». Печальной банан BO
эму служит то, что происходит © е был
Фрайции. Можию подумать, Что ха чер-
чудовищной измены и предательства, чер.
ных кровавых лет оккупации, Sane Осуж-
туляции и сотрудничества с РО KOJIbKO
hen Петэн и’ Лаваль. Но ^‘белет-
Других виновников французских аагули-
Bil He только благополучно РА ка
вают на свободе, но H прокладывают у.
ce6e дорогу к Власти. ros свою
хена» Даладье цинично ИКАО Поль
политику, разжегшую мировой поет
Б. ЭЙХЕНБАУМ
НАДО
ея © нашем литературоведении и на-
a критике стал сейчас явно злободнев-
or О нем говорят и в журналах, ив
аучных институтах, и в издательствах
в вузах, и ва писательс :
частных беседах. Заговорила о нем и «Ли-
тературная газета». Это очень хорошо; надо
только позаботиться, чтобы обсуждение
а важного вопроса не превратилось
сплодное говорение. Надо помнить, что
вопрос этот выдвинут самой жизнью в свя-
Зи © новыми задачами наше
т й культуры в це-
Нынешнее состояние литературоведения
осознается самими литературоведами, как
не соответствующее задачам нашего време-
ни, как неполноценное, Тем самым это состо-
яние уже нельзя назвать нынешним: в <03-
нан и самих литературоведов и критиков {а
иной раз и в их работах) есть уже пред-
ставление о новой стадии, в которую долж-
на ‘вступить сейчас наша наука. Речь. идет,
таким образом, не о том, что наши литера-
туроведы и критики о чем-то забыли или
чего-то не поняли, или над чем-то не заду-
мались, и что поэтому их надо срочно про-
светить на этот счет,
нам надо договориться о некоторых прин“
ципах и о вытекающих отсюда организаци»
онных мерах: ]
Статья Гр. Гуковского очень симптома-
тична и даже показательна, но не болеезто-
го. Она, к сожалению, проникнута «просве:
тительской» тенденцией, в данном случае
совершенно излишней и искажающей дей-
ствительное положение. Например: «Мы,
историки литературы,—пишет Гуковский,— !
слишком часто вели свою работу кабинетно
или, в лучшем случае, кружково». Не ви-
дел я что-то за последние годы ни этих ка-
бинетов, ни этих кружков—наоборот: мы
работали слишком на ходу. в шуме, в суе-
те, на заказ. Или: «Мы работали врозь, не
задумываясь над тем, каков итог, какова
цель, какова устремленность нашей работы»
и т. д. Странно: кабинетно — и не задумы-
ваясь? Где же завелись у нас такие легко-
мысленные и мало симпатичные литерату-
роведы? Я что-то не встречал их. Наоборот:
все озабочены именно итогами, целями и
вопросом о жизненной необходимости на-
щей науки.
Статья Гуковского написана отчасти в
тоне исповеди, а отчасти, наоборот, в духе
проповеди, с обилием научной терминоло-
гии и вместе с тем с довольно элементар-
ными прописями, вроде того, что «без на-
рода нет. полноценной личности», или что
«без общей истории нет смысла частного
события», или, наконец, что. художествен-
ное произведение, писатель и литературное
направление суть «диалектические единст-
ва, вполне реальные и конкретные». Такого
рода истины ведомы каждому литературо-
веду, и не в них вопрос. Однако один из
этих афоризмов приложим к статье самого
Гуковского, поскольку она написана в яв-
ном противоречии с ним: «Без общей исто-
рии нет смысла частного события». Это
бесспорно вообще и, в частности, в отноше-
нии к вопросу о нашем литературоведении;
а Гуковский рассуждает так, как будто ны-
нешнее состояние нашей науки зависит OT
каких-то профессиональных, психологиче-
ских и организационных недочетов—от то-
го, что некоторые «мы» о чем-то забыли
или над чем-то не задумались, или работа?
ли «недостаточно планово», врозь. Он впа-
дает даже в административный тон: «Рабо-
тать в 1945 году так. как мы работала в
предвоенные годы, мне кажется, уже тель-
зя». — заявляет он. Что значит. это стран-
Hoe «нельзя»? Разве мы работали плохо и
теперь нам нужно опомниться и постыдчть-
ся? Нисколько. Всякому ясно, что после
войны мы вступили в новую стадию, в но-
вую эпоху для всей науки в целом и что
предвоенная работа отошла в прошлое,
Весь. вопрос. в том, чтобы верно осознать
эту новую историческую стания. чтобы не
оказаться вне «общей истории», чтобы до-
биться полноценности,
Гуковский думает, что для полного успе-
ха нам нехватает, главным образом, «пла-
HOBOCTHY: «порернуть науку лицом к инте-
гральным проблемам» и «договориться о
плане исследований, о плане серии’ капи-
тальных трудов, посвященных отдельным
писателям, эпохам, «стилям», общим KOH-
Цъпщиям развития русской литературы и’ли-
тературы вообще» — ‘таковы его советы.
Стоит это. сделать (и сделать это можно,
как думает Гуковский, пои помощи адми-
нистративных и организационных мер) — и
Статья печатается в порядке обсуждения.
Cm, в № 39 ст. Гр. Гуковского «Заметки исто-
рика литературы».
прозе» И. Тургенева (Детгиз)..
а совсем о другом:
oo ¢
Рисунки художника Б. Берендгофа` к «Стихотворениям в
ДОГОВОРИТЬСЯ
все пойдет прекрасно: «Есть и люди, есть
и мысли, есть и материалы», \— говорчт он
бодро в заключение. Повернуть и. заплани-
ровать — вот/м все.”
Мне думается, что на самом деле все это
гораздо сложнее и тоньше. Ведь сами по
себе эти «интегральные проблемы» не ху-
ществуют, как не существует сама п› себе
и Литературная наука. Их постановка воз-
никает из научной работы, из наблюдений
над материалом, из самой действительности.
К этим проблемам нельзя стать ви лицом,
Ни спиной. Другое дело; что самый уровень
зауки может понизиться, так что проблемы
эти не ставятся заново, а как бы считаются
раз навсегда разрешенными. Такие явления
в истории нашего литературоведения пред-
военных лет иногда наблюдались, особенно
в пору расцвета вульгарно-социологических
теорий. В таком случае дело не в-этих «ин-
тегральных проблемах» самих по cede, a
именно в их новой постановке. А для этого
необходимо прежде всего обратиться К
теоретическим основам нашей науки — K
тем ее основам, которые связывают лите-
ратуроведение с философией (эстетикой), с
искусствознанием, с лингвистикой. Если
нужно и можно сейчас «повернуть» нашу
науку, то прежде всего в эту сторону. Но-
вое решение всех «интегральных проблем»
(стиль, направление и пр.) зависит от того,
как понимать художественное мышление и
его продукт. Вульгарно-социологический
метод трактовал художественное творчест-
во, как процесс пассивный, ничего специ-
фического в себе не содержащий. От тако-
го понимания наше’ литературоведение ото-
шло, но никаких новых работ, обоснованных
марксистеко-ленинской теорией культуры и
идеологии, не появилось. Теперь для этого
наступила пора, но сделать это не Так про-
сто. Это требует и сил и времени и многих
других условий.
Что касается вопроса о «плановости»,
мне кажется, что мы пока еще не нашли
достаточно гибких и вместе с тем действи-
тельных, принципиально правильных форм
планирования научной работы. Сравнитель-
но просто и легко планировать труд — го-
раздо труднее планировать творчество. Там,
где труд играет основную и решающую
роль, там планирование более или менее
удается. Таково, например, положение <
коллективными работами по истории лите-
ратуры и критики в наших институтах. Это
очень важные для педагогических целей
работы, но это не исследования, а в полном
смысле слова «труды» — подведение науч-
ных итогов. В них нет и не должно быть ни
особенной оригинальности, ни чрезмерной
новизны, ни тем более спорных положений,
—OHH во всяком случае нежелательны.
Природа научно-исследовательской работы
совсем иная: она. связана и с преодолением
неожиданных трудностей, и с длительными
размышлениями и поисками, и с ростом те-
мы или ее изменением, и с целым рядом
других процессов, неизбежно <сопровожда-
ющих человека на пути научного творче-
ства. Метод планирования такого рода ра-
бот должен, повидимому, отличаться от
метода. применяемого к работам педагоги-
ческого илл научно-популярного типа, но
совсем не в том направлении, о каком гово-
рит Гуковский. Во всяком случае вопрос
этот требует специального и очень серьез-
ного обсуждения.
Я согласен с тем, что литературоведение
должно сейчае сблизиться с критикой и <
современной литературой. Их разобщение
вредно отзывается особенно на критике, ко-
торая за последние годы явно. обеднела
мыслью. За это дело должен взяться Союз
писателей, но оно тоже He простое. Тут
тоже надо и договориться и договорить не
только об организационной, но и о поин-
ципиальной стороне дела. Есть области ли-
тературоведения. по самой своей природе
очень далеко отстоящие от критики. Про-
ще ‘говоря: все ли литературоведы могут и
должны быть’ ‘членами Союза писателей?
Это остается неясным, а между тем, это
один из очередных вопросов.
Необходимо, наконец, приложить все
усилия, чтобы скорее добиться выхода в
печать литературоведческих работ-—книг и
статей. У каждого из нас лежат в столах
рукописи, своевременное появление кото-
рых помогло бы нам договориться и дого-
ворить гораздо легче, чем. печатные дискус-
сии без печатных работ, вслепую. Кажется,
что человек замолчал, забыл, не. задумал-
ся, не понял и отвернулся от чинтегральных
проблем», а у него написано 25—30 печат:
ных листов, в которых он обо всем поду-
мал и обо всем говорит, вплоть До этих
проблем. Людей, правда, мало, времени то-
же мало. но мысли и материалы есть.
граде 20. мая
Иллюстрации художника `Е. Кибрика к повести Н. Гоголя «Тарас Бульба» (Детгиз).
oo
@ взглялах Маяковского на искусство
‚В № 4 журнала «Знамя» напечатана статья
Ильи Сельвинского o книге В. Катаня
«Маяковский». .
Книга Катаняна, о которой сам автор
статьи говорит, что это «справочник — ни-
чего больше», ` побудила И. Сельван-
ского высказать свои взгляды на сущность
и характер литературной деятельности Мая-
ковского. 1
В самом начале статьи Илья Сельвинский
пишет;
«Владимир Маяковский — это первый ли-
рик страны, с огромной полнотой выразив-
ший в своем творчестве себя, а в себе —
героя нашей эпохи, человека. все’ помыслы
которого, все стремления и действия, как
стрела, летящая в цель, направлены на
строительство социализма». a4
Но оказывается; «В этом своем качестве
Маяковский выше своих стихов, выше своей
теории искусства, выше cBoeH биографии
трибуна».
Сельвинского не смущает противоречи:
вость этого заявления, где одно утвержде-
ние исключается другим. И получается так,
что. хочет или не хочет того Сельвинский,
его статья дает путанное представление ©
Маяковском, о роли великого поэта. рево-
люции B истории литературы.
Особенно наглядно это обнаруживается в
той части, где говорится об эстетических
воззрениях Маяковского, о его теории
искусства. у
Главным и самым характерным для эсте-
тических взглядов Маяковского ‘автор
статьи, считает стремление
служить своим искусством жизнестроению.
Это верно, хотя Маяковский’ редко ‹ упо-
треблял такой термин и гораздо чаще гово-
рил — ив стихах, и в статьях, и в выступ-
лениях — о том: что смотрит на поэзию,
как на орудие борьбы за социализм: .
Но можно ли согласиться < утвержденьем
Сельвинского,. будто бы-«жажда превраше-
ния ‘искусства в. жизнестроение овладела
Маяковским < такой силой, что он уже не
чувствовал, как начинает. переходить за
пределы самого искусства»?
На чем же основано это странное сужде-
ние? Сельвинский пишет: «Еще в 1924 г, на
лекции «О современной поэзии» в Ленин-
граде Маяковский утверждал следующие
положения: <Главное — He в создании
произведений, а:в тенденции... Перевод ра-
боты из искусства в жизнь». Через год он
об явил: «Искусство застаивается, когда
оно... изящно»! Еще через год говорил ©
«срашении искусства с производством, как
необходимом факторе индустриализации
страны». И это не было для него словами.
Маяковский заявил, что рекламирование
продукции Моссельпрома — это высокая
и революционная поэзия». ‘
Убедительны ли эти ссылки Сельвинско-
го? Нет, очень и очень неубедительны, во-
первых, потому, что он не полно цитирует,
а, во-вторых, потому, что прежде, чем об-
винять Маяковского в отрицании искусства,
следовало бы, помимо справочной книги
Катаняна, заглянуть в книги Маяковского.
Итак, рассмотрим по порядку все три
случая, на которые ссылается Сельвинский.
‚ В первом случае Сельвинский ссылается
на приведенные в справочнике Катаняна те-
зисы ие Маяковского в Ленин-
1924 re :
рький
Рейно, приведший страну к краху и пере-
давший бразды правления Петзну, пропове-
дует ныне «западный блок» против СССР.
Один из виднейших столпов «двухсот се-
мейств» — де Вандель, снабжавший Герма-
нию сталью и активно сотрудничавший ©
гитлеровцами, привлекает к суду патриоти-
ческие газеты. Вернулся из Америки Шотан
— одна из самых зловещих фигур довоен-
ной ‘Франции. Бежавшие от немцев, по
кинув Ha произвол судьбы своих COLT
дат в ловушках «линии Мажино», гене-
ралы и офицеры отряхивают OT наф-
талина свои залежавшиеся парадные
мундиры и вытесняют с командных постов
в армии тех; кто действительно сражался
за Францию. Они, оказывается, прекрасно
сохранились под гитлеровским режимом,
эти‘годные лишь на свалку осколки, РУХ-
нувшей третьей республики. «Нафталино-
вый заговор» — так характеризует живу-
честь этой вредной породы «Скованная ут-
». г Е
“tt этого мало. Из темных кротовых” нор
спешно выползают и CaMH креатуры. Виши.
Быстро оправившись от первого. испуга,
они убедились, что страхи их были напрас-
ными, Блестяще’ пародируя стиль Ферди-
наида Селина, «Скованная утка» помещает
его «Письмо» из Зигмарингена: «Заметь, что
я также мог бы остаться. Я не менее про-
нырлив, чем другие. Мне не составляло тру-
свидетельство о принадлеж-
вости к движению сопротивления. Если я
писал в «Жз сюи парту», то это. каки про-
цие, чтобы давать сведения де Голлю. Но
видишь ли, я зря поверил, будто с наступ-
лением того, что ты называепть аи
нием», над Францией повеет новый, и
дух. А я не могу его переносить. тобы
свободно дышать, мне необходимо злово-
ние. Я напрасно, однако, портил себе на-
строение по этому поводу. Ибо во, Франции
вновь начинает пованивать. Я это чувствую
отсюда. Вся гниль мало-помалу возвраща
ется. Они берут уже в руки рычаги управ-
ления. как они это называют, мой бедный
тарый дурачина...»
> Чистят «стрелочников» — лампистов
(фонарщиков), как говорят ee
Об этом. красноречиво _ говорит фур
ка ламписта, фигурирующая в качестве за-
ставки в ряде колонок «Скованной утки».
:
Но крупные коллаборационисты в бэль-
итинстве чу BCT BY ют себя вполне сПокоинНо.
„цении
стованный по возвраще
rae овский агент Люшер спокойно заявил
журналистам: «через шесть месяцев я ВНОВЬ
# 2
верну себе свое место в прессе». «М самое
смешное, — замечает «Скованная’ утка».—
говорят, будто так оно и будет». «Как бы-
стро проходит время» — озаглавлена одна
из заметок, где воспроизводится письмо от
1941 года председателя французской ассо-
циации инвалидов Шатене, сообщающего’ с
энтузиазмом о CBOeM присоединении к пе-
тэновскому «Легиону», — вербовавшемуся
для участия в войне на’ стороне Германии,
с кратким сообщением, что автор письма
состоит ныне председателем комиссии по
чистке Генерального секретариата бывших
фронтовиков. Газета приводит немало по-
добных пикантных фактов, иронически за-
веряя, что дело идет лишь о «любопытных
случаях перевоплощения душ». «Наш кол-
лега Удар. — говорится в статейке, — был
немало поражен, когда встретил пытавшего
его полицейского комиссара, которого OH
считал мертвым, на посту начальника отде-
ла министерства информации. Коллабораци-
онисты, о которых были все основания по-
лагать, что они навсегда исчезли из обра-
щцения, ежедневно появляются в облике
участников движения сопротивления. Мы
воображали Виши похороненным. и мы на-
ходим его во всех наших учреждениях». В
воображаемой беседе с одним из «возвра-
щающихся» последний с иронической улыб-
кой констатирует: «В общем вы неплохо
сохранили нам Виши». ;
Эта сохранность Виши дает себя чувст-
вовать на каждом шагу. Анри Бордо ярост-
ко’ протестовал против исключения из Фран.
цпузской академии Шарля Морраса — гла-
вы роялистов и одного из самых гнусных
гитлеровских клевретов. Франсуа Мориак
всеми силами отстаивал академическое
кресло предателя Петэна. Ныне, порвав ©
Нащиональным фронтом, он проповедует
<сплочение ‘вокруг родины Шекспира фран-
цузов, итальянцев, испанцев и сыновей Ба-
ха, Бетховена и Гете». В начале этого года
с целью возобновления культурных связей
из Франции была направлена миссия в Юж-
ную Америку. В нее был включен один Из
видных коллаборационистов академик де
Лакретель. «Скованная утка» описывает,
как изумились англичане и Ач
о,
когда для него была запрошена виза.
когда миссия прибыла в Нью-Йорк, сбще-
ственность Южной Америки решительно
запротестовала: «Если он появится. наша
пресса опубликует его статьи < 1940 ‘no
1944 год». Французское правительство не
решилось настаивать. Де Лакретелю при-
шлось повернуть вс..ять.
_ По страницам французского
сатирического еженедельника
«Скованная утка»
Вишийцы быстро набираются храбрости.
Красная Армия вела еще бои в Берлине, а
в некоторых французских кругах Выращи-
валась уже ныне открыто всплызиая на по-
верхность идея «западного блока». Вот ма-
ленькая цитата из статьи «Нафталиновый»
заговор» редактора Пьера Бенара:
«В одном военном клубе два оф. цера оп-
ределяли новую миссию Франции: защи-
щать западную: цивилизацию. i
Как будто западная цивилизация He
одержала своей первой победы в Сталин-
граде. Уже все забыто. И мы видим, как
перед Малиновским и Толбухиным з запахе
плесени внезапно встает нелепый, неприми-
римый и смехотворный силуэт маршала
Нафталина. Жан, вы здорово посмеетесь»
Жану, действительно, есть над чем по-
смеяться горьким, желчным смехом. Сража-
ясь против захватчиков, выкидывая преда-
телей из казино Виши, фоанцузский народ
верил. что ему будет дано, наконец, право
свободно выявить свою волю, установить В
стране режим подлинной демократии. Но
предложенные ему` «реформы» и` сама си:
стема выборов вызвали уже энергичный
протест всей передовой французской обще-
ственности, Трено в передовище «Скован-
ной утки» зло вышучивает «новые рефор-
мы»: «Слово, действительно, принадлежит
самому народу. Он сам решит 14 ‘октября,
под каким соусом он желает быть <’еден-
ным, В полном суверенитете он
между буйабессомо или’ соусом девятого
термидора, т. е. между кухней Третьей рес-
публики и столовкой высшего офищерстза...
Мы желаем нового и мы продолжаем жить
под временным режимом, с министрами, ‘OT-
ветственными перед’ богсм-отцом, и богом-
отцом, ответственным перед самим собою.
Сверх того, ассамблея, которая будет иметь
такую же власть, как и нынешняя Консуль-
тативная ассамблея. В самом деле, пора по-
кончить с этой ‘неустойчивостью мини-
стерств, являвшейся язвой нашей’ республи-
KH, где парламент — неслыханная вещь —
имел. право свергать правительство. В
предлагаемой системе правительство `©мо-
жет свергать парламент. Это просто, но. на-
до было до этого додуматься».
Так осмеивают во Франции происки реак-
ции, пытающейся навязать ей свое господ-
ство. И этот смех красноречиво свидетель»
ствует о настроениях французского народа,
о его твердой решимости бороться за новую,
свободную Францию.
жизнеописания». Вот о
Маяковского.
нается «но». Искусство должно
$
A. KOJIOCKOB
°
Но взяв два пункта тезисов, Сельвинский
почему-то опустил третий, заключенный
между ними, заменив его многоточием. A
этот пункт тесно связан < двумя приведен-
ными Сельвинским положениями и для по-
нимания их очень важен. Опущенный пункт
тезисов гласит: «Жизнестроение вместо
E какой тенденции
хотел говорить Маяковский и вот что зна-
Чит «перевод работы из искусства в жизнь».
Не вообще искусство отрицал Маяков-
ский. как пытается доказать Сельвинский,
а бесполезное искусство, то, которое не по-
могает нам в нашей. борьбе. ;
«Искусство для пролетариата не игруш-
ка, а оружие — поэтому да здравствует
страстная, беспощадная борьба за новое
пролетарское искусство».
Вот что говорил Маяковский в лекции
«О современной поэзии», прочитанной им
в зале Ленинградской филармонии 20 мая
1924 года. И это приведено в том же спра-
вочнике Катаняна, сейчас же вслед за те-
зисами, цитируемыми < таким пристрастием
Сельвинским. ‘
Маяковский не довольствовался требова-
нием сделать искусство оружием борьбы,
но упорно, настойчиво боролся за качество
этого оружия. Так, например, выступая на
диспуте о задачах литературы и драматур-
гии 26 мая 1924 года, то-есть через пять
дней после лекции в Ленинградской фи-
лармонии, Маяковский заявил:
«Тут говорили, что только то искусство
имеет право на существование, которое яв-
ляется оружием рабочего класса, класса,
идущего под знаменем коммунизма, только
такое искусство должно быть всемерно
всеми издательствами и учреждениями под-
держиваемо, только такое искусство имеет
право на существование в республике.
Вот тут-то, в этот самый момент!и начи-
являться
оружием; таким оружием, которое худож-
ник, писатель, актер дают классу. Но, с
точки зрения коменданта того интендант-
ства. которое собирает все это искусство,
не будут ли эти поставщики через 5—10 лет
привлечены к ответственности за поставку
явно гнилого сукна?»
«Поэтому, — говорил Маяковский. даль-
ше, — критика должна интересоваться тем,
как должно быть сделано это самое искус-
ство, при основном условии, что это ору-
жие — оружие пролетариата».
В том же выступлении Маяковский ука-
зывал со всей определенностью и ясностью:
«Я считаю одним из огромнейших момен-
тов в области искусства — это ремесло,
умение...»
Похоже ли это хоть сколько-нибудь на
то, что говорит о Маяковском Сельвинский?
Нисколько! :
Обратимся ко второму случаю. на кото-
фый ссылается Сельвинский, цитируя по
справочнику Катаняна опубликованную в
газете «Ныо-Йорк таймс» беседу с Маяков-
ским американского писателя Майкл Голда.
Но цитирует он неполно, и по существу
сказанное‘ Маяковским ‘теряет свой прямой
смысл. }
Делая ссылку на это выступление Мая-
ковского. Сельвинский, видимо, хочет дока-
зать, что Маяковский отрицал в искусстве
эстетическое начало. А что на самом деле
говорил Маяковский в беседе с Майкл Гол-
©
дом? Он говорил:
‚ «Искусство застаивается, когда оно рес-
пектабельно и изящно. Оно должно вы-
браться из обитых бархатом комнат и. разу-
крашенных студий и вступить в тесный кон-
такт с жизнью...».
Респектабельный — значит почтенный,
степенный. И совершенно ясно, что слово
«изящно» употреблено Маяковским в том
‘же смысле, что «респектабельно», почему
и опустил это слово Сельвинский,
В справочнике Катаняна, которым пюль-
зовался Сельвинский, вынося приговор
эстетическим воззрениям Маяковского, на
странице 172 приведена выдержка из. отче-
та «Комсомольской правды» о выступлении
Маяковского 14 января 1927 года в Поли-
техническом. музее с докладом «Даешь
изящную жизнь». Маяковский говорил:.
«Мне ненавистно все то, что осталось от
старого, от быта заплывших жиром людей
«изящной жизни». «Изящную жизнь» в ста-
рые времена поставляла буржуазная куль-
тура, ее литераторы. художники, поэты...
Мы стали ‘лучше жить, показался жирок,
и вот снова группки делают «изящную
жизнь». В нотных магазинах появились
приятные изящные романсы. Их пишут спе-
циальные поставщики... Поэты тоже не
отстают...» , } в
Разве. не ясно, что именно в этом плане
говорил Маяковский о застойности изящно-
го искусства, : ;
Но Маяковский требовал не только того,
чтобы искусство находилось в тесном кон-
такте с жизнью и, значит, развивалось,
двигалось вперед вместе с развитием, дви-
жением жизни. Он пред’являл деятелям
искусства еще более высокие требования,
Применительно к поэзии Маяковский гово-
рил: «Настоящая поэзия всегда, хоть на
час, а должна опередить жизнь».
Третий случай, на который сбылается
Сельвинский. В 1926 г. Маяковский напи-
сал заявление в отдел печати ЦК ВКП(б) с
просьбой разрешить издание журнала «Но-
вый Леф». В заявлении указывалось, что
перед журналом ставится задача; «исполь-
зовать искусство для социалистического
строительства одновременно с максималь-
ным повышением качества этого искусства,
— сращение искусства с производством. как
необходимый фактор индустриализации
страны, борьба © ‚художественной халтурой,
с уклоном в эстетизм, с художественной ре-
ставрацией и прочими мещанскими уклона-
ми».
Как видим, в этом заявлении заключено не
одно лишь положение о «сращении искус-
ства с производством», но и другие очень
важные мысли, в свете которых данное по-
ложение выглядит не так уже страшно, как
это. показалось Сельвинскому. А если бы оц
взял двенадцатый том Маяковского. и вни-.
мательно прочел его замечательную речь в
Доме комсомола Красной Пресни 25 марта
1930 года. то нашел бы там раз’яснение то-
го, как понимал Маяковский сращение
искусства < производством. Вот. что читаем
мы в этой речи о том, что так неверно
истолковал Сельвинский:
«...Я говорил и писал о непосредственном
внедрении в производство... Я считаю, что
нужно с производственниками но крайней
мере совместно работать, а если не STO, TO
нужно другое участие во всей будничной
работе цеха. Я понимаю’ эту работу так,
чтоб выполнялся лозунг не совать руки №
машину, чтоб выполнялись мероприятия, на»
правленные к тому, чтобы электроток HE
разбил рабочего, чтобы не было на’ лестнич
це гвоздей, чтобы не шевелили стремянку,
чтобы не получить удара молотком. Я своим
пером, своими рифмами к этому призываю,
и это не менее важно. чем самые вдохнох
венные темы волосатых лириков». И Мая-
ковский делал это. Сельвинский прав: у
Маяковского слово не расходилось с делом.
И действительно, Маяковский писал об
этой своей работе поэта-агитатора, пропая
гандиста, производственника:
«Несмотря ‘на поэтическое улюлюканье,
считаю «нигде кроме как в Моссельтроме»
поэзией самой высокой квалификации»,
Он имел право это написать, ‘потому что
его рекламные стихи, так же, как и произ+
водственные. сделаны с большим мастер=
ством.
Но так же известно, что Маяковский низ
когда не ограничивалея моссельпромовски-
ми и производственными агитками, что он
никогда и не думал ограничить ‹ задачи
поэзии ее участием в рекламе госторговли,
в пропаганде правил безопасности труда
ит. п.
Ведь это же Маяковский говорил в. своем
«Послании пролетарским поэтам»:
Одного боюсь —
за вас и вам. —
чтоб не обмелели
наши души,
чтоб мы
не возвели
в коммунистический сан
плоскость раешнников
а ерунду частушек.
Несмотря на все это, Сельвинский тишет?
«Для нас, изучающих теорию Маяков-
ского в связи с его творчеством. стихи, в0с-
певающие соски Резинотреста, любопытны
тем, что подкрепляют тот. тезис эстетики
Владимира Владимировича, в котором он
дошел до абсолютного уничтожения черты
между искусством и жизнью».
Заканчивая свой «анализ» эстетических
взглядов Маяковского, сделанный им на
основе случайных и далеко не полных мате-
риалов, включенных Катаняном в его спра-
вочную книгу о Маяковском, Сельвинский
заключает:
«Эстетические взгляды Маяковского ока=
зали огромное влияниё на развитие совет
ской поэзии. Основное в них — представ-
ление об искусстве, как о средстве жизне-
строения. В этом своем качестве теория
Маяковского революционна и бессмертна.
Но Маяковский добивался ‹ превращения
искусства в нечто иное, новое по самой
своей природе. On пыталея вывести
искусство за пределы эстетической катего-
рии и подчинить ее законам промышленно
сти. Но Маяковский забыл о том. что мир
эстетики связан с устойчивыми законами
человеческой психики, в которой потреб-
ность красоты глубочайшим образом отра-
жает в себе и нравственное начало».
Эти выводы Сельвинского основаны на
непонимании того, что говорил Маяковский,
к чему призывал он. А он призывал к тому,
чтобы поэзия верой и правдой служила
великой борьбе за коммунизм. :
«Нам слово нужно для жизни» — TOBO-
рил Маяковский еще до Октябрьской ревоз
люции, в самом начале своего литературно-
го пути. И это «для жизни» — что ясно из
всех выступлений Маяковского предрево-
люционных лет и ‘главное, из его творче-
ства — означало для борьбы. А против ко
го и за что бороться — Маяковский уже
тогда отлично знал, недаром он работал
большевистским пропагандистом, недаром
читал Маркса и Ленина...
В. 1918 году, в первый же год Великой
Октябрьской социалистической революцин,
Маяковский выступил с отчетливой и пре-
дельно ясной декларацией о том, как пони-
мает он задачи революционной поэзии. В
предисловии к сборинку «Ржаное слово»
аяковский писал: А
«В чем насущность сегодняшней поэзии?
_ «Да здравствует социализм» — под этим
лозунгом строит новую жизнь политик.
«Да здравствует социализм» — этим воз*
выщенный идет под дула красноармеец.
«Днесь небывалой сбывеатся’ былью с0-
циалистов великая ересь» — говорит поэт.
Если б дело было в идее, в чувстве —
всех троих пришлось бы назвать поэтами.
Идея одна. Чувство одно:
Разница только в способе выражения.
У одного — политическая борьба.
У второго — он сам и его оружие.
У третьего венок слов».
Спустя десять лет, уже в эпоху бурного
социалистического переустройства нашей
страны; он говорил:
«Было много противоречивых‘ определе-
ний поэзии. Мы выдвигаем единственное
правильное и новое, это’ — «поэзия — путь’
к социализму».
Не ясно Ли из всего этого что Маяков-
ский никогда He собирался превращать
поэзию в прикладное искусство, что он
всегда отлично понимал высокое предназна-
чение поэзии.
Литературная газета
№ 43 8