60 ИЕТ С0 ДНЯ СМЕРТИ ©. М. ДОСТОЕВСКОГО  

Неопубликованные рукописи

Отдел рукописей To-
бударственной библиоте-
ки СОСР им. В. И.
Ленина является храни-
лищем крупнейшего co-
брания материалов Ф. М.

остоевското и материа-
лов о нем. Наиболее
значительная часть их
была собрана вдовой
писателя А. Г. Достоев- #
ской и помещена в Ис-
торическом музее, отку-
да в 1929 г. была пе-
редана в Ленинсекую
библиотеку. В настоя-
щее время ‘отдел хра-
нит 1750 листов авто-
трафов Ф. М. Достоев-  
ского, не считая книг с:
ero пометками и руко-  
писей, переписанных  
А. Г. Достоевской и!
правленных им. В отде-  
ле хранятся 800 писем}
нему от 250 Roppec-  
пондентов, ею офици- }
альные документы, де-
ловые бумаги и много-
численные материалы
близких родственников.

Советское литературо-
ведение много сделало
для изучения жизни и
творчества, Достоевского,
в частности, его рукопис-
ного наследия. Изданы
десятки книг с публи-
капиями его писем, чер-
новых рукописей и ва-
риантов к’ ето романам,
воспоминания, ° письма
лиц, его окружавших. Однако еще многие
рукописные источники для изучения био-
графии и произведений Достоевского оста-
ются неопубликованными. Почти не тро-
нуто, например, исследователями богатое
собрание писем ето корреспондентов.

Довольно значительное количество не-
опубликованных материалов относится к
журнальной деятельности Достоевского.
Редакционные книги журналов «Время»
и «Эпохаз, об’яснительные записки, им
составленные после ликвидации «Эпохи»,
освещают экономическую сторону изданий
бр. Достоевских, позволяют изучить круг
их сотрудников, определить авторство 6без-
именных статей и т. д. Неизданные 3a-
писные книжки Достоевского этого Bpe-
мени также содержат много интересного
материала, в том числе многочисленные
наброски к ето неосуществленным жур-
нальным статьям. Частично это должны
были быть статьи полемического характе-

ра, частично — статьи о русской класси-’

ческой и современной литературе. Приве-
дем здесь отрывок из кн. 1, стр. 54, ко-
торый Достоевский озаглавил: «В статью
Гоголь и Островский».

«Не в свои сани не садись, Бород-
кин, Русаков, да ведь это анализ рус-
ского человека, главное: прямота опи-
саний. Он полюбит прямо, закорючек
нет, прямо выскажет, сохраняя’ все
высокое целомудрие сердца! Он уга-
дает кого любить и не любить серд-
цем сейчас, без всяких натянутостей
и проволочек, а кого разлюбит, в ком
не признает правды, от тото отшат-
нется разом всей массой и уж He
разуверить его потом никакими хит-
ростями; не примет и к вам не пой-
дет, не надует ничем, разве прямо ©
чистым сердцем назад воротитесь: ну
тогда примет, даже и не попрекнет».

Отметим интёрес Достоевского этого вре-
мени к русской истории ‘и к русской ис-
торической науке, за которой он внима-
тельно следил. В одной из его неопубли-
кованных рукописей 1860 г. имеется не-
сколько страниц, которые автор озатлавил
так: «Замечания на ‘статью Семевского 0
книге Устрялова: «Царевич Алексей Пет-
рович «Русское Слово 1860 № 1». Это —
резкая критика позиции Семевского. обви-
нение ето в пристрастном, умышленном
искажении образа Петра. Достоевский за-
щищал Петра, считал ‘издание новых ука-
вов в день, когда совершались пытки над
 Алексеем, фактом, доказывающим не же-
стокость Петра, а его величие.

‘

 

«Это может быть идет в величию
Петра: «На троне вечный ‘был работ-
ник». Без. него никто ничего не дез
пал, след. ему надо было делать. Это
был железный человек, жестокий по-

ложим. Но ведь это фодной сын шел
`протяв него. Петр, к гений видел
одну цель — реформу и новый поря-
док. Ему беспрерывно были преграды,
его раздражали преграды... Не за бунт
вооруженный казнил Петр Алексея, а
за то, что ужасалея передать свое

царство ему и погубить все свое дело..

Реформа была Петру дороже сына и
он казнил его. В том, что Алексей
погубит ее он не ошибался».

Особенно много рукописных материалов
и совершенно не изученных имеется в от-
деле к «Дневнику писателя» 1873, 1876,
1877, 1880 и 1881 гг. Процесс работы. До-
стоевского над этим жанром его. публици-
стики может быть вполне изучен, так как
в рукописях запечатлелись все ее стадии,
от самых первоначальных записей, пла-
нов, набросков до рукописей со следами
типографской краски ‘и пометами набор-
щиков. Сопоставление рукописных тек»
стов © печатными вскрывает множество
неопубликованных . отрывков. Некоторые
из них были отброшены самим автором,
другие, возможно, не могли пройти через
цензуру. Отметим ненапечатанную  главку
из «Дневника, писателя» ‘1876 т., июль—аз-
густ, под названием: «Нечто о петербург-
ском Баденбаденстве» — ответ «Биржевым
ведомостям»,  ‘подвергнувшим критике
предшествующий вынуск «Дневника пи-
сателя». Остались неопубликованными
мнотие высказывания автора «Дневника
писателя» по поводу политического поло-
жения в Европе, по поводу русско-турец-
кой войны (например, о военных прибы-
лях ин спекуляции, от котооых. страдает
русская армия) и многие другие.

Работа Достоевского над художествен-
ными произведениями представлена в OT-
деле рукописей материалами к четырем
крупнейшим ето романам; «Преступлению
и наказанию», «Бесам», «Подростку» и
«Братьям Карамазовым». Многочисленные
черновые наброски в последнему роману,
так же как две записные тетради с пер-
воначальными записями к «Бесам», пол-
ностью опубликованы. Материалы к «Пре-
ступлению. и наказанию», «Подростку» и
большая черновая рукопись к «Бесам» в
настоящее время‘ подтотовяены в печати.
Как все черновые рукописи Достоевского,
они носят следы напряженной творческой

`

работы авторё и полны интереснейших
вариантов и ‘разночтений. _

Мы остановимся несколько на рукопи-
сях к «Преступлению и наказанию».  B
1981 г. были изданы хранящиеся в’ Центр-
архиве три тетради первоначальных запи-
сей к этому роману. Рукописи Ленинской
библиотеки представляют следующий этап
в работе автора’ над произведением. Это
связные тексты к радным главам Г Ни
Ш частей романа. Рукописи представля-
ют 13 отрывков на’ 59 ‚листах. ‹ Особый ин-
терес первых двух отрывков заключается
в том, что они написаны ‘от лица” Рас-

кольникова, как его рассказ или исповедь..
первое посещение!
Мармеладова и первое посещение Разу-

По содержанию.— это.

‚михина Раскольниковым. Почти ‘набело
переписанные страницы ‘этих рукописей
подверглись позднейшей правке автора,
который заменил. первое лицо на третье
и попутно испестрил. многие страницы но-
выми вставками,  исправлениями- и До-
бавлениями. Г.

Во втором, третьем и четвертом отрыв-
ках особенно интересно проследить рабо-
ту Достоевского над труднейшей  зада-
чей, поставленной ‘им себе как художни-
ку-психологу: ‘это — ‘изображение первых
приступов той «тоски», первого сознания
той отрезанности от людей, которая дол-
жна была стать «наказанием» Раскольни-
кова за «преступление». Много разных
зариантов записал, зачеркнул и вновь за-
писал Достоевский, чтобы показать рож-
дение и развитие этото чувства. & также
и борьбу © ним Раскольникова,

В частности, в плане осознания Рас-
кольниковым своего ‘одиночества большую
роль должно было сыграть второе посе-
лцение им Разумихина. В. опубликован-
ных Центрархивом, занисных тетрадях не-
однократно встречаются записи о «вечере
у Разумихина», вечеринке по случаю ро-
ждения или новоселья, на которой Рас-
кольников должен был выступить перед
различными представителями современно-
го передового общества с своей теорией
преступления и должен был вполне убе-
диться, что он. более не «в числе челове-
ков». В записных книжках имеется кон-
спект ето полемики © присутствующими
(«Программа разговора, у Разумихина») и
конопективный, перечень тех, кто присут-
ствовал на’ вечерннке. Есть попытка кон-
спективно записать весь этот эпизод:
«Входит в 11 часов к Разумихину. Все
удивляются. Он возбужден ужасно. Раз-
товор © деморализащии, пьянстве и пре-
ступлении. Он начинает свою теорию су-
масшествия». Далее-чполемика о Налолео-
не, рутине, ненужной старухе и т, п.

В рукописях Ленинской библиотеки
‘имеется большой отрывок, который пока-
зывает, что после этих планов-конспектов
Достоевский сделал попытку художествен-
HO воплотить «вечер у Разумихина» и
включить его в ткань романа. В нем по-
дробно онтисана, вечеринка молодежи, соб-
равшейся у ‚Разумихина, приход Расколь-
никова, первые обралщенные к нему сло-
ва присутствующих, но речи Раскольнико-
Ba или его полемики с слушателями в
рукописи нет, На обороте последней стра-
ницы набросаны очень коротко и очень
неясно те’ же темы, как в «Записных кни-
жках». связного же изложения их нет.
Можно предположить, что Достоевский так
и не дописал этот очень ответственный
для ‘характеристики Раскольникова и для
центральной илеи романа эпизод. В кон-
це концов он откинул мысль 0 «вечере
у Разумихина» и резко изменил конец

П главы 2-й части романа. В оконча-
тельном тексте Раскольников не входитк
Разумихину, а, вызвав его к себе, идете
ним домой, слушая по дороте ero полу-
пьяные признания.

Таков один зариант из многих, имею-
щихся в неизданных рукописях Достоев-
ского. Его неизданные рукописи хранятея
не только в Ленинской библиотеке. Пора
сделать их полностью доступными для
исследователей, пора выявить всю исто-
рию. создания ето классических романов
Tak, Как это делается сейчас с произве-
дениями Гоголя, Толстого, Глеба Успен-
ского. a г ‘

В. НЕЧАЕВА.

* ‚м

Эмиль Верхарн
о Достоевском

Публикуемая впервые в   переводе
запись. известного бейьгийского поэта
3. Верхарна, переданная В. Я. Брю-
сову в дни > посещения России 8
4943 г. лишний раз свидетельствует
о величайшей европейской популярно-
сти Достоевского,

Поззия. Верхарна, ‘связанная с ощу-
щением неизбежной гибели капитапи-
стической цивилизации, испытала на

‚  о себа`воздействие ‘не’ тольно идей, но и
‚ поэтики великого руссного писателя.
`` 0. В. ЦЕХНОВИЦЕР.

Я боготворю Толстого и преклоняюсь пе»
ред ним и я люблю Достоовекого, Первый
из BUX ‘кажется мне более ‘могуществен-
вым творцом: ‘810 и архитектор, и литерз-
тор, и художние: воображение’ у него ци-
клическое: сильной й уверенной рукой on
располагает и ‘труппирует общество ©во-
ей эпохи. у . és

Но зато второй больше роднит Bac c
тем человеческим, что. заключено и в нем
и в Васл Тем возвышенным состраданием,
которое он пзливает‘на людей, смягчает-
ся чуветво ‘отвращения, которое UME
‚возбуждаетея, и они сами чувствуют 10
отношению к своей нужде. Он исследует
характеры до самых глубин, до того смут-
ного и хаотического, что заложено в. каж-
лом страстном п темпераментном челово-
Ke: его анализ безупречен; но. в то Же
время он не остается холодным наблюдате-
лем — ом умеет быть и ангелом ‘и па-
лачом в одно Ито же время. Bor по-
чему он ‘мне кажется писателем единет-
венным и совершенно исключительным.

Из всех его романов больше всего мне
правятея ‚ «Братья Карамазовы». Вонечно, й
«Преступление и наказание», и «Идиот»,
и момотонное и душераздирающее повест-
вование «Запивок из Мертвого. Дома», где
как будто только собраны одни лишь го-
лью факты, но гло каждая черта как бух-
10 проведена резцом. вбегда пленяли ме-
ня и пленяют до сих пор.

Но «Братья «Карамазовы», благодаря
характерам Ивана ‹и Смердякова, могут
быть поставлены на’ одну доску © произве-
дениями Шекспира и Бальзака. Эта тре-
пещущая человечность, этот палетизм, 10-
стигший кульминационной точки, и про-
видение и ясновидение сквозь туман и
мрак. ЭМИЛЬ  ВЕРХАРИ.

Hoa

 

 

  
  
 
  
 
 
 
  
 
 
 
   

Сад, примыкающий к дому (Москва),
где родился и жил до 12-петнего воз-
раста Ф, М. Достоевский. На втором
плане фасад больницы им. Достоев-
ского, где работал врачом отец писа-
теля; .

Рисунок. с натуры худ. А. Н. Рудович.

В.

.`

ГУРВИЧ \

 

_ История команды

«Кап Финистерра»

 
 
 
 
 
  
  
 
 
 
 
 
 
 
 
   
 
  
 
 
 
 
  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  
 
 
 
 
 
 
 
  
 
 
 
 
 
 
  
 
 
 
 
  

Теодор.Пливье известен советскому чи-
тателю романом «Кули кайзера», охваты-
вающим.рях эпизодов из эпохи первой им-
периалистической войны, в.-которой писа-
тель лично участвовал в качестве рядового
матроса на военном корабле. Впрочем, 5 на-
чалу войны он уже был _ глобтроттером,
скитальцем, исколесившим Европу, Южную
Америку, плававшим “тю многим! морям,

Недавно вышедшая нае «Воманда Кап
Финистерра» Т. Пливье — первая часть
большого романа «Рабы селитры», подго-
товляемого к печати Государственным изда-
тельством «Художественная литература».

В основу книги легли личные пережива-
ния автора за долгие годы его скитаний, В
юноше Влаусе, который в ‘угольном ящи-
ke парусника. напразляющегося в Южную
Америку, бежит. от нужды и безработицы,
мы ‘узнаем самого Пливье. на заре его. бро-
дяжнической жизни. Автобиографические
черты вины и‘в образе певолюционного
матроса Ачассо, который спасается бег-
ством из.Чили после жестокого подавления
восстания на селитряных KOMAX, попадает
на; тот. же «Кап Финистерр» и здесь стано-
BUTCH во главе недовольных. моряков.
Ачассо выделяется своей нравственной вы-
держкой, физической силой. смелостью и
находчивостью.

Вот он от имени команлы заявляет. прэ-
тест. против” гнилой солонины, которой
кормят матросов, бесетралино принимает на
себя бешеную ярость калитана и не от-
ступает перед дикими угрозами. Он_ доби-
вается своего. оригинальным и оласным пу-
тем: во время бурного шквала матросы с0-
тласованно делают лишь вид, что абота-
ют, позволяя, бурному течению ‚ увлекать
парусник. Вот по его указанию. матросы,
проведав о военном грузе в трюме, пред-
назначенном для подавления рабочего в0с-
стания в Чили, тайно обезвоеживают бом-
бы, спускают за борт зажигательные ена-
ряды, тут же приводят в негодность CaMo-
пет. ‘

Несложную, простую фабулу Hanese пре-

вратил в захватывающее своим драматиз-
мом повествование о революционном броже-
нии на судне. затерянном на просторах оке-
ана. Своими изобразительными приемами,
калейлоскопически отрывистой сменой лип
и положений роман Пливье приближается
к киносценарию. Но это приводит, однако, &
отказу от углубления характеров героев, Е
известному упрощению.
Книга открывается трагической сценой
прощания четырнадцатилетнего Клауса с
лежащей в забытьи больной матерью. И тут
же действие резко меняется. Влаус встре-
чается с Ачассо, и немного времени спу-
CTA OHH скрываются зв трюме отплываю-
щего в Америку суденьшшка. Столь же вне-
залтно возникают и чередуются другие, боль-
тей частью эффектные и полные драма-
тизма картины: падает тяжелая якорная
цепь на Клауса. и. он лишь чудом остается
цел: гигантская мачта обрушивается на
старо матроса, — Ha борту судна по-
является чилийский диктатор Саведра, —
& это для героев книги хуже падающих
якорных цепей и мачт, — и Ачассо, спа-
саясь от преследования, бежит на той са-
мой шлюпке, на которой пристал к судну
диктатор. ,

Так острыми, занимательными и неожи-
данными эффектами расцвечивает Пливье
свой рассказ. И тогда вместо последователь-
ности действия получается порывистость,
коллизии и развязки быстро сменяют друг
друга.

Theodor Plivier. «Die Manner der Cap
Finisterre». Staatsverlag der nationalen
Minderheiten des USSR. Hiev. 1940.

 

упрощенной схеме;
симпатии автора,
блатоприятных случайностей и счастливых

обетоятельств.

Две вражлебные ” стороны eToaT прямо

друг против друга, H залача каждой из них
очерчена ¢ предельной резкостью:
стороны, матросы I
той --капитан. чилийский ликтатор. и лет-
чик па службе у диктатора.

с одной
зо главе © Ачассо, © дру

Всех матросов до Одного охватывает

Ачассо своей революционной атитацией, все
они тут же на суднё вступают в

все они самоотверженно следуют руковод-
ству своего вожака. Против них — скотеки
грубый и трусливый капитан. карикатурно

профсоюз,

самовлюбленный и бестолковый летчик,
тупой и ограниченный диктатор. Ворьба
этих сил развертывается по чрезмерно

тем. на чьей стороне
всюду помогает серия

Вторая и третья части — «Рабы селит-

ры» и «Освободители» — переносят чита-
теля в Чили, страну селитряных копей, где
рабочие, матросы и рыбаки понимают воб-
стание против правителей — «диктаторов»,
часто меняющихся ставленников конкури-
рующих англо-американских

зотяческий мир приключений.
стей и романтических историй ——~ вот яр-
кий. легкий и увлекательный реквизит кни-
ти. На первом плане. необычайные похож-
дения Клауса.
тились разными путями бежавшие
Финистерра» Ачассо и Клаус.
увлечен опасной и захватывающей игрой:
вкравшись в доверие к ликтатору Саведра
и выполняя его поручения
характера, он одновременно организует <0-
вместно с Ачассо революционное восстание.
Самый переворот совершается у Пливье вс
в том же романтически-приключенческом
тоне. Провокатор Морено
ху заговорщиков, революнионео Ачассо вы-
слеживает его во мраке копей
посно ззкалывает его в ‘то самое мгиове-
нье, когда Морено световым сигналом по-

треслов. Эк-
превратно-

В Чили очутились и вотре-
с «Ran

Последний

полицейского

втерся в сре-

и молние+

зает энак полиции напаеть на рабочих.
‚ Занимательна и © интересом, так ска-

зать, «смотрится» картина, оеволюционно-

го взрыва в Атахуальпо: в кабачке пьян-

ствует Саведра, празднуя уничтожение De-
волюционных профсоюзов. но не тут-то бы
30; пока он пирует, Влаус е поочими заго-
ворщиками освобождает из заключения TO-

варищей. диктатора убивают и труп ero

выкидывают через окно. -

Революционный пожар , охватывает все
побережье. Но все это непрочно. Как толь-
ко потухают в романё феерические огни за-
товоров и восстаний. сейчас же, видимо. ис-
сякают воодушевление и творческая изоб-
ретательность автора. Вот как он рисует
положение на другой лень после победы
восставших: «Безработные заняли продо-
вольственные магазины и положгли  цер-
ковь, рабочий латерь тоже сгорел».

Эта книга рисует занимательные эпизоды
восстаний, протекающих в оригинальных и
колоритных условиях. она не-притязает на
постановку серьезных птпюблем и не дает
углубленного анализа ни отлельных пет-
сонажей, ни общих классовых взаимоотно-
шений. Конечно, поднялся бы общий тонус
книги и углубилось бы ее содержание, если
бы автор сумел показать достаточно четко
и художественно убедительно все этапы
развертывающегося революционного восета-
ния. Но. к сожалению. этого нет, и в этом
основная ошибка талантливого писателя. А
в том, что Пливье мог это сделать, нае
убеждает его первый, пронгумевший роман
«Кули кайзора». Мы вправе требовать от
писателя более ‘углубленной разработки
проблем и характеров. Отказ от случайных
эффектных сцен и положений лишь усилит
реалистическую правдивость большой и
сложной темы.

 

 

В. ЕРМИЛОВ

 

Тема Достоевского.

Достоевский выразил страх перед
победоносным шествием капитализма в
России, ломавшим все привычные патри-
архальные устои.

Ленин писал: «Устами К. Левина в
«Анне Карениной» Л. Толстой чрезвычай-
но ярко выразил, в чем ‘состоял перевал
русской истории за эти полвека... «У нас
теперь все это переворотилось ‘и только
укладывается», — трудно себе  предста-
вить более меткую характеристику перио-
да 1861—1905 годов. То, что «перевороти-
лось», хорошо‘ известно, или, по крайней
мере, вполне знакомо всякому русскому.
Это — крепостное право и весь «старый
порядок», ему соответствующий. То, что
«только укладывается», совершенно незна”
KOMO, чуждо, непонятно самой широкой
массе населения».

Порфирий, об’ясняя преступление Рас-
кольникова, говорит, что ‘это «дело фан-
тастическое, мрачное, дело современное,
нашего времени случай-с, котда помути-
лось сердце человеческое; когда цитуется
фраза, что кровь освежает; котда вся
жизнь проповедуется в комфорте».

«Помутилось Фердце человеческое» «Все
помутилось теперь». Эту мысль варьиру-
ют многие герои Достоевского, перекли-
Rasch © мыслью Левина: «У „нас теперь
вез это переворотилось...»

Толстой и Достоевский по-разному вы-
разили ужас «широкой массы населения»
перед волчьими законами капиталистиче-
ского мира.

«Пессимизм, — писал Ленин, — непро-
тивленство, апелляция к «Духу» есть
идеология, неизбежно появляющаяся в та-
вую опоху, когда весь старый строй
«переворотился», и когда масса, воспитачн-
ная в этом старом <трое, с молоком ма-
тери впитавшая в себя начала, привычки,
традиции, верования этого строя, не видит
и не может ‘видеть, наков «укладываю-
шийся» новый строй, какие обществен-
ные силы и как именно его «укладыва-
ют», какие общественные силы способны
принести ‘избавление от ‘ неисчислимых,
особенно острых бедетвий, свойственных
эпохам «ломки».

Достоевовий отрезал для себя все в03-
можности прорваться к догадке >. том,
какие силы способны избавить десятки
и сотни тысяч Мармеладовых от их «0CO-
бенно острых» мучений; он ушел от Рос-
сии Чернышевского, Некрасова, Добролю-
бова -= тениальных Фазночинцев, пред-
ставлявших штаб демократической, Kpe-
етьянской революции.

rn ини
Литературная газета

2 aa №6

У Достоевското не могло быть той свя-
зи с мыслями и чувствами миллионов
крестьянства, которая давала Толстому
великую жизненную силу. Поэтому пес-
симизм Толстого и пессимизм Достоев-
CKOTO He только сходны, но и глубоко
отличны. В произведениях Толстого выра-
зилась не только слабость, но и мощь
огромной трудовой массы, еа реальная
борьба. В толстовском разоблачении про-
клятий капитализма мы чувствуем не
только ужас,. не только непонимание 06 -
ективного хода истории, но и. величест-
венную эпическую уверенность в Том, что
не может существовать такой строй жиз-
ви, с его законами, протизными человеку
и человечности; ,

Достоевский выразил силу отчаяния,
психологию безвыходности, подавленного
протеста, обреченности всех поисков и ме-
таний,

Маленький человек городских низов, от
имени которого говорил Достоевский, ока-
зывался предоставленным самому себе В
новом, непонятном и звраждебном мире.
Он совершенно, безнадежно, безвыходно
одинок. Мелкий ‘чиновник, разночинец, не
имеющий связей ни с властителями жиз-
ни, ни с народом, вчерашний  патриар-
хальный мещанин, человек, живущий В
«каморках, похожих ‘на шкаф или сун-
ДУЕ», в сумрачных переулках городских
трущоб, где «фонари мелькают, точно фа-
хелы на похоронах», — этот герой произ-
ведений Достоевското сгибался под двой-
ной тяжестью: ето утнетали и азиатчина,
полный произвол «начальствующих», и
новые капиталистические отношения; зве-
риная сущность новых законов жизни
обнажалась перед ним, а. в перспективе
он не мог видеть ничего, что давало ка-
кую бы то ни было надежду.

Некрасову его близость к революционно-
му движению эпохи, к под’ему кресть-
янской революции давала возможность те-
ниальных прозрёний, Он видел не только
проклятия капитализма—он прорывался и
х догадке о том, что стоит за этими про-
клятиями, он, товоря словами Маяковско-
то, «рвался в завтра, вперед». Это с 060-
бенной ясностью прозвучало в таком сти-
хотворении, как «Свобода», которое кон-
чалось словами:

«Знаю: на место сетей крепостных

Люди придумали MHOTO иных,

Так! но распутать их летче народу.

Муза! с надеждой приветствуй свободу».

Это небольшое стихотворение изумляет
ботатством содержания. В нем есть и пред”
остережение от ‘идеализации новой исто-
рической формы, от ложных «фантазий», и
уверенность в том, что народ распутает но-
вые, капиталистические «сети» и «грудью
проложит» дорогу к подлинной свободе.

Для Достоевского, все, связанное с ка-
питализмом, было отмечено проклятием, в
том числе и перспектива революционных
потрясений, и зарождение, и рост рабо-
чето класса. Разоблачение ненавистной
ему «буржуазноети» сливалось в его с0%-
наним и с борьбою против революционно-
то движения своего времени, — отсюда
возможность «Бесов», клеветническая сущ-
ность которых была в том, что «нечаев-
щина» отождествлялась с революцией.

Дикий хаос своеволия и хищничества,
насилие одного над другим, ничем не ог-
раниченная игра жестоких,  «мучитель-
ских» сил, всеобщее развращение, развал
моральных ‘устоев, торжество презренного
буржуа; —кроме этого Достоевский ничего
не видел в жизни Капиталистического За-
пада. И все это победоносно шествовало
и на родине Достоевского! Единственным
спасением от хищничества и буржуазного
«своеволия» оказывалась утопическая мёч-
та об уходе в прошлое, попытка спасти
Россию, а с нею и все человечество, от
буржуазного + «своеволия», от смердяков-
ского «все позволено!» — «православным
народничеством», идеализацией «всезаячь-
ero», по определению Глеба Успенского,
уклада жизни,

В «Зимних заметках о летних впечат-
лениях» Достоевский коротко выразил
свое представление о сущности буржуаз-
ного общества: «Что такое Нет? Свобо-
да... Когда можно делать все, что утод-
но? Когда имеешь миллион. Дает ли сво-
бода каждому по миллиону? Нет. Что та-
кое человек без миллиона? Человек без
миллиона есть неё тот, который делает все,
что угодно, а тот, в которым делают все,
что. угодно». р

Именно ‘отсюда, прежде всего, Достоев-
ский и выводил «идеи» своих героев:
«сделаться Наполеоном», как мечтает Рас-
кольников, или «стать Ротшильдом», как
решил Подросток. Только две возмож-
ности видел Достоевский: быть человеком,
которому «все позволено», или человеком,
с которым все позволено; Потомуто и
волновала его так тлубоко раскольников-
ская «идея»  (она’же была и идеей Ивана
Карамавова и идеей «Подростка»): тому,
кто хочет быть впабётелином,  принадле-
жать к «господам» буржуазного мира, —
«всё позволено»!

В буржуазном мире надо быть палачом
или жертвой. Эта мысль, высказываемая
одною из тероинь Бальзака, была кров-
ной мыслью Достоевского. Горький ука-
зывал на борьбу «морали господ» 6. «мо-
ралью рабов» в произведениях Достозв-
ского. «Третья мораль», которую Горький
формулировал словами: «восстающего под:
держи!», — страшила Достоевского  так-
же, как первая и вторая. Николаевская,
победоносцевская Россия, Россия «мерт-
вых душ», ломавшая многих, сломила и
волю Достоевского к борьбе. ВБезвыход-
ность и делала таким страшным мир До-
стоевского, мир ето теросв.

Со всей присущей ему силой’ изобра*
зительности, о которой Горький говорил,
что она может быть сравнена только 6
силой Шекспира, Достоевский показал
смертельную враждебность человеку и
всему человеческому той «морали господ»,
которая соблазняла Раскольникова; Ивана
Карамазова и\от которой они отшатыва-
лись, с омерзением угадывая в ней. улы-
бающуюся человекоподобную маску Смер-
дякова, В страданиях Раскольникова, как
и в муке и сумасшедшем  бреде Ивана
Карамазова, выражено отвращение к бур-

жуазному раскольничеству, к разобщест-
влению человека, к утере человеческих
связей.

Достоевский писал. Каткову, что Рас-
кольников. «принужден сам на себя до-
нести. Принужден, чтобы хотя погибнуть
в каторге, но примкнуть опять к людям;
чувство разомкнутости и раз’единенности
с человечеством, которое он ощутил тотчас
же по совершении преступления, заму-
чило его». р :

Жизненная, реальная тема  «Преступле-
вия И наказания» и состоит в ужасе тех
требований, которые пред’являет. буржу:
азное общество к человеческой личности.
Герой Достоевского как бы «пробует»,
«примеривается», что. значит быть настоя-,
щим человеком буржуазного общества, и
стшатывается от этой возможности,

Конечно, и у Раскольникова, и у Нод-
ростка их «идея» тесно связана ‘была с
чувством униженности, обиды за‘ себял
с необходимостью обороняться от всего и
всех. Протест героя Достоевского против
буржуазного. мира, сразу. ‘идет. по индиви-
дуалистическому руслу: раз, мол, «вы все
такие». и законы вашей жизни так злы
и жестоки, то и я буду таким же. злым
и жестоким! Щедрин иронически, но по-
разительно точно угадывал в Раскольни-
кове Макара Девушкина. Нет, терой До-
стоевского «сделан» был но из Того «Ma-
териала», из: которого делаются чтоспода»
в буржуазном. мире, Герой Достоевского
протестует против. этого мира его же сред-
ствами, =—— других средств у него нет. До-
стоевский отождествлял «бунт» своего’ ге-
роя с настоящим, революционным «бун-
том», поэтому, полемизируя с буржуазны-
ми, «наполеоновскими», «ротшильдовски-
ми» идеями своих героев, он («вкрапли-
ваЛ» в эту полемику и свою полемику с
революцией.

Достоевский не’ верил в возможность C0-
чётания силы ‘нё с хищничеством, не 6
челотеконенавистничеством, а C6 любовью
к людям и с тонкостью чувств. Поэтому
ему милы были князь Мышкин, Зосима,
Алеша Карамазов, Соня Мармеладова. Ге-
рой «Записок из подполья» говорит: «Че-
ловек ХХ века должен, морально обя-
ван быть бесхарактерным». Человен‘ с ха-
рактером, сильный и цельный человек —
это, в представлении Достоевекого,—суще-
ство ограниченное и бездушное, это —
делец, «Ротлгильд», или, в более мелком
масштабе’ — прохвост вроде Лужина, из-

4

девающийся над Cone Мармеладовой,
Хищничеству Достоевский мог противопо-
ставить только покорность и ©смирение,

Но слишком душно было н STO же
произведениях от насыщенности страдани-
ем, от слез, которыми «пропитана вся
земля, от коры до центра», чтобы не под-
нималась у того или другого героя мысль
© «бунте», протесте. Даже «христианней-
ший> Алеша шепчет: «расстрелять!»
в ответ на вопрос Ивана: что нужно сде-
лать с помещиком, затравивигим собаками
крестьянского мальчика? С отвергнутой
им идеей «бунта» Достоевский должен был
считаться до конца своих дней. Боль уни-
женных и оскорбленных He давала ему
минуты покоя. всё же он боялся санк-
циюнировать их «бунт», который  представ-
лялся ему только в виде разгула карама-
зовского ‹«овоеволия». Лучше’ быть уни-
женным, чем унижающим, лучше быть
оскорбленным, чем оскорбителем!

Герой Достоевского сам не верит в, спа-
жительность зосимовокой «елейной тиши-
ны» (определение, принадлежащее самому
Достоевскому!), HO не вимит никаких
других выходов. У него нет никаких дру-
THX путей преодоления «расщепленности»,
утери социальных связей, «от`единенности
от человечества».

Ужас одичавшей в свозм. одиночестве
личности — это ужас «Записок из под-
полья», карамазовщины, свидригайловщи-
ны, ставрогинщины. Всей мучительной
своей страстью Достоевский хотел выр-
вать, высвободить человечество из этого
хаоса’ своеволия, насилия ‘человека над
человеком; и не видел путей к освобож-
дению, Его -страшило-разложение человеч-
ности. и красоты в буржуазном мире.
Вспомним тоску Подростка 0 «благооб-
разии», 0 красоте человека, живущего
жизнью мира, народа. «Своеволие», от-
щененство ведет к ставрогинской опусто-
шенности — этой разновидности смердя-
ковщины. Достоевский кричал в своих
романах © том; что нельзя быть. человз-
ком, нельзя жить без связей с человече:
ством.

Достоевский нарисовал абсолютный мо-
ральный фелятивизм личности, тыключа-
ющейся ‘из социальных связей, «обрати-
мость» всех моральных «устоев» и пред-
ставлений у такой личности. Ведь боль-
ше всего устрашала это именно эта оди-
наковая сила «доброго» и «злого» в душе
его. героя, ‚поразительно легкая превра-
щаемость «добра» в «зло». подвижность,
условность граней. Личность, _ отрыввю-
щаяся от целого, лишена опредёленности,
сна способна к любому раздвоению, к лю-
бому раздроблению, все ез нравственные
качества неустойчивы, неопределенны,

В материалистическую или, как он вы-
ражался, «научную нравственность» До-
стоевский неё верил, так как отождест-
влял ее с той наукой, которая в руках
Ротшильдов становилась орудием обмана
и простого физического истребления. лю-
дей. Оставалась только религия, как ми-

стифицированная «замена» социальных
связей, социального целого. Но мог ли
он всерьез, до конца, верить. в ее реальч
ную спасительность, с его насмепетивоч
трезвым. тением;, столь ясно видевшим все
бездонные возможности «людей из под-
полья», формируемых буржуазным обще-
ством? vs : j

Огромную жизненную тему поставил До»
стоевский перед человечеством. Он мог ее
поставить‘ только потому, что страдания
униженных и оскорбленных были о его
страданием. ‘ :

Великая русская литература, литература
Пушкина, Гоголя, Толстого, Чехова, Горь-
кото, Маяковского — передовая литерату+
ра мира. Русской литературе всегда была
наиболее свойственна воинствующая гу-
манистическая традиция. И неё случайно,
конечно, что именно русская литература
дала человечеству и художника, с такой
тениальной остротой выразившего всю
боль прощания 6 гуманизмом в буржуаз“
вом обществе, крах гуманизма в калита“
листическом мире,

Горький по-новому поднял, развил клас-
сические традиции русской литературы и
передал их молодой литературе коммуниз-
ма. Герой нашей ‘литературы соединяет в
себе сипу и цельность ‘характера с вели»
кодушием и любовью к людям, — он 06у-
ществляет TO сочетание, в возможность
которого Достоевский не верил. Герой’ на-
шей литературы далек от психологии 6без-
выходности, ’раздвоенности. :

Великая правйа“и великая ложь пере
плетались в творчестве Достоевского,

‚ Вспомним сон, приснившийся  Митенкч
хе Карамазову.

Страдания всей нищей, мужицкой Рося
сии выражены въэтом потрясающем обра-
зе, детского плача, который слышен по
всей равнине seman. Но как же разре-
шается стремление Мити «сейчас же, не“
медленно», со всем «безудержем карама-
зовеким», сделать что-то, чтобы не пла»
кало «дитё» ?-—Иострадать за «дитё»! Or-
дать ©0я в жертву за весь. мир, за все
человеческие страдания! Не тнев, а уми-
не ие в Мите его тоска о «дитё»,
a ем, что нельзя лечить мир сред

ами .Достоевокото. На пяти  шестых
земного шара обижено «дитё» и разно-
сится детокий плач, не умиление, коч
ео, & силу должно противопоставитн
ЧТО всем унижающим и оскорбля-
НА страдальческого умиления —
ВИЙ наиболее сильно действующих,
Sante ae   именно умиленная жалостли“
ро для Горького наиболее непри“

У Достоевского. «Я слишном люб
пю, чтобы жалеть», — сказал Горький ус*
тами одного из своих персонажей,

ео А Bh униженного и оскорбленнотб
ть ыраженная с Tarot страшной
Е Достоевским, близка нам, и мы
basen и боремся для того, чтобы ни в
и, ‘земното шара не было 06
ay J ых и униженных людей и. что
Никто не смел обижать «дитё»,

тт