работники науки, поработителями! п. антокольский Первое мая 1943  И у тех, кто не знал, что прошедшее есть, Что грядущего ночь не пуста, Затуманила сердце усталость Я хочу оживить в благодарной памяти картину предвоенного мая в нашей Москве: Пройдем по зна- комым площадям и бульварам, От

Советская интеллигенция! Работники советских учреждений, инженеры, учителя, агрономы, врачи, искусства силы и знания делу борьбы с немецко-фашистскими  Ниголь АНДРЕЗЕН  Буква,Т  «Балтфлотцы-минометчики». Скульптурная композиция А. КАЗИКа Выставка работ эстонских художников РО ДИН А  Земли не касаясь, неслась Как в детстве далеком! Как в сказне! Гармоника… Зубы девчат… А яркие русские краски C дуги знаменитой кричат!… И сразу все стало не нужным Душе умиленной до слез. Все… кроме вот этой жемчужной И парственной дрёмы берез. Россия…, за милую горстку Из белого моря снегов Все прелести жизни заморской Отдать россиянин готов! За песню в серебряном поле! За этот дымок голубой! За… родинку малую что ли Над вздернутой алой губой! Завзгляд,товеселый,тогрустный! За влажный очей изумруд! За все, что я думаю, русским Не-русские люди зовут! Югославский первомай каждый час нам сердце ранит, но над смертью, вестник жизни, первомайский плещет стяг. Гимна сербского предтеча, скоро гром великий грянет, враг падёт, испепелётный, и заря рассеет мрак. Нет, на плахе не погибнет правда сербского народа! Близок, близок день возмездья,- мы тебе клянёмся, май. Из темницы кровопийцы югославская свобода краше прежнего вернётся в обновлённый отчий край. И, сплотясь в великой дружбе, встретим праздничные годы и сольёмся мы в могучий всеславянский хоровод. Поднимайтесь, миллионы! Дай мне, друг, венок свободы! Выходи, моя подруга. встретить солнечный восход! Перевел с сербского B. ЛеВИК.

Чарльз ЧАПЛИН Советскому народу Красная Армия и Сталинград эти два слова прозвучали по все- му миру, и они отдадутся эхом через всю историю человечества. Эти два слова навсегда наполнят сердце каждого русского человека гордостью и уверенностью. Эти два слова являются доказательст- вом того, что враг никогда больше не попытается напасть на вашу родину, так как эти слова вселили ужас в сердца ваших врагов Враги спрашивают, что это за вопшебство, которым вы облада- ете? Но ответ один - ваш боевой дух, ваша непоколебимая вера и уверенность в будущем вашей ве- ликой советской республики стали самволом надежды всех демокра- тически настроенных людей, кото- рые верят в братство, которые верят в великое будущее Россия, ты завоевала восхищение всего мира! Твои герои погибли недаром В грядущие мирные дни из сз и крови вашей вырастет будущая слава великой советской республики, так как эта слаза ре- зультат той же решимости и бае- вого духа которые вы сейчас про- являете, Ничто не может остано- вить ваше наступление Россия! Катарина Сузанна ПРИЧАРД Любовь и уважение Красной Араин Мы в Австралии понимаем, в каких трудных условиях прихо- дится бороться, знаем неукроти- мый дух советского народа и ра- дуемся вместе с вами и за самих себя, Мы понимаем, насколько бу- мира зависит от победы над варварскими ордами Гитлера в Советском Союзе. Моя любовь и уважение Красной Армии, флоту и авиации, советским рабочим и крестьянам, партизанам и прежде всего вели- кому и любимому вождю совет- ского народа - Сталину, который показал, что никакая сила на зем- ле не может сломить единства и социали- целостности Советского стического государства.

библиютек, даже частных, из яты и уничтожены «враждебные фашиз- му» книги, тоесть лучшие творе-

зусть нии, голода и безмерных страда- ний своего народа. Они видят, как советская сред- Эстонокая литература уснешно развивается в Советском Союзе, Иоганнес Барбарус, Иоганне: Сем- пер, Марта Рауд,Ян Кярнер идру- гие создали во время великой оте- чественной войны свои лучшие про- изведения, Молодые писатели, как прозанк Арнольд Тулик и поэтезса Минни Раудсепп, выступили с инте- ресными творческими работами Эстонские вонны в частях Красной Армии, эстонские рабочие на за- водах с радостным волнением встречают новые произведения эстоноких писателей, Многие стихи эстонских поэтов заучиваются наи Что творится в это время в ок- купированной Эстонии? Писатели, застигнутые немцами врасплох, стали очевидцами невиданных над ругательств над культурой Эсто- няя школа для эстонских детей  заменена трехлетним обучением ни наблюдают разграбление ка» и ту приналисазадушена культурных ценностей, Они были свидетелями например, уничтоже ния чудесного памятника «Русал на побережье в гор Таллине порубки чудного парка в Тар. На захваченной немцами земле эстонская культура Ни одной беллетристической книги за время оккупации не вышло. Из 

ния человеческого гения Удел писателей, оказавшихся в фашистском плену, страшен, Та- лантлизый драматург Эвальд Тамм лаан в начале оккупации рабо- тал в артели рыболовов Вскоре он был изгнанэттуда и после народа черным-черно. Многодет- ные семьи явились с карапузами с велосипедами карапузов, чтобы погулять в охотку, до любого позднего часа, чтобы испробовать все увеселения столичного празд- ника, чтобы уж запомнился он ма- месть, Отвращенье скривило уста. Это было написано в 1916 г. Александром Блоком Ведь и он проблуждал полжизни в поисках безнадежно утраченной юности и лышам навесь долгий год. Льётся ака- молился ей, и каялся, и клялся её розовым снянием перед лицом каж- дой новой зари, в попытке пове, рить, что «грядущего ночь не пуста». Для нас «грядущего ночь» не только не пуста, но и не ночь вовсе, а продолжающийся трудовой день Ещё и ещё раз, как в самом начале этой войны, как и в лю- бой её самый грозный или самый горестный день, мы повторим, что жизнь абсолютно прекрасна. На- столько прекрасна, что к ней на- до предявлять только максималь- ные требования. Жизнь не разуже доказала, что выдержит их. Ещё и ещё раз: чуветво исто. рии … это самое здоровое и са- мое строительное из переживаний, связывающих людей одного поко- ления друг с другом, самое им- пульсивное в их труде и твор- честве, Сроки, отсчитанные фашизму для его дьявольской разрушитель- ной игры, близки к завершению Фашизм рухнет. Останутся сво- бодные народы. Останется их культура: язык, песня, эпос, труд, священная верность родной эемле и её славе, священная память о те кто отдал жизнь за други своя, священная любовь юношейн девушек во всей её напряжённой чистоте. Мы вернём всё и заново от- строим всё: шахты Донбасса, хлеб- ные элеваторы Новороссийска, му- зей Полтавы, Дворец пионеров в Киеве, здравницы на южном бе- регу Крыма, Мы вернём всё, что мы любили заклинающей любо- вью, настолько сильной, что она срослась с нашей жизнью, Весною 1940 года в Выборге со ветский поэт написал стихи о том что «друг другу мы встретиться обещали в шесть часов вечера по- сле войны». С собой мы везли эту фразу из Швейка, Прижавши винтовку к небритой щекс, Сквозь вьюгу Карельского На известью крашенном перешейка грузовике. (Е. Долматовский). этого исчез бесследно: немцы «уб- рали» его, Таких примеров можно привести немало. Оккупированная Эстония страна без литературы Не раз в Эстонии по городу бойкая, разбитная ющая речь москвичей, Как будто от атропина, расширились зрачки распространяли листовки с новыми стихотворениями Барберуса, Сем- пера, Кярнера.Эти стихи были боевым приветом борющемуся на роду, Скоро после захвата Таллина немцами появилась на заборы и стенах домов буква «Т». Эт Та зуя «Мститель» герой Боригеге. В Юрьеву ночь легендарный та- вокруг, в таньи нежной северной листвы свершается священное весеннее таинство, В рупорах громкогово- рителей ещё раз ожило сегодняш- нее утро, ожил парад на Красной площади, И снова и снова прохо- дят мимо трибуны мавзолея ко- онны прославленных заводов. Снова и снова нестройная разно- голосица песен, оркестров и при- зуя дал первый сигнал к восста нию, Так имя литературного ге- роя, участника великоговосстания против немцев 600 лет назатлу жит сегодня сигналом к барьбе Вековечная ненависть народа к немецким угнетателям и любовь к родной стране, выраженные в эстон- ской литературе, воодущевляют ныне народ-мститель на беспощад- ную борьбу с захватчиками борь бу до победы! ветственных восклицаний наполня- московский воздух, торжество её обаяние и утверждается в ией советской демократии, и смысл.

влюбленной молодёжи. Между тем миллионноустом трепе…

Вспомним день 1 мая в Ленин- граде, когда

трепал голубые флажки ских мостах, и в короткие ча- сы вечернего сумрака, до прихо- да белой ночи, сияли в разно- цветных гирляндах огней военные вошедшие с кронштадт в дельту Невы и почётную первомай- у сердца города

Емилиан Буков Близок час расплаты  У румынских фашистов вошло в привычку время от времени вы- крикивать слово «культура», Од- нако в их устах слово это звучит примерно так, как заверения гие- ны в том, что она бродит по кладбищам лишь для того, чтобы вдыхать благоухание цветов. Фашистский писака Мирча Елиа. де ещё много лет назад говорил: «Интеллект - большое зло». Фа- шисты боялись и боятся мысля- щих людей, ибо в самом сущест- вовании творческой мысли ониви- дят угрозу для себя, Вот почему румынские фашисты, защищаясь от культуры, уничтожают её. Из- вестно, какие ауто-да-фэ устраи- вали румынские вандалы на пло- щадях Виктория и Братиану в Бухаресте, сжигая сотни книг. Та- кие же костры они с особым рве-  нием разжигали на площадях Бес- сарабии. Прячась за немецкими танками, румынские фашисты вторглись на территорию Советской Молдавии и Украины Снова запылали книги на кострах в Кишиневе, в Бель- цах А в это время радно в Буха. ресте шипело о «новом порядке» в культуре. Но недолго придётся клике Ан- тонеску наводить свои «порядки» в оккупированных ими Молдавии и Украины, Красная Армия разгро- мила румынские дивизии и продол- жаетистреблятьнемецко-румынских оккупантов И скоро настанетдень, когда нынешние бухарестские за- правилы будут поставлены перед неумолимым судом и заплатят сво- ей чёрной кровью за все надру- гательства над культурой.

Ченина, Вспомним толпу Невского вроспекта, мелькающие в ней бес- козырки балтийцев, стремитель ную ленинградскую толпу, её де- ловой и в праздник ритм, прягшиеся для

мускулы. Мы многое можем сегодня вспомнить, и щекочущий нозд- ри каспийский и прибой в Баку, золотой весенний день в Киеве, и праздничные гудки заводов в Горьком. И ещё и ещё пройдут перед нами города и веси, и не- обятные просторы нашей земли в напряженном труде, в голоше- нии праздничных сборищ. во всём, чему научила нас наша ис- тория, во всём, дарила навсегда, чается и не уходит, Оно и сегод- ня поставлено на вооружение. века знаменн- писатель писал

Иосиф УТКИН Не знаю, ей богу, не знаю, Но чем-то мне очень близка И эта вот небыль лесная Над курной избой лесника, И эта вот звёздная небыль, С которой я с детства знаком, Где кровля и синее небо Связуются тонким дымком! Бывал я и в Праге и в Польше А все мне казалось: крупней Граненые звёзды и больше Над родиной милой моей. И люди, казалось мнс, выше: Красивый народ и большой! А если кто ростом не вышел, Красив и прекрасен душой. …Я помню: морозная чаща, Дымок к небосводу прирос Сверкает хрустальное счастье Одетых по-царски берез. И вдруг неожиданно бойко Взметнулась старинная страсть: Крылатая, русская тройка,



Наша песня не умрет в Кузбассе руды завтра больше, чем сегодня, пусть удача в увели- глаза корректора читающего гранки нового издания «Кобзаря». Только в Харькове фашисты умер- твили десяткиучёных, художников деятелей украинской культуры, Из- вестный художник Бурачек, ста- человек, не захотел служить рый человек, фашистам и погиб от голода Ста- рик-профессор тов, В. Б. расска- зал: «Бывало, несу с Журавлёвки два ведра воды, а перед самой моей квартирой меня останавлива ет свистом немец и приказывает отнести воду ему, Я относил, а тем снова возвращался к далёкой реке» Фашисты вырывают из учебни… ков не только портреты деятелей украинской культуры, но и сказку 

A. ИЛЬЧЕНКО

Он идёт по Украине, ТарасШев- ченко по дымящимся городам и направляет наше слово, нашукреп- нущую руку протиз нечистой силы фашистских людоморов. Эта нечистая сила разрушила его музеи, осквернила его гроб, нашу национальную святыню, эта нечи- стая сила тушью вымарала в школьных хрестоматиях тарасовы стёрла с патриотические стихи, нашей многострадальной земли те- атры и парки, заводы и колхозы, институты и школы носящие имя поэта. Пусть же не дрогнет рука парти- зана, швыряющего гранату- за Тараса, пусть метче бьёт ружье Людмилы Павличенко, пусть За- вертайло Иван,украинский буриль- шик Сталинский лауреат, добудет

В начале нашего длиннейший роман с упоительны-  

о скворце, победившем в бою во- рона.  ман его Живут в народе слова Тараса На порабощённых землях Украи- ны агитаторы-патриоты тайно пе- осписывают от руки вместе с ли- стовками стихи Певченко, и тираж аждого такого «издания» достига- ет порой тысяч экземпляров. Вот оно упорство на- упорство украинскогона- рсда, воюющего за правое дело Ссветскую Украину, за то, чтобы за вешно стоял свободным Киев, овя- шелным был прах Ярослава чтобы в ночь под Ивена Купала по за-окраине от Полтавы до Львова- зажигались весёлые купальские костры, чтобы сгинула нечистая сила, чтобы крепла наша дружба с великим русским народом. упрямы, счльны и стойки, и нам в этой дружбе вечно. всей Мы жить

лов. Мысль о первом дне после побе шейке адм этого брезжущего на горизонте дчя отдают свою кровь на поле боя наши братья и сыно вья ради него идёт непрестанно нарастающий труд глубоких ты- Другой советский поэт, Марга- рита Алигер, кончает свою поэму о Зое Космодемьянской картиной этого дня, И мне хочется кончить словами Алигер, в унисон с её го- рячо бьющимоя сердцем: Пускай наступит в мире тишина Без пышных фраз, без грома, без парада. Судьба земли сегодня решена. Не надо песен, ничего не надо, …Смеясь и плача, мы пойдем гулять, Не раэбирая улиц, как попало, И незнакомых будем обнимать Затем, что мы знакомых встретим мало. Мой милый друг, мой сверстини мой сосед, Нам этот день за многое награда… Мыслью об этом дне, верой него, работой для него встречаем мы сегодняшний праздник.

 

 «В поисках называется утраченного времени», Ни одно из наших издательств не могло до- вести до конца печатание этой эпопен, что и не слишком досад- читателя примерно, там же,



но, поскольку внимание исчерпывалось,

Радуле стийенский Гордый серб зарю торопит мощным взмахом крыл орлиных и, омытая слезами, блещет слава их в ночи. Встань, свобола золотая, гда ты спишь, в каких долинах? Югославскому народу да блеснут твои лучи! Светозарный май, не мелли! Мир во тьме насилья тонет, но уже труба победы возвестила твой приход. Мать надежда вновь запела и не плачет, и не стонет, Мать надежда песней гнева свой приветствует народ. Слушай, Сербия святая. голос братского Востока! Правду новую несёт он силой грозного штыка Серб, напейся новой жизни у могучего истока. новой правдою наполнн счастья новые века! Наши дни исходят кровью.

где кончались ресурсы издательств. Огромная кладовая памяти селя Пруста была завалена пыль- ным и слежавшимся мусором, Пре- сыщенный и смертельно больной француз отсиживался в своей па- мяти, бомбоубежище, от исторни, от общества себе подоб- ных. Отсиживался в бесплодных поисках утраченного времени, человек не исторический, до по- следней моэговой извилины погру- жённый в заботу личного душев- ного самоуспокоения. О Марселе Прусте стоило вспом- нить потому, что он и подобные

 

ему по преимуществу виноваты в гибели европейской культуры. Им она обязана сегодняшним беспро- светным мраком. В разгар первой мировой войны с произительной силой сказал об этих людях - о своих ближайших родственниках - великий русский поэт:

A. ФАДЕЕВ

может соединять людей на земле, Этой зимой Ольгой Берггольц была создана поэма «Февральский дневник » - одно из самых прав дивых и проникновенных произве… дений о Ленинграде и ленинград- цах времён блокады, Сила этой по- эмы в том, что она говорит не о видающихся людях Ленинграда, а о самом обыкновенном, рядовом ленинградце. В поэме есть выра. жение «слёзы вымерзли у ленин- градцев», Да, слёзы вымерзли у ленинградцев! желые минуты жизни, Но я не раз видел слезы на глазах малого работника, ца большого и сурового бойца и юной девушки, когда он видел в другом человеке проявление этой высшей человече. ской любви, или когда по справедливости оценивал вели- кий безымянный  цев Яша! расскажи, как ты орга- симфонический оркестр, низовал обратились все к авому юноше бледному, застен…

Шестая симфония ДНЕВНИКА ИЗ ЛЕНИНГРАДСКОГО

и платить им деньги но не могли их кормить, потому что у насу самих ничего не было, Тогда мы пошли в Комитет по делам ис- кусств, у которого была своя сто. ловая Мы оказали: «У нас есть оркестр, он может выступать не только по радно, но и в зале фи- лармонии, Давайте так: наш ор кестр, а каша ваша, и он будег выступать за совместной маркон». Так начались в филармонии зна- менитые симфонические концерты под управлением Элиасберга… тя-акануне вылета из Ленинграда мне удалось попасть на концерт в зале филармонии, Говорю суда. лось», потому что билеты почти невозможно было достать. Симфонический оркестр, под уп- равлением Элиасберга, исполнял шестую симфонию Чайковского. Толпы народа ещё шумели у входа, когда в тишине зала, перед одетыми в чёрное и уже наладив- пими инструменты музыкантами вырос над пультом высокий, суту- ловатый человек, ми белыми руками, ке. Он поднял ния началась. И только с выразительны в чёрном фра- палочку, и симфо…

Первого мая 1942 года вместе с енинградскими писателями я вы- тупал по радио. В Ленинграде, ак и во всей стране, первое мая ыло рабочим днём, Но несмотря а то, что все учреждения и пред- триятия работали, ленинградцы щущали этот день, как празднич- ный день, Днём на солнечных ули- ах чувствовалось повышенное живление, На вечер не назнача- и нюкаких собраний и внеочеред- ых работ, чтобы дать возмож ость по рабочен ленинградской радиции отметить праздник хотя ы у себя дома Надо представить себе эсю тя- кесть ленинградской зимы в пе- нод блокады, чтобы понять, ка- ое значение для ленинградцев мело радио. В самую жестокую ору зимы, когда ленинградец, от- езанный от всего мира, разобщён- ый со своими товарищами отсут твнем транспорта в ороде, сидел у себя в холодной обледеневшем- вартире, греясь у железной пе- урки,-радно связывало его со сен страной, со всем миром и ключало его в общую боевую изнь блокированного, но мужест- енно сражающегося и работающе… города. Он слышал по радио голоса сво- х политических деятелей, просла- ленных командиров и героев обо оны, голоса известных ему писа- елей и артистов, По радно он уз- авал, когла городу угрожает нан- олышая опасность, и подымался а призыв рупоров, ралио инфор- ировало его обо всём, что де- ается в стане врага и какой от ор врагу дают сыны Ленинграда a фронте. Но для того, чтобы радио могло ыполнять эту свою роль, его дол- ны были обслуживать, поддержи- ать люли, находящиеся в таких e суровых условнях жизни, как все остальные ленинградцы. Что е это за люди, нашедшие в себе лы вести, не прекращая ни на инуту, эту работу исключительно нтеллектуального напряжения? № 18 (70) ЛИТЕРАТУРА

С такими мыслями подымался я по каменным ступеням промёрэше- го здания Ленинградского радио. комитета. На одной из площадок меня пе- рехватил один из редакторов ху- дожественню-литературного веща- ния. подымемся к нам, сказал он, необыкновенной энергией подхва- -тив меня под руку. В этом молодом человеке реши- тельно не было ничего «дистрофи- - Ты пришел слишком рано, ческого», Он почга вознёс меня на шестой этаж. Но это было ещё не всё: промчавшись какими-то кори- дореми и закоулками, мы по тём- ной, узкой лестничке поднялись еще выше Это был уже чердак, но чердак, в былые времена хозяй- ственно превращённый в жилое помещение с множеством комнату- шек «для одиноких». Видишь ли, я тебе всё обяс- ню, столь же стремительно, как он двнгался, говорил редактор ли- тературного вещания, -когда нача лась вся эта блокада и вся эта чертовская зима, мы все думали, что это через две-три недели кон- чится, и жили и спали там, где за… хватит работа, Я хотел было ска- зать и ели там, где захватитрабо. та. со смехом перебил он себя. но во-время вспомнил, что мы тог, с да ничего не ели. Так вот зава- лишься где-нибудь в кабинете на диване, укроешься шубой, да и пе- ресчитываешь зубы всю ночь, По- том нам это надоело, Чорт с ней, блокадой! А может оча продлит- ся ещё год? А может быть два? Надо жить! И тогда мы оборудо вали себе этот пустой этаж под жильё… Так и живём здесь ком- муной Вот изволь-ка посмотреть! Он вытащил меня на балкончик, и с этого балкончика я увидел, что все здания и крыши вокруг Радиокомитета исковерканы снаря- дами. Их ушало здесь несколько десятков и по тому, с какой мето- дической целесообразностью они ложились, видно было, что враг целился именно в это здание Ра- И 2 ИСКУССТРО

Ленинград в дни войны. Рисунок архитектора В. КАМЕНОКОГО Выставка диокомитета, но так ни разу и не попал. жили и работали, рассказывайте, сколько хотите и в каком угодно порядке. всё просил я своих со- беседников. -Ну что ж, счачала у нас, как полагается, был большой штат, всё было очень импозантно, были ар- исты, оркестры докладчики, про- пагандисты, лифт работал, всё бы- ло, как у людей, всё было велико, лепно, рассказывал всё тот же редактор литературного вещания. В сентябре замкнулось кольцо блокады Ну и чорт с ним, замкну- лось, так разомкнётся! Никто из нас не верил, что это может быть длительным. Нас тогда сильно бом- били с воздуха и начала обстрели- вать артиллерия Ну ичорт с ним! На то зайти поужинать в «Асторию», и там, чорт побери, ещё играл джаз. Потом всё это внезапно кончилось, и пришлось потуже затягивать поя. са, Но в конце концов все мы были здоровые люди, работы хоть огбавляй Никто о желудке не ду- мал Стало меньше хлеба, нет мя- са, есть только каша, каши стано- вится всё меньше, ну что же по- делаешь, на то война! И вдруг на глазах стали выбывать люди, один работник за другим Мне сейчас трудно назвать тот день, когда я сам почувствовал впервые, что у меня закружилась голова и что я не могу свободно подняться с эта жа на этаж, И я впервые подумал  о том, что надо очень расчётливо и экономно расходовать свои силы,

«Архитекторы Ленинграда в 1941--1943 гг.» Главное было в том, чтобы за- ставить себя забыть о голоде и работать, работать, сказала Ольга Берггольц. - в живать в твоём стоянный огонь наших работать и поддер- товарище этот по- работы, которыйего условнях был главной

- Вот это был единственный не достаток нашего жилья, уж сли- шком близко к господу богу, весело говорил редактор. -Но, по- скольку мы сволокли сюда всякую изящную мебель и оборудовали кровати, мы уже отсюда не слеза- ли. Только, бывало, ляжешь ночью вздремнуть, а он и начинает гро- хать, Наше жилье ходуном хо- дит Мы даже поговорку сложили: «Хорош блиндаж, да жаль, что седьмой этаж», Но ничего, живём. Впрочем, в наших комнатах ужас до чего безобразно, а я тебя сведу к Ольге Берггольц, у неё по край ней мере уютно… В этом «блиндаже на седьмом этаже» мне привелось отпраздно- вать первое мая 1942 года, После наших выступлений собралась в комнатке у поэта Ольги Берггольц группа писателей и работников Радиокомитета на товарищескую вечеринку. Вокруг меня сидела молодожь, бесстрашная, веселая, деятельная ленинградская молодёжь, кото- рую не могли сломить ни го- лод, ни холод ин бомбардировки, ни артиллерийский обстрел и во- обще никакая сила в мире. Я возь- му на себя смелость сказать, что из всех вечеринок в моей жизни это была одна из самых жизнера- достных и одухотворённых, Она началась с тоста: «За человечество и за отечество», И уже не сгу скалась с этих высот -- Рассказывайте мне, кат вы



ж тут растказывать? заомущался Яша. Нет, ты расскажи.

жизненной силой И все мы, кто мог работать,

началах полной взаимопомощи взаимозаменяемости. Всё, что мы получали. мы соединяли вмосте. Главное было в том, чтобы неза- метно поддержать наиболее слабо го, Отсюда началась и окрепла наша дружба Я, как женщина, мо- жет быть, выдержала бы дольше других, но у меня умирал от го- лода муж, и его и свой паёк при ходилось относить ему, а товарищи мои отдавали мне всё, что могли. Вот посмотри, какую записку на- и -Ну вот, можешь себе пред- ставить, обратился он ко мне, - обледеневщий город, немец под го родом, ежедневно обстрел, трамвай не ходит, время суровое, мы думали, музыка неуместна в такие дни И всё агитировали с утра до вечера, Ну, агигаторов тоже не хватало, выпадали целые часы мол- чания, когда только один метро ном стучал: тук… тук… тук…, тук… Представляешь себе? Эдак всю ночь, Вдруг нам да ещё и днем, говорят: «Что это вы ние разводите? Хоть что-нибудь», Тут я и по городу было много писал мне в январе вот этот гос- подин -- указала она на застенчивого рими глазами, нами за столом Ольга Берггольц бледного юношу с умными ка- сидевшего вместе с

она началась, лица всех сидящих в зале преобразн- лись, Из будничных, обремененных суровыми тяготами и заботами оня. эти измождённые лица, стали очень ясными, открытыми и простыми. Они не были похожи на лица лю бого обычного концертного зада. Печать великого знания лежала этих лицах, Раза два во время исполнения симфонии начинался артиллерик- ский обстрел города, а лица лю- дей с тем же ясным открытым и простым выражением, выражением знания, недоступного и неизвестно- го людям других мест, были об- ращены к оркестру Через три часа я был уже в Мо скве и вступил в привычные усло- вия жизни. Но ещё много дней не мог привьжнуть к этой жизни. И когда люди говорили мне что- вибудь, я не мог вслушаться в то, что они говорят, и видел только, как они шечелят губами, настоль- ко то, что они мне говорили, было далеко от меня, Снова и снова вставали в памяти моей и этот зал филармонии, и эти лица, и мощные звуки   небу Чайковского, восходящие к

 

  

эдакое уны- бы сыграли

стал искать музыкантов, В городе

подошла письменному столу и, порывшись бумагах, вынула клочек бумажки, на которой было нацарапано ка рандашом «Оля! Я достал тебе кусок хлеба и ещё достану, Я тебя так люблю». музыкан. к тов, но все они не могли найти в себе применения и изрядно голо- дали. Можешь себе представить, как оживилисьэти люди когда мы стали вытаскивать их из обледе- невших квартир, Боже, до чего  сказала Ольга -Пойми, что это было не об- глубоким ду- Да, я понимал, что это было не обяснение Это было до слёз зрелище, ког концертные извлекли свои скрипки, внолончели, флейты и фаготы, и зесь, под обледечевшими сводами Радиокомитета, начались репети ции симфоний Бетховена и Чайков… их организовать ского, Мы могли





в а это было чтобы сделать всё, что тебе поло- проявление той самей вычшей че- жено ловеческой любви, какая только