ШОУ

Бернард



Чехова



C.

ДУРЫЛИН

Звезда первой величины B плеяде великих европейских праматургов - современников Иб- сена Чехов сияет, как звезда первой величины, даже рядом с Толстым и Тургеневым. Уже в пору творческой зрелости я был очарован его драматическими решениями темы никчемности куль- турных бездельников, не занимаю- щихся созидательным трудом. Под влиянием Чехова пьесу на ту же тему и назвал ее сердец» - «фан- тазия в русской манере на ан- глийские темы». Это не самая худшая из моих пьес, и, надеюсь, она будет приня- друзьями, как знак безусловно искреннего пре- клонения перед одним из величай- ших среди их великих поэтов-дра- матургов. ЛОНДОН. (По Приветствие американских театральных деятелей В связи с 40-й годовщиной содня смерти А. П. Чехова получен ряд телеграмм от американских деятелей искусства и литературы, В телеграм- ме известной американской актрисы Евы ле Гальен и актрисы и режис- сера Маргарет Вебстер говорится: «Те из нас, кто испытал большую радость, работая над пьесами Чехо- ва, чувствуют тесную связь с вами в день 40-й годовщины его смерти. Мы горды тем, что хотя бы в малой степени содействовали ознакомле- нию американских зрителей с про- изведениями Чехова. Его мягкий юмор и сердечная гуманность явля- ются бессмертным достоянием всего мира. Высокая оценка произведений Чехова в нашей стране является важным фактором в укреплениивсе возрастающего взаимолонимания между нашими великими странами». «Каждый американский писатель, иск-говорится в телеграмме американ- ского писателя Джона Гунтера, уважает и чтит имя Антона Чехова, Он дал нам неуловимую специфику русского характера, Он. распахнул чудесно освещенное окно, через ко- торое американцы могут наблюдать и понимать русскую жизнь. И сей- час, когда все мы понимаем, что означает русская жизнь для мира, наша благодарность Чехову стано- вится еще более глубокой». «Одними из сильнейших уз, свя- зывающих наши страны, пишет американский драматург Хэллман, - являются рассказы и пьесы Антона Чехова. Русская ли- тература всегда занимала огромное место, и она займет еще большеев дальнейшем, когда ваш народ окон- чательно добьется счастливого ми- ра, которого он так заслуживает». (TАCС). Академическое собрание сочинений Вышел первый том полного ака- демического собрания сочинений А. П. Чехова, выпускаемого Гослит- издатом под общей редакцией С. Ба- лухатого, В. Потемкина и Н. Тихо- Том открывается вступительной статьей, излагающей принцип всего издания, и состоит из четырех раз- делов. первый вошли произведе- ния, написанные до 1883 г. и вклю- томное выпу- щенное А. Ф. Марксом (18991901). Во втором разделе -- произведения, не включенные в собрание сочине- ний, но печатавшиеся в периодиче- ской прессе в 1880-1882 гг. за под- писью «Антоша Чехонтс», Содержа- ние третьего раздела составляют фельетоны, очерки, театральные статьи, печатавшиеся в журналах «Зритель», «Москва» и других. В четвертый раздел вошли произведе- ния, оставшиеся в рукописях  Чеховские образы … в графике Рисунок худ. кукрыниксы и

Чехов-драматург начинал не так, как его великие предшественники Грибоедов, Гоголь, Островский. Грибоедов и Гоголь встретили в театре Щепкина - отца русского сценического реадиами, и снокойно вручили ему роли Фамусова и Го- родничего: его искусство актераока- залось именно тем, которое было нужно для «Горя от ума» и «Реви- зора», Островского на пороге театра встретил Пров Садовекий. «Го- е от ума», «Ревизор», «Гроза» кме- ли успех с первого спектакля - они сразу нашли актера, театри зрителя, гтовых их ставить, играть и смот- реть. Чехову с первых шагов понадобил ся новый актер. Он начал с горячих выступлений против существующего еатра. Ранний сборник Чехова «Сказки Мельпомены» посвящен русской театральной сти восьмидесятых годов, Из рас сказов Чехова можно бы составить антологию на тему о театре, каким не должен быть, и об актере, который не энает, что такое искус- ство.

хову омерзительна. Он не хочет, что- бы в роли актер играл свое амплуа: в опустившемся Лебедеве - «ко- мика», в страдающей Сарре - «ге- рсиню». Он хочет, чтобы актера за- хватило живое дыхание жизни, при- сущее вот этому человеку, а не ис- кусственное дыхание театральности, вдутее вот в эту роль. Для актера, привыкшего видеть жизнь в шорах своего амплуа, док- тор Львов - благородный «герои- резонер», защищающий «героиню» Сарру, а Иванов, обижающий эту «героиню», современный «злодей» или (позднейший термин)«неврасте- ник». А для Чехова: «Если публи- ка выйдет из театра с сознанием, что Ивановы подлецы, а доктора Льво- вы - великие люди, томнепридет- ся подать в отставку и забросить к чорту свое перо». действительно-«Актерыпоствительности, вздор, берут себе не теоли нужны, а я воюю…» Так изображ ет автор «Ивановая свою правдивое дыхание нкак вого человека в театре. Первое представление «Иванова» было бур- но, как немногие в истории русско- го театра: «Шумели тайдели о пали, щикали…» Еще более бурным было представ- ление «Чайки» (1896 г.). Вот пьеса, где в борьбу за новый театр автор включил самих героев пьесы: двух актрис, двух драматур- гов. «Современный театр -- это рутина, предрассудок», - говорит драматург Треплев. - «Когда поднимается за- навес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти вели- кие таланты, жрецы святого искус- ства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пид- жаки; когда из пошлых картин фраз стараются выудить мораль, мораль маленькую, удобопонятную, пошлостью». матургу Треплеву свое собственное отвращение к натуралистическому описательству жизни, оторванному от большой, освещающей мысли ней. В этих словах запечатлена тос- ка Чехова по большому искусству, в котором вечно обновляющаяся све- жесть формы, смелость художествен- ного построения сочетается с могу- чим зовом передовой мысли. Старый театр жестоко отомстил Чехову за колебание всех его основ: «Чайка» Чехова, поставленная в Александринском театре. разделила судьбу пьесы Треплева, показанную в первом акте «Чайки» она жестоко провалилась. Но именно в «Чайке» Чехов вы- шел окончательно на прямую дорогу к новому театру - и повел за со- бою драматурга и актера. Освистан- ной и осмеянной пьесе суждено бы- ло начать новую главу в истории полезную в домашнем обиходе; ког- да в тысяче вариаций мне подносят одно и то же, одно и то же, одно и то же, … то я бегу и бегу как Мопассан бежал от Эйфелевой баш- ни, которая давила ему мысль своей Чехов передоверил молодому дра- театра. У этой главы могут быть три названия: «Прекрасная простота. Мудрая правда. Воплощенная жизнь». Все три названия сливаются в одно: «Театр Чехова». «Писатели, которых мы называем вечными, кли просто хорошими, име- ют общий и весьма важный признак: онн куда-то идут и вас зовут туда же… Лучшие из них реальны и пи- шут жизнь такою, какая она есть, но оттого, что каждая строчка про- цели, питана, как соком, сознанием вы жизни, какая она есть, чувствуете еще ту жизнь, какая дол- жна быть, а это пленяет вас». Такой писатель-сам Чехов. Борясь с театральной рутиной, с драматургическим шаблоном, преодо- левая условность понятий «драма», «комедия», «роль», «амплуа», «теат- ральность», «сценичность» и т. д., он изображал в своих пьесах русскую жизнь такою, «какая она есть». Но нет мгновения в действии его драм, когда бы не чувствовалось: не та- кою должна она быть,--не такою должна быть любовь и семья, не та- кою следует быть науке и школе, и не так, как живут Сорины, Войниц- кие, Прозоровы, следует жить всем. По своим сюжетам четыре из пя- ти драм Чехова -- усадебные пьесы с небольшим кругом действующих лиц, с тесными, комнатными преде- лами действия. Но в действии этом с такою драматическою силой сосре- го- дов, с такою емкостью вмещена в него мечта русского человека об иной жизни, полной мысли и труда,

- Это единственный театр, который я люблю», Единственный потому, что в нем впервые реализованы были те чехов- ские мечты о новом театре, в кото- е он вложны столько мисли м та- A. Л. Вишневскому: «Я благодарю небо, что, плывя по житейскому мо- рю, я наконец, попал на такой чу- десный остров, как Художественный театр». А «чудесный остров» этот сам вы- шел из глубин драматургии Чехова На премьере «Вишневого сада» Неми- двуели-еко пубино признал зан твоему таланту, твоему нежному сердцу, твоей чистой душе, что по праву можешь сказать: это мо театр, театр Чехова». Новому театру суждено бы- ло стать обновителем театрального искусства не в одной России, В ге- ниальной трактовке Станиславского «Кто больше его ненавидел неве- жество, грубость, нытье, сплетню, мещанство? Кто больше его жаждал жизни, культуры? Так сильно онис- кал во всем предвестников будущей русской и всечеловеческой культу- ры, не только духовной, но даже и внешней!… То же и в его пьесах: среди полной безнадежности 80-х и 90-х годов то и дело загораются в них светлые мечты, бодрящие пред- сказания о жизни через двести, три- ста или тысячу лет… Он один из первых почувствовал неизбежность революции…» ключена в том, что он неустанный обновитель жизни, враг всяческого застоя в мысли, трафарета в чувст- вах, бессилия в воле, бездействия в жизни; Эти замечательные слова и мысли извлечены Станиславским из дол. гого общения с Чеховым в жизни и на сцене, из встреч и совместного художественного опыта. В словах Станиславского прекрасно выражена внутренняя связь театра Чехова советским театром. с Советский театр чувствует свою особую родственность с Чеховым потому, что, подобно ему, утверж- лает творчество жизни, как высший долг и лучшее счастье человека. Великим чувством будущего творческого простора для родины и для всего человечества захватывает Чехов всех, кто войдет в «святая святых» его театра. Он сам лучше всех выразил это чувство; «Человеку нужны не три аршина и усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа». Это чувство человеческого про- стора, глубоко, искони свойствен- ное русскому народу,- делает Че- ова драматургом всемирного значе- ния. Русский народ гордится Чеховым. Беликий писатель любил свою стра- ну глубоко, нежно, требовательно, с верой в ее силы, со светлым упо- ванием на то, что ей принадлежит высокое и почетное место в челове- честве. 

что ми из «забытой усадьбы» Сорина («Чайка») или из деловой каморки- конторы дяди Вани пред зрите- лем раскрываются широкие просторы русской жизни с жуткою непригляд- ностью настоящего, но с днекими привольными горизонтами, уводящи- в светлое будущее. и Чехов писал о настоящем, был строг к каждой чертепсихологиче- ской, к каждой детали бытовой, к каждому факту действительности, из которых слагается у него картина его современности. Но музыкальный подтекст его драм, но все их ли- рическое звучание обращено к буду- чеуеховдраматург видевший риторику в слове и пате- тику в действии, он погружает зри- теля в темь, в холод, в скороь дей- - но как мыслитель поэт, не замыкает эрителя в этой действительности, а, наоборот, раз- рывает ее пределы - он воздвигает, мыслитель, он утверждает, как лирический поэт, необходимость и возможность для человека иной действительности, освобождающей котором творческую волю народа для строн- тельства новой, счастливой жизни. «Дядя Ваня» и «Чайка» ＿ новый род драматического искусства, в реализм возвышается до одухотворенного и глубоко проду- манного символа… Слушая вашу пьесу, думал я о жизни, принесен- ной в жертву идолу, о вторжении красоты в нищенскую жизнь людей и о многом другом, коренном и важ- ном Другие драмы неотвлекаютче- ловека от реальностей до философ- ских обобщений вашиделают это!» Так писал Чехову Горький после первого, - еще до Художественно- го театра, знакомства с «Дядей Ваней». Посмотрев же несколько раз эту пьесу в Художественном те- атре, Горький подтвердил и усилил свой отзыв: «Содержание в ней ог- ромное, символическое и по форме она вещь совершенно оригинальная, бесподобная вещь». А между тем ни «Чайка», ни «Дя дя Ваня» не имели успеха в испол- нении даже наиболее одаренных ак- теров старого театра. Требовался, очевидно, новый театр, с новым ак- тером, с новыми творческими начала- ми для того, чтобы раскрыть на слене огромное содержание нехов- ской драматургии. В самых драмах Чехова, - в осо- бенностях их построения, в их борь- бе с «театрализацией» жизни, с «ак- теризацией» человека, … лежала не- обходимость создания нового театра с новым представлением о театраль ности, с пересмотром былых основ актерской техники и сцениического мастерства. Чехов своими пьесами ре- формифовал театр и актера: его «Чайка» и «Дядя Ваня» оказались «не театральны» для тех театров, где процветали Сарду и Шпажин- ский, его Треплевы и Астровы ока- зались «не актерственны» для тех, кто привык выступать в легких ко- медиях и в мелодрамах. Для того, чтобы исполнять Чехова, нужен был актер с новой психологией, с отка- зом от «актерствования», нужен был новый театр. И он явился Художе- ственный театр, основанный К. С. Станиславским и В. И. Немировичем- Данченко. «Программа была революционна, Мы протестова- Ли и против старой манеры игры, и против театральности, и против ложного пафоса декламации, я против актерского наигрыша, и про- тив дурных условностей постанов- ки…» -- пишет Станиславский. Все, против чего он протестует, - то самое, против чего Чехов-драматург протестовал каждой строкой своих пнсем, посвященных театру, каж- дой репликой своих пьес и всем существом своей драматургии. Про- валившаяся в старом театре «Чай- ка» имела в новом театре, постро- енном во имя этого чеховскогопро- теста, огромный успех, Это был успех не одного спектакля и одной пьесы- это был успех дра- матургии Чехова, и каждая поста- новка новых пьес Чехова, написан- ных для Художественного театра («Три сестры», «Вишневый сад»), подтверждала силу этого успеха, ибо это был растущий успех прав- ды на сцене, простоты в актере, мысли - в спектакле, жизни -- в театре. «Художественный театрэто луч- шие страницы той книги, какая ременном русском театре, писал Чехов Вл. И. Немировичу-Данченко.

(1-е действие) Из фонда

«Чайка» в Художественном театре *

музея МХАТ.

Неопубликованные Чехова * …

письма А. 

В одной из первых своих пьес («Лебединая песня») Чехов застав- ляет старого актера сделать горь- кое признание: «Я играл и чувство- вал, как открываются мои глаза, По- нял я тогда, что никакого святого искусства нет, что все бред и обман, что я - раб, игрушка чужой празд- ности, шут, фигляр!…» В своих письмах Чехов еще резче высказывался против художествен- ной фальши, идейной немощи, твор- ческого бесплодия современного ему театра, его актера и драматурга. «Жизнь… выше и умнее театра, - писал Чехов драматургу И. Щегло- ву, - значит, он не школла, а что- то другое» (письмо от 7 ноября 1888 г.). Волнуемый этими мыслями, Чехов в письме к другому драматур- гу, написанном в тот же день, дого- варивает до конца: «В скверности наших театров виновата не публика. Публика все-таки умнее, искреннее и благодушнее К(орша), актеров и драматургов, а К(орш) и актеры во- ображают, что они умнее». Первая же драма Чехова была на- писана не просто со свежестью та- ланта, но с прямым вызовом драма- тургической рутине, с затаенной на- деждойпробудить в актере худож- ка жизненной правды и убить в нем ремесленника театрального тра- фарета, «Современные драматурги, - иоал Чехов как бы в виде предис- овия «Иванову», … начиняют свои пьесы исключительно ангела- ми, подлецами и шутами, - пойли- ка, найди сии экземпляры во всей России… Я хотел соригинальничать: не вывел ни одного злодея, ни одно- го ангела (хотя не сумел воздер- жаться от шутов), никого не обви- кил, никого не оправдал». C первого же явления своего «Иванова», - написанного без ма- лейшего желания дать обязательную для первого акта «экспозицию» пье- сы, - Чехов отказывается от наро- читой, насильственной театрализации действительности, которая так не- сносна была ему у драматургов-со- временников, Он хочет, чтобы непо- средственная действенность жизни стала той драматической действен- ностью сцены, которую обычно на- вывают театральностью. Обычная те- атральная нивелировка живого чело- века под роль и амплуа актера Че-

До самого последнего времени письма А. П, Чехова к Н. М, Ежову (1862- оставались неизвестными. Чехов с трогательной заботой относился к своему товарищу по перу, печатавшемуся также в «Осколках», «Развлече- нии» и «Петербургской газете», подобно начинающему Антоше Чехоите, Когда Чехов приобрел более солидные литературные связи, он всячески стремился содействовать Ежову и советом и продвижением его рассказов в разные органы печати, Из сохранившихся 38 писем Чехова к Ежову пе- чатаем три наиболее интересных в литературном и общественном отно- архиве, п, С. попов. на Ваши письма, Всё собирался ехать в Москву и поэтому рассчи- тывал повидаться и дать ответ уст- ный. 1) «Русалка»  будет напечатана в «Новом времени». 2) Вам прибавлена копейка. Те- перь Вы будете получать 8 коп. за строчку. 3) О высылке газеты сдел еделано рас- поряжение. Вы Русалка мне очень понравилась, хотя в рассказе русалочьего отца несколько впадаете в тон Коро- ленко (Лес шумит). Вообще Вы за- метно прогрессируете, чему я, ренно говоря, очень рад. Читайте побольше; Вам нужно поработать над своим языком, который грешит у Вас грубоватостью и вычур ностью … другими словами, Вам надо воспитать в себе вкус к хороше- му языку, как воспитываютт в себе вкус к гравюрам, хорошей музыке и т. п. Читайте побольше серьезных книг, где язык строже и дисципли- нированнее, чем в беллетристике. Кстати же запасетесь и знаниями, которые не лишни для писателя. Вот Вам и наставление на заку- ску! Суворин извиняется, что до сих пор не распорядился на счет газеты. Почтение вашей жене. Искренно преданный А. Чехов. Бываете ли у наших? форсиро-Рассказ Ежова «Русалка», опублико- ванный в «Новом времени» № 5004 3. (1898 г. Ноября 21). шении, Подлинники хранятся в Центральном литературном  1. 27 окт. (1887 г.) Добрейший Николай Михайлович! Ваши письма получены. Так как вопрос о Вашем левом глазе и жа- дем лованьи можно теперь считать по- конченным, то, минуя его, перей- к текущим делам. Вам, как шаферу моего «Иванова», считаю не лишним сообщить следу- ющее. «Иванов» непременно пойдет в конце ноября или начале декабря. ся Условие с Коршем уже подписано. Иванова будет играть Давыдов, ко- торый, к великому моему удоволь- ствию, в восторге от пьесы, принял- за нее горячо и понял моего Иванова так, как именно я хочу, Я вчера сидел у него до 3-х часов ночи и убедился, что это действи- тельно громаднейший художник. Если верить таким судьям, как Давыдов, то писать пьесы я умею. Оказывается, что я инстинктивно, ого не дамечая напи- вполне законченную вещь и не лелоднощенической ошиб- иоеготроистекает мораль: «Молодые люди, не робейте». Конешно Вы дурно делаете, что ленитесь и малопишете. Вы «начи- нающий» в полном смысле этого слова и не должны под страхом смертной казни забывать, что каж- дая строка в настоящем составляет капитал будущего. Если теперь не будете приучать свою руку и свой мозг к дисциплине и ванному маршу, если не будете спешить и подструнивать себя, то через три-четыре года будет уже поздно. Я думаю, что Вам и Гру- зинскому следует ежедневно и по- долгу гонять себя на корде. Вы сба мало работаете. Надо лупить во-всю, направо и налево. Никак не уломаю Грузинского написать субботник?! Вашу милость тоже никак не убедишь посылать расска- зы в «Осколки» непременно к каж- Чего Вы оба ждете я решительно не понимаю, При ску- пой и робкой, не решительной рабо- те Вы дождетесь кукиша с маслом. т, е. испишетесь, не писавши…*) обоих, Одним словом, бить бы Вас да нельзя: оба чиновные люди… Все наши здравствуют и шлют Вам поклон, Приезжайте на Рожде- ство, а пока будьте здравы и не забывайте Вашего А. Чехова. *) Пример: мой брат Агафоподз писал скупо, но уже чувствует, что исписался… Вы знаете, что кто мало и лениво тараканит, у того рано начинается … Это я Вам на осно- вании науки говорю. 1 Александо Семенович Лазарев (Грувинский) журналцст. приятель Ежова. Беллетристика, помещавшаяся в «Новом времени» по субботам. Александр Павлович Чехов (1855 1913) Агафопод его литературный псевдоним. 2. 28 Янв. (1890 г.).





я в Дорогой Николай Михайлович, Ваши письма приходят во время, но отвечаю не аккуратно потому что лености житие мое иждих. «Зло- умышленники» были уже в «Невин- ных речах»; я их опять помещу впрочем. Вы не называли театр Корша балаганом прямо, но называли косвенно; про этот театр Вы писа- ли, как про балаган, были к нему суровы, это огорчило Корша и он вероятно написал Суворину. на Вы спрашиваете, как мне понрави- лась «Чайка» у Немировича, Я был двух репетициях, мне понрави- лось. Роксанова очень недурна. Не знаю, понравится ли Вам; как бы ни было, напишите мне Ваши впечатления, У Вас спина болит, … это нервное. Волнуйтесь поменьше. Без недоразумений прожить нельзя, без огорчений … тоже нельзя, Ни- чего не поделаешь. и, но В Ялте туман, но тепло. Ночи лунные. Я работаю по малень- ку и скучаю по Москве. Для дра Членова нужно было бы устроить что-нибудь. Но если он не может служить ни в земстве, ни на фаб- рике, то как его устроить? Какая часть дня у него свободна? Как велика сня часть? И куда он желал бы поступить? Прочитайте в «Не- деле» рассказ Накрохина «Стран- ник». За сим поклонитесь Вашей дочери и будьте здоровы. Спасибо Вам за письма. Ваш А. Чехов. 1 М. Л. Роксанова (Петровская) ис- полняла в «Чайке» роль Нины Зареч- ной.

K. С. Станиславский в роли Астрова («Дядя Ваня»). Из фонда музея МХАТ.

Добрейший Николай Михайлович, простите, что так долго не отвечал 

O. Л. Книппер-Чехова в роли Раневской («Вишневый сад»). Из фонда музея мхат.

Чехова от эпигонских формали- стических экспериментов мно- гих известных представителей новейшей литературы Запада, Голсу- орси со сдержанной иронией писал; «Некоторые писатели думают, что достаточно добрюсовестно зафикси- роватьповседневное течениесобытий и чувств и получатсястольже чу- десные рассказы, как у Чехова…». уоилиям и достижениям нашего «нового» повествовательного искусства, которое так перечеховило Чехова (out-tchehoved Tchehov), что само не узнает собственного отца. Очень способные и серьезные писа- тели по-настоящему, с удивительной ловкостью стараются передать жизнь в ее вибрации, в ее калейдоскопиче- еки меняющихся аспектах…», Но ошибка этих писателей, по мысли Голсуорси, в следующем: «Они упу- стили из виду ту истину, что челове- ческие жизни, казалось бы, столь летучие в наши дни быстрых пере- мен, в действительности имеют свои корни, весьма глубокие и тонкие». Чехов, говорит Голсуорси, «никогда не забывал этой истины и никогда не предавался излишнему мудрствова- нию». В этих наблюдениях английского художника есть большая доля исти- ны, Несомненно, что громадный ус- пех Чехова на Западе в немалой сте- пени основывался на том, что он от- крыл новые способы передачи жиз- ни в ее движении, «меняю- щихся аспектах», «летучести». По чеховское искусство детали всегдa было подчинено идейно- му и тематическому заданию, осно- ванному на глубоком понимании ус- тойчивых закономерностей жизни, ее «корней». В этом - принципиальное отличие великого художника-реа- листа Чехова от тех чрезмерно «мудрствующих» беллетристов Запа да, которые в погоне за калейдоско- пом дегалей приходили к распаду реалистической картины мира. Влияние Чехова на мировую лите- ратуру - весьма мало еще изучен- ное -- многообразно по своим прояв- лениям. Мы вспоминаем Чехова, когдапе- речитываем многие из пьес Бернар- да Шоу - не только его «Дом разбитых сердец», названный им «фантазией в русской манере на английские темы», но и ряд других его произведений, где драматург простейниими средствами буднично-

нелепость собственнического бытия, обличает мертвенную опустошен- ность людей, проживших благопри- стойную и бесцельную жизнь B эгоистически-мещанском «футляре». Мы вспоминаем Чехова, когда следим за развитием творчества Пристли, когда видим, как он стремится создать пьесу без дей- ствия, исполненную большого внут-  едкости, или когда читаем его по- едкости, или когда читаем его по- спокойном воспроизведении буд- ничного быта все явственнее зву- чит нота в защиту человеческих прав «простых людей». Маленькие но- веллы Кэтрин Мэнсфилд вызывают у нас ассоциации с Чеховым, ко- нечно, не только потому, что писательница не раз отдавала дань восторженной благодарности вели- кому русскому художнику Привсей несоизмеримости дарований чехов- ское начало проявляется у филд в той мягкой иронии и тепло- те, с какой она рассказывает жизни трудового люда. Шервуд Андерсон, казалось бы, имеет мало общего с Чеховым: слишком сильна в нем тяга к болез- ненному и уродливому, к темным уголкам подсознания. Но мы вспо- минаем Чехова, перечитывая его «Уайнсбург, Огайо». И, наконец, черты чеховского ме- тода, элементы чеховского пафоса бесспорно присутствуют в творчест- ве Хемингуэя, где через неулови- мые детали поведения, через пювсе- диевную речь раскрывается боль- шое человеческое чувство и где изображение монотонной повсе- дневности столь остро контра- стирует с неутоленной жаждой вольного, деятельного существова- ния, присущей многим его героям,- от юноши Ника Адамса из его ран- них рассказов до актифашиста Фи- а олингса из «Пятой колон- ны». В произведениях всех этих писа- телей нельзя не увидеть доказа- тельств того, что Чехов обогатил арсенал художественных средств мировой литературы и передал хотя бы части своих читателей на Западе страстную мечту о «жизни новой, широкой и просторной».  № 29 (133) Литература

лице Чехова дал мировой литера- туре замечательный образец того, как точное воссоздание характеров и обстоятельств повседневной жиз- ни может сочетаться высокой идейностью и высокой поэтично- стью художественного изображения, Но наиболее значительный аспект художественного новаторства Чехо- ва - его психологическое мастерст- во. Внимание к духовному миру чело- века, умение проникнут миру кело- шие человеческие переживания- од- на из основных традиций русского реализма, тесно связанная с его гу- манистической направленностью, с борьбой русских классиков за сво- боду человека и его достоинство. Неудивительна та громадная при- тягательная сила, которую пред-

Т. МОТЫЛЕВА в Чеховское слово мировой литературе  самой общей форме говорит западная критика о глубоком внутреннем де- мократизме и освободительном па- фосе чеховского творчества, В ино- странных работах о Чехове можно найти интересные замечания о том, что подлинные герои русского писа- теля -- это «идеалисты… взывающие к новой жизни, полной борьбы и де- ятельности» (Александр Верт), о том, что Чехов является «благо- родным энтузиастом», стремящимся «всем вернуть здоровое и нравст- венное достоинство» (Анри Дюкло). Но идейный и социальный смысл творчества Чехова остался в значи- тельной степени недоступен зару- бежным знатокам его творчества. Однако иностранные писатели и критики, изучавшие Чехова,как и многие читатели его книг, зрители его пьес, не могли не почувство вать в Чехове носителя великой гу- манистической миссии искусства, ху- дожника огромного человеческого обаяния, Именно на этой основе про- исходило и происходит влияние Че- хова на литературу Запада. Нельзя утверждать с полной уве- ренностью, что чеховский «Злоумы- шленник» повлиял на замысел «Кренкбиля» Анатоля Франса (хотя сходство ситуаций-налицо), или что «Человек в футляре» побудил Генриха Манна написать его «учи теля Унрата» (хотя сходство обра- зов -- налицо). Но несомненно, что Чехов, как и вся классическая русская литература, явился могу- чей духовной опорой для передовой западной интеллигенции в ее про- тесте против новейших «цивилизо- ванных» форм рабства; несомненно и го, что Чехов, все творчество кото- рого проникнуто «отвращением ко всему механическому в людях» (А. Верт), помог многим писателям Запа- да найти наиболее меткие художест-  венные средства для обличения это- -- для обличе- го «механического» ния общественного лицемерия, лжи, фальши, обывательского эгоизма и тупости в их самых будничных и не- заметных проявлениях.

атральных критиков (Габриэль Буас- си ный: ку» в «Comedia») писал, определяя влияние русского театра на запад- «Он внушил нам отвращение к штампу и вернул нас к об ективному наблюдению». А рецензейт газеты «Голуа» писал, что русские артисты осуществляют старый завет Верлена: «Риторике сломай ты шею!» Стрем- ление изгнать из искусства «ритори- было присуще многим выдаю- щимся занадным художникам напро- тяжени XIX в. Но то пресловутое «бесстрастие», с помощью которого Флобер и его последователи хотели преодолеть романтический пафос, ставший штампом, таило в себе ог- ромные опасности, ибо обективист ем ское спокойствие Флобера, тем более его эпигонов, было выражени- холодности, безразличия худож- ника. И лишь великие русские писа- тели … Тургенев, Толстой, впоследствии Чехов сумели со- четать обективность манеры пове- ствования с той внутренней страст- ностьюи заинтересованностью, без ксторой невозможно большое ис- кусство. В творчестве Чехова в совершен- стве реализуется известный прин- цип Флобера: «художник в своем творении должен, подобно богу в природе, быть невидимым и всемо- гущим; его надо всюду чувство- вать, но не видеть». Однако у западных писателей флоберовской школы сдержанность была само- целью; они были в немалой мере равнодушны не только материалу, но и к читателю, Чехова--каки уего великих рус- ских предшественников- сдержан- ность интонации была средством на- иболее эффективного воздействия на читателя, средством утверждения своего отношения к жизни на языке самого искусства, самих образов.более Именно в русском реализме блестя- ще осуществлялось то нахождение типического в обыденном, буднич- ном ккоторому тяготели многиевы- дающнеся представители западного романа. И если под влиянием нату- рализма на Западе в конце XIX в. к У реальное нередко отождествлялось с банальным, русский реализм

поддержат эту славу и повысят ее, нам всем придется изучать русский язык». Если на Западе в последнюю треть века традиция высокого реализ- ма была по сути дела прервана, о в русском искусстве этого перио- да реализм непрерывно нарастал, обогащался, совершенствовался, го- товясь под пером Горького перейти в новое, социалистическое качество. И неудивительно, что именно в рус- ском искусстве успешно разреша- ись эстетические задачи, постав- иные всем ходом художественно- го развития человечества. В 1887 году - в пору расцвета творческих сил Чехова -- в «Форт- найтли ревью» появилась статья вид- ного английского критика Мэтью Арнольда, который утверждал, что мировое первенство в области пове- ствовательного искусства перешло от французских и английских писателей  крусским, завоевавшим себе за пос- ледние годы прочную международ- ную славу. «Если, писал Арнольд, новые литературные произведения В Чехове синтетически сочетались  разные черты и стороны русского реалистического искусства, Он явил. я живым носителем его непрерывно- сти, преемственности роста, свя- зующим звеном между Толстым и Достоевским, с одной стороны, и Горьким, с другой. Чехов продолжал дело своих вели- ких предшественников, раскрывая кужас обыденности» ужас эгоисти- ческого, собственнического, скован- ного бытия. Он делал это предельно простыми и предельно совершенными средствами: «дальше вас никто не иожет итти по сей стезе». писал орький, И когда Горькому, читая Чехова, хотелось героического, возбуждающего и яркого», то это восприятие отнюдь не было произ вольным. Горький почувствовал в Чехове ромадную силу призыва к преодоле- дию отталкивающей реальности, при- ыва к творческой, радостной жизни, почувствовал глубокое родство Чехова с ним самим. Запад не сумел понять это горь- жовское начало в Чехове. Лишь в

«Хирургия».

ставляет собою Чехов для новей- шей литературы Запада. Дж.Б.Пристли писал в 1925 году: «Влияние Чехова уже теперь огром- но и ни  в коем случае не завершено, Лучшие из наших современных но- веллистов открыто признают, сколь многим они ему обязаны -- и за то я вдохновение, которое они черпают из его книг с наслаждением перечиты- вая их, и за то прямое воздействие, которое оказывает на них его техни- ка и его критические замечания об искусстве короткого рассказа. В об- ласти драмы он до сих пор играл не столь большую роль, но и здесь, как полагаю, его влияние будет воз- растать, - хотя бы лишь по одному тому, что в «Трех сестрах» и «Виш- невом саде» его мастерство еще бо- лее поразительно, чем в его лучших рассказах. С драмой, этим самым не- подативым из всех видов искусств, он сотворил ещебольше чудес, чем с новеллой, Он, быть может, как ав- тор рассказов, был более закончен- ным художником; но как новатор, как источник влияния, Чехов-драма- тург еще превзойдет Чехова-новел- листа. Если такой драматург, как мистер Бернард Шоу, будучи старше Чехова по возрасту, обладая боль- шим, чем он, сценическим опытом и широкой известностью, под- вергся непосредственному влиянию Чехова (в «Доме разбитых сердец»), то это внушает нам уверенность, что это влияние отнюдь не кончи лось. Напротив, оно только еще началось». Примечательно, что Пристли счи- тает нужным резко отмежевать

«Накануне поста».





«Степь». 3

Искусство

Когда 1922 г. показал в Париже «Вишне- вый сад», один из французских те-

в большое и подлинное искусство го диалога раскрывает чудовищную