В иными Ино
В 1875 году Лев Николаевич Толстой
пчкомнлея с аварской песней «Мать . и
ть», опубликованной в Тифлисе в «Сбор-
wake сведений о кавказских горцах». Горя-
ч рекомендуя А. А. Фету обратить внима.
ще па эту песню (Фет впоследствии пере-
и ве), Лев Толстой писал ему:
Предание и поэзия горцев...
вические, необыкновенные», а
Горы Дагестана, воспетые величайшими
кими поэтами, таили в своих аулах сло.
иные сокровища, Сама природа Дагеста-
и, суровая гармония камня, воды и неба,
ктория его народов, их пылкий дух спо-
\, кбствовали расцвету народной поэзии.
` (трана гор лежала на пути самых жесто-
wx завоевателей Востока, Ее землю терза-
и жадные и властные чингизиды и тиму-
у, иранские шахи и турецкие султаны.
} 1722 году перед горцами Дагестана от-
{ цылась новая эра: войска великого Петра
клупиля в Дербент, Петр основал на Кас:
ин город Порт-Петровск, которому сужде-
ю было впоследствии, под именем Махач:
Кала, стать столицей советского Дагестана.
Hy прошло. десятилетие, и страшное бедст-
‚ ме постигло горцев; на них напали орды
Кадир-шаха, уже успевшие завоевать oo,
ию. Маленькие, HO воинственные племена
Дагестана учинилю разгром Надир-шаху.
м0 событне запечатлено в народной памя-
паварской эпической поэмой.
Поэма заканчивается воистину вещим пре-
юстережением:
По лугам Хициба, чистым от. века,
‚ Даже птичьей кровью не обагренным,
Потекли потоки вражеской крови.
На полях Мухоба, не знавитих тука,
Появились горы каджарских трупов.
Помните, пришельць! Из этой биты
Кое-кто уз ваших в живых остался,
(лова к нам придете — всех уничтожим!
(Перевод С. Липкина).
Любовь к родным горам, патриархальная
щ«ть воинская удаль — излюбленные те-
цы старой горской поэзии,
Пусть у храброго отца
Не родится робкий сын, *
Ибо должен будет ои
Дать отпор врагам отца:
Пусть у робкого отца,
Не родится храбрый сын,
Ибо лолжен булет он
Разделить позор отпа.
(Перевод Эффендая Капиева).
B XIX столетий безымянная народная
юззия Дагестана озаряется именами Баты-
мя, Инрчи Казака, Етим Omuna,
Даргинец Батырай ‘родился, вероятно, в
) 1830 году, в ауле Урахи, а умёр в начале
\ лынешнего века, В его лирических и сати-
ческих песнях виден крупный самобытный
талант, Его имя, священное для даргинцев,
веяно легендами и преданиями,
Дата рождения и смерти кумыкекого по-
има Инрчи Казака нензвестна, В молодости
и был придворным поэтом в шамхальстве
(ияжестве) тарковском. За похишение од-
ю.из дворцовых служанок поэт был. сос-
ан в Сибирь. Его письма в стихах из Си-
бири па родину стали классикой кумыкской
ЮЭЗИИ, ,
Крупнейший лезгинский поэт ХХ века
нм Эмин родился в ауле Ялсуз. Эмина
мзывают отцом лезгинской поэзии. Его
иихотворение «Соловей» вызвало многочи-
‘ленные подражания. Первое стихотворение
Сулеймана Стальского «Соловей» было как
бы ответом Етим Эмину, ответом’ на его
битвы nas
просьбу:
Страланием не возмущея
Твоих напевов чистый звон.
AX, бедняка Эмина стон к
Услышь, счастливый солорей!
(Церевод Н. Славинской),
В начале ХХ’ столетия зазвенел саз прэ-
‘лавленного аварца Махмуда из Ак-Кента,
Затем драгоценное наследие дагестанских
апугов приняли народные поэты -—`аварец
Гамзат из Цада, лезгины Сулейман ‘из
5
шв ПОЭЗИЯ СТР
писателя дагестанского
ага Стала x T
Улла Mar ; >
Абуталиб Paavo и Казияу Али,
Сулейман Сталес
известных советск
Gioe сих пор односторонняя.
ay aie торжественного, красноречивого,
Comtem о Мало Знаем его как сатирика, и
м не знаем как рассказчика, как быто-
а ;
Cat отразившего НЫ
г - :
Собрания песен ее лы
дия жизни горцев. В поэме <
живописует исполненную тр
Этой маленькой зем
независимость в тот
взял под свое
< езде горцев
Буйнакск) автон
на. Сулейман у
x
лак
кий — одни из наиболее
их поэтов, но известность
x
агизма историю
ли. обретшей счастье и
день, когда ее «Сталин
крыло», провозгласив на
в Темир-хан-Шуре (ныне
ee советского Дагеста-
ковечил э *
ах, известных каждому и от
Среди листков каленларя
сеть дост ‹ чу
и ие ti aoe
me радости листок чудесный!
‘‹ нам в этот лень г
Кто весь — Abuxeine ouepor
выцнестовал Hart народ,
радости залог чудесный,
Кто
Кто
;
are смелость — емелых создает,
ane честность — честных созлает,
moe мудрость — мудрых создаёт,
светлых дел исток чудесный...
(Теревод С. Липкина).
Говоря о народной поэзии Дагестана, мы
< признательностью вепоминаем имя её та-
лантливого пропагандиста, исследователя и
переводчика, а затем и прозаика, рано ушед-
шего от нас Эффенди Капиева. Сын одного
из самых маленьких народов Дагестана —
лаков (газигумыков), Эффенди Капиев пи-
сал на русском языке. Благодаря ему не
только широкий советский читатель, но и
читатель многоязыкового, тридцатидвухпле-
менного Дагестана познакомился < родной
поэзией. Его книгами — «Резьба по кам-
ню», «Поэт». — по праву гордится литера-
тура Дагестана’ :
Проза и драма дагестанских народов
очень молода и преимущественно обращена
к интересам и картинам жизни недавних
nop, Tax, например, у даргинцев ‘есть по-
весть о тягости адатов, у лакцев — повесть
о жизни кустарей, повести из жизни кре-
стьян, В лезгинской прозе культурное стро-
ительство, коллективизация — все это изо-
бражено в полуочерковой форме. Свежа и
талантлива проза аварского писателя Рад-
жаба Дин-Магомаева, павшего смертью
героя на фронте. В живой форме писал свои
драмы кумык Алимпаша Салаватов, также
павший на фронте. Интересны драматичес-
кие произведения татского писателя Миши
Бахшиева. Исключительной популярностью
не только в кумыкских ‘районах, но и BO
всем Дагестане пользуетая высоко одарен:
ный Акавов Аяу, на-днях за свои произве-
дения награжденный орденом. В сказочной
форме, < большой изобразительной силой он
отражает жизнь наших дней. .
ey 5
В дни Отечественной войны мы услыша-
ли голоса и молодых прозаиков и поэтов,
представителей письменных дагестанских
литератур, и голоса ашугов, и сильный го-
лос их запевалы Гамзата. Цадаса.
В отличие от других ашугов, не знающих
грамоты, Гамзат Цадаса хорошо’ знаком ©
арабской письменностью. Он-—-автор сказок,
басен; сатирических поэм, чрезвычайно по-
пулярных: в Аварии, но мало известных рус-
скому читателю, главным образом, вследст-
вие трудности поэтического перезода.
Н. Тихонов разбил этот переводческий
«лед», вдохновенно воссоздав на русском
языке «Застольную» Гамзата.
; я
Amyr не раз обращался с пламенным сло-
BOM к воинам-дагестанцам. До самого их
сердца проникала его страстная речь:
За вами, родиной взращенные,
ПТумят сады и зреют лажити. 4
Клинком булатным, пулей меткою
ы е Шамилем родетво докажете.
В боях не посрамите, воины,
Хунзах, поэтамк прославленный,
За вами Дагестан раскинулся,
В литое серебро оправленный.
: (Перевод В. Потаповой).
Свое «верую» Гамзат изложил в стихотво-
рении «С кем дружить?», закончив его вы-
разительными строками: ;
Тьг всем, что на душе, с поэзией делись:
В ее улыбке ты на Все найлештв ответ!
(Перевод Д. Кедрина).
Дагестанцы любят звонкие песни народ-
Horo поэта Абуталиба Гафурова, лака по
национальности. Лаки известны по всему
Кавказу и Закавказью, как замечательные
ремесленники, мастера своего дела. Таким
мастером-лудильщиком был Абуталиб Га-
фуров. Несмотря на преклонные годы, он,
прославленный поэт, вспомнил в трудное
для страны время свое старое ремесло #
работал чернорабочим на оборонительных
сооружениях, восхищая всех блеском полу-
ды и блеском стиха.
Герой книги Эффенди Капиева ашуг Су-
лейман говорит: «Я пою о Красной Армии, а
Красная Армия и в Москве и в Самарканде
—одна... Родина у нас одна. Вот и полу-
чается, что я общий поэт». Большим досто-
HHCTBOM наших дагестанских собратьев сле-
дует признать то, что они — «общие поэ-
ты». Представители маленьких народно-
стей — кумыки А. Сулейманов, А. Аджиев,
`А. Аткай, аварцы Г. Залов, 3. Гаджиев,
Р. Гамзатов, даргинцы К. Магомедов и
М. Мусаев, лак Ю. Хаппалаев — все они
стремятся выйти по аульным тропам на ши-
рекую дорогу обшесоветской тематики,
Аварцу Расулу Гамзатову близки и доро-
ги русские юноши и девушки, бессмертные
краснодонцы. Его поэма «Слава, краснодон-
ские сыны!» — поэма о ненависти к врагу,
о братской дружбе, о пламенной любви: ;
О, как горевала мать моя,
Как голуобка оломав крыла,
В чае, как в наши торные края
Весть о вашей тибели примла.
Весь свой век прожившая в горах,
На работе сгорбившая етан,
Вот она с газетою в руках
< К мести призывает Дагестан!..
...А когда победа протрубит
И опять воспрянет. Краснодон,
Сталин ‘этот холмук посетит,
Снимет танку перед вами он.
(Перевод И. Сельвинекого).
_ Из молодых кумыкских поэтов наиболее
ярким кажется нам Анвар Аджиев. Стихи
его конкретны, свободны от риторики, раз-
нообразны по теме, Много счастливых мест
в его поэме «Муртаза», посвященной старо-
му садловоду: т
Десятки яблок там и тут,
И лучшие из них приметив, ‘
В заветный яптак их кладут: . \
Терою @лют подарки дети,
У девунтки же. на уме —
Любимый! (Если б он поделушал!)
Писать? — Но скажепть ле в письме
О том, что наполняет душу?
Но вот уж ящичек забит...
Ушел с ним ослик... Путь счастливый!
Меж яблок в ящике лежит
Послание любви стылливой, -
: (Перевод-Н, Ушакова).
Горцы Дагестана заверили товарища
Сталина: «В борьбе за hai a под’ем
народного хозяйства и культуры мы будем
в-ряду передовых республик», Дело чесги
дагестанских литераторов-—способствовать
этой общенародной задаче, выполнить обе-
щанне, данное некогда Горькому их ста-
рейшниной — Сулейманом Стальским: :
` Чтоб стать достойными наград,
Что на грули у нас’ горят,
Мы вырастим прекрасный сад
Поэзрги простой, великой,
«
В октябре текущего года Украинское
\ мсударственное издательство выпустило
woo первую книгу «Формула мужества».
Это было радостное, выдающееся в моей
жизни событие, как ‘и событие 18 октября
день, когда я был принят в Союз совет-
их писателей Украины,
Армин, капитаном-летчиком. В боях с не-
вцкими стервятниками получил тяжкое
мнение, ослеп. Как сейчас, помню все, что
ыло в боях за Варшаву,
Подлетая к излучинам Вислы после вы-
1014 из пикирования, я наскочил на силь-
ый огонь противника, Между крылом и
фозвляжем разорвался снаряд... Packanen-
я оглушительная волна ударила’ мне в
MUO, по глазам. Солнце › упало’ в глубину
Вислы... По лицу разлилась теплая жид-
Кость, она лилась в рот, за воротник, соле-
мя и липкая...
«Ранен и ослеплен»... блеснуло в созна-
и, Я сжал изо всех сил штурвал. Каза-
сь, этим удержусь от провала’ в темную
&здну. Я развернул машину обратным кур-
м и решил сесть, Каждую секунду ждал
Дара о землю, треска ломающегося camo-
эм Я положил самолет на крыло, выклю-
Л мотор, крутой смиралью стая кружить-
’ м, как кружится человек с завязанными
мазами.. Но вот конец крыла’ черкнул о
имлю.. Выработанные за долгие годы тер-
ние, выдержка, хладнокровие,
уаство спасли. мне жизнь.
Попав в госпиталь, я долго думал,
что
Наверное, еще рано говюфить об этом ис”
Пытании — мир во всем мире еще слишком
молод; несомненно, что только годы позво-
мт точно судить, какие произведения,
написанные во время войны и о войне, вы-
держали его испытание, И все же мне ка-
жется, что первые дни. и месяцы мира, бур-
ioe время перехода из одной скорости ‚8
другую, настолько богаты событиями и пе”
еживаниями, что, быть может, именно они
й являются наисильнейшим ‹ испытанием
дя людских душ и, для произведений ис-
Жусства. и
Это испытание происходит иначе, чем В
первые дни войны, олнако, оно не ‘менее ве
Ино и жестоко и-необычайно интересно
тем, NTO имеет дело с той сущностью Че”
озока и искусства, которая так ‘или ина“
№ обнаружила себя во время войны.
Здесь будет — н уже есть — Много oar
KoloMepHoro и еще больше неожиланнот о,
отрадного и’ трагического, ’‘несомненного
ив то Же время непонятного.
вот мне думается, что.если произведе-
Ние искусства помогает человеку внут
‚ (Я на гордый и трудный путь его за ae
volun, открывая “ири этом то, чего OH CA
тогда не заметил и, ие понял, если произяе-
дение нскусстьа закрепляет в Душе. чело”
века то доброе, сильное и ‘светлое, что. ро
Днлось в ней в дни войны, -— ЭНачит такое
Произведение выдерживает ‚испытание MH
ром. Если пооизведение искусства © войне
1 только будит воспоминания O чувствах,
владевших нами тогда, но. вызывает к
жизни и дейстьию непосредственное се
Тодняшнее чувство, — Такое произведение
ВЫдерживает испытание миром.
пробую пояснить это примером, и
редкий пример не условен: так, и
МЦення, без которого” невозможно ил
НИ воевать, ни’ победить, на сеподня ал
ботало, отполыхало, вернее, отлилось
Другие формы, трансформировалось. и
Можем только вспомнить © TOM лик м
ев, который владел нами непрестя и
Четыре (года, веломнить и взволноваться
Этим воспоминанием, это чувство Ноа
по-Новому вспыхнуть в Нас, когда мы ii
mew o процессе. в Бельзене или НЮР
Еще` недавно я был офицером. Красной
летное.
Ольга БЕРГГО
берге, но практически, повседневно pt
1 Вызвать в себе тогдашиее, такое че-
Чувство, да в нем и нет сейчас первоо
делать дальше. Казалось, мир ушел от меня
и больще не ‘возвратится.
тельно тяжелые дни... И когда мне каза-
лось, что выхода больше нет, вспоминал ©
своем партийном билёте, о своем партий-
ном ‘долге. И я понял, что самая ‘тяжелая
борьба не на фронте, а с самим собой.
В. конце 1944 года я был принят предсе-
дателем Совета ‘Народных Комиссаров
Украины Никитой Сергеевичем Хрущевым.
— Глаза вы потеряли, это верно, но ду-
‚шу не потеряли, а это сильнее глаз, —ска-
зал мне Никита Сергеевич в отеческой бе-
сёде. 7:
Эти слова навсегда залегли в мою душу.
В последние дни моего пребывания в
госпитале я продиктовал наброски рассказа
«Последний полет». Немного позже —. BTO-
рой рассказ «Поединок». Товарищи поддер-
жали меня на новом
стало легче. Я имею право сказать:
светлее в моем царстве мрака. `
Мы, солдаты советской отчизны, потеряв-
шие в боях глаза, руки, ноги. как нам ни
трудно, рады, что лепта каждого из нас,
внесенная в дело освобождения народа, не
пропала даром. Миллионы людей. получили
свободу, миллионам людей возвращена че-
ловеческая жизнь. ;
В Киеве, по инициативе группы инвали-
дов Отечественной войны во главе с гвар-
дии подполковником Ерковичем, была орга-
низована при поддержке Никиты Сергееви-
стало
ЛЬЦ
‚ИСПЫТАНИЕ МИРОМ
редной нужды, как то было в дни войны.
Но, например, великое чувство локтя,
взаимопомощи, весь связанный с Поняти-
ем людского . братства Комплекс чувств,
столь обогатившийся За время войны, —
он принадлежит к чувствам стойким и Не-
преходящим, практически необходимым лю-
дям сейчас, в дни возрождения мира: По-
этими. чувствами,
венно и прежде всего,
Душа человеческая устала от того, что
ей пришлось пропустить сквозь себя та-
кое продолжительное и огромное ожесточе-
ние, пришлось созерцать такое чудовищное
) ысленного
ество разнообразного, бесем р
ae oe фашистами; взгляд
зла, внесенного в мир 3
ее с жадностью, надеждюй и благодарно
стью устремится к картинам добра, сча-
стья и благородства i
И не так важно при этом, и
: сорок’ пе
изображается, скажем, :
или Ок, пятый. Неверно думать, что ee
изведения, написанные о. мире, ом т
темы, необходимей произвелений о во
это точка зрения
Уже появилось, например, много стихов a
цветах, фруктах и злаках, возроеших —
месте недавних боев; и до того ие sis
этих’ стихов «оптимистичны», такой инф
тильной безмятежностью ми a ay
; дно,
ать их не радостно, а к
none как-то конфузливо упоминается о не
«какой период»
: . СЛИШКОМ «ГОЛОЙ, 3еМ-
авних боях, уж Ha
ee выросли эти плоскостные, торопливые
Й здесь дело Не в механи-
цветы и злаки.
ческой пропорции, — скажем, сто строк °9
о «цветах», а во внут-
«боях», а сорок —
еннем чувстве стиха... И как ми о
ойне не могла’ утолить Человека p
,
ведь’ только одной ненависти, а за
димо было искусство, говорящее о о y-
шем мире, Tak H TeTIepb epoca ate
стихи о сегодияшинем дне, о мире, и
и о дне вчерашнем, мысли, pupa ncsiia
Gata бы в умолчаниях стиха, в его Аа
ве - иначе произведение 9 мире испы’
у ит
ия миром не. выдержит.
Я забыла оговориться, tec
— 3. JE ую,
оэзию и При этом
о эти и многие другие мысли sae
мне при последних глав <
ни Теркина» А. Твардовского («Знами?,
Настали мучк-
тернистом пути. М.
икнутые
му произведения о войне, прон ые
и ye волнуют Нас непосредст”
год.
Ce30HHHKOB OT’ ‘искусства.
сни озишв ОЛОВО В ДРУЗЬЯМ -
ча Хрущева общественная комиссия содей-
ствия инвалидам Отечественной войны—
офицерам. Все инвалиды-офицеры об’едини-
лись в одну семью. Большую работу про-
вела комиссия при поддержке Центрально-
‘то Комитета партии Украины; многие. офи-
перы получили путевку в жизнь. Потеряв-
ший зрение гвардии полковник Реуцкий
стал замечательным лектором-международ-
ником. Старший лейтенант Лобанов, сле-
пой, учится на третьем курсе Государст-
венного университета. Лейтенант Тимчук,
лишениый кистей обеих рук, работает ин-
женером в Киевском радиоузле. Болышая
помонть оказана и мне, р =
В беседе с товарищами y MeHA зароди-
лась идея написать книгу о ‘молодежи... Я
подумал, что если мой скромный труд во-
одушевит молодежь на новые подвиги, за-
калит ее сердце, пробудит ненависть к
врагам нашей родины, это станет великой
` наградой за мои лишения. И я решился...
За четыре весенних месяпа 1945. г. после
упорной ‘работы я написал’ шесть расска-
зов. В мае сдал кйижку в издательство.
Теперь я работаю над повестью о совет-
ских летчиках. г
Мне хочется сказать друзьям: я потерял
-глаза, но и во мраке нашел свою тропу,
пусть не сразу. Помогла наша партия боль-
невиков, помогла Любовь к отчизне.
Мой скромный труд я посвящу творцу
наших побед, другу народа, великому
Сталину. - о
Обложки вовых болгарских книг (слева направо): «Путь» —
роман` Ст. Даскалова «Запад, Восток» Ламара
избранная лирнка Младена Исаева:
2°
ин «Война» —
©
лежлссиь (Солнечное наследство
Совсем простыми словами сказать, чув-
ство природы мое есть не что иное, как
чуветво родены,
Мих. Пришвин.
‚ Нет, как будто, ничего проще, чем пере-
сказать сюжет новой книги Михаила Прин
вина «Кладовая солнца». История нехитрая.
Двое деревенских сироток, сестрица Настя
и братец Митраша, отправились в лес по
клюкву. Решили добраться до заповедного
ягодного местечка, до лесной «палестинки»,
о которой им говаривал когда-то отец, по-
гибший затем на Отечественной войне. Се-
стра пошла по проторенной, набитой тропе,
а б\ат упрямо решил итти напрямик, по
нехоженой дорожке; и угодил в Слепую
Елань; страшное место, гиблое болото... А
‚лес тем временем вокруг ребят жил своей,
лесной жизнью, Звери выходили на охоту, и
злой матерый волчище, прозванный Серым
Помешиком, враг человека, лесной убийца,
вышел на те же тропы. И уже радовались
жадные вороны, предвкушая, что поживят-
ся они девчонкой, которая в жадности сво:
ей. собирая ягоды, совсем позабыла о брат-
це, да и успеют урвать что-нибудь от са-
мого братца, пока его еще не затянула во-
все Слепая Елань. Но случайно на ту же
тропу, спасаясь от лисы, сделал «скидку»
заяц, а зайца почуяла собака Травка, вер-
ный друг человека, хотя и одичавшая не-
сколько после смерти своего хозяина, лес-
ника Антипыча, но всем своим собачьим
сердцем тосковавшая по человеческому,
хозяйскому вниманию. И ка, сама того
не зная, помогла спастись маленькому че-
ловеку, в котором почувствовала нового хо-
зяина, прямого наследника того, прежнего,
о котором выла по ночам.
Выкарабкавтись с помошью Травки о из
трясины, новый маленький хозяин почти не-
нароком застрелил Серого Помещика и
прославился тем на всю округу. А сестри-
ца Настенька, набравшая много ‘клюквы,
оказалась совсем не такой жалной и отдала
всю свою целебную ягоду эвакуированным
ленинградеким ребятам. ; :
Вот и все. Но подобный пересказ, как бы
точен он ни был, передает содержание кни-
ти Пришвина в той же мере, в какой может
передать вкус обеда хотя бы самое подроб»
“woe меню на карточке — с каким выраже-
нием ни читай, сыт от этого не будешь...
Писать о книге Мих. Пришвина — дело
не легкое. ,
Сказка-повесть построена хитро, она со-
всем не так проста. В книге много затейли-
во: проложенных ходов; неожиданных «ски-
док» в сторону, много укромных охотничь-
их тропок, и надо пройти по ним по всем,
чтобы выйти к той болышой и доброй прав-
де, которой верно служит писатель Приш-
BHH. т ay
Трудно пинсать об этой книге еще и по-
тому, что совестно говорить о ней словами
захватанными и поношенными, И чувствуя
тщету слов, хочется отыскать такие, кото-
рые были бы сродни словам, что так легко
отыскиваются самим Пришвиным. Иначе в
попытках пересказа неуклюжим прикосно-
вением смахнешь, как говорил нам однаж-
ды Пришвин, нежную цветную пыльцу, ле-
жашую на страницах его книги, как на
крыльях бабочки.
Новая книга
влохновенного таланта. Быль оборачи-
вается здесь сказкой, смелость поэтиче-
ского воображения прокладывает дорогу
точному знанию. Опыт реальной жизни ста-
HOBHTCH предметом высокой поэзии, и чи-
‚ тателю на каждой странице дано открыть
нечто новое, узнать неизвеланное. Автор
ведет читателя по своему лесу, вместе с
ним любовно дивясь богатству и прелести
родной природы, и каждый куст, каждая
елочка, каждый листок доверчиво paccKa-
зывают. о’ себе то, что за строку до этого
еще казалось тайным, неведомым. И вот
уже понятен язык зверей и птиц, вой волка,
тявканье лисицы, чуфырканьё тетерева, ию-
рех травинки на болоте и ны Е тре-
скотня сорок:
«Клаловая солнца» — книга, в которой <
ae и обаятельной силой проступают все
лучшие черты пришвинского ’ твофчества,
Илесть новое — он, как будто; стал внима-
тельнее к человеку-современнику.
В действие рассказа (или сказки,
сперва называл свою книжку Пришвин),
кроме двух маленьких героев, волка и со-
баки, вовлечено еще множество существ —
и живых и неодушевленных. Тут и опром-
ный лось, забрелитий на болото, и тетерева,
и вороны, и сороки, и различные деревья
-№ 9). Я прочла эти главы, потом взяла то бы молчаливо условились,.что автор, как
книгу, прочла еще раз © самого начала до написано в «Поручике Киже», «секретный,
самого конца... Об этой поэме, конечно, на-
по нисать много. и очень подробно и про-
фигуры не имеет». Правда, надо сказать, что
зачастую в этом виноват само автор, He
Приигвина — творение.
каки
фессионально, потому что она принадлежит имеющий фигуры, Но поэма Твардовского
не просто к числу лучших, но и к.Числу сильна еше именно тем, что в ней отчет-
принципнальных вронзведений нашей лите- ливо и властно выступает личность поэта,
ратуры, т, е. таких, где писатель активно сущность которой, пользуясь выражением
утверждает свои собственные, очень инди- Белинского, хочется назвать «умным серд”
видуальные принципы изображения жизни. цем». И вот здесь совпадение автора CO
И как всякое принципиальное произведе- своим героем — рядовым русским совет
ние, поэма Твардовского такова, что 9 ней ским бойцом Теркиным — полное, потому
и в связи с ней можно много говорить и что Теркин — это тоже прежде всего Ум-
много спорить; это очень радостно, так как ное сердце, Потому-то нам не так уже важ-
беда большинства наших произведений в но видеть его, а важнее — слушать. Нам
том, что они безнадежно бесспорны, что дороги прежде всего не типично-геройче-
о них можно лишь сказать: «Да, действи- ские, условные, разумеется, поступки Тер-
тельно, так в жизни бывает». А ведь эТО кина, а тс, что при этом думает, чувствует,
не оценка для нроизведения искусства! говорит его умное сердие, которое готов
сожалению, почти вся наша критика толь- слушать сколько угодно, прощая иногда
ко этим и занимается: установит, что «так излишнее многословие. ` ,
бывает» или что «тут все, как в жизни», H) И слушая это умное сердце, невольно —
на этом кончит ©вое бесцельное следствие. не вспоминаешь, а заново переживаеть путь
У М. Зощенко в одном рассказе есть сердпа собственного, и многое в нем про-
превосходное место: на улице — какое веряешь по поэме и понимаешь заново.
происшествие. Прибегает милиционер; ae Вот читаешь, например, главу «Перед
пившиеся граждане начинают подробно а боем», написанную в сорок втором году. о
сказывать ему, что тут было, но деле том горьком времени, когда «вслед за
нер перебивает их категорическим Тре.“ властью за советской, вслед за Фронтом
ванием: «Граждане, я прошу вас ЗамолчаТЬ пел наш брат»,—читаешь сейчас, когда все
и рассказывать не о том, что было, а © ТОМ муке так далеко, — и волнуешься, пере-
Е орде „живаешь все так, как будто это происходит
Мне думается, что. а ernest сейчас. Сколько боли, тревоги за людей и
интересна oa oe ee tae евоим, РобсиЮ в этой главе — и сколько ‘света!
«все, как ‚те. том. свой
Свет и рождается из этой боли и скорби.
Что «было», ‚что послужило «материа-
лом» главы? Неболыной отряд наших бой»
HOB ‘выходил из окружения, пробирался К
своим. А что «случилось»; что потрясло ум-
ное сердце автора и его героя? А. случи-
лось то, нто одна. женщина, жена команди-
ра отряда, к которой отряд завернул по пу-
ти, встретила отступающую группу бойцов,
бредущую «вслед за фронтом», «Cc Ta
кой заботой милой, с доброй ласкою такой,
— словно были мы герои и не малые при
том»... Вот это и врезалось в сердце Васи
Теркина всей болью своей и всем светом
свойм. Врезалось тем острее и глубже, что
в те минуты, когда женщина оказывала
отступающим и несчастным мужчинам по-
чет, как «немалым героям», им нечем было
отдарить ее, а ведь сильнейшая ‘потреб-
ность истинно благородного сердна- имен-
HO H состоит «в непрерывном обмене све-
том‘и добром». И вот в ответ на эту «доб-
рую ласку» рождается в Теркине и всю вой-
ну сопровождает его неодолимое желание—
правда, очень точным, драматическим, соч-
ным, а тем, что во время войны «случи-
лось»; т. е. теми мыслями и чувствами, той
философией, нравственностью, которую вой-
на породила в герое поэмы и прежде ‚все-
го — в самом авторе, Поэма Твардовского,
разумеется, лирическая поэма, Недаром она
«без начала. без конца». д
Поэтому мне кажется, что главное зна-
чениа поэмы не в Василии Теркине, что Ва-
ся Теркин вовсе не просто «русский быва-
лый солдат», за которого его приняли вна-
чале, лаже не просто «типичный боец», дё
и вообще менее всего бытовая Фигура. Ва-
ся Теркин. — лирический герой, устами ко-
торого чаще всего говорит сам поэт, в чем,
кстати, он сам, поэт, и признается хотя бы
в главе «О себе». Кстати, вот у нас много
говорят об «образе», который создан писа-
телем, о том, правилен или нет, хорош или
нет «образ», т. е. герюй, и почти никогда
не говорят о самом авторе — поэте, писа-
теле. об его образе, 06 его личности и ду-
ше, проступающей в произведении, как буд-
леса, каждое из которых имеет свою собст:
венную судьбу, свой характерный толос в
общем хоре леса, свою определенную роль
в повести. Пришвин ¢ умением великого
мастера и < могуществом истинного вол-
вебника распоряжается в своей книге мно-
жеством разноликих персонажей. Всё жи-
вет в его книге, полной лесных ароматов и
звуков. У каждой травинки есть свой облик
и характер, у каждого зверя—Ф©воя повадка,
у всякой птипь-присущий ей говорок. Ка-
кое чуткое ухо охотника и жизнелюба,
какой вещий слух надо иметь, чтобы, то
шутя, то серьезно, пересказывать человече-
скими словами птичьн разговоры!
«Круты перья. Обор-ву, оборву!», — бор-
мочет тетерев-косан на току. «Чьи вы, зьи
Кн. ТАРАСЕНКОВ
НЕВОПЛОШЕННАЯ
о ТЕМА
Война одвинула и изменила судьбы лю-
дей, в том числе и литераторов. Ленинград-
ская поэтесса Елизавета Полонская, изве-
стная, между прочим, и как хорошая пере-
водчица стихов Киплинга, вынуждена была
покинуть свой родной городов первые ме-
сяцы войны. Ее работа в 1941—43 гг. по-
текала в эвакуации. Новые. темы определи-
ли характер ее книжки стихов, созданной
под тул орудийных заводов Урала,
В стихотворении «Ночь» Полонская про-
стаи в то же время характерно рисует мо-
разное утро в уральском. городке и To, Kak ©
рабочие идут на завод, Здесь есть острое
чувство пейзажа и людей, и. несмотря на
отсутствие патетических восклицаний, сти-
хотворение глубоко патриотично.
Стоят болышцие ели м серебре. `
Протоптан ene на снеговом ковре,
Обегает елед отвесной тропкой вниз,
Туда к пруду, вдоль древних черных изб...
Суровый ритм традиционной английской
баллады неожиданио свежо и по-новому за-
звучал у Полонской в стихотворении «Дев-
чонка», посвященном подростку, работаю-.
шему на военном заводе.
Жаль, что произвелёний, полобных «Но-
чи», «Девчонке», в новой книге Елизаветы;
Полонской немного. Тематическое единст-
во и патриотическая . целеустремленность
большинства стихотворений «Камской тет-
ради» не подкреплены художественной
цельностью и глубиной. Образ сына, кото»
рый бьет врага на фронте, в творчестве по-
эта-женшины должен бы быть нарисован
особенно остро, прочувствованио. Вместе
‘этого мы читаем риторические, неубедитель:
4
вы?» — спрашивает встревоженный чибис НЫе строки:
у детей, идуших по лесу навстречу опас-
ности. «Жив, жив!» — как будто отвечая
чибису, кричит болыной кулик-кроншнеп.
Как убедительно рассказано о чувствах и
догадках собаки, идущей гоном по заячье-
му следу. Как смело и мудро передана. лес-
ная птичья здравица утреннему солнцу. И
сколько неожиданных. дорогих гостинцев
для внимательного читателя припас автор
на заветных тропах <воей книги. Чего’ сто-
ят, например, трагедия служилой собаки
Травки, потерявшей смысл своей охотничь-
ей жизни; или притча в восемь строк о че-
ловеческой жалности, гибельной и против-
ной природе; или рассказ о траве «белоус»,
растущей на человеческом следу; или, на-
конец, мастерски вплетенная в повествова-
ние новелла о двух деревьях — о сосне и
ели, корни которых с малолетства сплелись,
так как ветер-сеятель занес когда-то в одн
болотную ямку два различных семени.
ужасно борются за питание, за воздух, за
свет два неразлучных, друг у друга отстаи-
вающих право на жизнь дерева, и громко
стонут они на ‘весь лес, когда прилетает.
злой ветер, устроивший деревьям «такую
несчастную жизнь».
Можно было бы рассказать еше о множе-
стве чудесных поэтических миниатюр, ко-
торыми щедро убрал свою поистине вол-
шебную повесть Михаил Пришвин. Каж-
-дая из них сама по’ себе прелестна, а все
вместе они помогают Пришвину показать
нам мир таким, каким его понимает он
сам, искренно веряший в бессмертные
силы добра, пизаемые самой русской
природой. ‘Человек — законный наслед-
ник всех великих“ благ природы, Boc-
преемник ее мудрости. Великая mpeemct-
венность, бесконечная смена жизней, тор-
жествующее бессмертие добрых начал, лю-
бовно переданных. от умерших к рождаю-
щимся; правят миром. И ‘не только сын от
отца перенимает знание жизни, накоплен-
ный опыт предыдуших поколений, но и ‹а-
ма природа открывает свои заветные клады
тому, кто относится к ней с «родственным
вниманием», о котором уже не раз писал
ПИЯ ео
Самое Блудово болото, с его ‘скрытыми
залежами торфа — это кладовая солнца;
накопленные сокровища уже достаются ва-
шим людям, смело заглянувшим в недра
своей земли. И высокая правла любви, ко-
торую перешепнул в смертный час старый
Агапыч своей собаке, открывается в книге
как некая символическая вековая тайна,
ибо для собаки Травки хозяин Агапыч. был,
«как Мы его понимаем, весь человек в его
древнем прошлом». : :
He многословно, двумя-тремя меткими
характеристиками, освещены в книге обли-
ки детей — Настеньки, которая была, «как
золотая курочка на высоких ногах», или
брата ее Митраши, известного в школе под
кличкой «Мужичок в мешочке». Характеры
зверей и птиц раскрываются не путем на-
зойливого очеловечивания животных, а при-
емами И сказки, методом увле-
кательных догадок, на которых автор и сам
будто не настаивает, а лишь доверчиво
предлагает поверить ему.
Надо ли еще раз говорить об изумитель-
ном пришвинском языке, о неторопливо-лу-
кавой простоте; с какой говорится о самых
сложных явлениях жизни.
Повесть Пришвина, скромно названная им
тателей в журнале «Октябрь». Под’ назва-
нием «Брат и сестра» она прошла в «Пио-
нерской правде». Сейчас, удостоенная пер-
вой премии на конкурсе детской книги, она
выйдет в Детгизе и поможет нашим ребятам
еще глубже понять неповторимую прелесть
родной русской приролы и славную дружб
родных советских людей. :
ветупить жи-
ee
«на берег правый, бой пройдя,
вым», — зне ради славы»,
А затем, чтоб поклониться
‚ Доброй женщине простой.., i
..Взять торор, птинелку обросить,
Нарубить хозяйке дров, ;
И это желание — которое, собственно, и
есть жажда победы, упорное, простое, яс-
ное, сопровождает солдата всю войну,—оя
не в силах забыть заботу хозяйки, нев
силах не отдарить ее, потому что умное
его сердце понимает, что стоит за этой за-
ботой: глубокое понимание той тоски, кото-
рую несли в своей душе отступающие
воины, и страстное желание эту тоску хоть
‘чем-нибудь умерить, а главное — за этой
«доброй лаской» стоит человеческое, нат
родное доверие, Ничто ne = состоянии
так полно покорить и открыть сердце че-
ловека, народа, поэта, как доверие. Нич-
то, кроме доверия, не вызывает в нем
столько светлых сил, столько истинной
ответственности, которая, в частности, жи-
вет в Васе Теркине в форме некоей «вины»
перед родиной, неизбывного долга перед,
нею; это не прибеднение — ‘это душевное
богатство и безмерная шедрость. это ощу-
щение сил своих, как сил нарастающих, но
не иссякающих.
В этом смысле’ замечательно ` внутренне
перекликается с Главой «Перед боем»
глава о Днепре, ‘опубликованная в № 9
«Знамени». Два года, а, может, и боль:
не прошло © той ночи, когда хозяй-
ка, оставшаяся в немецком тылу, встрети-
ла отступающих бойцов, как «не малых
героев», и вот уже перепраБились они, и
с ними Василий Теркин, «на берег пра-
вый», уже свободна родная сторона Tep-
кина и Твардовского, — свершается побе-
да, ‘торжество, ‘радость.. Но балагур, за-
певалд, гармонист Теркин, сумевший в са-
мые страшные минуты подбодрить това-
рищей шуткой, сказкой, песней, в момент
всеобщего ликования «не встревает в
шутки», а повторяет про себя ту «речь к
родимой стороне», которая «сама собою»
жила в нем все годы войны:
Мать земля моя родная,
Вея смоленекая родня,
Ты прости--ва что, не знаю,
\ Только ты прости меня... vo
И замечают при этом товарищи Tepxn-
на, что Теркин «плачет вроде»... Да, в
час победы солдат со слезами на глазах
просит прошения ‘у освобожденной” им
родины, не хвалясь ни мукой, ни печалью,
которую’ изведал, ни трудами и подвига-
ми своими, совершенными во имя ее, Для
«рассказом», напечатана для взрослых чи-
призывает помнить 0б этом
От врага, когтящего отчизну
С важлым часом яростней и: злей,
Отбиваются ценою жизней
Миллионы наших сыновей,
В книжке Е. Полонской нет равнодутия
гражданского, но есть равнодушие ноэти-
цеское — к строке, к слову, к образу.
Обидно! Ибо это принижает величие темы;
взятой поэтом, Вот «Завещание», стихотво-
рение, в котором поэтесса рисует образ ле>
нинградской матери, умирающей в ледяной
постели и пишущей сыну-фронтовику свое
последнее письмо:
Покуда сердце будет биться,
Пока дыханье в теле есть,
Я шлю проклятия убийцам,
Благословляю нангу месть!
Чувства, выраженные в этой строфе, ®
годы войны разделяли с героиней стихотво-
рения и дети, и взрослые, и рабочие, и кре-
‚стьяне России, Но этого мало. Поэт должен
был увидеть и индивидуальное, материн-
ское чувство. «Ленинградский» характер
вещи обязывал к точности рисунка -ведь
ленинградская блокада по-своему неповто-
рима, она не похожа на облик войны под Се-
вастополем или в Сталинграде. В стихах
Полонской этих живых признаков времена
и места действия нет.
Удивляет и неряшливость отделки стиха.
Рифма — частный вопрос литературного
хозяйства. Но и она должна быть если не
классически точной, то звучной, вырази-
тельной во всяком случае. Нельзя считать
удачными рифмы «оставить—славу»; «иди-”
командир», «покидали-—каналы». Это He
рифма и не ассонанс, а просто очень при-
близительное созвучие.
Хочется верить, что Е. Полонская еще
вернется к темам «Камской ‹ тетради» для
того, чтобы воплотить их полно, звучно #
богато.
Елиаввета Полонская, «Камская зетраль».
Молотовское областное издательство, 1945.
eo 86
Sl
Обложка книги «По зову Сталина»
художник М. Таранов (Лениздат).
ЛЕНИНГРАД. (От наш. корр.). «По зову
Сталина» — так называется сборник худо-
жественного творчества партизан Ленин-
градской области, выпуненный в- свет Лен-
издатом. В книгу вошли стихи, песни, очер-
ки, частушки. Собраны они В. Самухиным
— начальником штаба одного из партизан-
ских отрядов. Иллюстрируют сборник ри--
суики партизан.
‘него естественно весе это было принять и
совершить, ведь, как договорился с ним
поэт, — «Mil с тобой за все в ответе»,
ведь‘ему же в горчайший час было ока-
зано доверие; которое дороже любых
наград. ;
Вот эту естественную, = величавую
скромность, это ощущение себя постоян-
ным должником народа и главным ответ-
Чаком. безмерную, бескорыстную шед-
возмужавшей в ‘борьбе душа и
стремится закрепить в’душах людей поэ-
ма Твардовского не как великое коспоми-
нание, а как новое их свойства, закрепить
для будущего, для десятилетий мира. :
. Замечательна в этом отношении глава
«Про ‘солдата-сироту». Злесь умное серд-
це поэта говорит особенно полным и сво-
бодным голосом, нотому что говорит о
главном — о ‘человеке, который ради по-
беды принял неисправимое горе, o побе-
Дителе, обреченном войной На сиротство,
то-есть Ha самое’ странное для человека—
на одиночество. Кстати, вот из Таких «CH=
рот» ин складывалось на Западе «потерян“
ное пбколение» после войны 1914-—18 гг.
основной ‘признак которого — глубокое
отчуждение от людей, неодолимое одино-
чество. А отлелившись от людей, человек
терял и самого себя. Было бы трусостью
ий черствостью со стороны истинного xy-
‘дожника нё замечать того, что и у Hac
после ‘войны миллионы таких сирот, кото-
рые именно в первые дни мира, побелы
особенно остро’ испытывают” свое траги-
ческое одиночество и особенно остро нужя
даются в сердце. другого человека... ;
И вот Александр Твардовский в главе
про `солдата-сироту очень своевременно
солдате. И
света, и оптимизма, и перспективы в этом
призыве кула больше, чем в любой кри-
тической или пюэтической пасторали, по-
тому что, читая эту главу, как и многие
другие главы поэмы, мы чувствуем, что и
герой ее и поэт. а, значит, в какой-то мере
и мы самн, разделяющие чувство этих
строк, вышли из жестокой ин тяжкой вой-
ны добрей, шелрей и бескорыстней, чем
были, с возросшим сознанием собственной
личности, не ‹отделившейся» от мира,
не эгоистической, а обогащенно-человеч-
ной, а это то, что нужно для мира и ero
возрождения - ; 3
Литературная газета
№ 47
9
д