Ш. Н. ДАДИАНИ
Тбилисский сельский округ
Уз
ТАШМУХАМЕДОВ (ЛАбЕк
Чимбайский округ
Писатели депутаты Верховного Совета СССР
И. Я. ВАРЕС
Пярнуский окру
бекской ССР Эстонской ССР
— Грузинской ССР
И. ГРИНБЕРГ
T=,
<
3
Эти стихи печатаются в толстых журна-
лах под общей рубрикой «Творчество мо-
лодых». Статьи о начинающих преимуще-
ственно определяют. общие, типические
черты нового поэтического поколения. Но
вчитываясь в написанное молодыми поэта-
ми, ясно видишь, как упорно они ищут
свой голос, свои слова, свои темы.
.Эта потребность в творческой самостоя-
тельности законна и необходима. С нее
начннается серьезная работа в поэзии. Но
порой истинный смысл известных слов о
«лица необщем выраженьи» остается непо-
BATHM молоды: > этами. Беда, если они
улчт. своеобраз не в оригинальности
лей, не в шир\ }е кругозора, а в стрем-
ии говорить «ве навыворот, все как не
0».
иктор Уран пишет:
онспекты чувств загадочно тасую,
Ащу конец, в начало попадаю,
очу в кошмаре этом разобраться,
И не могу «то самое» найти...
Здесь дурное манерничанье, эмоциональ-
пустота прикрываются набором пре-
циозных эпитетов и метафор.
Однако и простота в поэзии хороша
пько тогда, когда она — плод мастер-
а, когда она позволяет с предельной
ностью выразить жизнь сложную и про-
иворечивую. В стихах молодых нередко
овторяются одни и те же мотивы, которые
не столько раскрывают войну, сколько
1 описывают военный быт. Котелок и фля-
5 жка, махорка и шинель еще недавно ис-
ы
#
‘
черпывали список вещей, способных вдох-
\новить некоторых авторов. Теперь сравне-
ие предметов мирной жизни с предметами
военного обихода стало излюбленным
риемом поэтов. Пулеметные очереди сра-
вниваются с ударами дятла, ракета со звез-.
ой, гроза, разумеется, с артиллерийской
анонадой. Так «просто» выглядит переход
войны к миру. И пумь He
сылаются их авторы на пресловутый
подтекст»: он неощутим и неуловим, он
е доходит до читателя, ждущего прямых
точных слов.
Когда мы читаем у Мих. Луконина:
110б я поднялся в полный рост,
’знав из милых слов,
то кроме пулеметных гнезд,
ть гнезда воробьев.
обы, покамест я живу,
е стало все видней —
вится ясно, что очередное сопостав-
гнезд воробьиных ‘с пулеметными
ено формулами, лишь с виду много-
ельными («поднялся во весь рост»,
ло все видней»), но, по существу, ма-
JIOBHbIMH,
(Tooker? sarangi? FOytan вооружен-
орьбы игода напряженного строи-
ва — 4о более, чем тема современ-
искусиа, это — его суть, его атмос-
его дова.
Ветхая поэзия в 1941—45 годах вы-
Kala петственнейшее испытание, об-
[в а ло войны против фашизма все
ва, жденные в дни мира. Теперь
010 и созданное нами в годы сраже-
_/ юм обращается на дело мира. Го-
м оф поэтах, которых мы узнали во
врея ны и которые пишут о войне,
ДОЛЖНО фмнить, что сейчас мир пред’яв-
Е ким свои требования. Моральная
ла. уевная цельность юношей и де-
торые пережили самую крово-
иную и жестокую из всех войн, изве-
ых фловечеству, но не стали
учых поколением», не зачерствели и не
улсь, а выросли, стали носителями
~~ ующего добра, — вот тема, которая
иЗЗТ вёе основания для того, чтобы пер-
венствовать в нашей молодой — и не толь-
ю мололой—поэзии, тема, способная 0б-
вть и осветить многообразие мотивов, вы-
дигаемых жизнью.
Первые стихи Семена Гулзенко, появив-
+ читателя.
и пристальность наблюдений и оце-
—ичетливая нравственная
We, стремление продумать и подито-
ь свой неостывший еще боевой опыт.
залось, что склонность к позированию,
ступавшая кое-где, — случайна и не
актерна, что жизненный драматизм пер-
«баллад» Гудзенко будет развит и уп-
H поэтом.
нако эти чаяния пока не подтверди-
. Правда, в новых своих циклах Гуд-
о лучше владеет стихом, его профес-
альное уменье выросло. Но эта про-
ионализация начинает граничить с ша-
ом, с условной и внешней стилизаци-
это видел в петстве на гравюрах:
д черепивей двухэтажный дом
готика таинственных и хмурых
эринных зданий в роще над прудом,—
ует Гудзенко в цикле «Издалека»...
ли: <Оплетенз) 4ерунная ограда. лозою
КоградНой». Эти строки кажутся цита-
‚У Гудзенко появляются стихи, напи-
‘ные. гладко и красиво. Но это — «кра-
ость?, а не подлинная красота, которую,
скай еше не оформив
‘Ули в перовных, неуклюжих строфах
вой смерти». «Перед атакой», «Балла-
о дружбе». Конечно, неуклюжесть и
деланность стиха — отнюдь не досто-
во, а слаженность и отточенность стро-
— не порок. Но аккуратная стилизация
ceria губительна для поэта.
a
ал-
В последних вещах Гудзенко — в
*
М. ТУРСУН-ЗАДЕ
Гармский ОКрУт
Таджикскай.ССЁ
ke
pots
, LHEBHHKAa>—NOSTHYECKAad MbICAb, WOSTHYECKOS
РЧЕСТ
=o
ладе о коменданте», в части «Стихов из
чувство, драматизм жизненных
прорываются сквозь
сквозь литературщину.
Маяковский говорил: «Новизна в поэти-
ческом произБедении обязательна. Мате-
риал слов, словесных сочетаний, попадаю-
щийся поэту, должен быть переработан.
Если для делания стиха пошел старый сло-
весный лом, он должен быть в строгом со-
ответствии с количеством нового материа-
ла. От количества и качества этого нового
будет зависеть — годен ли будет такой
сплав в употребление».
Эта истина еще не усвоена до конца на-
шими молодыми поэтами. Они разрешают
себе пользоваться готовыми слепками слов,
готовыми слепками образов.
Мы читаем у Л. Татьяничевой:
ситуаций
реминисценции,
С ветрами буйно пировала
Морская вольная волна.
Ей было любо на просторе
Плескаться и стремиться ввысь...
у М. Луконина:
Мы научились ломать беду — 4
Работать и жить вдвойне... 1
Мы ясно видим, что молодые авторы
обращаются к чужим, ранее найденным
интонациям. Речь идет не только и не
столько об отдельных словосочетаниях и
оборотах поэтической речи, а об общем
эмоциональном рисунке, о манере стиха,
заимствованной и претворенной, о чужом
слове и чужом голосе.
Чем яснее определяется лицо молодого
поэта, тем резче бросаются в глаза чужие
М. Т. РЫЛЬСКИЙ
Житомирский округ
Украинской ССР
т
у
Я только раз видала рукопашный, —
Раз— наяву и тысячу—во сне;
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о ‘войне,
Друнина сжала, стеснила слова для то-
го, чтобы обобщить свои наблюдения, за-
крепить их в одной напряженной строфе.
Но бывает и так, что лирические стихи
на поверку оказываются только «дневни-
ком», который имеет одно только назначе-
ние — передать обстоятельства авторской
биографии: Если автор видит только само-
го себя, если он не обращен всем своим
сердцем к окружающему его миру, —живая
жизнь не входит в такие стихи, и лиризм
их оказывается убогим и ограниченным.
Несмотря на их кажущуюся «непосредст-
венность», стихи эти обычно переполнены
шаблонными и тривиальными строками.
Поэтому-то так радуют нас те вещи моло-
дых поэтов, в которых лирический герой
предстает перед нами тесно связанным с
живой, многообразной действительностью.
Имя Александра Межирова появилось в
нашей печати совсем недавно, но. бесспор-
но среди произведений, подписанных но-
выми именами, его стихи принадлежат к
числу интересных. Он, как и другие моло-
дые поэты, — лирик, он также говорит о
пережитом и прочувствованном, и подчас
груз непосредственно наблюденного, лич-
но пережитого довлеет в стихах Межиро-
ва
Но в лучших своих вешах Межиров до-
стигает той ступени выражения, когда его
«я» оказывается частицей жизненного по-
тока, звеном целого. Стихи «На зимнем
полустанке. 1941», «На рубежах», «Ладож-
х/
П. Г. ТЫЧИНА
Киевский округ
Украинской ССР
ВЕКИЛОВ САМЕД ВУРГУ
Кубинский округ
Азербайджанской СОР Азербайджанской
А. ТАЛЫБ-ЗАДЕ
ТПемахинский округ
Ги/б. БАГДАСАРЯН-САРЯН
Октемберянский округ
Армянской ССР
$$ at
ССР
Н. ЗАМОШКИН
Повесть Ванды Василевской — произве-
дение страстное, беспокойное, полное вы-
сокого благородства и человечности. Оно
привлекает чистотой переживаний и вме-
сте с этим безжалостностью в решении
поставленной проблемы. Ничего не хочет
утаить писательница от, своих читателей,
она, не отворачивается от самых тяжелых
потрясений, которые принесла ‘советскому
человеку война. :
в повести Василевской. Так поступает и
Григорий. Он принес в жертву родине кра-
соту своего тела, свое здоровье. «И где,
наконец, граница между человеком и его
родиной? — спрашивает писательница. —
Разве человек не вырастает, как лист на
огромном дереве, не плывет он, как капля
в шумной реке, не живет, как кристаллик
в глыбах заоблачной вершины?»
Чтобы резче оттенить правду любви,
Василевская выводит третье лицо, докто-
«Просто любовь» — в повести все
ра Воронцова — носителя «вины».
ясно и просто: любовь, человечность вы-
ше ужаса, выше страха, выше смерти, Вина доктора Воронцова заключается в
том, что он апеллирует к «жертве», как к
доктрине, догме, а не как к велению, го-
лосу любящего сердца. Воронцов пытается
убедить Марию в бессмысленности жерт-
вовать своей молодостью во имя калеки.
Повесть о любви появилась в июльско-
августовской книге журнала «Октябрь» за
1944 год. В вечернем небе Москвы греме-
ли салюты, воздух страны сотрясался от
победного грома. Многоцветным, сверкаю-
щим пейзажем ночной Москвы оканчива-
Под влиянием рассуждений Воронцова
лась повесть Василевской.
Мария начинает сомневаться,
Что такое просто любовь? Это чувство,
которое двигает горами, ломает, рушит
сомнения, разглаживает морщины, отго-
няет ужас, мгновенно рождающийся в
сердце при виде ‘обезображенного, опа-
ленного огнем лица любимого. Писатель-
ница, кажется, не забыла, не упустила ни
одного препятствия, ни одного искуше-
ния и соблазна, которые вдруг возникают,
казалось бы, непреодолимой стеной перед
ее героиней, протестующей против ужаса,
страха, страдания. Была в жизни Марии
своя Березовка, селение, где зародилась
ее любовь к здоровому, счастливому Гри-
ше. Были ив ее жизни светлые «ландыше-
вые дни». А теперь «она держала в руке
увядший сухой цветок, легче перышка».
Писательница убедительно разоблачает
всю искусственность рассуждений Во-
ронцова, мелочность его стремлений. Во-
ронцов счастья не выстрадал, вот в чем
существо вопроса. И тем светлее, дороже
обретенное счастье Марии. Сильнейшие
мучения терзают душу молодой женщины,
прежде чем наступает просветление. Ма-
рия даже в одиночестве, когда разверзлась
перед ней бездна (после получения «по-
хоронной», оказавшейся трагической ошиб-
кой), - не одинока. Ощущение связи с
народом живет в ней постоянно. Перед!
ней проходит трогательная история любви
Васи и Оли, безногого красноармейца и
девушки из далекой провинции. Оба эти
молодых существа тоже страдают, но му-
ПРАВДА ЛЮБВИ
уходит нечто светлое и чистое, единственя
ное светлое и чистое, о чем могла она
вспомнить». Судьба этой пары параллель-
на судьбе главных лиц повести. В сопо-
ставлении их заключается основная мысль
повести. Тут начало и конец ее. В сравне-
нии с этой мыслью воронцовская казуи-
стика тает, как тьма перед светом. Встреча
с Васей и Олей была решающей в судьбе
Марии, — так же как и драма вдовы пол-
ковника Анохина, умершего и не успев-
шего сказать последнее прости родному
человеку. А ведь Григорий не умер, жив!
Он мыслит, двигается, любит, верит. Пе-
ред Марией вновь открылся мир — живой
Гриша! И рассеялся страшный, дурной сон,
в котором она жила. «Волна беспредель-
ной нежности нахлынула на Марию. Те»
перь она увидела еще новый облик своей
любви. Это был не только муж, товарищ, —
это было единственное, любимое дитя, ко-
торое нуждалось в ее покровительстве,
помощи, в нежной заботе».
Много чувства вложила Василевская в
свое произведение. Высшим его образом,
животворящим, зовущим, является сама
любовь...
ная Березовка, опис
левская посвящает
строки, возникает внё
но уже в преображенНь»,
рий был, как родная земля, из
рукой врага. И в сто раз люби.
сейчас родная земля, в сто раз больше
хотелось отдать ей все силы, чтобы зале-
чить ее раны, чтобы она снова расивела
улыбкой под ласковым солнцем свободы».
Повесть «Просто любовь», удостоенная
Сталинской премии, по праву заслужила
Разоренная фашистами род-
июзкоторой Васиз
ский лед» раскрывают лирическую биогра-
фию героя, но с ней органически связаны
и ночной вокзал со стынущими от холода
одежды. Как не к лицу, например, лирике
Галины Николаевой традиционный «полу-
избавившись от опасности, она снова идет
«поте-
пися в периодике, обратили на себя вни-
В них привлекали рез-
направлен-‘
i} He TO из акмеистов, He то из их эпиго-
шуюся, мы 4YVBCT-
шалок ненадеванный». Он, как и «скатерть
с расшитой каймой», как и «жбаны веселой
играющей браги»,—только украшающая
цитата, только неуместный орнамент.
‚ В стихах Галины Николаевой с особен-
ной отчетливостью видны трудности фор-
мирования поэтической индивидуальности.
У Николаевой своя, ясно выраженная поэ-
тическая тема. У лирической героини—ею
созданная боевая и доблестная биография.
Она испытывает страдания, видя гибель
дорогих ей людей, смерть едва не насти-
гает ее самое, но, вопреки всему, едва
ей навстречу, она готова бороться до кон-
ца, ло победы.
Для вас, закрывших родину телами,
Смотревших в смерть, не опуская глаз,
Правдивыми горячими словами
Учусь писать. Хочу писать для вас.
В час отступленья, боли и печали
Ряды редели, падали друзья,
’Погибшие мне голос завещали,
Чтобы о них заговорила я.
В этом ощущении своего добровольно
принятого поэтического долга, в силе и
чистоте морали — сущность творчества
Николаевой. Отчетливо звучит это в луч-
ших стихах поэта — «Дым на заре», «Мои
стихи», «Порванное письмо», «О двух
братьях», «Дома». В этих вещах — напря-
женная и острая коллизия, благородная
идея. Но едва только ослабевает ‘смысло-
вой и эмоциональный напор, как сразу
мертвеют строфы и выступают на первый
план слова и образы, полученные из вто-
рых рук.
Нам вспоминаются в этой связи слова
Николая Тихонова, сказанные им на одной
из поэтических дискуссий о важности ин-
тонации, «которая соединяет мысль, чувст-
во, движение образа и дает исключитель-
ный размах стиху». Эта волевая интонация
только-только рождается у наших моло-
дых поэтов. Их мысли и слова, чувства, и
образы то и дело еще вступают в проти-
воречие, оказываются
‘‹ ческое единство.
несвязанными меж
собой, не сливаются в прочное и органи-
Лирика решительно первенствует в сбор-
никах и поэтических отделах наших жур-
бойцами, и черный ладожский лед, по ко-
торому идут ленинградские дети, и летний
дождь над осажденным Ленинградом, и
шалаши на Синявинских болотах... Герой
—только часть широкой картины, написан-
ной рукой порой неловкой но смелой и
ренгительной. Повествовательные и лири-
ческие элементы стиха сплетаются в не-
разрывное единство.
Надо верить хорошим снам,
Потому что все они —
в руку,
Верить до шороха,
‚верить до дна.
Верить!
Рассказывать их друг другу,
И если придется
тебе
вот это,
О чем я только что рассказал,
Не обязательно
быть
поэтом,
Просто закрой на минуту глаза,
Иты
почувствуешь -
этот город—
Дворцы.
Проспекты.
Балтийский ветер.
Забудешь холод.
Осилишь голод.
Вынесешь все на свете...
Молодым поэтам следовало бы обратить-
ся к традициям советской поэзии ее пер-
вого десятилетия. Как часто они забывают
о недавнем прошлом, о замечательных
открытиях, сделанных советской поэзией
в двадцатых годах, где могли бы они по-
черпнуть и динамичность, и концентриро-
ванность языка, и смелость, «неожидан-
ность» образов, и естественное сочетание
лирики и публицистики. т
Пути творческого формирования трудны.
В ошибках и удачах начинающих есть
много общего. Здесь названо лишь не-
сколько имен, оценена работа лишь нес-
кольких молодых поэтов, но все сказанное
о них в большей или меньшей степени от-
носится ко многим их сверстникам. Им всем
прелстоит научиться в своей судьбе вы-
налов последних лет. Поэт, прошедший ражать судьбы многих. В этой борьбе за
через войну, стремится прямо и непосред- овладение словом, в борьбе за расширение
ственно выразить пережитое им, и ЧиИта- творческого кругозора определяются и за-
тель, сам много испытавший и переживший
ждет этой, прямо обращенной к нему по-
этической речи.
: Удача приходит в тех случаях, когда по-
эт достигает выразительности и насыщен-
ности стиха; когда в немногих строках он
‘говорит о многом.
Вот стихотворение Юлии Друниной:
РОСТОВ-на-ДОНУ. (Or наш. корр.).
В писательскую организацию Ростова воз-
воатились демобилизсванные из Красной
Армии В. Жак, И. Стальский, В. Закрут-
кин, П. Максимов.
Фронтовые записи вел П. Максимов, до
брозольно вступивший в ряды Красной
Армии вместе с женой и дочерью в те
дни, когла немцы прорвались к предгорьям
Кавказа. Сейчас П. Максимов работает
бад кчигой «Честь», в основу которон
` легли впечатления фронтовой жизни.
Поэт В. Жак подготовил книгу стихов
о родном городе,
` В. Закруткин- непосредственный участ-
ник боев за Франкфурт-на-Одере и Бер-
лин_—в голы войны написал несколько
книг, которые вышли в Ростиздате: «На
переднем крае», «Повесть о слободе Креп-
кой», «О живом и мертвом» и ряд других.
1
Писатели -—депу
М. ГАБДУЛЛИН
Кокчетавский округ
Казахекай- СС
к
—
Литературный Ростов
о мужестве и борьбе.
” крепляются индивидуальности. «Особые
.приметы», которые отличают молодых по-
этов друг от друга, разовьются и сложат-
ся в поэтические характеры. Биографии,
начатые в дни войны, должны получать
дсетойное и полноценное продолжение в
дни мира. Новые труды, настоящие удачи
— все впереди.
Сейчас В. Закруткин закончил роман «У
моря Азовского»—ю борьбе с немецкими
оккупантами в 1918 году—и работает над
книгой «Кавказские записки», рисующей
разгром немцев на Кавказе.
А. Фарбер, член донбасской писатель-
ской организации, живущий ныне в Росто-
ве, закончил книгу стихов, один из раз-
делов которой посвящен героическому
труду шахтеров в годы войны.
Поэт А. Гарнакерьян готовит книгу пере-
водов произведений современных армян-
ских поэтов: Аветика Исаакяна, Ованеса
Шираза, Гегама Сарьяна и др.
Писатели Г. Шолохов - Синявский и Д.
Петроз (Бирюк) прололжают работу наз
романами на современные темы, этрывкн
из которых уже печатаются в ростовских
изданиях.
Е. Н. БУКОВ
омратский округ
Молдавской ССР
Алитусск
А. Т. ВЕНЦЛОВА
Литовской ССР
На мгновение ей показалось, что трудно,
невыносимо любить калеку. Это повергает
ее в страх. Но это неизбежно, говорит пи-
сательница; жизнь испытывает, искушает.
Но ведь ты, Мария, чиста сердцем перед
собой и перед родиной, и любовь никогда
не покинет тебя. И тогда исчезает пробле-
ма жертвы как чего-то, что существует вне
живого чувства. Если любишь, то и жерт-
вуешь — так ставится и решается вопрос
чения их лишены ненужной рефлексии.
Оля говорит о протезе: «А что заметно,
так это разве стыд какой, чтоб скрывать?
Вот еше! Пусть все видят, как он воевал!
Правда, Вася?» В этих простых, даже
гордых словах девушки выражено могучее
здоровье народа, и
ть С и Е ра ae напористому, сильному сопротивлению
Мария, исчезает бесследно. «Марии вдруг Тоске, потерям и призывает повесть Ванды
показалось, что с от’ездом Васи и Оли’ Василевской.
признание читателей. Обращенная к серд-
цу и сознанию читателей, она’ утверждает
высшее благо жизни — любовь. «Не подз
дамся!» — говорит Григорий своей тоске,
когда она подкралась к нему. К этому
nox ВСЕРЬЕЗ © СМЕШНОМ
Девять книжек, вышедших в библиотеке
«Крокодила», знакомят читателя с творче-
ством основных сотрудников журнала. И
закономерно, что первым вышел сборник
«Фронт смеется», посвященный произведе-
ниям рядовых солдат сатирического фрон-
та — бойцов, командиров, военкоров. Это
юмор срожкленный верой в. побелу, это сти-
хи, рассказы, анекдоты, созданные под рев
канонады. Составители сборника Е. Весе-
нин и Л. Кублановский, его редактор Г.
Рыклин отобрали со страниц фронтовых
газет самое характеряое и существенное
из того, что создавалось воюющим наро-
дом. 4
Смех, юмор, веселая шутка никогда He
умолкали на фронте.
В книжке журналиста, военного коррес-
пондента М. Эделя «Широкое сердце»
привлекает именно этот бодрый дух воин-
ского юмора. Особенно он проявился в та-
ких рассказах: «Письмо», «Астрономия»,
«Как это бывает», «Мина замедленного
действия», «Улыбка». В них описываются
забавные случаи из фронтовой жизни, и
чем более серьезно, точно, с реалистиче-
скими подробностями рассказывает Эдель
о событиях, тем веселее рассказ. Младший
сержант Прищепа пишет в госпиталь ра-
неному лейтенанту письмо о бойце Чугай,
потерявшем квалификацию разведчика.
Чугай должен брать «языков» живыми, но
ему «трудно из гвардейских рук выпустить
живого фрица», и фриц от каждого прикос-
новения бойца испускает дух. «Нервная
система позволяет» бойцу ходить теперь
только в штыковую атаку. :
Сюжет рассказа прост, но язык, обороты
речи придают письму юмористический ха-
рактер. М. Эдель умеет весело рассказы-
вать о положительных героях.
Смешны подробности, забавны недора-
зумения‘в рассказах Эделя, но они свежи и
интересны только в тех случаях, когда ав-
тор пишет о непосредственно им увиден-
ном. Как только Эдель обращается к вы-
мышленному сюжету, рассказы его стано-
вятся надуманными и искусственными
(«Касторка», «Портрет», «Точный адрес»).
Примером профессионального мастерст-
ва могут служить рассказы В. Ардова из
его сборника «Коварный лунатик». В пер-
вом рассказе, который дал название книж-
ке явно вымышленная история. В полно-
луние жилен-лунатик ходит по крыше.
Управдом решает «ударить по лунатизму».
Он издает приказы, пытается трезвыми до-
водами урезонить человека, который под-
дается «чуждому влиянию ненаших пла-
нет (луна и др.)», наконец, требует справ-
ки от врачей... Здесь злое и едкое осмея-
ние тупоголового бюрократизма. Пусть
лунатик—явление редкое, зато «‹админист-
рирующий» управлом—явление довольно
распространенное. Так переплетается ост-
рый вымысел и злая правда в этом очень
смешном рассказе.
Ардов строго соблюдает важный закон
комического ‘искусства — его герои He
острят. Нет, они всерьез говорят такое, че-
го мы не можем слышать без смеха. Острые
концовки, неожиданные повороты делают
смешными его рассказы. В новелле «Шо-
аты Вертжтовного Совета СССР
В. Т. ЛАЦИС
ий округ
Кировский округ
Латвийской ССР»
фер рассказывает» девушка-шофер слегка и вступаться за несправедливо обиженных
подшибла на улице юношу и потом пошла («Танров и другие», «Где-то на фронте»).
к нему домой, чтобы извиниться и смяг- Бермонт ограничивает себя только cies
чить его сердце перед судом. Они понра- рой искусства, обличает нравы ‘и вкусы
вились друг другу и еще до суда пожени- людей, причастных к искусству. Такая
лись. Но в момент происшествия случайно ! «специализация» дает автору и преимуще-
проходившая дама громко проклинала дё- ства и в то же время сужает возможности
вушку-шофера, и в суде; куда ришли применить сатирическое дарование к 69+
уже не истец и истица, а муж и жена, она лее широкой сфере жизни.
Е 5 O8H. Mek Ha MEHR y Sten У сборника Г. Рыклина «Правдивые рас-
дамы, ни особых примет. Она показана в
двух.трех репликах. Но это законченный СКазы» подзаголовок — «Из блокнота
е : фельетониста». Он единственный из кро
ха ь é
ae ‘кодильцев не просто собрал уже напеча-
Иногда Ардов впадает в слащавость танные рассказы, а сделал для сборника
(«Артиллерист»), иногда грешит надуман- целую серию оригинальных зарисовок,
ным гиперболизмом («Как в сказке», «Ук- рассказывающих о творческой лаборато-
ротитель»), по временам чувствуется неко- рии фельетониста. Он рассказал о встреч
торая небрежная развязность стиля, но ВСе чах с «героями» будущих фельетонов, об
это вы замечаете потом, когда перестаете откликах и реакции на них тех, кого они
МВС касались, о том, как добывается материал
Юмор Л. Ленча мягкий, лирический. Он для юмористических рассказов. Все это не
пишет о маленьких людях, об их забав- может не заинтересовать читателя, и это
ных обидах, наивном .эгоизме, их тщесла- не заметки, а маленькие законченные рас-
вии, робости, хитрости и других слабо- сказы, и самые смешные из них: «Чисто
стях. Супруги на двенадцатом году совме-! нервное», «Воробей-гуляка», «Ударная
стной жизни отправляются в Загс узако- концовка». Кстати, о концовках. Есть в
нить отношения («Красная гвоздика»), де-
вушка, выдающая на почте письма до
востребования, с помощью наивной хит-
рости знакомится с юношей («До востре-
бования»), маленькая регулировщица-
фронтовичка, в силы которой никто не ве-
рил, берет в плен фрицев («Случай на к счастью это был сам Рыклин, и он напи-
шоссе»), строгий комсомольский активист! сал об этом рассказ, который приведен
пытается выяснить у девушки причину ее; полностью, с примечанием; <После того,
грусти и узнает, что она в него влюблена как рассказ был напечатан, меня переста-
(«Любовная лодка»). Ленч умеет подчерк-, ли вызывать в милицию. Обиделись. А.
нуть значительность этих событий, умеет штаны так и не вернули...» Новая коннцов-
показать, как проявляется в них характер! ка придала новое качество рассказу — У
героев. Рассказы МЛенча рассчитаны на него теперь действительно смешной конец.
улыбку. Иногда в погоне за острым сюже-
том он прибегает к гротесковым преувели-
сборнике «Рассказ о штанах». Человек зая-
вил о пропаже штанов в милицию и поте:
рял покой. Его ежедневно вызывали блю-
стители порядка для того, чтобы проверить
его личность, его социальное происхожде-
ние и т. д. Потерпевший стал жертвой. Но
Самый интересный и значительный в
к «К J борник — это
чениям. Tay, ой заставляет испуганных enone ТВ Пень
LeCeKeS) TIDE AaeS SR HANES Ия He Чем больше испытаний выпадало нашему
беззащитную девушку финальную сцену :
народу, тем яростнее должен был обру-
шиться бич сатиры на головы тунеядцев,
прохвостов и паразитов, и этот почетный
труд взял на себя В. Лебедев-Кумач. Серия
его сатирических стихотворных портретов
называется «Герои не нашего времени».
Эта не только колючие, но и разящие сти-
} хи, Построены они чаше всего в форме
Фельетоны Е. Бермонта, печатающиеся в монологов: .
«Крокодиле», тесно связаны со злобой дня
театра, эстрады, кино. В сборнике «Талан-
ты и поклонники» представлены все самые
ценные фельетоны. В них всегда острый
сюжет, всегда значительная тема. Бермонт
часто говорит горькую правду склонным к
величию жрецам искусства. Он едко вы- С горячностью истинного публициста
смеивает ложную многозначительность, ставит Лебедев-Кумач и вопросы литера-
пустозвонство, халтуру. Прочитайте фель- туры и искусства («О критике», «Зрители
етоны «В мире пернатых», «Как перестраи- кино», «О любви, сатире и юморе»), о бы-
вался сатирик», «Выхожу один я на доро- те и нравах (раздел «Дела семейные»), об
гу», и вы убедитесь, что смешное в них этике и морали.
найдено, добыто ценой большого, упорного Библиотека «Крокодила» выходит тира=
труда. Особенно выделяется фельетон! жом 100.000 экземпляров. Но и такой Tus
«Благополучный конен» законченностью раж мал для книжки бесподобных мастез
своей литературной формы и значительно- ров, классиков советского юмора: И. Иль-
стью содержания. На многие явления ис- фа и Е. Петрова «Веселящаяся единица».
кусства у Бермонта свой, суб’ективный и Этот сборник не утратил своего значения в
не всегда правильный взгляд. Но он уме- наши дни, и он по праву вышел одним из
ет не только обличать самоуверенных, но первых в библиотеке «Крокодила».
Отелло и Дездемоны, которая передается
по радио («Сосны шумят»). Искусствен-
ным кажется и рассказ «Сеанс гипнотизе-
ра». У Ленча живая наблюдательность, и
незачем ему прибегать к гротеску и буф-
фонаде, они противопоказаны мягкому,
лирико-ироническому стилю его письма.
Я знаю, где и как нажать пружины,
И где что есть, и чем купить людей,
Соль обращаю в мед и спички —
в витамины,
И масло получаю... из гвоздей.
}
}
{
}
Ф. Я. РОКПЕЛНИС
Кулдигско-Айзпутесский округ
Латвийской ССР
X. H.
HAMCAPAEB
Кяхтинский округ
Бурят-Монгольской АССР
a