ТХУРЕЖТЫ СТАЛИНСКОЙ ПРЕМИИ
В. П. Катаев Е А. М. Упитс Якуб Колас
Выдающиеся произведения советской литературы
на писателем < бёспо-
щадной последователь-
ностью. Все чаяния его вободившими Минск, дальше на запад, до
разбиты, жизнь искале- самого повержевного Берлина.
чена. В этом широком,
сильном и живописном повествовании Народная мудрость. Он слушал так много
Упитс изображает события жизни латвий- народных песен, так глубоко ощущал все
ской деревни того времени, с рождения че-
ловека до его печальной смерти. 2
Вот они проходят перед нами. люди не-
легкой жизни, несчастной жизни. Кулак присягнул ей на верную службу.
Иоргис Ванагс, хищнически ведущий свое Певец родных мест.
дело накопления, живет под страхом того,
что его непутевый сын разбазарит все на-
копленное отцом, дочь — тоже не помощ-
замечательно могли бы
жить после того, как
кончилась война и они Николай ТИХОНОВ
вернулись бы в мирную
$
обстановку.
Сталинская премия присуждена и рома-
ну «Навои» узбекского писателя Айбека.
Айбек — поэт, прозаик, академик. Он на-
писал роман об Алишере Навои. Алишер
Навои — гениальная фирура ХУ века, че-
ловек, чье имя неразделимо связано с ис-
торией развития культуры народов Срел-
ней Азии. Он был поэтом, философом,
композитором, государственным деятелем.
Он был родоначальником узбекской лите-
ратуры. Многосторонний, удивительный
по характеру человек. Его время мало
изучено. В художественной литературе
роман Айбека — первое глубокое, всесто-
роннее проникновение в эту чрезвычайно
интересную эпоху.
Айбеку удалось показать много картин
этого далекого времени, много характеров
и, главное, историческое значение Навои,
как передового человека своего времени.
В условиях нестерпимой деспотии Хусей-
на Байкара Навои остается всегда верным
своим идеалам о лучшем устройстве ‘ми-
ра и о совершенствовании человеческой
Личности.
Айбек дал читателю почувствовать весь
аромат эпохи и всю трагедию великого че-
ловека. Широкие круги читателей из это-
го романа узнают больше о жизни Сред-
ней Азии того времеыи, чем из десятка ис-
следований.
Айбек вводит читателя в самую гущу
событий, отделенных от нас веками. Он
показывает нам дороги, караван-сараи,
дворцы, села, площади, кишащие народом,
и кельи, где происходят философские спо-
ры, поля битв, деревенскую действитель-
ность и городскую жизнь.
Навои, первый начавший писать на У3-
бекском языке; отец узбекской литерату-
ры, прекрасно говорит о значении и силе
родного языка, когда ему доказывают, что
иранский язык — первый язык в мире по
богатству и красоте. Навои отвечает уче-
ным муллам: ‹«..превосходство нашего
языка для Меня — великая истина. Я с
детства храню его в сердце и сохраню
эту любовь до кончины. Имея в виду вкус
и нрав нашего народа, я пишу на его
языке, чтобы наполнилось его’ сердце
цветами мысли: я пою на тюркские напе-
вы, чтобы пришла в волнение душа наро-
да. Да будет и наш народ счастливым хо-
зяином в саду своего` наречия — оно, не-
сомненно, стоит гораздо выше иранского,
чуждого нашему народу...».
Айбек сегодня показал нам рождение
первого исторического романа на узбек-
ском языке — «в саду своего наречия», в
советское время, в расцветающем, прекра-
сном Узбекистане, перед лицом великих
достижений Сталинского века; ‘он открыл
большой путь узбекским писателям к ре-
алистическому изображению древней и
новой жизни своего народа. .
В повести Валентина Катаева «Сын
полка» маленький мальчик Ваня Солнцев
находит замечательный коллектив, спасаю-
щий его от гибели. Этот боевой коллек-
тив — артиллерийский полк, собрание со-
ветских людей об’единенных великой:
присягой. И в этом коллективе Ваня, зате-
рянный на дорогах войны, маленький
мальчик,— не приемыш, которого пригре-
ли, а самый маленький воин.
Он советский мальчик, и нет никакой
сентиментальности в его характере, а все
его детские черты показывают, какой
большой души человек может вырасти из
этого крохотного артиллериста-разведчи-
ка. Катаев имеет талант веселого и зани-
мательного рассказчика. Но под этой ве-
селостью и занимательностью скрыты
очень глубокие вещи. Может быть, по-
весть о мальчике и полке грешит некото-
рой поучительностью, мальчик мог и не
итти в Суворовское училище, но сам
мальчик именно один из тех, кто, вырос-
ши, несомненно, станет хорошим защит-
ником родины. Он именно из тех, кто
знает с детства трудные испытания и сво-
им путем пробивается в жизнь.
Мы знаем таких мальчиков,
Красной Армии, бывших
отрядах, испытавших все превратности
войны и теперь сидящих на школьной
парте. Но виденное никогда не изгладит-
ся из их души. Катаев нарисовал нам
первый портрет такого мальчика и нарисо-
вал правдиво:
Кроме мальчика, в повести мы находим
очень запоминающихся капитана Енакие-
ва и лихого, несмотря на годы и седину,
наводчика Ковалева, Героя Севетского Со-
юза. Все мы знаем, помним и любим не-
забываемый образ капитана Тушина из
«Войны и мира». Скромный, героический
капитан вошел в нашу память, потому
что мы увидели его в решительный день
его жизни и полюбили, как старого дру-
га. :
Так и капитан Енакиев является нам в
действии ограниченном боевой обстанов-
кой. Но и этого краткого срока достаточ-
но, чтобы мы поняли, что он нам близок и
очень приятен. В нем отражается и харак-
тер советского, русского человека и харак-
тер той великой воспитательной школы, ко-
торую мы зовем Красной Армией.
Наводчик Ковалев дан тоже в действии,
вместе со своей «техникой» — пушкой, ко-
торую он знает, как никто. Он мастер точ-
ной стрельбы. Артиллерия изменилась так
же, как и люди. Но изменились не только
пушки. Изменилось и другое. В первой
империалистической войне Ковалев тоже
стрелял из пушек, но только сейчас понял,
что такое родина — во всем значении этого
слова.
И мальчик Ваня — сын полка самого со-
временного, нашего полка. Были мальчики
и в другие времена, становившиеся тоже
сыновьями полка. Их еще называли иногда
кантонистами, когда отдавали в музыкант-
скую команду. Катаеву удалось сделать со-
временную, не условную, а живую повесть
о людях нашего времени.
Сталинскую ‘премию получил народный
писатель Латвии Андрей Упитс. Его роман
«Зеленая земля» назван самим автором ро-
маном культурно-историческим. Действие
его происходит в канун революции 1905
года. Латышская деревня конца. прошлого
века. Кулаки, цепко державитиеся за каж-
дый аршин земли, выжимающие последние
соки из тех несчастных, что назывались
издольщиками. Мечта такого издольщика
зажить самостоятельной жизнью прослеже-
Мы живем уже в дни мира, по новому
пятилетнему плану, принятому на истори-
ческой сессии Верховного Совета. Замолк-
ли глухие залпы, потрясавшие землю.
Кровь впиталась в почву. Развалины по-
крылись травами. Окопы сравнялись с зем-
лей. Идет первое мирное лето. Начинает-
ся огромная созидательная работа. Эту ра-
боту делает советский человек, обладаю-
щий чудесным опытом неповторимых де-
сятилетий борьбы за новое социалистиче-
ское общество.
Литература тоже жила на поле сраже-
ния. Она изображала героев сначала бег-
ло, как самое первое свидетельство оче-
видца, она дышала высоким пафосом не-
посредственного обращения к_герою в пы-
лу битвы. Советский человек, покрытый
славой, прошел через испытание страшной
войны и вернулся на путь мирного труда.
Защитник мировой культуры, он снова в
облике труженика, искателя, покорителя
природы, усмирителя стихий, творца ново-
ro.
Писатели, возвращаясь к дням войны,
ищут уже не беглого изображения героя,
а тшательно, продуманно, со всей силой
изображающего правду искусства, вокры-
вают внутреннюю жизнь героя и не ску-
пятся на подробности. И темы их уже вы-
ходят за пределы простого сочетания крат-
ко наблюденного и узко описанного под-
вига. В произведениях, которым . присуж-
дены Сталинские премии за 1945 год, мы
найдем тему советской молодости, велико-
лепной комсомольской молодости, . тему
советского гуманизма, тему судьбы детей,
брошенных на военные дороги суровой
действительности тех дней.
В стихах, которым присуждена премия,
перед нами пройдет великолепное вдох-
новение народных поэтов, создававших
прекрасные строки о величии родины, о
силе патриотизма, о мужестве и непобе-
димости советского человека.
Александр Фадеев создал большую эпо-
пею о краснодонских комсомольцах-под-
польшиках. Он назвал свой роман «Моло-
дая гвардия». Эти юноши и девушки, дей-
ствительно живигие, имевшие имена всем
известные, повторенные всем советским
народом с волнением и благодарностью за
их подвиг — и Олег Кошевой и Иван
Земнухов, Ульяна Громова, Сергей Тюле-
нин, Любовь Шевцова и другие ожили
со всей силой жизни на страницах рома-
на.
И хорошо, что роман написан не холод-
ным, эпическим стилем, где неизбежен хо-
лодок бессмертия, а с жаром, с горестью,
с ожесточением. Мы видим, какими были
замечательными эти молодые люди, кото-
рых жизнь поставила перед лицом борь-
бы и смерти, мы слышим их звонкие го-
лоса, видим их поступки, идущие из самой
глубины их советской души, непримири-
мой и непобедимой. День за днем мы
следим за отчаянной работой подпольщи-
ков, которых не может смутить ни сила
врага, ни его зверское, исступленное, бес-
пощадное сопротивление.
Они прославили свой маленький Красно-
дон, и он стал болыним, близким, победо-
носным для всего советского народа. Эта
книга захватывает читателя потому, что
он видит правду каждого часа жизни, поя-
ной широкого дыхания, человеческого
тепла, сильной веры в нашу победу, веры
в будущее нашего народа. i
Он видит в действии, что такое комму-
нистическое воспитание, какие превосход-
ные человеческие характеры рождает на-
ше социалистическое общество. Фадеев по-
казал только группу молодых борцов
Краснодона, но эти герои характерны для
тысяч и тысяч советской молодежи, также
боровшихся на просторах нашей земли с
фангистами-захватчиками и палачами. Ря-
дом со старыми большевиками, такими,
как Шульга и Валько, они, молодые кад-
ры, показывают, какого высокого роста до-
стигает мужество обыкновенного нашего
человека, как светло сознателен он, как
горячо и прекрасно его сердце.
Советский народ непобедим — эта фор-
мула написана самым действенным обра-
зом героями Краснодона, всей их жизнью
и смертью.
При обширном захвате темы Фадееву
неизбежно пришлось столкнуться с труд-
ностями изображения множества событий
и множества людей. Тут он обнаружил
выдающуюся способность показывать в
действии самые разнообразные характеры.
Людей в романе «Молодая гвардия» так
много, что они пестрят, как в жизни. Ме-
сто действия все время переносится, и дра-
матичность является в самом неожиданном
виде. Кроме того, столкновение двух ми-
ров обязывает показывать и врага под-
робно, реалистически, без условных зари-
совок, столь примелькавшихся в. военной
литературе. И немны в романе, именно по-
тому, что OHH представимы, — осязаемы,
будничны, обыкновенны, живут во всей
своей враждебной обособленности, и каж-
oe их движение таит угрозу, они отвра-
тительны и чужды во всем советским лю-
дям.
Преображение городка при оккупации,
печаль, опустивитаяся облаком на его до-
ма, улицы, сады, очень хорошо передана
в романе, как и то смутное ощущение со-
противления во что бы то ни стало, что
проносится в юных сердцах сначала с
почти бессознательной силой, а потом пре-
вращается по мере развития действия в
гимн торжествующей над врагом бессмерт-
ной непобедимой молодости.
Этой героической молодежи веришь, по-
тому что перед нами не святые мученики,
погибающие с нимбами над головой, а про-
стые люди, жизнь которых мы следим,
как жизнь наших хорошо знакомых дру-
зей, со всеми подробностями быта. Мы ви-
дим, как они живут, страдают, странству-
ют, борются, любят, погибают. Лирические
отступления автора, вторгающиеся в эту
эпопею несколько неожиданно, еще боль-
ше подчеркивают осязаемую теплоту жиз-
ненных положений, сближающих этих мо-
лодых людей с героическими комсомоль-
цами дней гражданской войны, с парти-
занской молодостью самого автора.
Когда эти молодые герои погибают так
мучительно и горло, их жалко всем серд-
цем, потому что погибают самые лучшие,
самые хорошие, здоровые, красивые со-
велские юноши и девушки, которые Tak
ee
Литературная газета
ries No 27
не достигнет он того значения и богатства, соту новых. мест,
манывая всех, хитря со своими батраками,
копя каждую копейку, он надеется, на сча-
стье. Он умрет, и все пойдет прахом.
И его издолыцик Осис со своей большой
семьей напрасно надеется, что он своим СЛОВО длЯ
рабским, долгим трудом добудет себе, на- ФИя его стиха — есть iene eee
конец, свой, хоть и ничтожный, кусок зем-
ли. Не будет этого счастья. И кусок земли,
приобретенный так мученически, отнимут! ЭТОГО слова.
у него. И настанет день, когда он убедится,
что жизнь прожита, а они с женой так’ же
бедны, как и были в начале своей жизни,
страшной и убогой. «Начинать все сначала
надо бы теперь», — говорит ему жена, но и
у него и у нее нет больше сил.
Женщины несчастны, каждая по-своему.
И жена Осиса, пряха и ткачиха, работаю-
щая день и ночь, и Лена Берзинь, потеряв-
шая жениха, женившегося по расчету на
другой, и вышедшая замуж за немца-коло-
ниста, похожего на животное, — обе не
устроены в темной и безвыходной жизни.
Упитс, не отступая перед мраком, рисует
нам этих людей, разглядывая во мраке
жизни их жалкую тропу, которая никуда не
ведет. Унижение, нищета, горе — вот дей-
ствительность латышской деревни. Сильные
характеры борются, напрягая все силы, но
все равно победить этот мрак одиночкам
невозможно. Добрая, нежная Лена после
такой борьбы превращается в жестокого.
озлобленного человека, Анна Осис стано-
вится старухой раньше времени.
Дети Осиса уходят в город. Там им на-
чинает слабо мерцать свет зари. Там есть В
люди, ведущие борьбу с этим миром мрака Н
и нищеты, революционеры, восставшие
против рабской hush. ° 5 тах
Но до победы еще далеко. Таков. кусок
той жизни, что представил Упитс в своем
обширном повествовании, представил грубо
и резко, со всей правдивостью своего пре-
красного таланта. ,
Упитс наносит удар тем буржуазным пи-
сателям старой Латвии, которые хотели до-
казать наличие патриархального содруже-
ства между батраками и хозяевами, хотели
нарисовать картину сытой жизни, испол-
ненных желаний — постепенного роста ма-
териального благополучия латвийского
крестьянина.
Упитс показывает и развитие револющи-
онных идей в массах трудового крестьян-
ства Латвии. ;
Роман Упитса с большим вниманием про-
чтет широкий советский читатель. мало
знакомый с великолепным талантом этого
прекрасного автора многочисленных боль-
ших романов, народного писателя ‘и выда-
ющегося деятеля латьниской культуры.
Сталинскую. премию по поэзии получили
два выдающихся певца, два старых народ-
но входят в душу.
Свою жизнь он вкладывает
непосредственный узастник
Бажан,
битвы за освобожде
линградской битвы и
ланных, энергичных и кипящих вдохнове
градской тетради» и других стихах,
шенных Великой Отечественной
думье.
В исторической поэме
ченосцев.
ий— тому прямое доказательство. -
Стоит взять хотя бы одно из них:
берегу»,
нисколько не архаичен и менее всего скло
нален.
с убеждающей искренностью.
От русских сел до чешского вокзала,
От крымских гор до Ливии пустынь,
Чтобы паучья лапа не веползала
На мрамор человеческих евятынь,
Избавить мир, планету от чумы —
Вот гуманизм! И гуманиеты — мы.
В поэме она описывает свою Жизнь
За их плечами—богатая поэтическими вдох- странйую голодную зиму.
родина переживала исторические события бежками и обстрелами,
глубочайшей важности.
То, что один родился в знойной, каме-
нистой Армении, а другой в лесной и боло- ны неповторимой героической эпопеи.
тистой Белоруссии, не помешало им сое-
советской зсмле и ее великому вождю,
приведшему все народы нашей, родины-к:
всемирно-исторической победе.
Такие стихи Аветика Исаакяна, как «Моей
на вершинах гор» ‘и другие, широко. извест-
ны и в Советском Союзе и за его предела-
ми. Молодые поэты Армении учатся у этого
большого поэта-лирика силе и выразитель-
ности стиха, глубине мысли и величию 9б-
разов.
Аветик Исаакян богат всевозможными
стиховыми мотивами. Он.пели о годах на-
родного горя, и о красотах родной страны,
и о силе человеческого чувства. Во время
Великой Отечественной войны он страстно
включился в борьбу, и его слово поэта, его
слово публициста звучало с молодой све-
жестью. 1
Как в красочной симфонии полотен Сарь-
яна, в этой неустанной, цветистой, покищей
гимн родине живописной‘ энергии, мы Ha-
слаждаемся раскрытием подлинной Аоме-
нии, так в живописном многообразии сти-
хов Аветика Исаакяна живет душа настоя-
щей большой поэзии, и мы слышим голоса
ее то в горных скалах Зангезура, то над
просторами Севана, то в глубине старых
селений в тени рощ Делижана, у подно-
жия Арагаца.
Музыка этих стихов удивительна. Свыше
восьмидесяти произведений Исаакяна ком-
позиторы превратили в песни и романсы;
Богатство его стиха вмещает ‘самые раз-
ные формы — от песен ашуга до больших Нариев. После
поэм. Владимира Соловьева
Над всеми темами возвышается тема ро-
осажденного города, его жителей,
быта.
бывших в
В области драматургии Сталинская пре
в партизанских
Это пьеса о боевых делах, хорошо рисую
ских командирах-
личается живыми характерами,
драматичностью положений;
Алексея Толстого
эту тему он хотел бы слышать в звучаний И драматическими эффектами,
самых далеких поэтов будущего. «И бу- присутствующими.
дешь ты звучать, звучать, звучать в чудёс-
ных песнях — древен и велик — сердеч-
ный, вечно юный мой язык!».
Якуб Колас — второй по силе, после не-
забвенного Янко Купалы, голос белорус-
ской поэзии, песенник и поэт простых, ис-
кренних, глубоких красот. Стихи его похо-
жи на весенний, задумчивый шум его род:
ных лесов, на плеск тихих рек,
дороги среди вечерних полей, на песни его ному труду,
земляков, песни о воле, о труде, о жизни. Героем Советского Союза встанет и
В годы войны он своим взволнованным Герой Социалистического Труда, и в лето
словом вдохновлял белорусских партизан. писи советской литературы они
Его стихотворения: «Майские. дни», «Доро-
гой славы», «Салар», «Родной путь», «На,
Запад», «Голос Земли» и другие, написан-
ные во время войны, говорят о зрелости
его творчества. о самом задушевном, что
выражено так безыскусно (и с какой-то
крайней выразительностью, co
энергией страсти.
страстью подлинного мастерства.
род, знает и любит.
Sear :
Коласа громил Ффашистёких захватчиков, вым достижениям!
2
призывал к мести за разорение родных
краев, шел с победоносными войсками, ос-
В стихах Якуба Коласа живет вековая
песенное богатство своего народа, так пр®-
клонял ухо к родной земле, что в стихах
своих породнился ©. этой песенной стихией,
удаленный силой
прозных обстоятельств от родины, живя в
далеком городе на востоке нашей страны,
`он в проникновённом стихотворении <Са-
ница. И напрасны все его труды — никогда лар», сквозь задумчивую лирическую кра-
окружающих его, вепо-
какого достиг барон Зиверс. Напрасно; об- минает далекое и родное с такой великой
грустью, с такой человеческой нежностью,
что его поэтические. размышления незамет-
в стих, и
него — ‘факт его жизни. Биогра-
фактов
его биографии. Он и его песни нераздели-
мы. Якуб Колас народен в лучшем смысле
Превосходный украинский поэт Я
та-
ние Украины, в стихах точных, крепко сде-
нием, воспел дни боевой страды в «Сталин-
посвя-
войне.
Поэт опытный, ищущий, серьезный, Микола
Бажан принадлежит к той поэтической ли-
нии, что скрывает за тяжестью стиха глу-
бокую мысль и широкое поэтическое раз-
«Даниил Галиц-
кий» он изобразил с болыной впечатляю-
шей силой разгром на Волыни, под городом
Дрогичином, войска немецких рыцарей-ме-
Когда я сказал выше, что Микола Бажан
— поэт мысли, я хотел сказать, что. рабо-
тая над стихом, он тщательно работает над
словом, насыщает стих содержанием и ук-
рашает его плотной тканью образов, весо-
мых и красочных, но прозрачных. Тогда мы
видим событие, являющееся нам в дейст-
ии. Собрание сталинградских стихотворе-
«На
чтобы‘проникнуться всей реально-
стью и грозной суровостью, представленной
нам действительности. В этом стремлении
к раскрытию и насыщению образа поэти-
ческой мыслью есть нечто сближающее его
стихи со стихами Боратынского: Но Бажан
нен к стилизации. Он современен и Оориги-
Вера Инбер в дни осады Ленинграда
написала свою известную поэму <Пулков-
ский меридиан», В дни, когда немцы © осо-
бой жестокостью хотели уничтожить куль-
турные ценности нашей родины, разрушить
великий Ленинград. она выступила с поз-
мой, где голос советского гуманизма, на-
правленный против новых варваров, звучал
осажденном городе, исключительные испы-
ных поэта — Австик Исаакян и Якуб Колас. тания, выпавшие на долю ленинградцев,
выдающееся
новеньями жизнь. Она богата и внешними мужество защитников Ленинграда. Стойко
событиями. Их голос звучал всегда, когда перенося долгие месяцы осады, под бом-
Вера Инбер не-
устанно работала над своей поэмой, и ей
удалось закрепить в стихах многие карти-
Она
писала о нашей конечной победе в труд-
динить свои голоса в поэтическом гимне нейшие времена родного города, и эта уве-
ренность живет и в ее поэме и в страчи-
цах ее ленинградского дневника — <Поч-
ти три года», — где она записывает полроб-
сел день за днем
родиие», «Великому Сталину». «Сердце мое] оо обемиьния и ощущения от пребы-
вания в блокаде и дает беглые зарисовки
ето
мия присуждена пьесе Бориса Лавренева
«За тех, кто в море» и исторической пьесе
Владимира Соловьева «Великий государь».
Борис Лавренев—старый, опытный дра-
матург, известный еще своей пьесой «Раз-
лом», имевшей очень большой успех в свое
время. Он много писал о флоте в граждан-
скую войну. и теперь его пьеса посвящена
морской теме, — морякам, сражавшимся с
немцами в Великую Отечественную войну.
щая подлинное геройство, о сложном эпи-
зодё морской войны, о современных мор-
Из пьес. посвященных
морской теме, пьеса Лавренева выгодно от-
знанием
подлинной боевой обстановки и настоящей
Пьеса Владимира Соловьева — одна из
многочисленных пьес, посвященных эпохе
Ивана Грозного. Эта тема. как известно,
стала господствующей за последние годы
среди исторических тем. Написано на эту
тему достаточно и пьес, и романов, и сце-
пьеса
имеет наибольший
успех. Она идет во многих театрах, и ее ус-
дины — изумительной Армении. “Именно Пех об’ясняется красочной Aap Saga
щедро в не
Не раз еще будут возвращаться писате-
ли, поэты и драматурги к советским лю-
дям, с оружием в руках отстаивавшим честь
и независимость нащей родины. Не раз еще
будут. возвращаться к людям нашего тыла,
о которых еще нет настоящего большого
произведения, не сказано впечатляющего
большого слова. Но уже герой перешел с
на тихие полей сражений к мирному восстановитель-
и можно ждать, что наряду с
новый
будут
стоять рядом, как два равных по силе и
правде образа, исполненные с настоящей
Ежегодно в день присуждения Сталин-
ских премий мы испытываем гордое чув-
ство, чувство праздника, потому что ви-
скрытой! лим. как непрестанно совершенствуется и
‘растет советская литература во славу на-
Стихи Якуба Коласа знает советский на- шего народа, такого фантастически талант-
Гнезный голос Якуба ливого, идущего вперед — К НОВЫМ И. НО-
Паве
ТОРЖЕСТВО ИИ >
городе
Около Года назад в а ry “1
мне пришлось встретиться с ый ag tate
роев романа Фадеева, WCHOM oO oHo-
ной организации краснодонцев. бел
я в живых, не бы
ша, по счастью, осталс si
п того он’ сражался
схвачен немцами. После о ВаЗАД,
в рядах Красной Армии и Год То a
6 ован. Первые част
еше не был демобилиз ли ie
неоконченного тогда романа ПР ВНИЧЫ:
него потрясающее впечатление. щи
вался в эти страницы точно так sei
можно вглядываться В собственное
нее прошлое.
Прежде всего его пора
тельство: откуда знает писат
ду о нем лично и об его`дру
гибших? Откуда знает он правду
точных и достоверных подробностях,
кую сокровенную и полную
Конечно, этот юноша — читатель He
простой, исключительный. Но к его свиде-
тельству прислушиваешься He только за-
тем, чтобы сверить произведение искусст-
ва с жизнью, не только для того, чтобы
убедиться, что реалистическое зеркало’ ни
в чем не покривило и ничего не исказило.
Свидетельство это симптоматично для MHO-
гих тысяч советских юношей и девушек —
читателей «Молодой гвардии», которые НИ-
когда и в глаза не видели не только героев
романа, но даже не были в сходных с HH-
ми условиях подпольной борьбы, опасно-
сти, тревоги. Все эти молодые читатели
прикоснулись к роману, как к источнику
живой, играющей всеми цветами и оттен-
ками, правды о них самих.
О романе писали много, подробно, горя-
чо. Писавшие оценили по достоинству мо-
ральный пафос, которым проникнуто по-
вествование. Они любовались размахом и
живописностью картин, изображенных ху-
дожником. Они находили во всемирно про-
славленных героях Краснодона, живущих
в романе новой, уже бессмертной жизнью,
черты, характерные для всего героическо-
го поколения нашей молодежи.
Обо всем этом будут писать еще не раз,
потому что поистине произведению совет-
ского писателя предстоит долгая и светлая
жизнь.
Для нас же, современников и свидетелей
напряженного авторского труда, по-особо-
му дорог самый факт удачи, победы писа-
теля. Если она, эта удача, оказалась пол-
ной, если законченное к сроку, переписан-
ное набело и не однажды уже размножен-
ное печатным станком произведение нашло
прямую дорогу к молодым человеческим
сердцам, если все это произошло в недав-
ние дни на наших глазах, — мы доподлин-
но можем свидетельствовать, какое счаст-
ливое сочетание труда и вдохновения пред-
шествовало этой удаче.
Давно уже было сказано, что всякому
творчеству сопутствует удивление. Для
того чтобы заново, свежими глазами, по-
смотреть на жизнь и для того чтобы зано-
во, свежими и единственно нужными сло-
вами рассказать о жизни, нужно прежде
всего заново ей удивиться.
Думается, это самое и произошло с ав-
тором «Молодой гвардии», — может быть,
произошло в тот самый день сентября
1943 г., когда он прочел опубликованный
в газетах Указ Верховного Совета СССР о
посмертном награждении званием Героев
Советского Союза руководителей подполь-
ной организации Краснодона. И уже во
всяком случае это удивление — первичная,
зародышевая форма творческой радости —
сквозит в каждой строке фадеевской статьи
о молодогвардейцах, названной «Бессмер-
тие» и напечатанной в те дни в «Правде»:
Чему же удивился писатель? Тому, что
существует на земле героизм, самопожерт-
вование любовь к родине, стойкость ха-
рактера?’ Но ведь’ Гастелло совершил свой
- подвиг в первые дни Отечественной” вой+
ны, и сколькие после него совершили He
меньшее! Тому, что человеческое существо,
как ни молодо ‘оно, как крепко ни привяза-
но к трижды благословенной жизни на зем-
ле, все же окрылено доблестью и нравст-
венным долгом, все же идет на смерть и
смертные муки?
Да; конечно, писатель, который почувст-
вовал все это, прочитавши об зтом между
строк скупых информационных материалов,
должен был потрястись прочтенным. На то
он и живой человек. Но не только в этом
было его удивление — наполовину уже
творческое волнение. Оно было конкрет-
в нее и, если ‘угодно, биографичнее. Ска-
занное отнюдь не является нескромной
догадкой или выбалтыванием чужого се-
крета. Я говорю, как читатель Фадеева.
Он неизбежно должен был узнать в ге-
роях Краснодона родных сыновей своих
старых героев, всех тех, которые населя-
ют страницы «Разгрома» и «Последнего из
удеге». Вот почему, думается, он с такой
яростной энергией ринулся к труду. Он по-
нял: это его тема. Таким образом, удивле-
зило одно обстоя-
ель всю прав-
зьях, уже по-
в таких
та-
Еще и года не прошло “c тех пор, как
- роман Фадеева «Молодая гвардия» появил-
ся в печати. Но уже миллионы советских
читателей знают, читают и перечитывают
эту прекрасную книгу. Всенародное при-
знание нового романа Фадеева заслужено
и понятно: Он раскрывает перед читате-
лем характер молодого советского челове-
ка; юноши и девушки, читающие книгу, уз-
нают в героях романа те ‘думы, те чувст-
- ва, которыми волновалась вся советская
страна в дни минувшей войны.
«Молодая гвардия» — роман о молодежи.
Однако в руках талантливого, зрелого и
умного писателя эта тема далеко переросла
свои традиционные грани. Фадеев создал
обширное полотно, по-новому об’ясняю-
щее побуждения, поступки и подвиги ря-
довых советских людей — и молодых и
взрослых. з
Как и у всякого большого писателя, у
Фадеева есть своя постоянная тема. Тема
эта — новый человек, создатель коммуни-
стического общества. Все его книги глу-
боко партийны. В каждом своем герое Фа-
деев стремится разыскать основное ядро,
определяющее его характер, каждому сво-
ему герою’ он задает вопрос: С кем ты? С
нами или против нас? И задавая этот во-
прос с убежденной искренностью комму-
ниста, он заставляет своих героев раскры-
ваться с той же искренностью и до конца.
Быть может, именно поэтому подвиг моло-
дых краснодонцев с такой силой прозву-
чал со страниц его романа.
Обратившись к жизни своих героев, Фа-
деев ни разу не оскорбляет их подвига па-
тетическим суесловием или иснытанной ге-
роической схемой. On всматривается в
каждого из краснодонцев с чувством глу-
бокого уважения, с неиссякаемым внима-
нием честного художника, знающего, что
жизнь богаче всякого воображения.
Страница за страницей в книге выраста-
ют наши герои-современники. Это — ин-
теллигентные и умные люди, растущие для
того, чтобы прожить содержательную и
полезную жизнь. Быть может, потому-то с
такой острой болью воспринимается траги-
ческая гибель молодогвардейцев, что все
они живут не для смерти — пусть даже ге-
роической, — но для героической жизни.
л АНТОКОЛЬСКИЙ
в том, чтобы узнать в.
ые, кровно близкие чер-
спутников собственной
юности, безымянных, может вис ем
шей девятнадцатого-дваднатого в Bae ;
стрелянных или повешенных белогвардей-
цами, а может быть, и живущих сегодня в
работающих на благо народа eer a
земле. Их юность воскресла в Олег о-
шевом, в Сергее Тюленине. Вот чему уди-
вился, что понял писатель.
‚чай. Не представ-
поучительный случай.
de ete. с чем можно было бы сравнить
его в истории мирового, искусства и по0э-
3HH. Может быть, если бы кто-нибудь из
стариков-декабристов захотел nan te о
сверстниках Герцена или о еее пах,
его отношение к замыслу было бы р
творческому пылу нашего современника.
может быть, никакая аналогия и не нужна
здесь, поскольку И без нее каждый из нас
тотов откликнуться на волнение писателя
своим собственным, по-своему пережитым.
есть все основания предполагать, что в
ене человеческих поколений это псвто-
рится еще не раз, потому что, как уже ска-
зано, мы предчувствуем жизнь романа в
ем.
ия мир героев Фадеева, их
смутные и горячие мечты о личном, меч-
ты, которым уже не суждено было сбыть-
ся, их юношеская любовь, вспыхивающая
при каждом робком прикосновении, чистая
любовь, которой уже никогда не суждено
было завершиться животворящим об’яти-
весь этот светлый, изнутри освещен-
ный мир изображен с необычайной интен-
сивностью и благородством. Но именно
потому он так убеждает нас в своей под-
линности на страницах книги, что ему про-
ливоставлено черное крыло ранней гибели.
Фадеев ни полусловом не обмолвился 06
этом вплоть до трагического финала. На-
оборот! Все начало, да и вся середина ро-
мана удивительно оптимистичны. Полуден-
жаркое солнце Украины шлет отвес-
в которых купается расплавлен-
ляхи,
ние заключалось
краснодонцах родн
ты, узнать В НИХ
>
ем,
ное,
ные лучи,
ный светом мир. Пылят степные
ржут лошади, загорелые девушки купают-
ся в реке. Бойкая, разбитная полурусская-
полуукраинская речь людей всех возрастов
сливается в мошную многоголосую симфо-
нию жизни. Раньше еще, чем можно вник-
нуть в смысл этой речи, знаешь, что надо
всем господствует, всегда торжествует, все
кроит и сшивает по-своему—она, бессмерт-
ная жизнь. В конечном счете — что для
нее бомбежки, тяжесть эвакуаций! Все вы-
несет на своих сильных молодых плечах,
все выдюжит, всему противопоставит свою
веселую энергию. И если немцы липнут на
ней, как трупные и навозные мухи, жизнь
отчетливо знает, как недолог срок этих
насекомых.
Только о жизни начало романа. И между
тем, для всякого Читателя неизбежно € Ca-
мого начала предчувствие катастрофы:
Чем интенсивнее изображенная жизнь, тем
глубже это предчувствие. И в этом тоже
искусство писателя, глубина и верность
этого искусства. -
Вот почему, кажется мне, конец романа
идет в таком убыстренном темпе. Он пре-
дуказан предыдущим развитием. Послед-
ние страницы не столько сменяют друг
друга, сколько рушатся! Тут уже неё до
подробностей. Так кончаются пятые акты
у великих трагиков, у Шекспира, у испан-
цев. Искалеченные, окровавленные тела ге;
роев летят в искалеченный шурф шахты.
Очень’немного рассказал об этом писатевь. д
но это немногое, скупое и жесткое, рав-
носильно протоколу о крушении мира.
в этом тоже совершенство авторского ис-
кусства.
Уже не художественная интуиция, а по-
просту инстинкт деятельного человека дик-
товал автору это немногословие: на смерти
нельзя, грешно останавливаться. Об этом
знали еще греки. 7
В этом принципиальная разница между
советским искусством ‘и тем, по-своему
сильным и острым, которое господствова-
ло и заражало собой людей в послевоен-
ной Европе начала двадцатых годов. О,
мы его хорошо помним!
Думается, что Фадееву и незачем было
сознательно противопоставлять свою работу
и свою творческую установку каким бы то
ни было предшественникам. Наверно они
не вспомнил об экспрессионистах, о гри-
масах предсмертного ужаса, которые Ha-
воднили выставки и книжные витрины на-
чала двадцатых годов. Его пронесла ми: -
горячая волна любви и уважения к собст-
венному читателю.
И если говорить о последней, решающей
черте, определившей успех этого замеча--
тельного произведения, то, думается, она
именно здесь: в любви автора к читателю.
Любовь эта такого свойства и такой чи-
стоты и бескорыстия, что на Hee можно
только — ответить.
Сергей ГЕРАСИМОВ
_ Героическая молодость
Подвиг их — не результат детской экзаль-
тации или отчаяния. Они выполняют свой
долг с не покидающим их чувством созна-
тельной ответственности за судьбу своей
родины, за будущее.
А ведь писателю так леЁёко было увлечь-
ся внешним драматизмом, самой ситуаци-
ей, где юноши и девушки, совсем еще де-
ти, совершают героические поступки, на
которые способен далеко не каждый взрос-
лый человек. Но книга тем и сильна, что
юноши и девушки у Фадеева прежде все-
го — мыслящие люди. Он ни разу не под-
черкивает возраста своих героев слащз-
вым сюсюканьем. Он смотрит на них, как
на равных, а иной раз восхищенно удив-
ляется им, словно открывая для себя и
для своих читателей те как бы не замечен-
ные ранее, но живые, существующие чер-
ты, которые отличают нашу советскую мо-
лодежь от дореволюционной или буржу-
азной молодежи. И читатель узнает по
этим чертам своих сыновей, братьев и
сверстников. Да, они такие и есть: совсем
незаметные, совсем простые, когда идут
ты школ по улицам наших городов и
ри С eeu присмотреться, погово-
eae ie ми, и увидишь, что за внешно-
р з — еще грубоватой, скрывается
Se YM мыслящего образованного
ка и отважное сердце патриота.
Lees и многие страницы книги напи-
ыы с той отчетливостью стиля, который
о: слово к музыке. Таковы пере-
о Дон, первый приход Сережки
yeas домой, сцена в доме у Олега
aoe ane в которой раскрывается трога-
и ia и поэтический образ матери Олега.
а трогательна и прекрасна сцена ок-
sat DE ского праздника в Краснодоне, а
т рьма и финал придают книге поистине
роникальную суровость и величие.
и ложного орнамента с самого
е начала становится как бы принципом
всего произведения, и ни разу Фадееву на
У чувство благородного вкуса ци
oe ни в лирических отступление
р ни в действии, ни в диалоге. Таким об»
зо книга воспринимается с двойной
in Лой — как документ героической эпохи
НН совершенное художественное про“
ри Книгу эту будут любить, будут
тать и перечитывать многие поколенияь
Of
i
у
и
it
м
Mt
i!
i
Me