Эдгарс дАмбурс ПеснЯ Весны По земле ручьи бежали. Вот он, жаворонок милый, Тает, тает в синей дали! Нежный, как весны дыханье, С вечно новой звонкой песней, Легкий, как пушинка в поле, Первый наш весенний вестник! И лицо большой отчизны Вдруг открылось предо мною. Пенится Байкал суровый, Бьется океан волною. И леса шумят, ликуя, И поют победы дайны. Как, советская отчизна, Ты прекрасна и бескрайна! От Видземе до Урала Вновь цветет подснежник нежный, Алые знамена реют Над тобою, край безбрежный… Перевела с латышското Марня ЗАМАХОВСКАЯ.

Жаждало услышать сердце Песню жаворонка в поле. К Даугаве родной я вышел На зеленое раздолье. Под набухшею сиренью, На коричневом пригорке Голоса земли я слушал, Аромат вдыхая горький. Зеленела, расцветала, Соком наливалась пашня, И плыла над Ригой тучка, Влагой полная вчерашней. И сияющим потоком Пролилась она под вечер. Светлый мир, дождем омытый, Поднимался мне навстречу, Разгораясь алым цветом, Пестрой радугой блистая. Вот, чертя лазурь крылами, Звонких птиц взлетела стая. Под землей гудели воды,

У входа в здание рейхстага (Берлин) - Рисунок В. НЕЧАЕВА

Вера СМИРНОВА Чувство истины Героям купринского рассказа пришлось вернуться за этим в детство, где жизнь, им казалась теплой, интересной, богатой - напрасно искали они вокруг себя, в своем настоящем чего-то свежего, весеннего, трогательного, и в этом--печальный смысл «Травки». Прошло не так уж много лет. Старый писатель после тяжких скитаний на чуж- бине успокоился в родной земле, а в Рос- сии выросли уже два новых поколения писателей Наученные всем опытом русской литературы, мы знаем твердо, что жизнен- ность и красота, и сила искусства - в правде, и, может быть, инкогда еще лите- ратура не была так близка к жизни, не стояла так совсем рядом, почти сливаясь, почти неотделимая от нашего настоящего, как сейчас. Бурно цветет новая весна, нервая мирная весна после грозовых страшных лет войны. Близится годовщина великой победы. Год- очень короткий срок для литерату- ры, Но пока писатели на Западе гадают, где, когда, кем и как будет написана новая «Война и мир», пока зарубежные критики дискутируют свободе творчества в СССР, -- советская литература уже дала миру замечательные книги о войне и о по- бедителях. Вот они - эти победители. Растянувшись длинной колонной по глу- хим непроезжим шляхам Украины от брян- ских лесов до белорусского Полесья, по снегу, по грязи, по черной пыли движется грозная армия народных мстителей- пар- тизан. Их призвала собственная совесть, вооружила любовь к родной земле, вела вперед партия. 1 так же просто, отважно и свободно, как бились они, как жили в ле- су, учились воевать, взрывали мосты, освобождали города, гибли и побеждали, так и в книгу вошли эти «люди с чистой совестью», вместе со своем командиром н автором Петром Вершигорой. Для славы мертвых нет! Из шурфа взор- ванной шахты № 5, крепко держа друг за руки, легким, молодым шагом, не- разлучные с родной песней, выходят краснодонцы -- Молюдая гвардия Побе- ды. И на колени все!- перед этим малень- ким отрядом юных победителей вошед- ших в литературу со своими подлинными именами, с настоящей, невыдуманой жиз- нью и с живой некнижной славой. Но мир никогда бы не узнал их так хо- рошо, и бедный краснодонский намятник молча хранил бы их имена, неподвижный и холодный, как все надгробья, Воскресило их живое слово писателя, и вот они яви- лись перед нами, полные сил и отваги, ве- селые, нежные, прекрасные,… живые, чтоб жить снова. му старому другу, и просит его сделать насхальный рассказ. После долгих уговоров писатель соглашается. Вместе они стара- ются придумать «сюжет для небольшого рассказа», и невольно им прежде всего при- ходят на ум все литературные трафареты, все пасхальные ситуации, уже ислюльзован- ные литературой, Память услужливо под- совывает им темную весеннюю ночь, пер- вый удар колокола, бедняка, обретшего нежданное счастье, разжалобившегося скрягу, раскаявшегося преступника. Про- бежав с десяток подобных сюжетов, дру- зья очень скоро чувствуют что-то вроде душевной оскомины, Тогда они начинают мучительно искать тему, мысль, наконец, какую-нибудь зацепку, предлог, вещь, пе- ребирают все, что у них под руками, и убе- ждаются, что все это не то. А рассказ не- обходим. И они понимают: необходимо что-то свежее, весеннее, трогательное, «зе- лененькое»… Травка, может быть?-Да, что-то вроде травки, Но как сделать из травки рассказ? Помнится, у Куприна есть рассказ о том, как редактор приходит к писателю, свое- Измучившись, они начинают сердиться, ссориться, говорят друг другу обидные слова, Редактор упрекает писателя в чван- стве, в бездарности, говорит, что он испи- сался. В разгар ссоры они апеллируют к далеким дням, когда они были детьми, и вдруг вспоминают оба какую-то жалкую травку, росшую где-то у сырого забора их бедного заброшенного детства, травку, ко- торую они ели с таким вкусом, потомучто это была чудесная таинственная трава вес- ны, мечты, дружбы. Бледная, нежная зелень этой далекой травки проступает вдруг сквозь всю про- житую иси жизш и оавращает вместе с занахом детства свежесть чувства, силу желаний, радость надежды, Взволнован- ные, растроганные, забыв о рассказе, оба друга наперерыв с упоением вспюминают мельчайшие подробности, жадно дышат живительным воздухом этой далекой вес- ны и, освеженные, примиренные друг с другом, уже машут рукой на несостоявший.друга ся заказ и вдруг видят, что это и есть тот настоящий сюжет, тот необходимый мате- риал, который они так искали. В полушутливом этом рассказе есть горь- кая и грустная правда о литературе и ли- тераторах. В сущности, таков всегда путь писателя, его творческий поиск: отталкиваясь от ли- тературы, неизбежно побыв сначала в пле- ну у гениев, изучив ремесло, достигнув ка- кой-то степени мастерства, «перстам при- дал послушную, сухую беглость», настоль- ко, чтоб, взяв любой предмет, любой замы- сел, уметь сделать из него, что нужно (вспомним «пепельницу» Чехова), а потом долго, мучительно, непрерывно искать свой настоящий драгоценный материал и подлинное вдохновение. В любом литературном произведении можно поэтому найти следы авторского родства, любви или подчиненности-хоро- шую или дурную наследственность, хоро- ший или дурной вкус, хорошую или дур- ную школу, Бывает, что писатель на всю жизнь застревает безвыходно в пределах своей библиотеки, может быть, богатой и общирной; бывает, что делается честным и скучным ремесленником, готовым акку- ратно и быстро выполнять всевозможные заказы; бывает что на всю жизнь остается школьником первым учеником, боящимся нарушить правила, или первым озорником, который плевать хочет на орфографию. Это все литературные недоросли, Ими бы- вают не только авторы, но и книги. Для того, чтобы пройти весь путь к исто- кам истинного вдохновения, вовсе не обя- зательно быть гением и писать большую и «вечную» книгу, Как видим из купринского почти юмористического рассказа, дорога открыта всем и доступна каждому. Где же растет вдохновение, где и как нскать эту волшебную травку, без которой невозможно никакое творчество, бев кото- рой не живуча литература? Куприн отвечает: в жизни, в действи- тельности, в пережитом и увиденном, в настоящей черной сырой земле, в первой сочной, кисленькой зелени, в своем непо- средственном ощущении жизни.

Т. ЩЕПКИНА-КУПЕРНИК Радость Есть в жизни долг: как спутник неизменный, Не покидает нас он никогда. При нем тоска исчезнет без следа. И удалится прочь порок надменный: То долг труда! Этими старомодными стихами начинается один из первых сборников монх стихот- ворений, изданный около полувека тому назад. Книжка стала «библиографической редкостью», но заключенная в ней про- стая мысль осталась при мне и сопро- вождает меня всю мою долгую жизнь. Эта жизнь была богата и переживаннями, и встречами, и радостями, и, конечно, го- рестями. Но каковы бы ни были эти лич- ные горести, лучшим лекарством от них всегда был для меня труд. А когда пришла самая тяжелая утрата в моей жизни, на другой же день после похорон я, не читая, подписала договор с издательством и ушла с головой в ра- боту над «Книгой о М. Н. Ермоловой». Эта работа помогла мне выбраться из глубин отчаяния и жить дальше. Наступили грозные дни войны. Затем- ненная Москва жила под вой сирен и зловещие разрывы бомб. Все мы каждую минуту были готовы к смерти. В это вре- мя я стала писать «Театр в моей жизни». Поглощенная работой, я иногда не слыха- ла отзывавшихся обычно такой тупой тревогой в сердце слов «Граждане, воз- душная тревога»… и, опять-таки, если я сохранила в те страшные месяцы само- обладание и спокойствие - этим я была обязана своей работе. Моя литературная деятельность была отмечена отличиями орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За доб- лестный труд», и я с гордостью и радо- стью ношу их около сердца, которое все эти годы билось и бьется главным обра- зом для труда. Это мое личное отношение к труду, но я составляю часть государства трудящих- ся, и это дает мне особенную связь с моей родиной. С тех пор, как провозгла- шены слова: «Каждый гражданин имеет право на труд» - всем должно было от- крыться великое значение труда в нашей жизни. Именно «право на труд», как пра- во на самое значительное и великое, что есть в существовании разумного человека. Такое же право, как на любовь, на ра- дость, на отдых. И я следила за тем, с какк энтузиазмом люди нашей страны взяли в свои руки это право и воспользо- вались им. Бозникали города в прежде безлюдных местностях Заполярья, ороша- лись безводные пустыни и давали новые каналы проходили, соединия да- лекие края, - все это с головокружитель- ной быстротой росло и продвигалось, и наша молодая республика добровольно и радостно трудилась во имя нового мира. Но вот пришла война. И мирное строи- тельство должно было прерваться,-раз- нуздавшиеся силы зла в мире надо было победить и уничтожить. «Плуги были пе- рекованы на мечи». Молодые силы ушли в бой. Но с удвоенной страстью стали трудиться оставшиеся женщины, старики, все старались, чтобы страна не почувст- вовала отсутствия стольких людей. И настал день победы, явившейся тор- жеством всего советского народа. Но те- перь сколько труда нужно будет потра- тить на то, чтобы страна забыла все свои раны, все ужасы, причиненные ей этой неслыханной войной! Сколько разрушен- ных городов, сколько затопленных шахт, сколько разграбленных заводов требуют восстановления, возрождения! И опять весь народ несет свои силы, чтобы его ро- дина снова встала сияющей и прекрасной, Это зависит от Труда, и сейчас труд главная цель жизни всякого человека, до- стойного этого имени. Труд - везде, всюду: около пылающих домен заводов, около стальных рельс но- вых путей, пролагаемых во всех углах страны, около залежей руды в глубоких копях… Но - и труд в тихих лаборато- риях, в шумящих молодыми голосами школах, в кабинетах писателей, в классах консерваторий, звучащих скрипками и фор- тепиано… И каждый в этом многомил- лионном населении нашей страны должен чувствовать, что он вносит свою долю в великое строительство: будь это вколо- ченная гайка, положенный камень бле- стящая рифма или чистая нота: все ведет к одному целому - процветанию и сча- стью родины. Вернулись с войны молодые силы, под- нимаются за эти годы идущие на смену юноши и девушки. Даже в моем уедине- нии, на которое меня обрекают годы и здоровье, я слежу за тем, сколько све- жести и силы есть у нас в запасе. Вот я слышу выступления молодых пи- анистов, скрипачей, виолончелистов: ра- стут большие таланты, и если они возь- мут в свои спутники и руководители Труд, как многого они достигнут! Получаю множество писем от начинаю- щих поэтов и прозанков, и все они про- сят совета, спрашивают о правилах стихо- сложения, жаждут учиться, и тут труд может притти на помощь их природному дарованию. Видим мы работу кружков самодеятель- ности: это все молодежь с заводов, с фабрик, которая находит время рядом с работой заниматься и самообразованием и искусством,-наш даровитый народ, как в сказке дитя-богатырь, совершает то, о чем и не помышляли отцы его… Старики молодеют, глядя на них. Мы вступили в период мирного строи- тельства, и под знаменем труда все от мала до велика будем работать во имя будущего своей страны, Мы вернем мощь и красоту разрушенным городам, подни- мем на огромную высоту культуру, про- мышленность, искусство нашей социали- стической страны, но это будет сделано, если только все возьмут своим девизом и путеводной звездой труд. Я невольно вспоминаю слова Пушкина: Здравствуй, племя младое, незнакомое! Мы живем, сознавая что наше госу- дарство трудящихся заняло светлое место в истории человечества, ибо опо познало истинное счастье творческого свободного труда.



Рисунок Б. СМИРНОВА

C. МАРШАК

Ф. ВИКТОРОВИЧ

Счастья

Из Табдуллы Тукая Склонившись над столом, сидит поэт И пишет, позабыв про целый свет. Порой почешет голову пером, Как бы ища строке своей ответ. Не устает пысать его рука. Вслед за строкой является строка. Но дудочки пронзительная трель Доносится к нему издалека. Нельзя понять: мяукает ли кот, Иль это визг немазанных ворот, Иль на дороге старая арба Скрипучими колесами поет… Нежданная нагрянула беда! Все громче под окном дудит дуда. Поэт кричит: --- Мальчишка, уходи! Какой шайтан занес тебя сюда? Мальчишка с дудкой скрылся за углом. Поэт опять склонился над столом. Как славно заниматься в тишине Словесным тонким, хрупким ремеслом! Но только начинает он писать, Все та же дудка слышится опять. И, наконец, поэт, махнув рукой, Швыряет на пол смятую тетрадь. А дудка верещит ему на-зло. Она буравит душу, как сверло. Поэт не спорит с лютою судьбой И говорит в тоске: - Не повезло!… Но и поэт находчив иногда. Мальчишку он зовет: - Иди сюда! Хочу спросить я, милый мальчуган, Не продается ли твоя дуда?

народов

надежный оплот рое должно стать гармонической основой жизни - вершины Любви». «Слава братской Красной Армии! - восклицает далее поэт.Слава ей, вышед- шей гигантом-победителем из неслыхан- ной борьбы… Слава народам, давшим та- ких генералов, маршалов, полководцев. Слава пастуху, ставшему маршалом, кузне- цу, сделавшемуся комиссаром, ученику, превратившемуся в ученого. Слава силе и мощи, мудрости и знанью, порыву и воле. Слава Тому, кто перед ослепленным и обе- зумевшим миром воздвиг Истину, Тому, Кто кует политику прямоты, политику че- сти и ума, уважения к человеку. Слава Тому, Кто извлек свет из молота и нако- вальни, из книги и серпа». Славься, Отечество наше свободное! Счастья народов надежный оплот! Бнамя советское, знамя народное Пусть от победы к победе ведет! Поэма Умберто Мата прекрасно пере- дает настроение передовой интеллигенции Латинской Америки и, в частности, ее наи- более прогрессивного крыла работни- ков искусства, Мы не должны забывать, что поэма «Величие Звезды» была написа- на в Эквадоре, ставшем на-днях ареной острой политической борьбы и реакцион- ного переворота. Нам уже приходилось писать на страни- цах «Литературной газеты» о том, какое сильное воздействие оказала Великая Оте- чественная война на духовный рост лати- но-американской интеллигенции, Она яви- лась в этом отношении вторым сильным толчком (первым была борьба испанского народа за свободу и независимость). Ве- ликая Отечественная война с ее высокой идеей беззаветного служения отчизне вос- пламенила сердца народов Латинской Аме- рики. Особенно сильно это влашие сказа лось в литературе Латинской Америки, в частности, в ее поэзии. За время войны наиболее крупнные поэты о святили свыше тысячи поэм и различного рода стихотворений прославлению герои- ческих подвигов советского народа в его борьбе с фашистским зверем. Так, аргентин… цы Портогало и Рауль Гонсалес-Туньон в свет две книги поэм об Оте- чественной войне. Поэтесса Лила Герреро (аргентинка) опубликовала большой том своих переводов Маяковского, снабдив его обстоятельной статьей о великом поэте. Кубинка Эмма Перес посвятила «Книгу песен» товарищу Сталину; замечательный поэт Пабло Неруда собрал в одной книге свои оды и гимны, посвященные Советско- му Союзу, О подвигах советского народа, о его великих людях и героях-городах пи- сали в Венесуэле -- Карлос Сугусто-Леон, Али Ламеда, Антонью Маркес-Салес и по- Гарсия-Гамес; на Кубе Альфредо Вальдес-Ибарра, Рафаэль Педра- саи Мигель Анхель Сентено; в Чили--Ан. хель Кручага-Сантамарина, Херардо Сегель, Хульо Монкада; в Порто Рико - поэтес- сы Хулия де-Бургос и Кармен Марреро. Среди молодых поэтов Эквадора, писавших о Советском Союзе, мы встречаем имена Алехандро Веласко-Мехия и Педро Хорхе Веры, среди поэтов Мексики имена Эфраина Уэрты, Рафаэля Ромеро и Мигеля Сереседо. Особо следует выделить группу испанских поэтов-эмигрантов, воэглавляе- мых Рафаэлем Альберти, Педро Гарфиа- сом и Антоньо Апарисио. Победа Советского Союза над фашист- ским зверем, героический штурм Красной Армией Берлина и окончательный разгром гитлеризма еще более усилили симпатии латино-американских поэтов к Советскому Союзу и чувство вполне естественного их восхищения. Когда советские войска вступили в пре- делы Восточной Пруссии, Пабло Неруда по- святил этому событию прекрасную «Пес- ню». «Братья, сегодня мы можем сказать: взошла заря, - восклицает в ней поэт. Это песнь рождающегося дня и уходя. щей ночи, это песнь весны, примчавшейся к нам из Россни»… Поэт обращается к че- хословакам, французам, к югославам с призывом добиваться свободы. Он при… глашает испанцев ускорить «час отмще- нья»… «Что-то новое, - говорит он, - проносится над миром, как свежее дыха- ние ветра, которое мы раньше не могли почувствовать средь волн порохового дыма». Этим новым сейчас полны сердца пере- довых людей Латинской Америки, в край- не тяжелых условиях борющихся за луч- шую жизнь на континенте, выступающих в трудные дни, когда усилились преследо- вания со стороны реакционных кругов и кровавый палач испанского народа Франко предпринимает все более настойчивые по- пытки упрочить свои позиции за океаном. Но мы знаем, что сегодня, в день 1 мая 1946 г., передовая интеллигенция Латин- ской Америки обращает свой взор к наро- ду-победителю и его гениальному вождю, создателю этой победы, тому, кого Рауль Гонсалес-Туньон зовет «великим вождем людей, их лучшей думой, их счастьем, их любовью, полководцем жизни» Кубинская поэтесса Эмма Перес пишет в одной из своих песен о Сталине: О Сталин наш родной, о, Сталин наш любимый, Мы слышим голос твой: буди нас и зови. верь, что в нас горит огонь неугасимый Живой, признательной любви.  И Передовая интеллигенция Латинской Америки знает, что «советский народ, как это говорит видный бразильский писа- тель-антифашист Жоржи Амаду, - народ, сумевший построить счастье на земле, су- меет и защитить право на него, потому, что его сердце, пламенеющее любовью к свободе. выковано из стали великого Сталина-Солнца нового мира!… Литературная газета № 19 Передо мною рукопись поэмы, получен- ной недавно редакцией журнала «Совет- ская литература» (на испанском языке). Поэма прислана из далекого Эквадора, ав- тор ее известный поэт Умберто Мата, а сама она носит характерное заглавие «Ве- личие Звезды» («Магнидуд-де-ля Эст- релья»). Из сопроводительного письма Ум- берто Мата мы узнаем, что поэма была написана им летом 1945 г. и имела боль- шой успех в Эквадоре. Автор хотел бы по- знакомить со своей поэмой советских чи- тателей, увидеть ее в русском переводе. Одновременно Умберто Мата выслал на адрес редакции сборник своих стихотворе- ний «Эквадор - в образе Человека», В нем мы находим несколько маленьких поэм, посвященных Советскому Союзу и событиям Великой Отечественной войны. «Каждая битва, - пишет в своем письме Умберто Мата, -- порождала поэму. Я со- здавал стихи кровью сердца, силой гнева, пламенем порыва». И любопытная особен- ность: со стихами «Наша Россия», «Ленин- град победит», «Два героических и вели- ких народа», «Советской женщине», «Со- ветским партизанам», «Народ-полководец». «Москва занесла свою руку», «Севасто- поль» в сборнике перекликаются стихи Латинской Америке, о родине поэта … Эквадоре. В этой своеобразной переклич- ке дают себя живо чувствовать те иден братской солидарности народов, которыми живут сейчас передовые люди латино аме- риканского континента. Что касается «Величия Звезды», то эта большая поэма, насчитывающая около по- лутора собою тысяч стихов, представляет трогательную попытку рассказать исто- рию Советской России, Она распадается на 13 глав и содержит в себе поэтический парафраз стихотворения Конст. Симонова «Жди меня». Этот последний факт свиде- тельствует, каким действенным и живым является влияние советской поэзии в стра- нах Латинской Америки. Мы не будем останавливаться на всех главах этой интересной поэмы. Чтобы дать о ней представление читателю, приведем только отрывки из ее предпоследней гла- вы носящейвыпустили вы, носящей, как и вся поэма, заглавие «Величие Звезды». Написанная тем латино- американским стихом, который ближе все- го стоит к нашей ритмической прозе, эта глава поэмы посвящена дню 2 мая 1945 г. и представляет собою прославление со- ветского народа и Красной Армии, побе- дивших фашизм. Отдельные строфы совет- ского гимна в переводе, сделанном Доло- рес Ибаррури, как бы вкраплены в текст главы и служат связующими звеньями ме- жду ее частями. «Мои соотечественники, - восклицает поэт, и вы, трудящиеся всего мира, почувствуйте, за кого была пролита кровь в день 2 мая. Почувствуйте, как она обединяет нас в одну семью, как братски сплачивает эта кровь все горизонты, все человеческие сердца. Она несет сегодня победу и белому, и негру, и индусу, и ки- тайцу, и англичанину, и янки, и французу… Она несет победу людям, пускай различ- ных рас, но людям, обединившимся в об- щем труде, в общих радостях, в движенье к победе, в борьбе за хлеб и за уголь, за пищу и за мирный сон, за то благо, кото-

Книги о нашей родине Издательство «Молодая гвардия» пред- приняло издание серии книг под назва- иием жнаша родина». Эта серия будет со- в 1947 г. стоять из 32 выпусков. В связи с исполняющимся 800-летием Москвы редакция очередь сдала в печать том, Москве.

И в этом был подвиг писателя и его победа - он тоже победил смерть и вре- мя. Но его победа -- победа всей советской  литературы, наша общая гордость и слава. В мировой художественной прозе - это явление беспрецедентное, уникальное, Дей- ствительность вошла в книгу без прикрас. точная, верная, еще горячая от пролитой крови, и, став литературой, приобрела та- кую силу, как голос, усиленный, умножен- ный радиоволной, слышный на весь мир и на долгие годы. Перечислять все, что дала наша литера- тура в эти годы, невозможно. Несомнен- но одно: путь советского чисателя путь народа. И это слияние пути дало нашей литературе силу, многообразие таланта, вдохновение, делающее ее столь значи- тельной, столь слышной повсюду. вот, радуясь весне, миру, зеленой траве и живым людям, гордясь победами и славой родной земли, армии, науки, искус- ства, повторяю слова великого подвижникат русской литературы: «Свобода творчества легко согласуется с служением современ- ности: для этого не нужно принуждать се- бя, писать на темы, насиловать фантазию, для этого нужно только быть гражданином, сыном своего общества и своей эпохи, ус- воить себе его интересы, слить свои стрем- ления с его стремлениями; для этого нуж- ны симпатия, любовь, здоровоe практиче- ское чувство истины, которое не отделяет убеждения от дела, сочинения от жизни». (Белинский).

в первую посвященный

В книге несколько разделов. В первом исторический обзор Москвы от момента ее возникновения, Перв возникновения, Перв ервые четыре главы ы это- ы это- го раздела, написанные членом-коррес- пондентом Академии наук С. Бахрушиным, ождалывают перног о 1917 года Две сле- дующие главы посвящены периоду от февральской революции до наших дней (автор П. Лопатин). Во втором разделе дана панорама города - географическое описание совре- менной Москвысспрошлое города истириюольтуры Этот нашисан ферови С Го- релиной. Третий раздел посвящен подземной Москве: метрополитену, его строитель- ству, телефону, водопроводу, газу и пр. Москва в записях современников и в образах художественной литературы- такова тема четвертого раздела. Пятый раздел назван: «Москва в циф- рах». Здесь приводятся координаты столи- цы, численность населения и т. п.

НАУКА,

ЛИТЕРАТУРА, ТРУД Довольно широко распространено пред- ставление о том, что наука всегда холод- на, поступь ее ровно размеренна, что она лишена внезапных прозрений и взле- тов. Но у науки есть также свой, как и у искусства, выражаясь военным термином, -свой «передний край», где впереди все неизвестное, куда разведчиками идут одни лишь служебные гипотезы, из кото- рых одна порою противоречит другой, а истина или приближение к истине, добы… вается именно с боя. Конечно и тут есть священный холодок, но холодок этот тот самый, который необходим как раз и в раз- гаре самого жаркого боя. Те из писателей, которым выпадало счастье попробовать себя и в науке, хорошо знают, что этобы- вает именно так. Радость удачи конца, давшего жданное, радость победы может быть, да и бы- вает, одинаково бурной и у «пламенного» поэта и у «холодного» ученого. Всем на… мятно, как экспансивно держал себя Пушкин, только что кончив «Бориса», а мне старый лабораторный сторож расска- зывал, как однажды утром застал он К. А. Тимирязева, отплясывавшего между про- бирок и колб, празднуя какую-то свою очередную победу. Но более всего роднит обе эти великие области человеческой деятельности то бес- корыстное горение самоотверженного и взыскательно-зоркого труда, который по- добен предельно высокой температуре, при которой только и мыслимо выделить чистый драгоценный металл из обемистого тела первобытной руды. Чем строже и даже афористичнее уче- ный труд или чем живее и типичнее об- разы повести, или чем прозрачнее строки дирического стихотворения, тем безоши- бочнее можно угадать, что, кроме природ- ного дарования, или таланта, или даже ге- ния творца, сюда вложено столько несчи- танного и немеренного труда, то-есть по- просту самой жизни ученого или писателя, что невольное ощущение этого даже неис- кушенным читателем рождает чувство подлинного почтения, а порою и искренне- го восхищения перед человеческим гени- ем. Это чувство обязывает, и оно стоит того, чтобы хотя всей своей жизнью це- стно его заслужить: труд, честь и жизнь это в сущности одно. ниям прошлого, были присущи писателю   даже по отношению к проходившей перед ним современности, а это требует еще большего исторического дара. Я лишен возможности широко развер- нуть намеченную тему. Мне приходится довольствоваться лишь констатацией приведенных мною фактов. Не откажу себе лишь в одном еще примере, отно- сящемся не к прозаику, а к поэту. Уже по дневникам Александра Блока ученым. мы знаем о присущей ему зоркости в ощу- щении историчности современнойему эпо- хн Новот вего «Двенадцати», где, каза- лось бы, все смешалось в метели-«Гуляет ветер, порхает снег. Идут двенадцать чело- век», - о них же, этих двенадцати, ска- зано не просто с исторической, но с гени- ально - исторической прозорливостью: «…Вдаль идут державным шагом…». В «метели» революции поэт видел уже в январе 1918 г. новую «державу», госу- дарство, шествующее «державным шагом» - «вдаль», к цели своей. В «метели поз- зии» мы различаем строгую поступь иного строя мышления, четкого осознания проис- ходящего. Так «наука» дает в поэме всего лишь одну строку- «строку-формулу», внезапно углубляющую всю поэму. Близость, и даже родственность труда писателей и ученых находила и находит свое признание ивыражение, между про- чим, и в том, что писатели получают зва- ние академиков, наряду с крупными дея- телями науки Это не просто почетное зва- ние, оно указывает на годственность об- щего дела, которое можно выразить в двух словах: познание и преобразование мира. Пути здесь многообразны, но творче- устремление, но конечная цель - счастье свободного человека на земле, но пафос труда все это едино и для учено- го и для писателя. Наука и литература понимают друг друга, и это их взаимопо- нимание обогащает обе стороны. С этой стороны чрезвычайно интересному анали- зу можно было бы подвергнуть и раздель- ные и совместные труды ученых и поэтов над нашим национальным сокровищем - «Словом о полку Игореве». Но это тема большая и специальная, Напомню только, как исключительно весомо и свежо до сих пор то немногое, что успел сделать в этой области Пушкин, не будучи специалистом-

Иван НОВИКов

Вопрос о взаимоотношении науки и ли-  тературы несомненно шире проблемы соз- дания «книг о науке». Многие обычно представляют науку, как обогащающий литературу «новый матернал», который ждет литературного оформления. Однако наука и литература совместно пребывают не только в научно-художественных кни- гах, пользы которых мы не отрицаем. Ли- тература и наука не столь редко объеди- няются в подлинных произведениях боль- ших творцов-как науки, так и литературы. Тот, кто читал, например, классиков естествознания, должен признать, что ма- стерство передачи самого хода их мыслей, или опытов, или наблюдений не может быть заменено никаким, даже самым «жи- вым» популярным изложением. Каждому подлинному научному исследованию уже по одному этому присущи своеобразие и значительность формы. Иногда эта фор- ма бывает трудна и открывается лишь по- стеленно, во встречном внимательном труде самого читателя, доставляя зато ту особую радость, которая рождается при всяком самостоятельном преодолении трудностей. Своеобразное очарование самой формы научно-исследовательского труда опреде… ляется тем, что в постепенном раскрытии основных положений ощутимо чувствует- ся дыхание ищущей человеческой мысли, озабоченной не живостью или красотою изложения, а поисками самой истины и возможно более точным закреплением ее на бумаге; отсюда и возникает не только построение той или иной фразы, но и об- щий «строй» изложения, и эта речь «из первых уст» ничем иным не заменима. У научной литературы, конечно, есть и своя «поэтика», до сих пор, как кажется, мало изучаемая литературоведами. Одним из основных ее положений, повидимому, можно признать уважение к закону «о необходимом и достаточном» -- закону, в предельном осуществлении приводящему к «формуле», явлению эстетически очень высокому. Образование писателей обычно бывает гуманитарным, Но всякая наука оказывает свое положительное влияние на творче- ство писателя, который ею занимался. Намизвестнывысокие примеры того, ког- да наука и искусство всю жизнь сопут- ствуют великим художникам слова и круп- 

ным ученым одновременно - в их непре-  станных исканиях истины и красоты. Так, мы справедливо гордимся блистательным явлением Ломоносова. В повествователь- ной прозе Гете построил психологический роман («Избирательное сродство») прямой аналогии с химической формулой. Но Ломоносов и Гете были учеными. Как же входит научное мышление во вну- тренний мир писателя, для которого наука не является второй его специальностью? Заглянем в размышления молодого Льва Толстого задолго еще до «Войны и ми- ра», какое богатство не только образов, но и мыслей! Я ограничусь тем, что при- веду только один крохотный кусочек чернового письма Толстого к Д. Н. Блу- дову, писанного в июне 1856 г. и опуб- ликованного впервые М. А. Цявловским только в 1927 г. В этом письме речь идет, между прочим, о распространенных в ту пору спорах о том, что освобождение кре- стьян без земли приведет к появлению в России пролетариата. По поводу этого Тол- стой почти мимоходом высказывает следу- ющую мысль: «Еще те явления истории, которые про- извел пролетариат, произведший револю- ции и Наполеонов, не сказал свое послед- нее слово, и мы не можем судить о нем, как о законченном историческом явлении, (Богзнает, не основа ли он возрождения мира к миру и свободе)». Это суждение (сделанное со всей небрежностью черно- вика) о возможной роли пролетариата в жизни человечества, высказанное девяно- сто лет тому назад, мы привели здесь еще и потому, что до сих пор оно недостаточ- но широко известно, а между тем оно сде- лало бы честь не только геннальному ху- дожнику слова, но и крупному мысли- телю в области социологии. Наммогут сказать: Толотой исключение. Он и исторический романист и философ. А вот отчего автор статьи не возьмет хо- тя бы Тургенева? Но как только вглядим- ся мы в романы Тургенева, так тотчас же должны будем признать подлинную их историчность. И это признание произой- дет отнюдь не потому, что та эпоха ушла в историю, а потому, что Тургенев мастер- ски умел видеть и отбирать те явления, которые знаменовали собою поступь исто- рии. Эти свойства, необходимые каждому на из крупному историку по отношению к явле-