Зи.
har
Лраматургия Ивана
`В 1925 г. в олин из украннеких сто-
ичных театров была прислана пьеса с
интригующим вазванием: «Фея горького
ииндаля». Имя автора было незнакомо—
Иван. Кочерга.
„ «Фея ‘торькотго миндаля» сразу же об-
наружила самостоятельный творческий
«почерк» драматурга. Пьеса была приня-
та сочувственно и поставлена во многих
театрах Украины. Так начался необычай-
Но ‚Извилистый творческий путь украин-
ского советского драматурга Ивана Коче
ги. :
Его первые пьесы были написаны в
легких ‘водевильных тонах. В` ‘них про-
тлядывали то лукавый, брызжущий на-
родным юмором смех Старицкого, то зна-
комые комедийные положения волевилей
Еропивницкого. Лаже в феерии «Марко
в злу». более поздней пьесе, Кочерга не
сажазалея от использования украинского
влавсического наследства, столь ярко во-
площенного на сцене могучей тройкой То-
билевичей.
Драматурга привлекают отлельные стра-
вицы украинской старины. Стремление в
хитроеплетенным сюжетам приводит его
5 занимательным историческим анекдо-
там, пуетячкам, на оенове которых, с0б-
ствевно, строится пьесз: Нежин 1809 то-
{а — это фон. на котором. разыгрывает-
ся веселая история графа Бжоетовекого,
отыскивающего «фею горького минлаля».
И Житомир 1768—69 годов — тоже фон
для ‘увлекательных поисков похищенпого
влмаза княгини Вилькомирской («Алмаз-
ный. жернов»). Остроумные ситуации. ко-
торые находит автор для своих героев. ин-
триги в лухе французекой комедии укра-
шаются украинской стариной. жанровые
картинки искусно вплетаются в сюжет.
Волевильные сцены © обольшением чере-
дуются е мелолраматическими — сценами
сэсчастной любви, совсем в духе «0й. не
ходи, Грицю» Старицкого. Правда, и в
ранних пьесах И, Кочерги уже есть ве-
ливолепно вылепленные образы. Зритель,
видевший на сцене «Алмазный жернов»—
несправедливо забытую пьесу. не может
Не вспомнить суровой фигуры судьи Дуд-
ровского, еврейското мудреца Цвикловица,
трех музыкантов-гайламажов.
Одной из лучших пьес И, Кочерги, как
и одним из значительных . произведений
современной. украинской. лраматургии.: AB-
ляется стихотворная драма «Неснь о Све:
че», =
«Песнь о Свече» построена на истори-
ческом материале. Но на этот раз исто-
тия Украины — совсем не экзотическая
декорация. В основу пьесы положен инте-
ресный факт из истории: Киева: в XI
столетии Киев’ находился пол игом литов:
ских феодалов. запретивиеих свёт в ремё-
сленных районах города.
Хочется несколько слов сказать о про-
эрачном символе, расширяющем солоржз-
ние: пьесы; Борьба за свечу в данном
случае ‘лолжна быть понятё как борьба
за свет в «темном пастве». В заппеще-
нии света драматург усматривает не голь-
ко самодуретво литовских воевод. Эмо —
синоним утнетения, и народ подвимзетеа
против . него пол волительством цехового
мастера Овечки — украинского Прометея.
В драме сопиальные ‘и личпЫе ‘ конфлия-
ты “тесно переплетаются. Пьеса кончается
могучии аккорхом. OTCYTCTBOBABIINM в
предыдущих пьесах драматурга. — при»
зывом в социальной борьбе, а не к лич-
ной мести. «Песнь © Свече» написана
белым стихом. образным и колоритным, &
в отдельных напряженно-драматических
местах он уступает место четкой рифмо-
ванной строке, усиливающей выразитель-
ность и эмоциональность языка. Языв
пьесы, эсобенно в сценах, где действие
переносится в ремесленные районы. это
язык городской демократии, пестрый. на-
сыщенный фольклорным элементом. пото-
ворками, профессиональными словечками.
хороводными и свадебными песнями.
п.
«Часовщик и курнца» — первая пье-
¢a из пикла «Время—прострачство—дви-
жение», пожалуй, самая оригинальная. и
композиционно наиболее сложная из по-
ставленных на Украине в последние годы
советских пьее. Прием параллельного лей-
етвия, лвух самостоятельных тематиче-
ских линий, наметившийся еще в «Алмаз-
ном жернове», в «Часовщике и курице»
Л. ПРИЦКЕР
2
нашел свое завершение. Первая и наибо-
лее важная сюжетная и тематическая ли-
Hig — это «линия времени». Часовщик
Борфункель, с которым зритель встречает-
ся на одной из небольших железнодорож-
ных станций, формулирует свой идеали-
стический закон «тесного времени»: «0,
вы еще не зналь. сколько“ событий может
случиться за двадцать четыре минуты...»
— говорит Ворфункель учителю гимназяи
Юркевичу. И, действительно. елова его
оказываются пророческими. В течение 24
минут Юркевич получает крупную сумму
денег от помещика Лундьниева, неожидан-
Ho встречается со своей любимой девуш-
Бой, сватаетея к ней, теряет ее. пытает-
ся отравить Лундышева, опаздывает Ha
поезд... Юркевич —— об’ект. на котором
Корфункель демонстрирует свою Ффилэсо-
фию «тесного времени». Время вне про-
странетва — вот и вся философия Kop-
функеля. «Мастёр времени» Корфункель
торжествует. Но существует другой «ма-
стер времени» — революция, опрокиды-
вающая все расчеты часовщика. Ворфун-
кель не хочет признать. что все те со-
бытия, которые происходят в жизни Юр-
кевича. вызваны новым временем. рево-.
люционных переворотом, — оазрушающим
старое идеалистическое представление 0
времени, как о категории, не связанной
с жизнью, существующей вне’ простран-
ства и движения. енна финальная
сцена — смерть Корфункеля, символиче-
ская смерть человека, взобравшегося на
башню и пытавшегося остановить часы,
остановить ход времени. ь
современной тематике построена и
вторая пьеса этого цикла — «Пойдешь—
не вернешься». Если в «Часовщике и ку-
рице» философская схема совпала с мы-
слями и действиями героев, не вызвала
резкого противоречия между тем и дру-
Tum, то в «Пойдешь — не вернешься»
готовая философская схема навязана дра-
матургом евоим героям. Именно этим и
можно об’яснить неулачу интересно заду-.
манной пьесы. Рядом © трезльным физя-
ческим пространством, утверждает автор,
существует и пространство психологиче-
ское, непрохолимое, как пустывя «Пой-
дешь — не вернешься». На противопоста-
влении преололимого. физического. про-
странства пространству непреодолимому—
психологическому строится вся пьеса.
Разрыв между заранее выработанной
философской схемой, втискиваемой в ^ю-
жетные рамки пьесы, и жизненным ма-
териалом, опровергающим эту схему. при-
водит иногда Кочергу к глубоким срывам.
Так ошибочна и несомненно случайна в
творчестве ЁВочерги пьеса «Имя». напе-
чатанная в журнале «Радянська литерату-
ра».
В советской стране нельзя смешивать
славу с корыстолюбием, © ‘эгоистическам
желанием «выдвинуться». «етать замет-
ным». У нас превыше всего не личная
‘слава, а слава великой страны социализ-
ма, слава всех ее граждан, гордящихея
своей родиной. Вот те. тезисы, которые,
очевилно. наметил себе драматург, присту-
пая к работе” надо пьесой; Но идея 06+
щей славы, ‘гордости за свое имя прев-
рашается в идею отречения от славы. в
знтигероизм, проповедь безыменноети. Ин-
тересне, что представителем такой лож-
ной философии лраматург делает молодую
героиню пьесы, лочь профессора Гречу-
хина — Журу, В первом же акте Жур&
заявляет отцу: «Я хотела бы принять
участие в какой-нибудь большой, большой
работе — лучше в твоей, но чтобы никто
не знал, даже не подозревал, что эт я
схелала». eee
В пьесе намечена — очень слабо — и
линия разоблачения гречухинской «фило-
софии». Залачу эту выполняют второсте-
пенные персонажи — супруги Jaryrn-
ны. Было бы правильнее, если. бы ‘этим
второстепенным персонажам драматург от-
дал первенствующие роли. ибо они и
только они являются подлинными героями
пъесы,
Одна из последних пьее Кочерги-—«Вые
бор» . Тема пьесы — выбор между чув-
ством и обязанностью, Эта знакомая по
каностудии.
В Московском областном колхозном
театре она шла под названием «Вера Не-
милова».
‘дешь — He вернешься»). Но обыгрывание
многим произведениям тема, усложнязтся
положением, в какое попадают герой, по-
ложение, . ли проследить за всем ходом
пьесы, не совсем обычное и, надо сразу
же отметить, искусственное. Плохо, ког»
да пьеса строится пою принципу «а что .
было бы,, если...» только для того, чтобы
оправдать. ряд налуманных, нежизненных
ситуаций. В большинстве случаев полоб-
ная условность уволит. драматурга в ©то-
рону схоластических мулрствоватий.
Ничто так не опошлялось в литерату»
ре; как тема семьи. брака, тема нового.
человеческого общежития. Кочерга боится
такого снижения, & потому перевотит
свою пьесу в условный план. развязы-
вающий руки драматургу и позволяющий
в финале произвести любой . поворот»
Существует феальная ситуация. Вера
Немилова любит своего мужа, советского
ученого, Нестора Немилова. Семейные ot-
ношения
нанные. Любовь и хружба царят в
доме. Но что было бы, если... Й вот на-
чинается ` нагромождение условных пеихо-
логических. положений. Вера Немилова
увлекается модным писателем Яворским.
Нестор, всецело ‘доверяющий жене, остав-
ляет ей таинственный пажет и исчезает,
Вера’ терзается сомнениями: враг ли ee
муж или нет, должна ли она векрыть
пажет? В’ финале появляется Нестор, про-
исходит примирение, доверие к мужу не
отрицает долга перед родиной, семья Не
миловых остается нерушимой. Драматург
возвращает своих героев из Условноте в
резльный мир. Но это не спасает пьесы
от двойственности и разностильноети.
И. КБочергаг — мастер, отдельной, тонко
обытранной детали (жернов в «Алмазном
жернове», курица в «Часовщике и кури-
це», подстилки Спичаковского в «Пой-
«таинственного пажета» — оселка, на ко-
тором пробуется доверие к мужу в «Вы-
боре», — бледно, надуманно. Монологи ге-
роини то комментируют сюжет, то игра-
ют чисто служебную толь. Никакой ca-
мостоятельной художественной ценности
они не представляют. Особенню это бро-
саетея в глаза, когда сравниваешь мо-
нолог’ Веры Немиловой в «Выборе» с чу-
десным монологом Меланки в «Песне 0
Свече» — стихотворением большого поэ-
тического голоса.
Ш
Бочерга избрал совой собственный путь
— пьесы со сложной философской проб-
лемой; Естественны те трудности. KOTO-
рые встречает на своем творческом пути
драматург. Философская схема. комплекс
вопросов этики и ‘морали, которые изби-
раются драматургом. часто изолируются
от жизни, ставятся вне органической свя-
зи с внутренним миром героев. Именно
поэтому они воспринимаются как тотовая,
заранее преподнесенная схеха, хотя в сю-
жет они вилетены очень умело и искус-
HO. .
. Вочерга — серьезный, вдумчивый ху-
дожник, сыгравший далеко не второсте-
пенную роль в развитии советского укра-
инского театра. Вполне оправдано будет
пожелание, чтобы он от робких попыток
разработки современных тем перепел Е
их смелому и глубокому художественному
воплощению, дожен eit ara
*
Хроника искусств
Центральным театром Красной Армии при-
нята к постановке. ‘пьеса Н. Погодина «Знойное
лето» — ва тему о новой. морали советокой
семьи.
ххх
Для постановки в 1941 году московский
театр Ленсовета прииял ряд новых пьес со-
ветских драматургов. А. Мариенгоф написал
для театра пьесу «Денис Давыдов»; Б. ЭОтар-
пов. — пьесу «Академики» на тему о борьбе
советских ученых за переделку природы.
kkk
В МХАТ ССОР имени Горького началась ра»
бота над постановкой пьесы А. Крона «Глу-
бокая разведка» о социалистической мо-
рали новых людей, Герои пьесы — советские
геологи. Ставит пьесу Кедров. Роли в
спектакле исполняют: Белокуров, Свободин,
Топорков, Прудкин, Жильцов, Нопова, Ти-
това, Комолова и др.
ххх
БАКУ. (Наш корр.). Фильм. посвяшенный
замечательной жизни великого азербайджан-
ского писателя-философа Мирза Фатали Ахун-
дова, находится в производстве бакинской
Автор сценария — М. Рафили.
По поручению бакинской киностудии М. Ра-
Фили написал сценарий «Фархад» на сюжег
известной поэмы Низами «Хосров и Ши-
рин». ‘
—— здоровые, ничем He запят-
Так, товорит наш: автор,
Развивая
‘ворит. белому . офицеру Попереке: «А не
кажется ли вам, что.. не история. об’яс-
няется устройством человеческих черепов,
а, напротив. форма черепа зависит отес-,
тественной, социальной истории народа?
дит,
Я В
18 и 19 марта в Городском °доме пио неров
городским комитетом ВЛКСМ. На сним ке: В зале конференции. ’ _ Фото
` М. СЕРЕБРЯНСКИЙ.
be
ig eae ae eee
происходила конференция молодых читателей, организованная Московскиь
оса
В; Малы шева (Фотохроника ТАСС).
—<— Ше демысел, а недомыслие
В центре повести В. Закруткина — ис-
тория жизни великого ученого-антронолога
академика Плющова. Он родился в 40-х
годах прошлого века и умер в конце
20-х годов нашего века, на девятом де-
сятке. В молодости встречался с Черны-
шевским, дружил © Тимирязевым. С юных
лет Плющов изучал антропологию. Он стал
известным ученым на родине, но ученые
холопы царизма не признавали ето Ba-
слуг. Заграничные институты и академии
награждали -и ценили Плюпюва. За гра-
ницей он принимает участие в раскоп-
ках Трои, успешно организованных Ген-
рихом Шлиманом. Был ли на‘самом деле
русский ученый в экснедиции Г. Шлима-
на, остается на совести автора, тем 6o-
лее, что это утверждение-—не . самый
крупный промах В. Закруткина. После
возвращения в Россию и спустя некото-
рое время после поражения революции
1905 г., передового ученого Плющова цар-
ская Академия наук изгоняет из своето
состава. Загнанный и забытый, он тихо
живет много мет в глухом, захолустном
Криводольске, и только в годы революции
теории антрополога Плющова как бы вто=
рично родились и были окружены селан
зой и почетом, как величайшие вавоева-
ния науки.
И здесь начинается составляющая, так
сказать, основу повести та несусветная
галиматья и чудовищный вздор, которые
заставляют квалифицировать книгу: В. За-
круткина как идеопогически вредное и
чуждое . советской литературе явление.
В чем суть теорий Плющова? Великого
антрополога однажды, «как молния, ‘оза-
рила... парадоксальная мысль: антрополо-
гия должна отправляться не ‘столько от
‘сходства, сколько ‘от различия человека,
я животных, ибо, как думал Плющов,
‹<антропологические признаки человека He-
отделимы от его общественной жизни>.
из этих строк
в записной книжке Плющова выросло его
знаменитое ‘исследование, наделавшее в
Европе; столько ‘шума... 7
Именами Дарвина (есть в романе сце-
на встречи Плющова и Дарвина) и дру-
тих великих ученых подкрепляет автор
тениальное открытие
свою теорию,
. своего repos.
Плющов 10-
Создайте людям совершенно одинаковые
экономические условия, выравняйте кли-
мат, измените немножко географию — и
биологически нормальные люди станут по-
хожими друг на друга. Следовательно, те,
кто ходом истории поставлен был в стра-
дательное положение, имеют полное пра-
во претендовать. на лучшее».
Следовательно, получается, ‘по мысли
В. Закруткина и его героя, что, кроме со-
циальных различий в условиях жизни раз-
ных народов, ‚ существует еще биологиче-
ское различие, так сказать «разница по
черепам», полноценным и неполноценным.
Выслушав эти теории, друг Плющова, ком-
мунист комдив Гамаюн восторженно вос-
клицает. «Это здорово, — восхищенно го-
ворил он, — значит и по черепам выхо-
что мы делаем нужное дело...>. То-
есть пролетарская революция уничтожает
биологическую несправедливость, & зако-
номерность социализма подтверждается не
ходом истории, а антропологией.
В. Закруткин, «Академик Плющов»,
Ростовское областное изд-во.
То, что эта теория — совершенный
вздор, можно увидеть из следующих слов
товарища Сталина:
«Раньше «принято быдло» думать, что
мир разделен искони на низшие и выс-
шие расы, на черных и белых, из коих
первые неспособны в цивилизации и 06б-
речены быть‘ об’ектом экоплоатации, &
вторые являются, единственными носите-
лями цивилизации, призванными эксплод-
тировать первых. Теперь эту легенду ну-
жно считать разбитой и отброшенной. Од-
ним из важнейших результатов Октябрь-
ской‘ революции является тот факт, что
она нанесла этой летенде ‘семертельный
удар, показав на деле, что освобожден-
ные неевропейские народы, ‘втянутые в
русло COBCTCKONG развития, способны дви-
передовую
нуть вперед действительно
культуру и действительно передовую ци-
вилизацию ничуть не меньше, чем наро-
ды европейские».
изд. десятое, стр. 206).
А на ХУП с’езде
пьительной критике. Как это осталось не
известным тов. В. Закруткину, — кажется
по профессии научному работнику, — со-
зершенно не об’яснимо! И он и его терой
путают биологию с
договариваются до чудовищных вещей. Ге-
рой повести академик Плющов, одержи-
мый, как маньяк, этой странной теорией
антропологического об’единения человече-
ства в будущем, настолько увлечен свои-
ми идеями, что утверждает даже не толь-
ко расовые, но и кпассовые (буквально!)
особенности . строения ‘черепа! В ‘романе:
есть зцена, когда яазадемикПлюшюв ветре
чаетая с белогвардейским офицером, сот-
ником Поперекой. `Приглядываясь к тру-
бому и пьяному сотнику, Плющов мыслен-
но подечитывает «градусы отклонения
нижней челюсти», высоту лба ит. д..
«на секунду, сравнивая, профессор по-
смотрел ‘на позеленевший от времени че-
рет питекантропа, стоящий на полке
справа, и: затем ‘снова впился взглядом в
сотника».
Так на основании этой комической
теории о классовости офицерского черепа
посрамляется белогвардейщина! Дальше
итти, кажется, некуда! Кроме того, ге-
рой романа, «великий ученый», даже в
этой. талиматье повторяет чужие и старо-
давние бредни. Во П томе «Медицинской
энциклопедии» можно прочитать следую-
щее: «Из остальных французских антро-
пологов нужно отметить Ляиужа, одного
из основателей «Социальной антрополо-
тии», изучавшего антропологические 0со-
бенности различных социальных классов»
(стр. 74). А теории МЛяпужа были на-
сквозь резкционными. К ним примыкали
и теории ламброзианской школы и уче-
ние Ламброзо, которое еще в конце ХХ
и начале ХХ века было отвергнуто как
ненаучное (см. там же, стр. 72). Против
таких диких, невежественных теорий, про-
тив смешения понятий биологии с поня-
тиями общественных наук Ленин резко
возражал еще в своей работе «Материа-
лизм и эмпириокритицизм». Он писал:
«..перенесение биологических’ понятий во-
обще в область общественных. наук есть
фраза. С «хорошими» ли целями предпри-
нимается такое перенесение или с целя-
ми подкрепления ложнйх социологических
выводов. от этого фраза не перестает быть
фразой» (том ХШ, сто. 269).
Вот именно такой реакционной, ложной
социологией как раз и является «новое
слово» антрополога Плющова, сочиненно-
го В. Закруткиным. Он пытается этим
«новым словом» не только
(«Вопросы ленинизма»,
партии товарищ
Сталин снова подвергает эту реакционную
теорию низших и высших рас самой сокру-
социологией и
подкрепить
болыневистское учение. Герой романа mpe-
тендует на большее, на то, что выводы
и основы марксистской науки об обще-
стве. и законах ‘его ‘развития поддержи+
ваются его наблюдениями и выводами ан-
трополога!
Короче говоря, все, что пропатандирует-
ся как научное откровение в книге В.
Закруткина, является такой вредной, ди-
кой. вещью, что даже у самого автора, на
минутку, правда, возникло законное сом.
нение. Когда Трофим, ученик Плющова.
читает в работе своего учителя, что идея
антропологического об’единения человече-
ства особенно полно выражена в наибо-
лее гуманной философии большевизма,
Трофим утверждает, что здесь оптибка.
Он говорит, что «не антропология об’яс-
няет историю. а, напротив, эта «идея
об’единения» должна быть об’яснена ис-
торическими явлениями современности:
` Академик Плющов соглашается с этой по-
правкой, которая... превралцает в пустяки
всё его учение! Но этот луч света издра:
вого смысла лишь на мгновение .вепыхи-
вает в повести В. Закруткина, и дальше
все идет по-старому: учитель вещает, а
ученики жадно подхватывают все его бла-
тоглупости. °
Вообще говоря, над всем этим неудач-.
ным литературным опусом В. Закруткина
можно было б только посмеяться, если
бы дело не касалось основных вопросов
марксистской науки, и осели 6 He вызы-
вали удивления те приемы, при помощи
которых автор защищает «теории» своего
repos. B повесть (с целью поддержать
Плющова) введены имена не только Чер-
нышевокого, Тимирязева и Дарвина. Ав-
тор приписывает руководителям партин
и правительства слова одобрения по пово-
ду научной деятельности Плющова. В са-
мый разгар борьбы с тТроцкизмом тов.
Киров выступает в роли ващитника Плю-
щова, ставшёго к тому времени членом
партии и подвергшегося атаке со стороны
‚врагов народа. В тоды гражданской вой-
ны Плющов встречается с Щорсом; та-.
‘лантливый полководец также отдает дань
уважения «великому антропологу». В Ака-
демии наук его приветствует Луначар-.
ский.
„Навряд ли стоит
мощности и
товорить 0 беспо-
схематизме, которыё. во0б-
це характеризуют образ Плющова в по-*
вести и бесцветное, холодное рассудочное ~
изображение его переживаний, его, чувств,
настроений, всей душевной жизни. р
В повести события происходят ‘на пре-
тяжении нескольких десятилетий. Тут и
старое ‘время; и Октябрьская революция,
и гражданская война, и ‘социалистическое
‘строительство, и проблема интеллигенции,
и многое другое. Но все это пкито белы-
ми нитками ий слишком очевидно обнару-
живает свое“ «служебное» назначение —
быть декоративным, феном истории Плю-
щова. Автор, не скупясь, включил в вни-
ry массу различных вещей, фактов и
событий по принципу простой регистра-
ции. Даже проблема кадров осталась не.
забытой.
Книга В. Закруткина не просто’ слаба,
она — идеологически вредна. Был у 6
автора сам по себе хороший замысел —
показать страдания ученото и судьбу на-
уки в старые прошлые годы и расцвет
науки в условиях социализма, сделать те-
мой романа искания ученого, искания,
способные помочь народу в его. 60зида-
тельном труде. Но ничего хорошего из
этого замысла не получилось.
М. ГЕЛЬФАНД
КАК ЭТО
МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ?
НА ВЫСТАВКЕ ПРОЕКТОВ ПАМЯТНИКА В. МАЯКОВСКОМУ
(dio существу говоря, конкурс на соста-
вление проекта памятника Маяковскому
должен был явиться настоящим творче-
ским праздником советского ваяния. При-
рода и, эпоха словно специально вылепн-
Ли Этот образ для гранита, для мрамора,
для бронзы. Поэтический рыцарь комму-
низма, пламенный патриот, великий граж-
данин в искусстве, художник-титан, штур-
муюзий ‘небо, маршал ‘революционной
поэзии, могучий трибун, дерзкий новатор
и при всем том — великолепный образец
человеческой породы, тигант не только
духом, но и телом; человек-глыба и вме-
сте с тем удивительно яркая индивидуаль-
ность; характер сложный и вместе с тем
необычайно определенный, натура. сти-
хийная и целеустремленная, яростная и
нежная,. — какая благородная тема для
резца, какой несравненный источник вдох-
новения для всякого истинного худож-
ника!-
К вопросу о личной своей посмертной
главе. сам Маяковский относился © искрен-
ним и прекрасным спокойствием подлинно
великого поэта и революционного борцз..
Иные цели и мечты влекли его, и в мно-
{летней ожесточенной войне, которую оя
вел против «поэтических рвачей и выжиг»,
против презренного лилипутского индиви-
дуализма и честолюбия литературных м6-
щан,. он выковал свой бессмертный девиз,
свою чеканную норму общественного и
творческого поведения: «Мне наплевать на
бронзы многопудье, мне наплевать я8
мраморную слизь... Пускай нам общим
памятником будет построенный в боях
социализм».
Но, победоносно выполнив мечту поэта,
страна, которую он так любил и. которую
воспел .с такою силой, с полным основа-
нием решила, что монумент, достойный
Маяковского, его поэзии, ето эпохи; не
может быть «мраморной слизью», что сам
он, этот монумент, явится частью отром-
ното светлого здания ‘коммунизма, что та-
ой памятник Маяковскому будет продол-
дать дело поэта, пропагандировать в мас-
Я метрической прогрессии,
сах его творчество, вдохновлять массы на
новые подвиги. —
В этом и только в этом следует видеть
действительный внутренний смысл кон-
курса. При правильной организации его,
при серьезном, принципиальном отношге-
HHH к нему со стороны его участников
это соревнование ваятелей могло и долж-
но было стать значительнейшим событи-
ем в жизни советской скульптуры и с0-
циалистического искусства вообще.
Действительность опрокинула все эти
предположения. Уже при входе в длин-
ный, узкий зал, где разместились экепо-
наты конкурсной выставки, посетителя
охватывает чувство разочарования, ему
становится неловко и досадно, и с этим
3 нарастающим буквально в гео-
доходит он до
другого конца зала. Из сорока примерно
экспонатов выставки только один (один!)
отмечен печатью подлинного мастерства н
вдохновения. Это — проект, выставленный
под девизом «Маяк» (с черно-красным ус-
ловным знаком —в отличие от других
«Маяков»). Большой, спокойный, сильный,
подставив ветру грудь и лицо, чуть на-
клонив голову вперед, распахнувши паль-
то на груди, правой рукой ухватившись
за лацкан пиджака, левую опустив В
карман брюк, проходит Маяковский нето-
ропливой, ровной, твердой походкой, и
ветер играет полами его длинного паль-
то. Он шагает по своей любимой землеи
радуется жизни, движению, ветру. Чуть-
чуть прищурены устремленные в даль
тлаза и, быть может, видят сейчас «иду-
зцего через горы времени, ‘которого невч-
дит никто». Задумчивая улыбка играет на
тордом, мужественном, прекрасном лице,
как отблеск неугасимой творческой мысли,
пылающей под могучим ‘черепом... Это
он! Точно’ так же, ‘должно быть, ин в жиз-
ни шел он навстречу ветру, погруженный
в свою мечту, еле слышно“ бормоча про
себя только что родившийся стих, сра-
жаясь с неподатливой рифмой, «всовы-
вая в строчку» какое-нибудь драгоцен-
ное, но’ хрупкое и’ чертовски упрямое сло-
во. Кто знает и любит Маяковского, кз
+
имел счастье видеть его близко, Tor в з фотографии уличной, «моментальной»:
первую очередь почувствует глубокую
правду этого образа. Свободная, естествен-
ная, нигде не переходящая в условность
и бесформенность, умеренно «живописная»
манера выполнения еще больше усилива-
ет очарование, а строгий. простой, без
всяких украшений постамент, обрамляю-
щий вход в тоннель метро или железной
дороги, как нельзя лучше тармонирует
сдержанным динамизмом своих линий с
общим ритмом фигуры. Быть может, это
еще ‹не весь» Маяковский, быть может,
для памятника Маяковскому образ этот
излишне лиричен в ущерб началу герои-
ческому и монументальному, но это —
произведение настоящего искусства, без-
условно заслуживающее обнародования,
независимо от результатов самого кон-
курса,
Но эта одинокая удача только подчер-
кивает бледность, бескрылость остально-
то. Можно’ подумать, что в большинстве
своем участники конкурса никогда по на-
стоящему не изучали, не любили, не чувст-
вовали Маяковского, и вся ‘их подтотови-
тельная работа явно свелась к беглому
просмотру наличной иконографии да к
переписыванию наиболее популярных сти-
хотворных цитат. Особенно часто . встре-
чается на постаментах: «Я всю свою звон-
кую силу’ поэта тебе отдаю, атакующий
класс». Но лаже такая надпись не в со-
стоянии прикрыть то обстоятельство, что
красуется она на шаблонно-академиче-
ском, безлично-аккуратном, ничего не вы-
ражающем постаменте, и на этом поста-
менте такая же невыразительная фигура
с чертами внешнего, вультарно-фотографи-
ческого сходства застыла в мертвой не-
подвижности, приняв предварительно ка-
кую-нибудь традиционную, ‹ ораторскую
или иную позу.
Такова’ наиболее, пожалуй, MHOTOTHC-
‘‚ленная категория экспонатов. Меняются
кое-где надниси, меняется поза, меняется
прическа - Маяковского. о меняется покрой
его пиджака, по-разному он держит голо-
ву, где, ‘подняв ее высоко, а где; нао-
борот, наклонив, насупив при этом брови,
тде, ‚повернув: резко в. сторону, но
общий . дух _ остается. тот же: безлич-
ность; “ скованность, сухой
Если нужны аналогии, то их можно
найти даже не в фотографин вообще, &
трафарет.
тот же характер «сходства», то же умерщ-
вление натуры. Вряд ли стоит подроб-
но иллюстрировать сказанное примерами.
Взгляните на это средней руки купече-
ское надгробие с волотисто-бронзовой ста-
туэткой Ha черно-гранитном полирован-
ном пьедестале, где золотыми об’емными
буквами выложена вывеска, то-бишь над-
пись: Владимир Маяковский («Черный
транит», Москва); взгляните на этого про-
тестантского пастора, проповедующего что-
то с высокой трибуны («Энамя», Ленин-
град), взгляните на этого франта, изящ-
ного. как манекен в витрине модного
магазина (девиз «\», Ленинград), — и
вам сразу станет все ясно.
Выше говорилось 0 ходовых цитатах.
Но даже эти цитаты не всегда прочитаны
верно. Автор проекта под девизом «Штык
и перо» вообразил, что у Маяковского есть
слова: «Я хочу, чтоб к штыку примкну-
ли (!2) перо». И скульптор «примкнул»
к штыку перо: постамент cBoero проекта
он украсил подобием балкончика с ре-
шеткой, составленной из штыков и перь-
ев. Да, да, ‘из штыков и ученических
перьев № 86! И над этой поистине анек-
дотической «эмблемой» изможденный че-
ловек с обритым наголо черепом судоро-
жно пытается и не может оторваться от
доисторического менгира, изрезанного спи-
ралевидными канелюрами и увенчанното...
пятиконечной звездой.
Этой композицией открывается группа
проектов, общее имя которым — посред-
ственность, претендующая на оригиналь-
НОСТЬ. к
Однн из них изображает Маяковского
атлетического вида мужчиной, с сильно
развитой шеей и деформированным лицом,
с огромным свисающим чубом («Великий
‘современник», Москва). Другой. наделил
поэта злыми, чужими, непохожими глаза-`
ми, проваливигимися щеками, возбужден-
ной жестикуляцией («Трибун>, Москва).
Третий дал ему старое, болезненное, заост-
ренное, прорезанное глубокими морщина-
ми, искаженное в. истерическом крике ли-
цо («Маяковскому, поэту-трибуну»). Вот
‚невзрачной наружности молодой человек—
он вынес на площадь Маяковского стул,
с развязным видом оседлал его и сразу
доказал всем, что главное в этой компо-
зиции — стул, простой венский студ, и да-
же не стул в целом, а спинка его, до
слез волнующая своим сходством © ори-
‘HOM
тиналом {«Два красных круга», Харьков).
Вот блестящий, серебряного цвета муж-
чина у белой‘ стеллы (девиз «Сталь»).
И еще один серебряный мужчина, напы-
en и надменный (девиз «Бойцу сло-
ва»). 7
Но стоит ли множить ‘примеры! Тем
более. что самых невероятных экспонатов
вы еще не видели. Иначе, что бы вы ска-
зали, например. об этой группе каменных
баб с острова. Пасхи, одетых в костюмы
ХХ века (девиз «Титан»)? Или 06 этом
пышном галстуке, виноват, 0б этом поэ-
тическом юноше с лирой, на которой вме-
сто струн... серн и молот, в то время как
настоящая лира —со струнами — валяет-
ся у подножия памятника, отвергнутая и
разбитая (девиз «Лира»)?. Или 06 этой
«Трибуне Маяковского» в: Виде изразцо-
вой лежанки, выполненной в глазирован-
белом с золотом фарфоре (девиз
«Трибуна Маяковского»)? Восемь обли-
тых темнозеленой глазурью кипарисов тдр-
yar по углам монумента, нозолоченные
томики разложены на аккуратных фарфо-
ровых тумбочках, какие-то’ позолоченные
травоядные пасутся у подножия. Маяков-
ский на «трибуне», скомбинированной из
базарно-фарфорового брик-а-брака! Разве
требуются еще к этому комментарии! Од-
нако, квинтэссенция TOM, что особенно
презирал и ненавидел Маяковский-поэт,
Маяковокий-художник, ‘представлена не-
большим проектом под девизом: «Светить,
и никаких гвоздей». Сахарно-белый, само-
влюбленный, томный aT выпятил впе-
ред подбитый ватой торе, закинул кокет-
ливо голову; заяомил за спину руки и чи-
тает, должно быть, в этой позе стихи,
такие же, несомненно, пошлые, как и он
сам. Что это? Кто это? Поэт ‹изячной
жизни»? Певец «амурно-лировой охоты»?
Уездный Бальмонт? Вертинский, сменив-
ший балахон Пьеро на партикулярное
платье? Или‘ просто скверный статист из
театра?
а
Таково лицо ‘этой долгожданной вы-
ставки. Вместо крупного художественного
события — печальное происшествие, вме-
сто творческого ‘ соревнования — фарфоро-
рая безвкусица, гипсовые — нелепости,
серость. Наше искусство, давшее миру
таких славных мастеров, как Мухина,
Меркуров, Ингал, Манизер, Томский, Ка-
кабадзе, Шадр, Кепинов, как покойный
Андреев и многие другие, не представле-
но по-настоящему на этой выставке, а это
искусство доказало уже, на какие подви-
ти оно способно. Говорят, что на подг-
товку проектов был дан недостаточный
срок: всего шесть месяцев. Шесть меся-
eB, действительно, срок не очень боль-
шой, но и не очень маленький; во вся-
ком случае любому поллинно cepbesHo-
му художнику его © избытком хватило
бы на то, чтобы разобраться в степени
своей подготовленности к теме. Ибо ни
один подлинный, серьезный художник He
осмелился -бы явиться на конкурс стем,
с чем явились нынешние его участники,
не считая, конечно, автора охарактеризо-
ванного выше проекта под девизом «Ма-
як». (с черно-красным кирпичиком).
„Но это значит, что было что-то глубо-
ко порочное в самой организации конкур*
са. не обеспечившей участия в нем луч-
ших художественных сил страны и фак-
тически отдавшей ето в руки второго и
третьего сорта бездумных ремесленников.
Кто отвечает за эту сторону дела?
В первую очередь, разумеется, соответ-
ствующее ‘управление Комитета по делам
искусств ‘и общественная организация ху-
дожников. Но и писательская ортанива-
ция не может, не должна, не имеет пра-
ва оставаться в стороне, когда речь идет
‘0б увековечении памяти величайшего поэ-
та эпохи. Пусть послужит всем ‘нам эта
неудача суровым уроком, и тогда новый
конкурс (а проведение его абсолютно He-
обходимо и неизбежно) принесет то, что
нам нужно: большие произведения, до-_
стойные Маяковского, его времени, его
страны,
Создание памятника Маяковскому
трудная задача. Надо обладать подлин-
ным вдохновением, широким и тлубоким
Try:
пониманием эпохи и творчества поэта,
надо любить искренно и сильно Маяков-
ского, чтобы передать мрамору, бронзе,
мертвому материалу скульптуры животво-
рящую силу его поэзии, его волнующий
образ. Но. к лицу ли наптим художникам
отступать” перед трудностью этой задачи?
Памятник должен быть и. будет создан.
Литературная газета
№ 12
5