> = фана
SS AS. <> oe.
и}
/
4
Ox res
вай»
st
‚В. ШКЛОВСКИЙ
Тов. А. С. Щербаков 21 января 1941
года на торжественном траурном васе-
дании в Большом театре, посвященном
17-й годовщине co дня смерти В. И,
Ленина, говорил?
«Товарищ Сталин учит нас — нельзя
жить, как трава растет, прошлого не ана:
лизировать, о будущем не думать, кругом
не смотреть. А у некоторой части людей
еще есть такая наклонность к беспечно-
сти. С этим мириться нельзя. Надо упор-
нее зоспитывать трудящихся в духе co-
циалистической дисциплины и ортанизо-
ванности, в духе повышения требователь-
ности к себе и к другим.
Надо упорнее воспитывать всех бойцов
великой армии социализма в духе умения
>> жертвовать за Родину, в духе героизма,
смелости и бесстрашия в бою, беспощад-
ности к врагам коммунизма».
Итак, дело идет о создании полноцен-
ного человека, о воспитании человека, зна-
ющего прошлую культуру и создающего,
новую — трудом.
В 1866 г. в Женеве состоялся Конгресс
Первого Интернационала. По вопросу вос-
питания принята была резолюция, соста-
езленная Марксом. Приводим текст этой
-эзолюции, цитируя ее по книге Н. Крун-
ской «Народное образование и демокра-
THa».
«Тенденцию современной промышлённо-
сти привлекать к участию в обществен-
ном производстве детей и подростков o6o-
его пола мы считаем прогрессивной, бла-
тодетельной и правомерной, хотя при ка-
питалистическом господстве эта тенден-
ция и принимает отвратительные формы.
При разумном общественном строе всё
дети без исключения, начиная с девяти-
летнего возраста, должны будут прини-
мать участие в производительном труде;
точно так же и никто из взрослых He MO-
жет быть исключен из того общего зако-
на природы, что человек должен рабо-
тать, чтобы есть, и не только головой,
но и руками. Исходя из этод точки ‘зре-
ния, мы товорим, что ни родители, ни
предприниматели не могут получать раз-
решение общества пользоваться трудом
детей и подростков иначе, как под усло-
вием, чтобы их производительный труд
связан с образованием. Под образо-
тьнием мы понимаем три вещи: 1) ум-
ственное образование; 2) физическое раз-
витие, такое, какое дают гимнастические
школы и военные упражнения; 3) поли-
техническое воспитание, знакомящее с об-
щими научными принципами всех произ-
водственных процессов и в то же время
дающее ребенку и подростку практические
навыки в обращении с элементарными
инструментами всех производств». Е
Наши дети должны быть тружениками,
но они — наследники тружеников Вей-
немейнена, Гефеста и Прометея — похи-
тителя отня.
Между тем, старая литература в очень
небольшой степени умела рассказывать 9
труде. Великий буржуазный романист
Тэккерей в «Виргинцах» с горечью гово-
рил о лицемерии буржуазии. Он говорил,
что в Соединенных Штатах на ножки ро-
яля скоро наденут гофрированные мус-
линовые штаныр-—-тах стыдлива буржуа-
зия. Она умела пронускать, не замечать
и замалчивать, и прежде всего она замал-
чивала труд.
Конечно, новое есть и в старом. Ста-
рые писатели иногда изображали великий
труд, во тогда они ето давали как труд
изолированного человека. Так изображе-
на борьба рыбака, спасающего пароход,
зажатый утесами, в «Тружениках моря»
Виктора Гюго.
Пафос труда прекрасно изображал Горь-
кий, а до него у нас деревенскую стра-
ду превосходно передавали Аксаков и Лев
Толстой, я.
Но все же труд описывать труднее все-
то. Выходной день описывается как-то
‘легче, ;
Та задача, которая стоит перед нами, —
задача новая; чтобы решить ее, надо ва-
ново учиться, для нее надо много ‘узна-
вать, а для многих перестраивать свое
мировоззрение,
Ровно 20 лет назад Горький говорил нам,
труппе писателей, ‘что самое тлавное —
описывать, как человек работает. Не как
человек думает, а как он производит.
Мысли тоже надо описывать, но надо по-
местить человека в ето работе.
Прошло двадцать лет. Немногие из нас
мотут показать книги, в которых есть этот
работающий человек, человек, работой раз-
вивающий свой мозг.
Шла жизнь, создавалось стахановское
движение. Алексей Максимович опять со-
бирал писателей, говорил, что очень важ-
‚но не пропустить то, что происходит во-
круг нас, что это надо записывать.
пионерские газеты.
ковыльная степь. Она идет
верст, переходит в пустыню.
гола.
ной крыши на другую.
детей старого города за цветы и зелень.
новив ее Гофманом, создаёт пьесу «Снеж-
ная королева»: Пьеса хорошая.
щивают розы в Магнитогорске, — это то-
же романтика.
Девочка в сказке Андерсена при по-
мощи финки и лопатки боролась с зимой,
отнимала у холода сердце своего жениха.
жит снег;
борются с зимой.
Это не надо пропускать.
В Москве, на Усачевке, наши дети сей-
ратуре, — Лазарь Берман.
дили на корабли,
ктор,—это сегодняшняя тема.
телем, который в то же время — прев-
ращенная муха: для Гофмана он — пош-
лость, взятая как вредитель...
И вот вы читаете в пионерских тазетах,
как борются ребята с вредителями, еще
более реальными, чем муха Гофмана, бо-
лез страшными, потому что урожай на
наших полях — 9эт0 не только сытость,
но это историческая победа,
Теннадий Фиш хотел написать роман
0б агрономах, начал собирать материал
и сумел изобразить атрономов не влюб-
пленными, не ссорящимися. Он изобразил
борьбу ‘их вместе со всей колхозной де-
ревней с вредной черепашкой. Это болБ-
шая удача.
Маяковский говорил:
Припади
и попей
из реки
по имени
«Факт».
Учитесь писаль о труде производитель-
ном. У нас, в детской литературе, умел
писать о нем Борис Житков, Самуил Map-
mak написал свою «Азбуку», воспеваю-
щую труд, понимая движение эпохи.
‚Он не ждал указания, потому что он
живет воздухом своего времени.
К сожалению, детская литература в сво-
их повестях изображала современного ре-
бенка, советского ребенка, главным обра-
Безлошадные, маломощные писатели со-
хами ковыряли там, где земля помягче,
брали традиционные темы, традиционно
их рассказывали и искажали нашу дей-
ствительность,
В чеховских рассказах есть мечта о под-
виге, и созданы эти рассказы в мире труд-
ном и тесном.
Дети чеховского. времени читали рас-
сказы 0б индейцах, мечтали о подвигах,
и так воспитался Герой Советского Союза
Кренкель,
Но героем он стал в обстановке нашей,
-H его самого уже надо описывать иначе.
Романтизм нашей жизни можно дать и
без индейцев, а если писать об индейцах,
то и о них надо писать по-новому.
К сожалению, по-старому написана
книжка Шатилова «В лагере». Она вышла
B этом году вторым изданием.
Я, при всех попытках сдержанности,
должен все-таки сказать, что руководстро
Детиздатом напрасно переиздале эту кни-
ту ьторым изданием: книта очень непри-
ятная и характерна лишь тем, что она
показывает глубину непонимания совре-
менности.
Критикой она пропущена и даже, ка-
жется, похвалена.
> Bee ro, aro Шатилов описывает в своей
книжке о пионерском лагере, не имеет
никакого отношения к воспитанию совет-
ских детей и может быть материалом для
Под его руководством собирались сте-
нограммы, ‘& книги” опять* не’ появились.
Мне сейчас приходится просматривать
Я видал Магнитку. Вокруг Магнитки
на сотни
Магнитка
И вот в газете я читаю, как дети вы-
ращивают на Магнитке деревья и цветы.
Андерсен в «Снежной королеве» описы-
вал ящики с цветами, перекинутыми с од-
Это романтично, это борьба городских
Евгений Шварц берет эту сказку и, об-
Но наши дети, которые сейчас выра-
На наших больших полях не везде ле-
нам надо ‘создать на полях
снежную шубу. Наши дети под’ Челябин-
ском строят щиты, задерживают снег, они
час учатся автомобильному делу. Оказы-
вается, ребята овладевают’ техникой вож-
дения машины очень легко. Ими руково-
дит человек, работавший в ‘детской лите-
Очень интересно читать, как дети ухо-
1 служили юнгами, но
дети, которые уходят на автомобиль, тра-
У Гофмана дети под руководством чу-
десного ребенка борются с школьным учи-
зом отдыхающим и ссорящимся © мамой.
судебного преследования литературных
прототипов: ‘Что же ‘это такое? f
А вот что:
Некий филантропист ХУП века Базе
дов. предлагал новые принципы воспита-
ния для детей состоятельных сословий,
Он предлагал, чтобы, кроме самих вос-
питанников, были еще фамулянты, Фаму-
лянты будут чистить сапоги ученикам,
убирать кровати, а дети будут занимать-
ся физическим трудом только как. развле-
чением. Оранжереи для этих голубых ан-
тилоп назывались «филантропинами». В
филантропинах, вероятно, были колонны,
плющ, паркеты и все прочее, чем восхи-
щается Шалтилов.
Колхозники, папа с мамой, художник и
прочие люди, ‘действующие в книге Ша-
тилова, и есть фамулянты. —
Но не будем сосредоточивать отня на
Шатилове,
Воспитанный на Робин Гуде и расска-
зах 0б индейцах, Том Сойер, попавши в
беду, заботится прежде всего о девочке,
оставляет ей в запас кусок пирога, уте-
шает ее и заботится о ней больше, чем
о себе. Он настоящий герой.
Но есть друтая мечта: мечта о корот-
ком подвиге,
Вытащить тонущего и прославиться.
В крайнем случае, если нельзя выта-
щить и прославиться, то в затруднитель-
ных положениях лучше было бы заболеть
и больше не быть виноватым.
Такой короткий подвиг или болезнь, по
существу товоря, — беготво от жизни.
наших книгах таких подвигов мно-
го. Я смотрю всё детские фильмы с не-
которым ужасом. Когда он (мальчик) нач-
нет ее (девочку) вытаскивать?
Общество спасения на водах не выта-
скивает такого количества утопленников,
какое вытащено в детской литературе.
Хороший писатель Кассиль неё мог без
этого свести концы © концами в книге
«Черемыш, брат героя»,
Оказывается, что все-таки без. младенца,
вытащенного из проруби, He проживешь,
Не помню, кажется, еще младенец после
спасения болеет, это уже сюжетная
перестраховка.
Тем не менее, Кассиль после ряда рав
нодушно и затейливо написанных пове-
стей написал не’ плохую повесть. Ona
называется «Великое противостояние».
Тема повести очень нужная. Она на-
писана на тему о детской славе,
Кассиль рассказывает такую историю.
Живет девочка Серафима. У нее веснуш-
ки. Семья у нее бедная, обои линялые
Ч даже потолок в квартире похож на бу-
магу, пожелтевтую от солнца. Одним сло:
вом, Серафима живет в плохом доме, уп-
равляемом плохим управдомом,
Для довершения мизера отец у нее лоч»
ти слеп. И вот происходит чудо: ее при-
тлашают сниматься в кино.
История эта проходит’ очень таинетвен-
но. Приглашают девочку затадочно, и онз,
даже попавши на кинофабрику, для боль»
шей интересности сюжета, не еразу разга-
дывает, куда она попала.
Девочка снимается у великого режис-
cepa, который не обладает никакими не-
достатками, кроме порока сердца,
У этото великого режиссера есть мотор-
ная яхта и затраничная машина. Кон-
траст между ero бытом и бытом девочки
поразителен. Но дело не в этом.
евочка попала в кино, потому что
она похожа на историческую партизанку
Устю. Просто говоря, она — двойник. Ис-
тория эта так необыкновениа, что, конеч»
но, девочка может удивиться.
На кинофабриках мы делаем иногда глу-
пости,
Но вот такой глупости, чтобы отыски-
вали девочку по портрету, никто никогда
не делал. .
Прежде всего, не отыщешь, а ‘потом
зрителю совершенно все равно — похожа
ли девочка на другую девочку или нет.
То, что делает идеальный режиссер Кас-
силя,—натурализм, Е
Бабочкин неё похож на Чапаева — он
стал похож. .
Нужна эта романтическая неправдопо-
добность Кассилю потому, что, хотя он
и говорит о великой маяте в кино, но
тем не менее на фабрике у него не ра-
ботают, а действительно маются, мыкаются
и переносят коробки с места на место.
Девочка Серафима попала в картину
не потому, что она может работать в ки-
но, а случайно. Она выиграла счастье.
Это неправдоподобность лотереи и очень
неправильное отношение к труду.
Серафима поэтому не умеет ни петь,
ни ездить на лошади, ни прыгать, она
не научилась этому и на фабрике. За нее
все сделали дублерши.
У Серафимы нет подвига, но есть случай,
Это философия повести.
сказать о том,
рудовое воспитание ` a
«Вы, наверное, слышали, что только раз
в пятнадцать лет Марс сближается в ‘зем-
лей, чтоб людей посмотреть и себя пока-
зать. Называется это — Сима знает! —
великим противостоянием... В это время
все астрономы, ловя удачу, нацеливают
свои телескопы на Марс. Тут зевать нель-
зя!.. Вот ближайшее великое противостоя-
ние будет очень скоро: в этом году, 23
июля... Может быть, что-нибудь новое от-
кроют... Техника становится все совершен-
нее, к каждому такому противостоянию
земная наша наука приходит все более
мощной, все более опытной... Но я к чему
все это? Видите, как упряма и неутоми-
ма наука! А в жизни самого человека
большие события не повторяются, конеч-
Но, с такой регулярностью, но все-таки
человек, если он только растет правиль-
но, к каждому великому противостоянию
своей судьбы приходит все более зрелым,
обогащенным, все более близким к
истине».
‚ Одним из великих противостояний для
Серафимы является ее с’емка. Следующее
великое противостояние совпадает састро-
номическим: это разговор Серафимы с
Амедом, который в нее влюблен.
С точки зрения философии вещи, воен-
ный подвиг будет великим противостоя-
нием, — моментом.
Между тем, подвиг достигается еще
большим трудом, чем рекорд. Подвиг до-
стигается огромной работой.
Особенно внимательно должны мы сей-
час относиться к рассказам людей труда
для TOTO, чтобы понять и передать но-
вую психологию трудящегося человека.
Я помню, какое впечатление на меня
произвели слова одного стахановца, ко-
торый говорил, что надо так разбирать
пласт угля, как будто сам ето склады-
вал, т. е. понимать и чувствовать ход
пласта.
Лев Касеиль не плохо. сделал книжку
вместе с Гудовым «Годы и минуты». Но
в начале этой книжки он перепустил ли-
тературу, причем литературу взял. тра-
диционную, не новую. Это книгу не обо-
гатило,
Книга «Годы и минуты» хороша тем,
что в ней труд показан не праздником,
Не случаем, не выигрышем в лотерее.
Ошибкой, связанной с традиционным пред-
ставлением о литературе, является неожи-
данное преувеличение материала, не основ-
ного в кните. Надо было рассказать о рабо-
те Гудова в детском доме, но можно было
не писать о блатном товоре. Тут’ надо. бы-
ло писать или больше или меньше.
Точно так же для того, чтобы оправ-
дать ненависть ребят к Мартынову —
убийце Лермонтова, недостаточно было
что детколония ‘находится
в имении Мартынова,. убийцы Лермонто-
ва. Надо было больше рассказать о са-
мом Лермонтове.
Описывая жизнь детей, мы должны пре-
жде всего понимать, что значит труд в
‚Жизни и воспитании,
Труд мы должны брать не как забаву,
а как производство, не скрывая его тя-
жести.
Подвиг мы должны давать, как резуль-
тат труда. ee
Но прежде всего мы должны помнить,
что дело идет не только о создании книг,
но и о пересоздании самого типа ‘писа-
теля.
Горький начал разговор о труде в ли-
тературе большим запевом, а нам через
много лет приходится искать книги, 0
которых можно сказать несколько слов.
Не надо думать, что будет создан какой-
то особый новый жанр рассказов о тру-
де и что то, что говорится сейчае, будет
иметь отношение только к людям, кото-
рые будут работать в этом новом жанре.
Люди, которые работают. в дошкольной
литературе, и те, которые работают для
младшего возраста и создают сатирические
стихи, и те, которые пишут повести, и
очерки, и фантастические рассказы, и ис-
торические романы, — перед всеми ними
стоит один вопрос,
Советская страна создала жанр расска-
зов о вещах, взятых не внешне, а выра-
жающих отношения между ‘людьми.
Но и здесь мы то впадаем в деляче-
ство, то начинаем украшать. свои книги.
Марке в ХШ тлаве «Капитала» показал
нам настоящую методику работы над тем,
что я решаюсь назвать научным образом.
Он показал нам, как превращаются мапги”
ны, Он показал диалектику развития,
историю превращения насоса в универ-
сальную паровую машину.
Мы здесь присутсетвуем при самом ходе
истории.
Для тото,
писать книги,
не только мастерством писателя,
философией марксизма.
чтобы научиться по-новому
всем нам надо овладевать
но и
я
KG
62
SOLD GE OLGIOEEL
«КАМЕНОТЕС НУГРИ»
На первой же странице рассказа египет-
ский каменотес Нугри спрашивает :воего
друга: скажи, почему фараон Рамзес, ко-
торого называют добрым. богом Египта,
не заботится о народе?
Жена каменотеса идет. с мужем в Фи-
вы, чтобы видеть в’езд фараона. Ее не
удивила пышность процессии, торжест-
венность церемониала, разработанного
веками, ‹ рассчитанного нато, чтобы по-
разить народ величием царской власти.
—Я видела старого человека, — говорит
она, — которого называют. богом и ко-
торый, должно быть, верит, что он бог.
Но, увы! Этот бог умрет так. же, как
последний нищий.
Чувство социальной . несправедливости
существовало в сознании людей и три ты-
сячи лет назад. Но в, разные времена и
у разных народов оно выражалось по»
разному, Отделываться общими форму-
лами, якобы годными для всех эпох и
народов, значит ничего не сказать.
Действие рассказа происходит во вре-
мена Рамзеса [ — самой популярной лич-
ности в египетской истории, Немало со-
бытий исторического значения произо-
шло во время его, исключительно долго-
го, шШестидесятилетнего царствования.
Рамзес Ш, государственный и политиче-
ский деятель, не интересует автора. Един-
Милий Езерский. «Каменотес Нугри»,
Рассказ. «Маленькая историческая биб-
лиотека». Детиздат ЦК ВЛКСМ. 1940 г.
ственно, что его занимает, это якобы 60-=
жественное происхождение фараонов,
миф о котором М Езерский пытается
разоблачить всевозможными › способами.
Маленькие человеческие недостатки за-
нимают все: внимание: автора; он высмеи-
вает. старческую слабость Рамзеса, его
пристрастие к вкусной пище и пр. и пр.
Разве эти «черты» последнего фараона-
завоевателя и великого строителя пред»
ставляют интерес для писателя?
Фараоны далеки от нас по времени, от
них сохранились только мумии в музеях,
Они вполне безопасны и не стоит так
назойливо разоблачать их перед . совре-
менным читателем,
Первый: исторический роман о Египте
«Дочь египетского царя» Эберса вышел
75 лет назад, когда наука о Египте толь
ко еще начала пользоваться тем ключом,
который открыл! великий Шампалион. За
три четверти века египтология сделала
огромные успехи,
Как же получилось, что «Дочь египет-
ского ‘царя» менее’ наивна, чем рассказ
советского писателя? Бесхитростный бел.
летрист Эберс вложил в свою книгу ув-
лечение нарождающейся наукой, любовь
к древнему, тогда еще не открытому на-
роду. В книжке Милия Езерского нет ув*
лечения предметом, нет даже простого
человеческого любопытства. Есть лишь
холодное литературное ремесло,
Л. ТУРИН.
МАЯКОВСКИЙ НА ПОЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ
Маяковский, вдохновенный певец со-
циалистической революции, давно был
известен в Польше. Даже тех отрывков
из. произведений Маяковского, которые
дошли до революционных польских пи-
сателей и поэтов, достаточно было, что-
бы совершить полный переворот в за-
дыхавшейся под гнетом цензуры моло-
дой пролетарской поэзии. Ha поэзии
Маяковского воспитывалось целое по-
коление польских поэтов. Его влияние
чувствовалось даже в творчестве тех,
кто враждебно относился к мировоззре-
нию, идеям и симпатиям автора «Лево-
го марша»,
Все это невольно вспоминается Te-
перь, когда просматриваешь новый том
избранных произведений Маяковского,
вышедших в переводе на польский язык.
В томик переводов Маяковског% вы-
шедший в Варшаве в 1928 г, вошло
лишь несколько стихотворений, ни в
малейшей мере не выражавших сущно-
сти поэзии Маяковского, ‘Крупнейшие
его произведения, как. например, «Вла-
димир Ильич Ленин» или «Хорошо!»,
вообще были неизвестны польскому чи-
тателю. Переводами Маяковского подчас
В. Маяковский. «Избранное», в пере-
воде на польский язык под ред.. Ю. Бо-
рейши и А. Важика. Государственное
издательство национальных меньнтинств.
Киев. 1940 г,
занимались поэты, либо из снобизма
щеголявшие «левизной», либо абсолютно
равнодушные к идеям, выраженным в
произведениях поэта-революционера.
Маяковский привлекал их своим нова»
торством, поражал новизной CTHXOTBODP-
ной техники, блеском метафор и слово-
образований. Но им непонятна была не.
нависть поэта, распространявшаяся не
только на старые поэтические формы,
но на все реакционное и мертвое; не
поняли они и его великой любви к но-
вой, рождающейся жизни.
Теперешние переводы выполнены поль-
скими советскими поэтами, живущими
и работающими на освобожденной зем-
ле Они сумели проникнуться идеями
поэта, сумели передать самое сущест»
венное в поэзии Маяковского; благород*
ный революционный пафос, мужествен»
ную лирику, призыв к борьбе, бичую*
щую сатиру и оригинальное, неповто-
римое поэтическое мастерство.
Превосходный подбор стихов (соста-
витель Юрий Борейша) дает пред-
ставление о творчестве поэта в целом.
Содержательна и интересна вступитель-
ная статья Ю. Борейши. Переводы де-
лали поэты: С. Гинчанка, М. Яструн,
Я. Котта, П. Кожух, А. Козко. С. Лец,
Ф. Перецкий, Л. Пастернак, Ю. Пши-
бось, Ю. Путрамент, В. Слободник,
Л. Шенвальд и А. Важик,
Я. ВЕНДЕ.
«ДЯДЯ БАГДАСАР»
Русского читателя не может не пора-
довать прекрасная идея издательства
«Искусство», приступившего к выпуску
серии «Классики драматургии народов
СССР».
Вышедшая в этой серии комедия «Дя:
дя Багдасар» в переводе Я. Хачатрянца,
принадлежит перу Акопа Пароняна,
‘крупнейшего представителя так называе-
мой западной ветви армянской литера-
туры (умер в 1891 г.). Пьеса, написан-
ная во второй половине прошлого века,
до сих пор не сходит с армянской сце-
ны. В комедии дается столкновение двух
моральных кодексов — старого патриар-
хально-кулацкого, освященного религи-
ей, и нового — либерально-буржуазно-
го, рожденного в результате капитали-
стического развития страны. По старому
кодексу женщина — раба, вечная соб-
ственность мужа. По новому — она яв-
ляется предметом наслаждения, вокруг
которого ведется спекулятивная игра.
Мастер остроумнейших ситуаций, А. Па-
ронян все время ставит своего героя,
человека хищной повадки, в положение
загнанной крысы,
Чтобы теснее связаться.с новой сре-
дой, куда в результате своей ловкостии
удачи попал Багдасар, он женится на
Акоп Паронян. «Дядя Багдасар».
Издательство «Искусство». 1940 г.
привлекательной Айнуш. В скором вре-
мени он узнает о том, что жена изме-
нила ему с его новоиспеченным другом
Кипаром, предётавителем блестящей бур-
жуазной молодежи. Багдасар вне себя
от бешенства. Он хочет проучить жену.
Однако Кипар, пользуясь услугами про-
дажного адвоката и подкупив членов
судебной палаты, угрожает Багдасару
сумасшедшим домом.
Багдасар чувствует себя жертвой шан-
тажа, но бороться с ним — это значит
бороться с общественными основами, а
он этого делать не может, так как на
этих-то основах он создал свое благо-
получие и надеется добиться новых ус-
пехов в жизни. Вся соль комедии за
ключается в том, что выскочка Багда-
сар; легко приспособившийся к новым
течениям, только в одном вопросе — в
отношении своем к женщине — не мо-
жет выскочить
тий и привычек.
Такое построение пьесы дало возмож-
ность Пароняну едко ‘высмеять совре- -
менное ему общество и с позиций Баг-
дасара, разоблачающего скрытые mpy-
жины буржуазной морали, и с позиций
его жены, вскрывающей основы кулац-
кой религиозной нравственности. В ко-
медии дана яркая картина константино-
польского общества 80-х годов
М. ПРАТ.,
из круга старых поня*
Л. СУБОЦКИЙ
HA ЗАДВОРКАХ
КРИТИКА В ЖУРНАЛЕ
«ОКТЯБРЬ»
р- Перед нами — комплект журнала «Ок-
`СЯзь» за 1940 тод (за исключением еще
Яне’ вышеншей двенадцатой книжки).
Если подписчики «Октября» захотели бы
судить о фактах и процессах, происходя-
щих в советской литературе, 0 новых
книгах по критико-библиографическому
отделу этою журнала, они оказались бы
в болышом затруднении. Прежде всего,
получилось бы, что за первую половину
истекшего года появилось всего 8—4 но-
вых книги советоких писателей; к концу
тода число их возросло бы до 19—12.
Пренебрежение редажции к критике и би-
блиографни в первой половине года до-
шло до того, что в сдвоенном № 6—7
«Октября» нет нн одной строчки о кни-
тах, Во втором полутодии акция на-
чинает понемногу «раскачиваться» и, на-
конец, в № п дает нечто весьма тощее,
но все же похожее на критико-библиогра-
фический отдел.
На материалах «Октября» видна вату-
щенность и слабость фронта литератур-
ной критики и, в частности, пренебреже-
ние квалифицированных кадров к жанру
журнальной рецензии, быетро и остро эГ-
кликающейся на новые литературные
фожы. Конечно, многолистные моногра’
фические статьи 0 творчестве выдающих-
ся советоких писателей — дело важное и
нужное, но они ни в какой мере не осво-
бождают редакции ваших журналов ‚и
критиков от необходимости оперативного
отклика на новые книги. Заметим, кста-
ти, 410 и на статьи монотрафического
типа о советских писателях редакция
«Октября» была не очень швдра: статьи
© творчестве А. Толстого, Бажана,
С. Диковского, — С. Сергеева-Ценского,
Н. Асеева и 2 статьи в связи с десяти-
‘летием со дня смерти Маяковского — вот
полный перечень этих ‘статей:
Ясно, что критика и библиография В
журнале «Октябрь» находились «на за-
дворках», и редакция, как видно, редко
затлядывала туда. Ничем ‘иным нельзя
об’яснить того, что, напечатав в первых
семи номерах журнала всего три (три!)
рецензии, одну из них редакция посвяти-
ла поверхностной отписке от оценки cOop-
ника «На Белорусском фронте» (0. Мо-
шенский. «Боевая поэзия»), имеющего
большие достоинства, и весьма существен-
ные недостатки, & во второй «подняла на
щит» идейно и художественно слабую
книгу К. Клосс «Большой фейс». Рецен-
зия эта, написанная 3. Кедриной, содер-
жит столько вопиюще неправильных и
просто вредных оценок, что на ней стоит
остановиться подробнее. Кстати, она яв-
ляется характерным примером тото, как
некоторые «вольные домыслы» и оценки
иных ‘нангих критиков не выдерживают
элементарного «испытания временем».
Репензентка, прежде всего, спепгит. за-
щитить К, Клосс от обвинений в бескры-
лости, в ТОМ, что «она снижает образ со-
зетского ‘человека, лишая ето характер
перспективы роста». 3. Кедрина. раз ясня-
ет эту «досадную ошибку критики». Она
пишет: «Клара Клосс.. страстно и торо-
пливо уверяет читателя, что в каждом, са-
мом маленьком и обыкновенном человеке
заключен потенциальный герой. Все ра-
бочие люди — хорошие люди, ках бы то-
ворит Клара Клосс, надо только разбудить
их, указать им путь, а уж там они по-
кажут чудеса». доказательство этого
утверждения рецензентка так излалает со-
держание повести: «Они (пюферы--—Л. С.),
выгоняя рубли или просто под пьяную
руку, гробят маанины и людей. Они сто-
койно ходят мимо погибшего во время
аварии товарища, тело, которого стынет в
сенях на страшном морозе. Они томери-
чески пъянствуют у деревенской шинкаф-
ки ин оВодни, в 10 время как один из
шоферов их колонны бродит в морозной
степи в поисках потерянной в буран ма-
шины, — казалось бы, что хорошего мо-
жно сказать о таких молодцах? А Клара
Клосе находит это хорошее и с гордостью
показывает читателю».
Интересно, сотласна ли редакция «Ок»
тябряь с тем, что во дезорганизаторах
труда. расхитителях социалистической
собственности, пьяницах и рвачах надо
прежде всето искать ‘хорошее и востор*
женно поощрять писателя, «главную при-
влекательность» которого, по мнению pe-
цензентки, составляет «дущевное, полное
безграничного доверия К людям отноше-
ние», :
Думает ли редакция, что «хороший че-
ловек» и шофер Саблин, которого 3. Ке-
дрина описывает так: он «ведет машину
«как-нибудь», «махнув Рукой», он терпит
аварию из-за простой невнимательности,
разгильдяйства, он в жестокую стужу, от-
теснив товарищей, первый лезет к пе-
чурке, растотырясь, втявивая в`себя одно
го все тепло из печки», он — собствен-
ник, мечтает «разботатеть и зажить сыто
и пьяно»?
Излагая содержание книги, рецензент-
ка снова и снова возвращается к тому
же «тезису»: «Уж на что, кажется, не-
привлекателен беззастенчивый лтун и же-
стокий человек Кепшка, везший лошадей
некормленными одиннадцать суток, и он
оказывается, в конце концов, «душевным»
парнем, могущим оказать товарищескую
услугу: порассказать ‘и показать немало
HOBOTO, полезното, интересного». Обрисо-
вав таким образом героев книги «Большой
рейс», рецензентка неожиданно добавляет,
ЧТО ЭТИ ЛЮДИ «BCe же советские люди,
коллективисты и работяги. Великая сила
коллектива ‘иг хорошо ‘известна, вне кол-
лектива они не мыслят возможным до-
стойнов человеческое существование».
Книгу К. Клосс на этом основании ре-
цензентка признает «свежей и смелой,
полной молодото оптимизма и радости».
Нас интересует в данном случае не
беллетристка Клосс, а критик 3. Ке-
дрина. Она заверяет нас, что описанные
ею «работяги» в дальнейшем становятся
тероями, и видит в этом доказательство
правильности «творческого принципа» пи-
сателя. Выходит, что, создавая образ ста-
хановца, писатель должен сначала пока-
sath ето пьяницей, прогульщиком и фва-
чом, иначе он «лишает ето характер пер-
спективы роста». Недурные советы моло-
дым авторам подает критик 3. Кедрина!
Думает ли редакция «Октября», что имен-
но на этом пути wally литературу ожи-
дают успехи в создании образа героя на-
шего времени, что это и есть метод празв-
дивого отражения действительности?
Мы задержали внимание читателя на
этой рецензии не потому, что все библио-
трафические материалы «Октября» тако-
вы же. Нет, среди десятка напечатанных
журналом рецензий есть и хорошие, на-
пример, рецензии. Чаковокого о пьесе Си-
монова, Е Лазровой о повести Шчитель-
мана, 3. о романе Т. Булавина. Но
ведь журнал удосужился за год отрецен-
зироваль всего 10—12 книг; хочется, что
бы хоть эти-то реценаии были все ‘хоро-
ши. А это не так: и в № 11 журнала из
трех напечатанных рецензий одна (0 кни-
те избранных стихов Г. Табидзе) написа-
на наспех, небрежно ‘и неряшливо. По-
ставив перед собой явно неосуществимую
задачу на одной страничке охарактери-
зовать творческий путь Г. Табидзе, автор
рецензии А. Кипренский скороговоркой
произнес несколько шаблонных истин, ка-
сающихся тематики стихов Г. Табидае, нё
раскрыв. совершенно ни творческого свое*
образия, ни особенности поэтического сти-
‘высокой любовью к народу и глубоким
ля народного поэта Грузии. Как свиде-
тельство неряшливости языка рецензии
приведем одну только фразу из нее: «Оба
периода резко отличаются между собой».
реди больших критических статей, на-
печатанных в «Октябре», выделяется мо-
нография М. Чарного об А. Н. Толстом,
Это добросовестная работа, дающая под-
робную характеристику творческого пути
писателя. Можно, конечно, спорить ст. Чар-
ным 10 некоторым частным вопросам:
‘мы полагаем, ‘например, что он сильно
преувеличивает идейное значение произ-
зедений первом эталта литературной дея-
тельности А. Н. Толотого («Под старыми
липами», «Чудаки» и особенно «Хромой
барин»); признавая, что роман «Восем-
надцатый тод» ‘имеет «значительные не-
достатки», т, Чарный не анализирует их
всерьез. 0б этом стоит поговорить специ-
ально. Здесь мы ограничимся этим общим
замечанием с тем, чтобы перейти к дру-
гой монографической статье, в которой
недостатки, свойственные статье т. Чар-
ного в очень слабой степени, сказались
весьма выразительно.
Мы имеем в виду статью Н. Замошки-
на «Сорокалетие», напечатанную в № 11
«Октября» (окончание ее обещано в № 12).
Она посвящена очерку творческого раз-
вития писателя (С. Н. Сергеева-Ценского,
хорошо известного широкому советскому
читателю превосходной книгой-эпопеей
«Севастопольская страда», проникнутой
патриотизмом, и вышедшей ранее книтой
«Массы, машины, стихии». Известна высо-
кая оценка, Say de ge дарования т. Сер-
теева-Ценското А. М. Горьким. Партия и
ительство оценили заслуги Сергеева-
енхкого перед советской литературой,
натрадив его орденом. Путь Сергеева-Цен-
ского, писателя, в дореволюционные годы
долю бывшего в плену декадентских Har
строений, выразившего эти настроения
особенно ярко в романе «Поручик Бабаев»,
— 9170 путь от декадентства к реализму,
от неверия в силы революции и пеесимиз-
ма к утверждению революцин и ее пре-
Печ мощи («Искать, всегда искаль»
и «Массы, машины, стихии»), от непони-
мания исторической роли народных масс
к проникновенному осознанию и яркому
изобтажению ее. («Севастопольская стра-
да»). Творческие успехи писателя не мо-
гут не радовать каждого, кто по-настоя-
щему предан делу советской литературы.
Но допустимо ли критику, даже из са-
мых лучших побуждений, в монографиче-
ской статье искажать об’ективную’ карти-
ну своеобразного творческого развития пи-
сателя, приписывая ему те качества, ко-
торыми он He обладал на первом stare
своето пути, и отрицая присущие ему то-
тда недостатки, от которых он в даль-
нейшем освободился? Мы полагаем, что
нет, недопустимо. Это не нужно ни пи-
сателю, ни читалелю, ибо такая некрити-
зеская апологетика смазывает в сознании
того и другого значение достижений и ус-
пехов, добытых писателем в трудном про-
цессе внутреннего роста и совершенство-
вания. Подобный «метод» в применении к
писателю, вошедшему в литературу в на-
чале нашего века и прошедшему слож-
ный и небезошибочный путь, приводит
к тому, что смазывается, а отчасти и от-
рицается, преобразующее эначение идей
Великой социалистической революции в
творческой эволюции писателя.
Всего этого, видимо, не понимает Н. За-
мошкин, Если судить по его статье, в
творчестве Сертеева-Ценского вовсе не бы-
ло декадентского периода — он был лишь
«современник декадентов». Глубоко песси-
мистическую ‹«Лесную топь», написанную
после поражения революции 1905 года,
Н. Замопгкин об’являет «поэмой искупле-
ния, последнего страдания, а не песси-
мизма и безверия». В интерпретации
Н. Замошкина поручик Бабаев, парский
офицер, зверски расправляющийся с ре-
волюционерами, «каратель, развратник,
зверь, некрофил, убийца» (по характери-
стике самого т. Замошкина), превращается
в разоблачителя и обличителя всей гнус-
ной действительности царской России,
бунтовщика, Фауста ХХ века и, наконец,
страдальца, в глубине души которого «жи-
вет, бурлит чистый ключик». На этом 0с-
новании роману «Поручик Бабаев», в свое
время получившему резко отрицательную
оценку передовой критики, приписывает-
ся «очистительная» идея. Мы не имеем
вдесь возможности проследить доводы
критика, направленные к доказательству
недоказуемого; полагаем, что читатель,
знающий факты истории литературы,
сам по достоинству оценит удивитель-
ную «старательность» ‘критика, оскорби-
тельную и для такого настоящего писа-
теля, как С. Н, Сертеев-Ценский.
Интересно, кстати, проследить «эволю-
цию» взглядов Н. Замошкина. В № 4 «Кра-
сной нови» сн прямо называет «Лесную
толь» декадентским произведением; в
«Литгазете» от 20 октября в неопределен-
ных и туманно противоречивых выраже:
ниях вое же признает таковыми «Нору-
чика Бабаева». А в ноябрьской книжке
«Октября» он уже утверждает иное. Экая
«мобильность»!
Обзор С. Беркина «Человек — творец
в советской литературе» страдает тем су-
шественным недостатком, что из внима
ния авТфора целиком выпали произведе-
ния, повествующие о формировании но-
вых, социалистических качеств в людях
колхоэной деревни. Второй обзор того же
автора «Советский интеллитент в литера-
туре» интереснее и содержательнее пер-
вого, но ценность его снижена тем же не-
достатком; автор совсем не касается про-
изведений о’ деревенской интеллигенции.
А тель они есть: назовем для примера
роман А. Егорова «Буйные травы».
В первом обзоре т. Беркина содержит-
ся следующее неправильное положение
«Советские писатели неоднократно обра-
щали свое внимание на тему дружбы. К
сожалению, обычно обрисовывалась кол-
лизия дружбы и долга и победа чувства
долга над чувством дружбы.. А между
тем, для такой коллизии нет плодотворной
почвы в * советской действительности».
Сдается, что в условнях борьбы с пере-
житками капитализма в сознании людей
возникновение такой коллизии возможно и
закономерно. Разве передовой комсомолец-
отахановец не рвет дружбы © приятелем
прогульщиком и не бичует его на рабо-
чем собрании? Вот одна из коллизий но-
добного рода. Есть и более сложные.
В «Октябре» была налечатана интерес-
ная, хотя и дискусснонная, статья М. Чар-
ного о «Тихом Доне», глава из ценной
работы Г. Корабельникова «Обраа Сталина
в народной поэзии», содержательные
статьи Альтинской и Л. Скорино.
Отдел критики и библиографии «Ок-
тября» в 1940 году, занимая незначитель*
ную часть журнала, не отражал хотя бы
в небольшой степени жизни и движения
советской литературы; в «Октябре» почти
не было боевой публицистической крити-
ки, правильно ориентирующей читателей
и помотающей писателям. Критика и би-
блиотрафия «Октября» редактировалась не-
брежно, а иногда и недостаточно принци-
пиально, велась «без огонька». Признаки
оживления, наметившиеся в самом конце
тода, не могут удовлетворить читателей
журнала. Редакции предстоит в текущем
тоду всерьез поработать над ортанизацией
постоянного и широко поставленного от
дела критики и библиографии, над реали-
зацией решения Центрального Комитета
партии. считающего литературную кри:
тику одним ‘из важнейших орудий ком-
мунистического воспитания масс.
Литературная газета
№ 6
3