e

ОБРАЗ СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА В СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЕ сто зубами то, что написал. Думать, что нельзя пробиться через плохих редакто- ров, это значит не уважать себя. В приветствии ЦК партии к 20-летию нашей кинематографии сказано, что от художников требуется показать советских людей, преодолевающих трудности строн- тельства. Ясно, что советские люди долж- ны быть показаны преодолевающими ре- альные жизненные трудности, а не легкие затруднения, которые одним движением сбрасываются с пути героя, как карточ- ные домики, Крымов в повести «Инженер» показы- вает новую, пассивную форму сопротив- ления стахановскому движению, он пока- зывает людей, из которых одни беспоко- ятся, рискуют, а другие не желают бес- покоиться и рисковать. А как вы дума- ете, в литературной среде нет людей, ко- торые хотят смело ставить трудные, но- вые темы, которые не боятся в связи с этим опорить, итти на конфликты и с другой стороны, людей, которые предоста- вляют беспокоиться и рисковать другим. Разве нет таких людей и среди редакто- ров? Но мы были бы плохими работника- ми, если бы опасались производственного риска, неудачи и если бы подобные пре- пятствия для нас были чем-то непреодо- лимым. Чем бы я гордился, если б я был пи- сателем, а не критиком? Меня больше- всего радовало бы, если бы я умел от- крывать в жизни новое, если бы я не просто писал какие-то произведения, в которых все как будто верно, правильно, но зато всем уже известно, а если бы я действовал, как действует геолог. Если писатель не открывает новые яв- ления развивающейся жизни, -- он иллю- стратор, он популяризатор общеизвестных вещей. Если же, прочитав книгу писате- ля о современной жизни, читатель найдет в ней новое, если он лучше поймет само- го себя, если узнает о новых процессах жизни, которые требуют размышления и вмешательства, если, прочитав книгу, он станет умнее, это и будет настоящей победой писателя. На это надо дерзать. Этим надо заниматься и к этому нет ни- каких препятствий. Если же они возника- ют, их надо искать в себе, в обмелении собственной души. Перед нами 25-летие советской власти К этой дате надо притти с новыми про- изведениями на современные темы. Такие произведения могут создать только люди, которые не будут ссылаться на трудности, гисатели, которые найдут в себе уверен- ность, силу и смелость писать настоящие правдивые произведения, создавать по- длинные большевистские характеры, вы- растающие в реальной борьбе. Мы этот доклад ставили для того, что- бы создать вокруг современной темы об- щественное мнение писателей, чтобы лю- дей на это окрылить Союз писателейдол жен следить за каждым значительным произведением, посвященным современной теме, помогать в преодолении бюрократи- ческих рогаток, если такие встретятся. Но начать надо с того, чтобы писать эти произведения. Подводя итог, скажу, что причин, в силу которых современная тема не пользуется таким вниманием пи- сателей, какого хотелось бы, и разреша- ется не столь удовлетворительно, таких причин несколько. У одних писателей это незнание жизни, у других равнодушие у третьих нерешительность, неуверенностьв себе, в четвертые не поспевают за стреми- тельными изменениями жизни, пятые про- сто предпочитают не дерзать. Для подлинного художника все эти препятствия преодолимы. Товарищи, моя задача несколько облег чена тем обстоятельством, что основные положения нашего доклада не были боль- шинством ораторов оспорены. Наоборот, были признаны правильными. Когда мы с т. Павленко готовили свой доклад, мы ставили перед собой опреде- ленную задачу: мы хотели разобраться в том, почему за последние три года в на- л шей литературе, изображающей советско- го человека, так слабо отражены значи- ерты тельные области нашей жизни- колхозы, но абочий класс, оборонная тема, советская нтеллигенция. Почему, кроме того, соз- данные образы советского человека, даже ет во многих удачных книжках, названных н здесь, не могут итти в сравнение с обра- ска зами, созданными на предыдущем этапе о литературы? Почему, кроме Басова из оие «Танкера «Дербент», мы не можем на- вй ввать героя, которому хотелось бы подра- в жать, кого хотелось бы полюбить? Чем можно обяснить, что многие крупные со- вет ие писатели мало или вовсе не ва- ьном нимаются современной темой? феру тель о По мнению т. Бровмана, не имело смы- сла подсчитывать, сколько, напримеркниг посвящено Северу. Но разве этот подсчет не заставляет задать вопрос, почему бо- лее существенные проблемы жизни обра- тили на себя меньшее внимание писате- лей? В докладе мы сказали, что гораздо труднее найти конфликт в обыденной по- вседневной жизни и показать его Нам ду- мается, что усиленное внимание к теме Севера и подобным темам обясняетсятак- же и тем, что здесь легче найти конфликт. КОД- Тов, Бровман, который был недоволен анализом процессов литературной жизни, им данным в докладе, дал свой ответ. Он за- вог явил, что многие писатели не чувст- вуют нашей эпохи, не чувствуют нашей современности. Я бы сказал, что такой от- вет может относиться только к отдель- ным писателям. Но когда мы ищем от- вета на общий вопрос, почему действи- льно многие крупные писатели мало ансыаются ближайшим к нам периодом сти жизни, то, конечно, нельзя обвинить их мы всех в незнании жизни. Это неверно и ти не может относиться ко всем, Тут есть не- несколько причин. Da- Нельзя забывать, что писатели у нас а азы жно об- а ока ти- вз, да в деревне не жил. во, на- кно яв- ми си разные, И если каждому из них задать вопрос о том, почему он интересуется те- ми или инымитемамиипериодами жизни, он вправе ответить, что у него есть свои темы и что он освещает те вопросы, ко- торые лучше знает, В самом деле, было бы нелепо заставлять каждого писателя писать, скажем, о колхозах, в то время, как он не знает колхозной жизни, никог- Но когда мы ставим общий вопрос, ког- да говорим не об отдельном писателе, а о литературе и некоторых итогах ее раз- вития, то мы вправе поставить вопрос:по- чему с современными темами дело об- стоит далеко не так, как нам хотелось бы. Гут я подхожу к главному вопросу. За- дача наша воспитывать большевист- Больше того, я не думаю, что писатель, во занимающийся историческими темами, да- ыч- леко отстоит от современности. Историче- ло- ская тема может быть весьма актуальной, Во- это не требует доказательств. цей те- та- ни- ть, об- ора ЮТ, ой ские характеры, писатели инженеры душ. Но характеры воспитываются и за- каляются в борьбе, в реальном жизнен- ном конфликте. Между тем, в целом ря- де произведений на современную тему жизненный конфликт либо обойден, этот либо приглушен, Писатели обнаруживают некоторую, так сказать, застенчивость, подходя к жизненным конфликтам. Сло- жилась даже теория бесконфликтного ис-  ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО Ф. ЛЕВИНА кусства, мнение, что конфликт как осно- ва художественного произведения - это закон искусства прошлого, Какие же мо- гут быть конфликты в бесклассовом со- циалистическом обществе, кроме конфлик- та его с капиталистическим окружением? А между тем, конфликтов много, и они вполне реальны, остры, жизненны. У нас супеотвуют еще пережитки капитатизма в сознании людей, отсталость, наконец, та сила привычки, о которон ении говорил, как о самой страшной силе. не сталкивается и с инерцией и силой привычки даже честных советских людей, которые не сразу и не так легко подда- ются переходу на новые рельсы? Разве новатор у нас в стране больше Тов. Сталин говорил о том, какие пре- пятствия были перед Стахановым. Из- вестны и другие примеры, Вот вам ре- альный и не столь уж редкий жизнен- ный конфликт. Он лежит в основе «Тан- кера «Дербент». Почему же в ряде про- изведений о современной жизни мы не находим жизненных конфликтов или на- ходим их приглушенными? Здесь я должен вступить в полемику с т. Дерманом. У него получается так, что одна из главных причин - редак- ционный аппарат. Очевидно, он имеет в виду и работников редакции и работни- ков Главлита. Я, товарищи, не меньше вас знаю, с какими плохими редакторами встречаются иногда писатели. Это бесспор- но. Но основной и главный упрек писа- тели должны принять на себя. Скажите мне, где те настоящие большие и смелые художественные произведения, которые погибли от рук дурных редакторов или Главлита?… Художник должен быть страстным чело- веком, убежденным, учителем жизни, но хорош этот убежденный, страстный пи- сатель, если он не может пробиться че- рез требования плохого редактора. в Почему мы восторгаемся Стахановым, Ефремовым? Почему мы призываем под- ражать этим людям, но не ставим перед соббю вопрос о том, что такое Стаханов литературе? Быть стахановцем в литературе - это значит быть новатором, это значит пре- одолевать препятствия. (Петров: В том, что пишешь). Да, в своем творчестве, но также итот- да, когда писатель отстаивает свое произ- ведение. Стаханов не только разработал свой метод, но и сломал те препятствия, которые воздвигались на его пути косны- ми, бюрократическими людьми, не говоря уже о вредителях. Здесь шла речь о Симонове, По-моему, его поведение в истории с пьесой было оценено слишком мягко. Я уважаю Симонова за его стихи, но я должен сказать, что то, что он проде- лал со своей пьесой, или, вернее, то, что он позволил делать со своей пьесой, это вещь совершенно поворная. Он напи- сал пьесу, в которой жена уходит от му- жа, затем ему сказали, что мы стоим за крепкий брак, поэтому надо, чтобы жена не уходила от мужа, Он переделал, и жена не уходит от мужа. Это значит, что ен в эту пьесу не вложил ни глубокой мысти, ни страсти, что все написанное было ему не дорого. Добродетелью писателя была и будет уверенность, убежденность в правильно- сти и необходимости того, что он пишет. Если ее нет, поработай сначала, если сом- неваешься, переделай еще раз. Но если ты - учитель жизни, если ты считаешь, что написанное тобой верно, полезно делу социализма, ты должен отстаивать про- Дневник собрания   пишут чепуху. Мне кажется, что писате- ли и работа их заслуживают большего внимания и уважения. В центре выступления М. Чарного был роман И Егорова «Буйные травы», кото- рый он критикует, но одновременно иза- щищает от несправедливых, по его мне- нию, нападок автора статьи, напечатан- ной в «Литературном обозрении». М. Чар- ный подробно анализирует героев и пове- дение их в романе. Он признает, что И. Егоров достоин упреков за рыхлость сю- жета, стилевую недоработанность, нечет- кость многих персонажей, но в этой, не- сомненно талантливой, книге есть и ин- тересные и сложные образы. Основной герой романа- молодой агро- ном Панков- очень хороший, честный со- ветский человек. Он мечтает о будущих садах, о чудесной гамме цветов, но, стол- кнувшись в колхозе с ожесточенной клас- совой борьбой, понимает, что прежде все- го нужно повести войну с человеческим «сорняком». Но этот молодой человек, мечтающий о будущем, слишком пасси- вен, в нем мало творческой созидательной силы. Единственный коммунист в романе секретарь партийного комитета Кадынец- написан схематично, несмотря на то, что автор наделяет его множеством положи- тельных черт. Кадынец ничего не пере- живает, он только решает, появляясь, как добрая фея, в трудную минуту, чтобы спасать положение. Вот и получилось, что И. Егоров в своей интересной повести не избежал недостатка, свойственного многим писателям: изображая людей нашего вре- мени, он слабее всего показал те черты, которые должны характеризовать героя, как нового советского человека. как нимело допрос о том, почему же многие писатели малои не всегда правильно пишут о современ- ности. Причина кроется в том, что они плохо знают жизнь, часто стоят в стороне и как бы умозрительно относятся к слож- ным процессам, происходящим в стране. Многие произведения обнаруживают идейную неподготовленность их авторов к глубокому проникновению в жизнь, пониманию того, что происходит в на- шей действительности, Некоторые худож- ники все еще ивут в плену привычных понятий и чувств, но поспевая еа непре- рывно движущейся зперед жизнью. К сожалению, не все выступавшие ви- дели ответ на поставленный вопрос в тех главных причинах, которые мешают раз- витию современной темы в советской ху- дожественной литературе. Они искали об- яснений в фактах второстепенного значе- ния, в явлениях, не типичных для на- ших условий. Так, например, А. Дерман полагает, что у писателей хватит зна- ния жизни не на одно хорошее произве- дение, но им мешают установившиеся ша- блоны в изображении чувств и явлений действительности, от которых они отре- шаются с большим трудом, а главное недостаточная ответственность за своюра- боту. - Современная тема, говорит он,- требует, чтобы за произведение перед об- ществом, перед критикой отвечал самав- тор, а не редактор, который, сглаживая острые вопросы, поставленные писателем, к

B Государственном издательстве «Ху- дожественная литература» в ближай- шее время выходит массовым тира- М. Ю. жом «Герой нашего времени» Лермонтова, На снимке: иллюстрации художника П. Я, Павлинова к книге.

каз

 





оче юа я

ела»



Отказ от

выдумки

о Три месяца назад состоялось совещание по балету, Спорили о танце и пантомиме. сюжете и характере в балете, но все разногласия свелись, в конце концов, к вопросу об условности искусства и его способности к обобщениям, о самостоя- тельности балета, как искусства, и о том, что его отличает от других искусств. Все с интересом ожидали выступления Ф. В. Лопухова. Он всегда был сторонником балетной «автономии», верным защитни- ком неповторимых возможностей танца, и потому его слово на совещании прозвуча- ло бы очень кстати. Но он еще до пре- ний уехал в Ленинград заканчивать спек- такль «Тарас Бульба». Спектакль этот готовился Театром оперы и балета имени Кирова, где Ф. Лопухов воспитался как артист и балетмейстер, где его знают и ценят, как человека пытливого, ищущего. Последние годы он, однако, переходил из театра в театр. Его постановки шли в Ма- лом сперном театре, в Большом театре, в театре имени Немировича-Данченко, в Харькове и Минске, но все ждали, что он, наконец, вериется в тот театр, где на- чал свою сценическую жизнь и где сде- лал так много хорошего. Тут приключилась ошибка со «Светлым ручьем». С техпор прошло пять лет. Сей- час Ф Лопухов поставил «Тараса Буль- бу Спектакль имел успех, если успех измеряется шумом аплодисментов. Но заду- мывались ли авторы спектакля над тем. кто истинные герои торжества? Где при- чина оваций -- в теме, в искусстве ак- теров или в выдумке балетмейстера? Мне с грустью кажется, что его доля тут не- велика. Спектакль «Тарас Бульба» явился в некотором роде исповедью «блудногосы- на», после долгих странствий вернувшего- ся в отчий дом. Он вошел преображенным, но не окрепшим, не освеженным. Не ис- полненным новых заманчивых дерзаний, а укрощенным и обезличенным. До скуки добродетельным. Словом «остепенив- шимся»… Спектакль как бы заменил речь Ф. Лопухова на совещании В высту- плении одного из крупнейших балетмей- й- стеров нашего времени ждали откровен- ных высказываний о себе, о своем опыте, о новых задачах искусства. Теперь речь произнесена и выслушана. Не групной специалистов, а тысячами зрителей. Вы- слушана благожелательно, со вниманием Но мне жаль, что она произнесена и про- изнесена Ф. Лопуховым… О чем нам поведали? О том, что балет есть искусство вспомогательное, приклад- ное. Вроде, как картинки в книге. Без текста они пемы. Назиачение танцев в спектакле преимущественно иллюстратив- ное. Они, конечно, напоминают об Украи- не, о Сечи, о Гоголе, и, глядя на росло- го детину в красных шароварах и белой с папахе, молодцевато прохаживающегося шашкой в зубах, пожалуй, и признаешь в нем Тараса, по тут же пожалеешь егоза дородность и старость, которые мешают ему пуститься в пляс, показать себя в танце. Он живописно позирует «под Тара- са», но он не герой Гоголя, как и не ге- рой балета, Сходство тут чисто внешнее, Ф. Лопухов охотно цитирует слова Гоголя о танцовальной стихии народа. Но почему балетный Тарас вне этой стихии, если дажо Тарас гоголевский был, повидимому, захвачен ею не меньше, чем его други- запорожты лучшь бы сбавить сму веюду первым. Важна ведь не буква, а дух произведения. Если в «Дон-Кихоте» Минкуса--Горского рыцарь из Ламанчи только зестикулирует, то ведь и смысл спектакля - не в его злоключениях, ав интриге Базиля и Китри. Не лумаю что тейтр тотел слелать с повестью Гоголя то, что сделали в бале- те с ромалом Сервантеса. Вряд ли соби- рался оп подражать и тем инсценировщи- кам, которые, уповая на всеобщую изве-в стпость приглянувшейся им книги, осво- бождают себя от необходимости изложить понятно в балете и обращаются боль- ше к памяти зрителя (им помогает печат- ное либретто), чем к его наблюдательно- сти; любимый автор, мол, вывезет… Но и через «Тараса Бульбу» в балете не прой- дешь без путеводителя, и о многом, очень многом приходится только догадываться. Тарас грозит сыну кнутом, потому что у Гоголя сказапо «отдеру на все бока». Мы знаем, что Андрий приглянулся панноч- ке, когда он в Киеве остановил за колесо ее карету, И вот, когда Андрий вывалива- ется из печи, панночка вприпрыжку, как бы гарцуя, бежит к своей служанке, слов- но хочет напомнить о той встрече. В бе- седе с запорожцами Тараснеожиданио сни- мает шапку, и все на мгновение поника-

B. ПОТАПОВ 

сцене -- обычная сумятица, люди беспо- рядочно бегают и машут оружием, инсце- нируют сражение на правах живой бута- фории. Хотелось героического сказа, воз- вышенной поэмы о храбрых украинцах, а нам показали их только в лирике и в юморе. Запорожская Сечь начинается с ожив- шей картипы Репина. Жанровый эпизод, запечатленный на холсте, растянулся в целый акт. Картина определила краски и стиль представления. Сечь вышла не гого- левская и даже не репинская, Казаки смахивают на ряженых. Они представле- ны пародийно. Пляски их однотипны и грубы. В памяти остается полуголый ди- карь с двумя шашками, который, словно одержимый, мечется по сценe. Неужели это Шило? Лучше всего удался момент от- правления в поход. Постановщик ушел от картины Репина, сделал по-своему, и вот торжественно занграли пики, шашки, стя- ги, бупчуки, костюмы. Но опять нет там- ца. Гоголевские запорожцы, если им не- хватало слов, пускались, вполне вероятно, в пляс, а балетные запюрожцы, если им нехватает тапцев, апеллируют к тексту и живописи. Если так пойдет в других искусствах, то перед исполнением «Бога- тырской симфонии» Бородина будут по- казывать «Богатырей» Васнецова, а «Бит- ву гуннов» Листа будут начинать с де- монстрации картины Каульбаха. ли-Как-то обидно. Ф. Лопухов вдруг согла- сился, что балет --искусство собиратель- ное, компромиссное и что в нем все сред- ства одинаково хороши, - была бы ви- димость достигнутой цели. К этому зо- вет спектакль, неразборчивый в своих приемах и пестрый. Он распадается по деталям. И если смутно вышли отдельные образы, то образа спектакля в целом и вовсе нет. Из театра уходишь с неясным чувством, Мне кажется, что и у театра не было четких замыслов. Иначе он пе потратил бы все свои усилия на то, чтобы обяснить историю любви Андрия и пан- ночки, а главное внимание обратил бы на запорожцев. Да и об ясняют эту любовь слишком навязчиво и претенциозно. Панночка (0. Иордан) в спектакле хо- роно тапцует, по это какая-то коварная соблазнительница, «гордая полячка» вро- Марины Мнишек. У нее лисьи, вкрад- чивые движения. Похоже, что она своей любовью намеренно завлекает Андрия в ловушку, тянет его на измену родине. Та- кова сцена обольшения, Панночка сулит Андрию златые горы, заманивая на сто- рону поляков, а не просто его любит. Лю- бовь тут - всего лишь орулие совраще- пия и измены. Это против Гоголя. Сам Андрий напоминает запутавшегося в тепе- тах птенца. Он становится на колени пе- ред панночкой, и вдруг открывается дверь, выходят паны, ксендз, играет орган, идет церемония посвящения в рыцари. Словно все подстроено. Не сам он попался из-за любви, а его опутали, И его жалеешь. калеешь, помимо воли балетмейстера и театра. Так мстит равнодушный и случай- ный подход к теме. Я знаю - Ф. Лопухов может мне от- ветить, что во всем виноваты либретто, музыка, лекорации. Но гле его былая взы- скательность? Почему он согласился ста- вить спектакль в сусальных декорациях Рындина? Украина здесь представлена од- ними подсолнухами, растущими на фоне мутного горизонта. Как сказал один кри- колада к повести Гоголя. Над Сечью на- висает багровое небо в пятнах, а внизу стоит какое-то сооружение, наломинающее силосную башню. И тут Польша вышла внушительнее. и с Как Ф. Лопухов, человек со слухом со знанием музыки, мог примириться упражнениями Соловьева-Седога, кото- рые скорее напоминают вольное попурри из знакомых песен, чем партитуру балета, да еще на такую ответственную тему, как Бульба». В оркестре слышны ук- раинские напевы, и на сцене как будто выступает апсамбль «Вихрь», Потом вры- ваются звуки популярных песен, взятых напрокат у ансамблей песни и пляски, и кажется, что мы уже смотрим не «Тараса Бульбу», а «Партизанские дни» Странная мысль, странная ассоциация… В музыке нет природы, нет людей, нет масштаба, нот стронности, она вязка, тянется, каз клейстер. Литературная газета № 5

ют, Перелистаем книгу, и мы найдем то место, где Тарас узнает об убитых и за- мученных казаках. К чему эти намеки, эти наивные со- гласования с текстом? Они уводят балет от главного, А главное -- в драме Тара- са, в его «судьбе человеческой - судьбе народной». Между тем Тарас ушел в тень. Из верховода он стал личностью вполне заурядной. Эпический вождь превратился в фигуру бытовую. бездейственную. Он много времени проводит на сцене, но он молчит. Да он просто не разговаривает на языке того искусства, на котором, на- пример, Андрий свободно сочиняет стихи. Роль Андрия - самая поэтичная в спек- такле. Андрий приятен своей молодостью, своей бесстрашной любовью и прежде всего тем, что танцует, и танцует так хорошо, как это киани.

Как странно переместились силы! В центре спектакля невольно стал Андрий Я слышал мнение, что театру следовало опо- рочить Андрия, а там будто бы отнеслись к нему с сочувствием, и он вышел слиш- ком привлекательным. Не знаю --- так ли это, но мне кажется, что в балете уни- зить Андрия можно лишь одним -- шить его права нравиться и отнять уне- го дар речи, т. е. танец. Но это было бы несправедливой жестокостью. Задача не в том, чтобы шаг за шагом «разоблачать» и черпить Андрия, а в том, чтобы все- мерно подымать Тараса, Остапа и Сечь. Мы все ратуем за красоту Может быть, и не совсем удобно заставлять седо- усого Тараса выделывать хитрые коленца. Но кто этого требует? Тарасу надо найти свой, особенный стиль танца. Это трудно. Не с кого брать пример. Андрию куда проще подобрать движения, По с каких пор Ф. Лопухов стал сторонником лег- кого в искусстве? Самое сложное и самое важное для танца он в спектакле обходит, не в пример тому, как поступал прежде. Вот почему у него пляшут люди в воз- расте 2030 лет, не старше на и пля шут они преимушественно в тех случаяхде когда танцы подсказаны житейскими си- туациями. Исключение только в сценах любви. Но такова уже балетная традиция. Приезжают сыпы. Они бьются на ку- лачках, как паписано у Гоголя: с вооду- шевлением, по всем правилам, а впеча- тления казадкой удали нет. Заметно стре- мление отметить преимущества Остапа перед Андрием. Но опи моньше всего вы- леняются в кулачном бою. В балете ре- шает один вид состязания состязание в танце. И тут Андрий побеждает. Танцы Остапа (С. Корень) и поставлены, и ис- полняются хуже, Что отличает Остапа от Андрия? Некоторая мешковатость, груз- ность. Она будто бы передает уверенность и непреклонную твердость характера. Мож- но сказать, человек крепко стоит на зем- ле, Но в балете этого мало. И если Анд- рий взвивается птицей, то малоподвиж- ный Остап неизбежно терпит поражение. в Он разделяет участь Тараса. Поднятые плечи, сдвинутые брови, суровые взгляды, поступь молодеткая, всаго этого доолно, тобл проставить в батето ше повезло в любви, В его обленении с Оксаной (А. Шелест) есть и грусть за- душевная, и нежность, и волиения стра- сти. Есть ощущение человечности, кото- рая так подкупает и в Оксане, с ее про- стотой и скромностью. Товорить танцем для нее дело естественное,обычное. Остапу для этого надо уйти от своей позы, нарушить ее внушительность и степен- пость. Вто образу не найдено соответствия таппо, и потому остап кажется фигурон из дивертисмента. Его можно переодеть и пустить в другой балет. Ф. Лопухов вдруг перестал изобретать.Тарас На сцене - почь, к спящим сыпам под- ходит мать, садится между ними, ласково смотрит на них. Она переживает и ра- дость встречи, и близость разлуки. Здесь просится тапец, а у Лопухова живая кар- тина. Такова и вся последняя сцена -- сражение запорожцев с поляками. Вот где раздолье для балетмейстера! Наш балет умеет без помощи реквизита показывать танце самый бой, а не только ликова- ние пюбеды. И тут ждешь воинственного пляса, вроде «хоруми» на украинский лад. Им бы вознести, возвеличить запо- рожскую вольницу! Им бы развеять па- радную мишуру панского салона, развен- чать его пустую и дерзкую спесь! А на

не ОB- Ho 38- B IM,

В предыдущем номере нашей газетына-  печатан доклад П. Павленко и Ф. Ле- вина на открытом собрании партийной организации Союза писателей, посвящен- ном проблеме образа советского человека в современной прозе. В двухдневных пре- ниях по этому докладу была сделанапо- пытка проанализировать процессы, про- исходящие в советской прозе последних трех лет. Прения открыл В. Гоффеншефер. Темой своего выступления он избрал трикниги о колхозах, вышедшие в 1940 году: «Большой разлив» Е. Поповкина, надан- ную в Ростове, «Сыновья» В. Смирнова (Ярославль) и «Теплые горы» С. Крушин- ского. I. 01 y. 0, 3. 3. «Большой разлив»- книга о колхозном строительстве на Дону, о борьбе рядовых колхозников с кулаками-саботажниками. Не испугавшись сложного и острого ма- териала, автор, по мнению В. Гоффенше- фера, правдиво и сильно ноказал дей- ствительность. Но беда Поповкина в том, что у него, как и у многих других ав- оров колхозных книг, колхозники, за чм исключением, недостаточно инди- видуализированы. Тот же недостаток свойственен и рома- ну Крушинского, к тому же довольносла- бому по композиции. И только централь- ный образ этого романа председатель колхоза Макаров - представляется т. Гоффеншеферу глубоким и правдивым; по упорству и принципиальности в борьбес врагами он напоминает ему Павла Греко- ва из пьесы Войтехова и Ленча и Мой- сея Гублера из «Поучительной истории» C. Гехта. 0 Лучшим из названных произведений т. Гоффеншефер очитает повесть «Сыновья» B. Смирнова, в которой рассказана жи- вая история простой крестьанки, став- шей знаменитой стахановкой-льноводкой. Однако мнение т. Гоффеншефера не встретило поддержки на собрании, Напро- тив, А. Митрофанов подверг повесть В. Смирнова резкой критике. E. Петров очень подробно остановился на книге В. Каверина «Два капитана». Каверии … говорит Е. Петров, … решил показать своего героя в детские годы, в юности и в зрелости, избрав для св произведения интересную форму романа-приключения, и блестяще справил- ся со своей задачей. Образ героя Сани Григорьева вышел безупречным. Вы лю- бите его, вы верите этому юноше с бла- городными стремлениями, с беспрестан- ным желанием помогать людям. Книга эта необычайно чиста и целомудренна. Чита- тель видит перед собою человека, выра- щенного и воспитанного советской вла- стью. В заключение Е. Петров останавливает- ся на статье Н. Вирты о его поездке в Эстонию, в частности, на приведенныхтам рассуждениях о советской литературе. С чудовищной развязностью,- гово- рит E. Петров,Н. Вирта заявляет, что все наши писатели занимаются чепухой. Такое отношение к товарищам по профес- сии невозможно ни в одной отрасли че- ловеческой деятельности. Вероятно, у Н. Вирты после личной творческой неудачи создалось впечатление, что рушится мир и что не только он, а все кругом него

превращает рукопись в безликое произ- ведение. Эта мысль была сформулирована А. Дерманом настолько неяоно, что обектив- ный смысл ее свелся как бы к требова- нию вообще упразднить институт редак- торов. Естественно, что она вызвала воз- ражения со стороны ряда выступавших ораторов. A. Дерман не считает, что тема совре- менности так уж плохо освещена в на- шей литературе, Конечно, всем нам хоте- лось бы, чтоб хороших книт было еще больше, говорит он. Но если в течение двух-трех лет появляется несколько про- изведений, которые остаются на «фильтре времени», и среди них такие интересные вещи, как «Танкер «Дербент» Ю. Крымо- ва, «В Уссурийской тайге» Емельяновой, то годы эти никак нельзя считать бес- плодными или даже «засушливыми». Ю. Либединский полемизирует с п. Павленко по поводу его оценки нового романа Ю. Крымова «Инженер», который кажется Ю. Либединокому более удач- ным, чем «Танкер «Дербент», Не согласен он и с мнением докладчика относитель- но повести Р. Фраермана «Дикая собака динто», в которой талантливо и тонко по- казан серьезный душевный конфликт формирующейся советской девушки. Спорит с докладчиком по поводу неко- торых книт, частности, творчества А. Тарасова, к А. Митрофанов. «Крупный Неверно, что в повести аверь» нет конфликта.

а- ей HX Ib* 38-

так сказать, «конфликтны», но и в пове- сти «Крупный зверь» налицо конфликт между славными честными советскими людьмя и поллым вредителем Шмотяко- выписанные колоритно и с больной сн лой. Повесть Тарасова «Охотник Аверьян» то тоже построена на остром конфликте. Не только все рассказы А. Тарасова, П. Павленко, продолжает А. Мит- рофанов, не заметил, что в повестях A. Тарасова много бережного внимания к новому в человеческих отношениях. в прениях выступили также тт. Колин и Л. Лагин. Создание образа советского человека в современной прозе важнейшая проблема нашей художественной литературы. От- крытое собрание партийной организации в Союзе писателей положило лишь на- чало большому разговору на эту тему, но начало это нельзя очитать удачным. До-ее клад и прения прошли на недостаточно высоком критическом и теоретическом уровне. В дискуссию не были вовлечены широкие круги писателей. Лучшие наши прозаики, чьи имена не раз упоминались в прениях, к сожалению, не присутство- вали на партийном собрании. Поднятые вопросы не получили глубокого анализа. Дискуссия об образе советского челове- ка должна быть продолжена. Эта пробле- ма должна стать главной темой целого ряда статей в газетах и журналах. Ей должна быть посвящена серия сотещаний об отдельных произведениях на современ- ную тему. В этом важном творческом раз- говоре должны принять участие мастера советской прозы, от которых страна ждет книт о современности.