Смех К. Крапивы Туляги. В этом человеке есть что-то от гоголевского Акакия Акакиевича - тот «заблаговременный» страх, который мешал ему предпринять что-либо в жизни, ко- торый не давал ему жить. Туляга тоже боится «заблаговременно». Мог ли родить- ся подобный страх в советской действи- тельности? Автор показывает, что родо- словная этого страха коренится в прош- лом. Туляга всю свою жизнь боялся и - бежал. В империалистическую войну он бежал из Барановичей от немцев в Бе- лоруссию. В гражданскую войну он бежал из Белоруссии в Воронеж, бросил свою научную работу, учительствовал и, вероят- но, превратился бы в чеховского Белико- ва, если бы не пришла Великая револю- ция. Туляга вернулся в Белоруссию и снова занялся своей любимой палеонто- логией, Однако он привез с собой прокля- тое чувство «заблаговременного» страха. Ему уже приходилось слышать, что он похож на какого-то белогвардейского офи- цера, и достаточно намека, чтобы Тулята превратился в послушное орудие Горло- хватского. Жизненно-правдивой предстает эта не- сбычайная фигура в комедии К. Крапи- вы. Автор показал, что страху Туляги, унаследованному от Акакия Акакиевича, нет места в советской действительности. В этом проявляется ещё одно достоинство комедии: положительные фигуры высту- нают в ней не как статисты, а как пол- нокровные живые люди. Именно поэтому втору удалось показать, как, блатодаря окружающим его честным людям, Туляга освободился от своего страха, обрел сме- лость советского человека и стал в ряды тех, кто разоблачил Горлохватского и ут- вердил торжество правды, вопреки козням интригана.

м. живов

Добрая работа В нашей поэзии нет, пожалуй, другого произведения, которое бы в такой степе- ни выражало насущные, жизненные ин- тересы народа, с такой глубиной и пол- нотой изображало решающий, поворотный момент в жизни крестьянства, как «Стра- на Муравия» Твардовского. Сказка - мечта о тихой стране Му- равии, где Земля в длину и в ширину -- Кругом своя. Посеешь бубочку одну. И та - твоя - эта мечта уводит героя поэмы Никиту Моргунка от колхоза. Крестьянин-серед- няк Никита вовсе не против колхоза, он «согласен сполна», Что будет жизнь отличная, но ему-то, Никито, тяжело расстаться с мечтой о самостоятельном хозяйстве. Мно- голетними трудами поставил он на дворе коня, а ведь конь - основа всего му- жицкого счастья: Земля, семья, изба и печь И каждый гвоздь в стене, Портянка с ног, рубаха с плеч Держались на коне. Свести этого коня в колхоз Моргунок не в силах, и он уезжает искать Мура- вию, где «никакой, ни боже мой, комму- нии, колхозии», где …Никого не спрашивай. Себя лишь уважай. Косить пошел -- покашивай, Поехал - поезжай. Муравия - это воплощение «мужиц- вого Боторый был 20115-то утони- бческой мечтой задавленного помещичье-ка- питалистическим строем трудового кре- стьянства. В стремлении Моргунка к Му- равии нет желания вернуться к старому: в прошлом ему ни разу не пришлось по- жить так, - Чтоб хлебу на год вволю быть, За сало салу заходить. Это надежда на то, что возможен ка- кой-то третий путь - не путь капита- листического развития и не путь социа- листического переустройства, - а некий народнический вариант: без кулака, но и без колхоза. Перед Твардовским стояла задача не только развенчать поэзию этой мечты о патриархально-идиллической Муравии, но и противопоставить ей поэзию нового, на- рождающегося колхозного строя, поэти- чески утвердить его. То, что видит Моргунок, путешествуя по стране, наносит удар за ударом его вере в «старинные крестьянские правила». Он находит селение «Острова», в ко- тором живут люди каждый по своей воле, сами себе хозяева, чем не Му- равия? Но на всем печать такого убоже- ства, ограниченности, что Моргунок «гля- дит растерян и смущен», вот какова на самом деле его бесколхозная «земля обетованная»: И Солома преет у ворот, Повалены плетни. И курит попусту народ На бревнышках в тени. как нарочно «островитяне» упрямо

в златова

Кондрат Крапива начал свою литера- турную деятельность двадцать лет назад сатирическими рассказами и баснями Уже в этих ранних произведениях проявился его незаурядный талант. Сочный народ- ный юмор у него тонко переплетался с бичующей сатирой. Способность эта на- шла свое яркое выражение и в пьесе К. Крапивы «Партизаны» - первом его дра- матургическом произведении. В этой пье- се, наряду с центральным героем ее «белорусским Чапаевым», партизаном Да- нилой, глубоко запечатлеваются образы деда Барыля и крестьянина-поляка Бату- ры. Народным юмором пересыпана их речь, За каждым словом, вызывающим улыбку или смех, серьезная мысль, глубокое человеческое чувство. К деду Барылю приезжают «сваты» из партизанского отряда, они заводят с ним речь, стараясь привлечь его на свою сто- рону. Трудно как будто сговориться со стариком, на каждое слово он отзывается пословицей или поговоркой - поди, знай, как истолковать ее. Старик не хочет от- вечать прямо … «Кто тебя видит, что ты а человек, может, нарочно выспрашива- ешь». Но когда ему становится ясно, кто эти «сваты» и на какое дело они его сватают, он скупо говорит: «Умирать со- брался, а коли так, отложить придется». И в этих словах, произнесенных с вол- нующей улыбкой, чувствуется вся жиз- ненная сила этого человека, его воля спо- собная, кажется, победить и смерть. Как для деда Барыля, так и для Ба- туры, крылатое словцо служит оружием. Батура прекрасно знает, как «из слов де- ло делают». Он ходит по деревне с гар- мошкой, распевает частушки, но когда надо, исполняет поручение партизан, а когда можно, поет такую частушку, кото- рая действует порою сильнее любого аги- тационного слова: Были куры у Батуры, Да паны поели, Чтоб они поиздыхали На этой неделе…

хвалят свою жизнь теми же словами, ка- кими говорил Моргунок о Муравии: Земля в длину и ширину -- Кругом своя. Посеешь бубочку одну, И та твоя. Но крушение мечты, освобождение от иллюзий еще не означает окончательного поворота крестьянского сознания к ново- му. Разуверившись в Муравии, Пикита должен обрести новую мечту, новый свет должен забрезжить перед ним, иначе не- зачем будет ему жить, иначе не дано че- ловеку быть человеком. Твардовский показывает нам те сторо- ны социального характера крестьянина- середняка, которые роднят его с новым колхозным строем. Это прежде всего ощу- щение труда, как необходимой жизненной стихии, как основы человеческого досто- инства и смысла жизни. Не случайно разговору Моргунка с председателем колхоза предпослана сцена работы на току, во время которой оба («Знай наших!») пред*являют друг другу свое умение работать, свою силу. После этого, естественно, разговор идет в тонах взаимного уважения и доверия. (Вспомним, что Никита впервые по- чувствовал недоверие и неуважение к сво- ему богатому соседу, кулаку Бугрову. именно тогда, когда тот признался, что у него работать - «руки не берут»). Всей силой своей природы труженика Никита любит «добрую работу» -- друж- ную, спорую: И все цепы колотят в лад И соблюдают счет. И на току - что полк солдат Под музыку пройдет. Но такую работу Никите доводилось видеть только «у богачей, да у попов», сам же он молотил вдвоем с женой И, как калека, колдыбал Хромой, упылый стук. Поэтому Никиту покоряет картина друж- ного, кипучего труда колхоза, где «со- лома валом», «зерно шумит, как град», молотилка работает так, что «дро- жит под пятками земля». И когда Фролов показывает Никите все хозяйство колхоза, ему остается задать «один единственный вопрос»: Скажите мне, на сколько лет Такая жизнь затеяна? Так побежден середняк Никита Моргу- нок правдой новой жизни, так оборачи- вается он к новой цели, к новой меч- те осязаемой и близкой. Поэма Твардовского может быть назва- на своего рода энциклопедией советской деревни тех лет. Основная линия сюже- та имеет множество интереснейних от- ветвлений, причем ни одно из них не яв- ляется ни случайным, ни лишним. Мно- жество образов, очень точно и экономно очерченных, с великолепной речевой ха- рактеристикой, поддерживают центральную фигуру поэмы и, так или иначе, служат движению повествования. Уже в этой поэме Твардовский пока- зал себя мастером интонации. Достаточ- но перечесть разговор Моргунка с жите- лями «Островов», чтобы убедиться втом, какие огромные возможности диалога за- ключает в себе такой простой, легкий, прозрачный стих, Намек, ирония, шутка, горечь, гнев и зависть -- все это пред- стает читателю без елиной авторской ремарки. Твардовский - отличный мастер пей- зажа, мастер проникновенного социально- го и психологического портрета. Но одной из самых значительных сторон его твор- чества является несомненно умение опо- этизировать труд. Было бы неверно ска- зать, что Твардовский знает стихию тру- да -- он дышит ею. Система образов, связанных с крестьянским трудом, совершенно органический элемент его творчества. 0 чем бы он ни писал, везде узнаем мы автора «Муравии». Все любимые герои Твардовского - и Матрена, трепальщица льна, и «мастер деревянных дел», дед Данила, - все они великие охотники до «доброй работы», знатоки и ценители ее. Таким же цени- телем, впрочем, является и советский читатель, и по этой именно причине он и любит «добрую работу» поэта Твар- довского.



В издательстве «Художественная литература» вышла в новом переводе Шалвы Нуцубидзе поэма «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели. На снимках: две иллюстрации художника И. Тоидзе к позме. Внизу (спева и справа): ип- люстрации художника Зичи к поэме. -

A. АДАЛИС

Сергей Михалков Ребенок - не личинка и не куколка, но «специфичесное» оозлыне, ждвущее на нй ступони оществовао вращенными. Но и «феи» зачастую име- от стель но мыо общето с поосзной, как него есть и настоящее. Он -- человек в будущем и в настоящем. Он одарен уже той памятью, которая создает и укрепляет систему связей со средой. Понимание этого процесса в высокой степени свойственно всем нашим лучшим детским писателям, и отсюда их огром- ная популярность у детей, Наши совет- ские писатели и поэты пишут для детей, подей», но с учетом тех сте- пвфически-детских качеств, которым пред- стоит обязательное диалектическое измене- ние, диктуемое законами психофизиологии и влиянием среды. Свойственно это понимание и Сергею поэту для детей. долутерному и таданиливому Сергей Михалков не только «поэт для детей», он еще и «детский поэт». Что это значит? Это значит, что Михалков не только учитывает воспитательные цели споей поззии, по и увлекается сам ом, что пишет. Он перевоплощается, так ска- зать, в тот возраст, на который рассчи- таныего стихи. Другими словами, он по- нятен детям не только логически, но ли- рически, эмоционально. Интересно то, что стихи Михалкова для взрослых кажутся недостаточно «взрослыми», -- здесь нехватает зрелого бидения мира. А понимание детского ви- дения иира у него есть: понимание не со стороны, а изнутри, из себя, из сво- его «характера». В этом очарование его лучших детских стихов. Свойственны ли детям лирические чув- ства, лирические мотивы, то, что назы- вается поэтическим или «поэтичным». Конечно, да! Вот об этом-то нередко за- бывали в прошлые годы многие детские писатели. Существуют стихи для детей великолепные, непревзойденные в смыс- ле техническом, воспитательном, сюжет- ном. Но лирика, «поэтичность» в сти- хах для детей присутствует сравнитель- но редко. Реальный ребенок зачастую стике, а в поэтичностя, То, что говорится в данной статье, не имеет никакого от- пошения к вопросу о сказочности). Лирика есть лирика. И стихи для де- тей могут быть поэтически интонирован- ными, как стихи для взрослых. Сергей Михалковв принадлежит как раз к раз- ряду поэтов, владеющих интонацией. Это почувствует всякий, кто возьмет, напри- мер, известное стихотворению «Веселый турист»- Таковы же, но еще лучше, пе- сенки из «Тома Кэнти». В них присут- ствует та щемящая, но не слащаваятро- гательность, которая свойственна лишь подлинно лирическим произведениям. Эти песенки знакомят ребенка c «ознобом вдохновения». Интересно, что пять-шесть известней- ших стихотворений Михалкова, как «Дя- дя Степа», «А что у вас?», «Мы с прия- телем», соединяют в себе лирику и юмор, причем лиричность этих стихо- творений уже специфически-детская: вряд ли высокий рост человека или история с расползшимися ужами и ежами может возбудить у взрослого пюэтические чувст- ва; у ребенка же это соединяется именно с поэтическим видением мира, с детским нафосом. Юмор и лирика сочетаются в этих стихотворениях не механически, а живо: интонации лирически-пафосная и юмористическая взаимодействуют в жи- вом организме строфы. Не все стихи Михалкова равпоценны, и пишет он сравнительно мало. Есть у него стихи расплывчатые, бледные. Бы- вает также, что так называемая мораль его стихотворения оказывается ниже те- мы, как, например, в стихотворении «Про клопов», Даже маленький ребенок с за- чатками этических чувств мог бы возра- зить автору, что диван с неистреблен- ными клопами надо не продавать своим ближним, а выбросить, уничтожить. Каков будет следующий этап, качест- венный скачок Сергея Михалкова? Ка-

Это превращение Туляги так же убе- дительно и правдиво, как вся комедия. Зритель сознает, что оно естественно и закономерно. Мы видели Тулягу в испол- нении народного артиста БССР т. Глебо- ва, которому, так же, как и автору ко- медии, присуждена Сталинская премия. Каждая деталь авторского замысла, вся теплота юмора в игре т. Глебова ощуща- лись еще более отчетливо, нежели при чтении пьесы. Кондрат Крапива знает, что и Горло- хватские, и Туляги порождение отжив- шего, старого, чему нет уже места в сво- бодной, творческой жизни нашей страны, Отсюда его юный задор, глубокий опти- мизм, веселость и бодрость даже тогда, когда он бичует самые отвратительныепо- роки.

Глубокое чувство юмора, пониманиеси- лы бичующего сатирического слова помог- ло Кондрату Крапиве создать комедию «Кто смеется последний». Сюжет этой ко- медии сам по себе, пожалуй, несложен, но сила ее в том, как драматург разре- шает свою задачу, Центральный герой ко- медии авантюрист и проходимец Гор- лохватский, вскормленный на навозной куче троцкизма, выдающий себя за уче- ного-палеонтолога и пытающийся на за- стращивании робких и на обмане сме- лых создать себе карьеру ученого. Крапи- ва разоблачает подлеца и проходимца об- рушивая на него всю силу своей бичую- щей сатиры. Крапиве мало показать свое- го героя во всем ничтожестве и пустоте, он должен был изобразить и зловред- ность, и опасность для общества таких типов, как Горлохватский. И он предста- вил его во всей его отвратительной гнус- ности и мерзости. Зритель видит, как этот жулик вскрывает чужое письмо и добывает из него авторитетную рецензию на чужой научный труд, чтобы выдать ее, как рецензию на свою несуществую- щую работу Зритель видит, как он зацу- гивает трусливого Тулягу и заставляет его писать за него, Горлохватского, иссле- дование но палеонтологии. Зритель видит, как Горлохватский плетет сеть своих низ-  ких интриг. И когда Горлохватский, стоя под огромным скелетом мамонта, произ- носит выспренние речи, когда он выстав- ляет себя поборником высокой идейности, принципиальности и нравственности, ка- жется, все уже обнажено в гнусной сущ- ности этого человекоподобного существа. Однако Крапива не удовлетворяется н этим, Горлохватский таков не только в своем «учреждении». В быту он также отвратителен. Зрителю открывается семья Горлохватского … его «святая святых», и он видит, что она столь же грязна, как и все, чем живет и дышит этот уродли- вый тип. Крапиве удалось не только разоблачить всю гнусность Горлохватского, но и пока- зать, что это … исключительное, единич- ное явление в нашей жизни, что Горло- хватские могут водвориться в ней на ко- роткий срок, но неминуемо должны быть разоблачены, ибо их окружают честные советские люди, которых можно ввести только в кратковременное заблуждение. Но, может быть, еще больше таланта обнаружил Кондрат Крапива, создав образ



Смелость, с которой Кондрат Крапива пользовался комедийными приемами, что- бы обнажить все ничтожество Горлохват- ского, жены его Анны Павловны, его по- собника Зелкина, глубокое человеческое чувство, с которым он показал Тулягу и в тяжелые минуты его падения и в светлые минуты осознания своей правды, артистическая чуткость, с которой он на- рисовал своих положительных героев -- Черноуса, Веру, Леоновича, тщательность, с которой он выписал эпизодические фи- гуры Ничипора, тети Кати, незнакомой женщины; отход от штампов, умная из- обретательность все это привело к со- зданию подлинно советской комедии, за- служенно занявшей одно из первых мест в комедийном репертуаре советских те- атров.



остапавливается, эшеломленный красотой кие качества он «накопляет» и должен накоплять для этого скачка? Мне кажет- ся, что ответ на этот вопрос для искрен- мира, овеянный грустью или той особой поэтической радостью, которая имеет весьма мало общего с желанием «пюшалить» или «полакомиться». Дет- ские мечты, детская влюбленность, дет- ская жажда подвигов таят в себе нема- ло лирики. Между тем, стихи для детей большей частью лишены лирического волнения. Это не меняется от введения в детскую литературу сказочного или Фантастического элемента. (Конечно, сказ- ка значит много, и для наших ребят бы- ло немалой радостью знакомство с «фея-

просто него и талантливого детского поэта тот же, что и для его юного читателя: при- обретать житейский опыт, знание среды, широкой народной среды. Но, взрослея, не терять при этэм той свежести восприя- тия, той школьнической живости взгляда, которая свойственна лучшим михалков- ским стихам. Это, конечно, сложное соединение, За- дача трудна. Но ее разрешение сулит

ми», некогда изгнанными и вновь воз- много нового детской литературе.

Будет наша атака грозна. Украина моя, Украина, Золотая, родная страна. Единый для всей песни рефрен одина- ково звучит и в первом процитированном куплете, глубоко лирическом, и во вто- ром, напористом и волевом. В этом-то и заключается самое тонкое мастерство поэ- та, создающего массовую песню. Песня Лебедева-Кумача шла навстречу сердцу человека нашего времени, Она по- любилась миллионам потому, что в про- стом сочетании слов, подкрепленном про- стой, запоминающейся мелодией, вырази- ла черты личности нашего современника? сильную волевую человеческую натуру, со- четающую в себе человеческий лиризм с натяпутой, как струна, творческой целе- устремленностью. Из песен Лебедева-Кума- ча проступают контуры характера наше- го передового человека, эмоциональный тон его личности, его широкая, энергич- ная натура. Эти черты отмечают и бое- вые и «гимновые» песни Лебедева-Кумача. Они пронизывают и его лирические пес- ни. Они возникают и в веселых, «усмеш- ливых» юмористических песнях. Даже пес- ни, которые пришли к массовому испол- нителю из кинофильмов о прошлом («Ост- ров сокровищ», «Дети капитана Гранта»), естественные в общей ткани этих филь- мов, зазвучали в стране, как песни совре- менников, потому что в них энергиче- ское, действенное, жизнелюбивое начало было господствующим. Есть в творчестве Лебедева-Кумача еще один штрих, поучительный для наших поэтов. Когда поднялись наши армии для всту- пления в области Западной Украины, вме- сте с песнями Лебедева-Кумача, в строю бойцов, пересек бывшую государственную границу и сам автор этих песен в скром- ной должности сотрудника полевой фрон- товой газеты. Когда боевые корабли Балтийского фло- та вышли к финским берегам, чтобы «ог- ромить» эти берега грозным грохотом сво- их башенных орудий, на броневой палубе линкора, в ряду с сигнальщиками и ко- мендорами, стоял, вглядываясь в туман- ный горизонт, и поэт - сотрудник флот- ской газеты Лебедев-Кумач. Представитель самого демократического, самого народного вида поэзии, Лебедев- Кумач не мог не оказаться там, где бьет- ся пульс больших исторических событий. Сама массовость его песен предполагала слитность слова и дела. Литературная газета № 13

Вот такой предстает передо мной песня их автора. Не случайно, что многие мел- Лебедева-Кумача в воспоминании, в пере- житом. А жизнь есть самый верный судья и самый надежный свидетель… Для нас, пишущих песни, успех Лебе- дева-Кумача был неожиданным и ошелом- ляющим И то, что быстро пошли эти пес- ни в народ, и то, что они были непохожи на песни, до них существовавшие, и не- похожи на то, что мы сами делали, вы- зывало противоречие, заставляло искать обяснения не там, где нужно было их искать по существу. Казалось, что причины успеха Лебедева- Кумача кроются в характере и особенно- стях музыки И. Дунаевского. Но вот на тексты Лебедева-Кумача начинает писать песни другой Дунаевский, пишут песни Покрассы, Блантер, Александров, Компо- зиторы разные, а песни с одинаковой бы- стротой входят в быт, подхватываются миллионами. Стало очевидно, что дело - не только в музыке. Выигрыши никогда не падают на все билеты лотереи. Надо было загля- нуть в суть дела поглубже. Надо было глубоко и обективно проанализировать строй и характер песенных стихов Лебе- дева-Кумача и в них попытаться найти ключ к пониманию подлинных причин по- пулярности этих песен. Чтобы приступить к такой работе, на- до было отрешиться раз и навсегда от предубеждения к песенному стиху, как чему-то, находящемуся ва пределами «истиной поэзии», взять этот стих в осо- бенностях, в специфике его строя, его круга изобразительных средств, его лекси- ки и поэтики. Этим, к сожалению, до сих пор никто из критиков или литературоведов не за- нялся, и богатый, чрезвычайно полезный Лебедева-Кумача остается попрежнему «вещью в себе». для всего развития советской поззии опыт Можно, как это делают некоторые по- эты и критики, отмахнуться от факта су- ществования Лебедева-Кумача ссылками на то, что он потрафляет «отсталым» вкусам массы. Можно отделаться необяза- тельными, общими хвалебными отписками и ни к чему не обязывающими «упоми- наниями». Но жизнь настойчива. Она сно- ва и снова напоминает нам: займитесь этим делом всерьез. Обсудите это, разбе- рите, продумайте. И вот, котда начинаешь разбираться всерьез, первое, что становится очевид- ным,- признаки ярко выраженной народ- ности строя песенных стихов Лебедева- Кумача. Это их органическое свойство. Они таковы по самой природе дарованья  кие «песенники» попытались работать в «кумачевском» жанре и ничего путного не создали. Это было ремесленническое привнесенье в песенный стих суммы при- емов, лишенных внутренней связи, ибо свя- зующее звено - естественный строй поэ- тического мышленья - отсутствовало. Демократизм того или иного поэтиче- ского жанра - не есть следствие механи- ческого сочетанья приемов или механиче- ского отбора лексики. Демократизм - сильнейшая черта творчества Лебедева-Ку- мача-песенника- есть органическое ка- чество ето личности, отличительный приз- нак его поэтического дарования. Традиция городской песни, с ее куплет- ностью, облегченным словарем и поэтиче- ским синтаксисом, стремлением к афори- стичности строфы и строки - вот решаю- щая особенность песенного стиха Лебеде- ва-Кумача. сенного куплета Лебедева-Кумача взаимно Эмоциональность и идеологичность пе- слиты и нераздельны. Эту особенность лучших стихов Кумача подтверждают и процитированные выше отрывки и десят- ки других строф его песен. Славой овеяна, волею спаяна, Крепни и славься вовеки веков, Партия Ленина, нартия Сталина, Мудрая партия большевиков,- это и сжатая лозунговая формулировка и эмоциональный песенный рефрен одно- временно. Здесь нет ни одного лишнего слова, ни одной не работающей на глав- ное, «украшающей» детали. Не скосить нас сабле острой, Вражьей пуле не убить. Мы врага встречаем просто: Били, бьем и будем бить. И здесь, как в десятках других слу- чаев, рефрен-лозунг, энергичный, броский, «простой, как гвозди», связывает все звенья песни в тугой узел, придает им ударность, эмоциональную впечатляемость. Часто в песне звучит, доминируя, ли- рическое начало, сквозь ткань которого естественно и непринужденно вырастает энергическое утверждение сильной воли: Все вокруг -- и поляны и речки- Стало сердцу милей во сто крат. В городах и в селе и в местечке Всюду новые песни звучат. И баюкая малого сына, Мать поет и тепла и нежна: «Украина моя, Украина, Золотая, родная страна». Над свободным селом и над полем Черный ворон не будет летать,- Мы теперь никому не позволим Украинскую землю топтать. На врагов мы пойдем, как лавина,

Песенник Страны Советов  Тысяча девятьсот тридцать четвертый год. На тысячах кипоэкранах страны мель- кают, сменяя друг друга, пестрые кадры фильма-комедии «Веселые ребята». Гре- мят, заглушая мерное гуденье проекцион- ных аппаратов, задорные джазовые мело дии. Из этой веселой разноголосицы воз- никает песня:  Легко на сердце от песни веселой, Она скучать не дает никогда. И любят песню деревни и села, И любят песню большие города. Меняются кадры фильма, меняются ку- плеты песни. И вот уже на третьем куп- лете, в десятом ряду, какой-то юношашо- потом подхватывает мелодию. Вот уже сотни кинозрителей беззвучно, «в уме», подпевают Утесову и его джазистам… Родилась массовая песня. Она сошла с белой поверхности киноэкрана, из черных раструбов репродукторов и начала триум- фальное шествие по стране, «от края и до края, от моря и до моря». Дни демонстрации фильма «Веселые ре- бята» стали днями начала новой полосы в развитии советской массовой песни Для Лебедева-Кумача эти дни стали временем второго рождения. Поэт-сатирик, «автор эстрадных стихотворных жанров», нашеКак себя - стал самым популярным, самым любимым песенником Советской страны. Трудно назвать имя другого поэта-со- временника, чьи произведения распростра- зялись бы среди миллионов людей с та- быстротой, как песенные произведе- ния Лебедева-Кумача. За семь лет, отде- ляющих нас от появления на свет «Мар- ша веселых ребят», не единичные удачи, а десятки песен, написанных на стихи Лебедева-Кумача, входят в бытовой песен- ный обиход народа, становятся любимыми песнями рабочих, колхозников, комсомоль- цев, студентов, красноармейцев и красно- флотцев. Миллионы людей от мала до ве- лика подхватывают одну за другой новые песни Кумача. Прозвучавшие по радио, записанные на миллионы граммпластинок, эти песни переплескиваются через грани- цы нашей страны и начинают звучать далеко за ее пределами. * Моя память сохранит на всю жизнь один случай. Это было в двадцатых чи- слах декабря. В северо-финляндской тай- ге. Припозднившись, я остался ночевать у разведчиков стрелкового полка. Стояла вьюжливая декабрьская ночь, прорезаемая вспышками орудийных вы- стрелов и огненными пучками коротких пулеметных очередей. Внизу, под откосом, лежало шестьсот погонных метров покры- того истоптанным снегом льда. На той стороне в шестистах метрах, под чахлыми прибрежными елками лежали шюцкоров- ские дозорные, А в домике, с окнами, прикрытыми для маскировки темнымипо- лотнищами плащ-палаток, было людно. Свободные от боевого дежурства бойцы спали вповалку на черном от грязи полу, сидели около очага, куря и читая газеты. В отдельной комнатушке, занятой развед- чиками, тесно сгрудились молодые ребя- та, самые отпетые храбрецы из развед- роты. Когда был выпит чай и с едены галеты, поднялся с полу молоденький фельдшер Шитов и снял со стены мандо- лину - самое драгоценное сокровищеро- ты. Он пробежал медиатором по струнам, взял густой басовой аккорд и заиграл. И, откликаясь на переборы струн, та- кой же, как все, молодой и веселый, но вый политрук роты Четвертнов чистым и сильным тенором запел: Утро красит нежным светом Стены древнего Кремля, Просыпается с рассветом Вся советская земля. Теснее сдвинулись разведчики. Каким- то особенным теплым и ласковым стало выраженье их глаз. Как-будто сквозь эти черные стены чужого жилья, сквозь зыб- кую пелену взметенного пургой снега уви- дели они далекое и родное - очертанья строгих кремлевских стен на фоне чер- ного бархатного неба. Много песен в этот вечер перепели раз- ведчики под аккомпанемент мандолины. Это были задушевные лирические песни. Молодое человеческое сердце, напряжен- ное опасностями войны, выплескивалосьв словах и мелодиях, тихих и трогательных. Песня будила воспоминания, уносила да- леко в родные края, отепляла неуютный походный быт. Тихая и сердечная, она шла от сердца к сердцу, и железные го- лоса вушек были бессильны заглушить слабый человеческий голос…



Ал. СУРКОВ 

сточным соседям, над строем стрелковых рот вспыхивала песня Лебедева-Кумача, зовущая на подвиги доблести во имя со- ветской родины. Несчитанные тысячи молодежи освобо- жденных сел, местечек и городовЗападной Украины и Западной Белоруссии, встре- чая бойцов Красной Армии-освободитель в ницы, приветствовали их полнозвучием горделивой советской песни: Широка страна моя родная, Много в ней лесов, полей и рек. Я другой такой страны не знаю, Где так вольно дышит человек. По улицам Гродно, Белостока, Льбова и десятков других молодых советских горо- дов шагали отряды танкистов, стрелков, цокали копыта коней красных эскадронов. Молодые, загорелые бойцы пели: Если завтра война, если враг нападет, Если темная сила нагрянет, Как один человек весь советский народ За свободную родину встанет. всегда и как везде, за шагающими строю красноармейцами вприпрыжкубе- жали вихрастые ребятишки и с украин- ским, белорусским, польским и еврейским акцентсм подтягивали поющим бойцам. Люди, обретающие новую свободную родину, братались с освободителями об- щей, одинаково дорогой сердцу, одинако- во полно выражающей их чувства песпей. *

результатам Идут месяцы. Нарастают с ют события. И вот, утром тридцатого ноября 1939 г., откли- каясь на приказ советского правитель- ства, на огромных заснеженных просторах северо-западной границы громовыми голо- сами заговорили орудия советской артил- лерии. Началась упорная и славная по своим война с белсфиннами. Это была не песенная война. Голоса пу- шек были слишком громки. Их не могла перекрыть песня. Морозы были крепки и беспощадны. Они захватывали дыханье и обжигали глотку. Но человек - всегда человек. И человеческое сердце тянется к песне у самой смертной черты.

Когда в боевые дни, летом 1938 г., со- ветские полки выходили на огневые ру- бежи около озера Хасан, чтобы препо- дать урок осмотрительности нашим во