ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

ег о д н я в н о м е ре: Иван Халтурин. демократическая



1 стр. Указ Президиума Верховного Совета СССР паграждения скавительнице Кроковой М. С ора ном Ленина. Лион Фейхтвангер. «Мировую литерату- ру не мыслишь без Горького». Николай Вирта. Вечер- Кубаль, На кон- ний звон (новые произведения). Ян грессе чешских писателей. 2 стр. М. Шкапская. В чудесном Воспоминания бывалого моряка.

3 стр. Д. Данин. Нищета поэзии, Бор, Соловьев. За полнрным вругом, С. Линин Баллы ряна. Елена Златова. Унижающее сострадание. C. Петров. Однотомник Некрасова. 4 стр. Я. Варшавский, Глазами поэта, Клод Руа. «Человек и другие». Информация. Юлиан Тувим и Польша. Новый роман П. Павленко.

СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ СССР

ГАЗЕТА Цена 45 коп. пИрта

мире. Л. Длигач.

Однотомник произведений Блока. «Поэт у микро- фона». Новые книги.  М. С. Крюкова

Тропы художника и натуралиста. Владимир Орлов. Фантастика и реальность. Информация.



№ 30 (2293).

Суббота, 20 июля 1946 г.

Областные M. Горький, рассматривавший литера- туру, как «организатора культурно-рево- люционного сознания масс», говорил о не- обходимости создания не одного, а многих центров культуры. Отмечая, что «Урал, Сибирь, Волга и другие области остались вне поля зрения старой литературы», ве- ликий писатель придавал огромное значе- сил на местах ние росту литоратурных Советская власть, создав многочисленные пентры культуры, тем самым стерла былые грани между «столицей» и «провинцией». Только в областях и краях РСФСР (не Москвы и Ленинграда) издается свышше двадцати альманахов и журналов: «Енисей» в Красноярско, «Советское в Владивостоке, «Степные ог- ни» в Чкалове, «Север» в Архангельске и т. д. В возрождающихся после перене- сенных тяжелых испытаний городах Ро- стове, Воронеже, Смоленске, Краснодаре

НО В Ы Е ИР О И З В Е Д Е Н И Я ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН После восьмилетней работы Н. Вирта закон- чил новый роман «Вечерний звон» - первый о из задуманного им цикла: о пятидесятилетии (начиная с конца XIX века и по наши дин) русской, главным образом, крестьянской жиз- ни. «Вечерний звон» - роман о 1893-1903 годах, борьбе ленинцев в деревне, о крестьянстве накануне первой русской революции. Стороже- вы проходят в этом романе, как главные ге- рои повсствования: история этой семьи долж- на, по замыслу писателя, связать воедино все семь романов цикла, куда входят «Одиночест- во» и «Закономериость». Двориковские крестьяне начинают тяжбу с помещиком Улусовым из-за земли. Сельский ходок Лука Лукич Сторожев обуреваем жела- нием добиться правды. Все судебные нистан- ции против крестьян. Лука Лукич мечтает добраться до молодого царя Николая, И это ему удастся: сельская, колдунья бабка Фетиния вылечила тамбовско- го архиерея, архиерей раздул славу бабки, слух о ней дошел до царского дворца, Бабку в апреле 1895 года вызывают в Петергоф: Лука Лукич в те же дни должен ехать на коронаци- онные торжества в Москву, Он берет с бабки клятву, что она выпросит у паря милости, чтобы он принял и выслушал старого Луку.  За пределами этого приятного ему, крепко огражденного мира все казалось стран- ным, враждебно-чужим, неприлично-рез- ким и совсем непонятным. Он и бежал от всего непонятного, раз- дражающего своей новизной и остротой. Он просиживал над бумагами до поздней ночи, но едва ему попадалось что-либо выходящее из ряда уже составленных им представлений-тотчас терялся, бежал за советами к мама, к дядьям, к старичку, к Витте, слушал и тех и других, соглашался с теми и другими, а делал по-своему - и всегда худо… Но, ведь, сейчас не побежишь за сове- том к мама. Он один на один с этим ста- риком, совершенно непонятным человеком, с непонятными словами и требованиями. И тот ждет царского слова. Он ждет, но что ему сказать? Царь в эту минуту совершен- но не представлял себе, как бы он мог раз- решить эту мелкую дрязгу, да к тому же освещенную односторонне. Не за то же Екатерина отдала эту землю Улусову, что он, гм, гм… И как же можно обидеть пред- ставителя этого, очевидно, заслуженного рода? С другой стороны, этот мужик гобо- рит с ним так уверенно, чувствуя несом- ненную правоту, оттого и держась так сво- бодно… - Хорошо -- с кислой миной промям- лил он. -- Я прикажу… Там разберутся. - Где там, государь? - смотря прямо в глаза царю, спросил Лука Лукич. Ну, вообще… гм, гм, там, где надо… Он не знал, где именно это разбирают. - Я велю… Если, конечно, позволят за- коны… Горько вздохнул Лука Лукич. - Все про- пало, - подумал он. Не гневайся, государь, на меня, проговорил старик. - Я деньми ветх, ты молод, ох, молод, батюшка. Того я в рас- чет не принял,---рано я к тебе пришел. Те- бе беда еще незнаема, горе тебе неведомо, ты еще вроде в игрушки играешь. Бог с тобой. Но про законы скажу тебе так: за- коны твои, государь, словно глухая плоти- на, лежат поперек речки. Трещит, госу- дарь, та плотина, и ежели не пробьешь в ней дыру сорвут ее вешние воды, и не- праведных судей твоих потопят и все смо- ют дочиста! Прости, государь, за мои сме- лые речи, но я правду и господу богу го- ворю, а он превыше нас с тобой. Прошай! Лука Лукич сделал земной поклон и ушел - такой же прямой, независимый и правый. Царь был и рассержен и озадачен до крайности. Он чувствовал, что сделал в высшей сте- пени глупое, непоправимое, что старик ушел, чуть ли не потеряв в него веру, пре- зирая его за глупость и неразумие, но как попрако ос вить мужика. Зачем? Что он ему скажет: Как поможет Царь вздохнул и сел на ступеньку тер- расы. Появился камер-лакей, до того похожий на Константина Петровича, что посетите- лям дворца всегда хотелось спросить его:- уж не брат ди вы обср-прокурору? - Государыня, - сказал он, --- изволи- ла приказать: обед готов-с. И господин ми- нистр…- напомнил он. … Я сейчас, - раздраженно сказал офицер Самопалов, ваше величество! - рявкнул унтер, вытянувшись перед царем и сделав свою рябую физиономию камен- ной, а глаза выпучив елико возможно. Охраняю место, будучи на посту! госу-закурил. унтер. ты- царь. --- Сейчас приду, - прибавил он, ути- шая гнев. Лакей удалился. Смеркалось. Апрельский день кончался, с залива потя- нуло холодком. Царь зябко повел плечами, В гостиной, выходящей на террасу, по- слышалась музыка- Аликс играла вальс Шопена. Рассеянный взор Николая Александро- вича поймал тень, мелькнувшую среди де- ревьев невдалеке от террасы. - Кто там? - окликнул он. Из-за деревьев выскочил жандармский Подойди сюда,приказал Николай.- Кто ты? Почему здесь? Особого корпуса жандармов унтер- … Только не кричи так, Самопалов. Ты говори тихо, там государыня играет! Ку- ри! - царь вынул портсигар.- Кури, я сказал! Самопалов дрожащими пальцами взял папиросу и зажал ее в ладони. - Значит, меня охраняешь, Самопалов? - Так точно, вашу священную особу! - От кого же ты меня охраняешь?- вяло спросил царь. - От верноподданных, ваше величество! -От верноподданных? Гм! задумчиво проговорил царь.- Отчего же так, Само- палов? Я стараюсь об их благополучии, законы издаю, подписываю бумаги, ноча- ми тружусь над ними, а они на меня с бом- бами, Как же так, Самопалов? - От невежества, ваше величество! Вот и этот старик тут был… Дуб-дубом. - Гм, да… Нарь задумался, а унтер стоял непод- вижно зажав в кулаке жалованную цар- скую папиросу, которую он онределил по- ложить на божницу и показывать всем и каждому. - Мне бы сейчас сесть на лошадь, Са- мопалов, и побродить вокруг,- сказал царь. -- Ведь иногда и государю хочется побыть одному. И чтобы не было этих… гм… министров, мужиков, лакеев, охраны… Того никак невозможно, ваше вели- чество, - проникновеннно ответил Само- чболезрешеткой еще ничего, побродить, ежели такое… А по за решет- кой ваше величество, на воле, то-ись, вас, то-ись, за кажным кустом стерегут… богу. Да и тут тоже не спокойно. И я должен, ваше величество, делать провер- ку. Виноват! А то начальство, оно,стать изволили говорить. Что, мол скажет, ду- рак, что ли, наш царь, чтобы с тобой раз- говаривать! Ступай! - резко сказал царь - И, пожалуйста, не попадайтесь вы мне боль- ше на глаза, все вы! Где-нибудь там, по- дальше, чтобы я вас не видел! -Слушаю, ваше величество! - забыв- шись, гаркнул Самопалов, и тут же, опом- нившись, хрипловатым шопотком спросил: - Можно итти, ваше величество? -Да, да!--нетерпеливо сказал царь. Жандарм скрылся. Что же это такое,--размышлял царь. император все- российский и прочая и прочая, и никуда не могу выйти? Кругом законы решетки, охрана… Кругом с бомбами… Что же я? Властелин? Арестант? Приговоренный к смерти? Музыка окончилась. Николай Александрович тяжело поднял- ся и, сгорбившись, ушел через террасу в

альманахи  ны надуманными, большие темы - част- ными, не отражающими насущных потреб- ностей нашего народа. В областных альманахах очень редко можно встретить законченное крупное про- изведение, Обычно центральное место в сборнике занимают отрывки из романов или больших повестей, надкоторыми писа- тели еще работают. Так, в 16-й книге аль- манаха «Новая Сибирь» отрывки из рома- на Г. Маркова «Строговы» и главы из ро- мана Д. Яблонского «Таежные буреломы» (оба произведения из времен гражданской войны) занимают более половины альма- наха. Во второй книге альманаха «Дон» опубликованы главы из романов А. Кали- нина «Товарищи», Г. Шолохова-Синяв- ского «Четыре года» и Д. Петрова-Бирюка «Вихорь-атаман». К сожалению, выбор фрагментов часто бывает случаен. Поэтические разделы альманахов тоже заставляют желать много лучшего. Отдель-  ные хорошие стихотворения подчас тонут в массе посредственных. Усыпляющая мо- нотонность ритма, однообразие тем, рифм, эпитетов, большое наличие слов-замо- нителей иногда не дают возможижти отличить стихи одного автора от стихов другого. Нетребовательность редакционных коллегий порою просто поразительна: бес- помощному лепету молодого поэта В. Ла- пичского и серым недоработанным стихам М. Котовского редколлегия «Литературного Саратова» предоставила 15 страниц! В произведениях этих поэтов «взлетают станции, как птицы, вверх», и «писем сладостный озон», и «налейте рюмки всклень», и «жестоких трудней буден», и т. п. Талантливая молодежь должна находить настоящую помощь и поддержку в редак- циях альманахов и журналов. Лучшие, на- иболее зрелые произведения молодых пи- сателей нужно печатать. Но нет необходи- мости публиковать любое литературно-бес- помощное произведение, предложенное ре- дакции начинающим автором. Подобная «творческая поддержка» ничего, кроме врепа, молодым писателям не принесет. Неряшливый, бесцветный язык некото- рых произведений, опубликованных в аль- манахах, свидетельствует о том, что к слову иногда относятся, как к чему-то не- существенному, очевидно, забывая о том, что, не овладев в совершенстве словом, ни- сатель не может создать истинно художе- ственное произведение. «Для того, чтобы литературное произведение, - писал М. Горький, -- заслужило титул художествен- ного, необходимо придать ему совершенную словесную форму, эту форму придает рас- сказу и роману простой, точный, ясный и экономный язык», В областных же издани- ях нередко можно встретить такие строчки: «фотографии невест и жен в кармане носим завсегда с собой» («Литературный Сара- ката мутного в зените» («Новая Сибирь»). тов»), «ротный поспешил унести Аню в тылы» («Омский альманах»), «багрец за- Критические статьи, рецензии появля- ются в альманахах очень редко. Иногда вместо того, чтобы привлечь местных кри- тиков к участию в сборнике, редколлегии занимаются перепечаткой критических ста- тей из центральной прессы. На качестве многих альманахов сказы- вается отсутствие настоящей релактуры. Иногда же читателю вообще неизвестны имена людей, выпустивших тот или иной сборник, Так, например, редакторы не- удачно составленного альманаха «Волга» (г. Куйбышев) сочли за благо не указы- вать своих фамилий, скромно скрыв их за вывеской «редакционная коллегия». Устранить обезличку и безответствен- ность в работе редколлегии непременное условие улучшения качества альманахов. В областных альманахах должны публи- коваться, кроме прозы, стихов, крити- ки, публицистики, интересные матерда- лы об историческом прошлом своего края, его богатствах и перспективах развития. Богатая и разнообразная жизнь наших краев и областей должна найти свое отра- областных альмана-

Когда Луке Лукичу сказали, что царь согласился говорить с ним, он не испугал- ся; более того, он даже и не удивился. Он был уверен, что молодой государь должен накануне коронации и миропомазания вы- слушать посланца народа. С лицом просветленным, с сердцем, пе- реподненным отновскими чувствами к юному своему повелителю, без боязни и страха вошел он в ворота императорской резиденции в Александрии. Стоя с непокрытой головой у террасы, Лука Лукич мысленно повторял все те по- чтительные, но твердые слова, которые он скажет царю. То, что он достиг заветного самым не- обыкновенным образом, через бабку Фе- тинью, нисколько не смущало его. Не сму- щало его и то обстоятельство, что царь принял эту мошенницу ницу, Молод, легковерен! Бабка должна была выпросить у царя эту милость. Лука простит ей одно темное дело, которое за нею знал, это раз; во- вторых, вернись Лука Лукич от паря не с пустыми руками, бабка укрепит в селе свое поколебленное поповской проповедью по- ложение. Конечно, в случае благоприятно- го исхода встречи, бабка потребует мзды, она уже намекнула на это. Село заплатит, дал бы бог удачи! Впрочем, Лука Лукич и не сомневался в удаче. Царь не только выслушает его и сделает все, что у него Лука Лукич попро- сит. Царь, как думал старик, захочет совета по всеобщим сельским и земельным делам. Лука Лукич готов был дать этот совет, даже если для того ему пришлось бы про- жить в Питере хоть целый год; ведь, и со- вет, не раз плюнуть, дать. Да еще царю! Тут надо все обдумать. Даст Лука Лукич совет государю, с охо- той даст! Бедь как никак царь молод, а Лука стар, царь и его министры мало зна- ют о настоящей сельской нужде, а он, Лу- ка, знает ее с самого рождения. Николай Александрович вышел на тер- расу, покуривая. Он был в отличном на- строении духа, все сегодня так удается и так славно складывается! Он ожидал, что мужик, увидев его, па- дет на колени, или бросится целовать руки, и был немало удивлен тем, что этот гро- маднейший дед в суконной поддевке не только не упал в ноги, но отдав поясной поклон, выпрямился и стоял, прямо, спо- койно глядя царю в глаза, не смущаясь перед пристальным государевым взгля- дом. Лука Лукич подумал, что Николай Алек- сандрович мало изменился с тех пор, как он видел его; бороденка рыжеватая, слов- но мочалка, правая ножка выставлена впе- ред, лино землистое, глаз-робкий, не цар- ский… Лука вздохнул … да, жидковат мет коват нарского мановато поч за эти годы? Разглядев мужика (на таком близком расстоянии он видел мужика впервые),го- сударь сказал: Ну, здравствуй, любезный! (Другого обращения он не мог выдумать), Лука Лу- кич, кажется? - Точно, государь, - с достоинством от- вечал старик, удивляясь, что русский царь что-то уж больно чудно и не по-русски вроде говорит. - Сколько же тебе лет, любезный?- осведомился царь, впрочем, без всякого любопытства, а просто так. … Седьмой десяток, ваше величество. - Вот как?- Николай сделал вид, что он удивлен.-А крепок еще, я погляжу. … Я, государь, пока что собираюсь про- жить до ста лет, почтительнейше отвечал Лука Лукич. - Здоров, нечего бога гне- вить. Кабы не моя громаднющая семья у меня, государь, семья, вроде твоей со- рок человек под единой крышей; да кабы не мирская нужда, я бы и до двух сотен дотянул. Не года старят, горе. И обче- ственное и свое. - Какое же у тебя горе? - Сын мой, государь, ушел из семьи, правду пошел, слышь, искать, а теперь его тюрьму. За что- неведомо. Он только правды добивался.сказать Царь нахмурился. в -Правду? Он что же-социалист, что ли? - Точно, государь!- Лука Лукич по- читал великим грехом скрыть что-нибудь в этот час от царя, - Противу тебя онвстал, батюшка. - Вот как? - сказал сурово царь. - Это нехорошо- уходить из семьи, вставать против отца, да еще и против своего госу- даря! - Да, ведь, оно и в иных семьях бывает, государь, чтобы разом- и супротив отца, и супротив государя. - Надо было употребить отцовскую власть, - - неприязненно сказал царь. - А что же ему мне сказать, государь- батюшка? Ведь, не в разбой он пошел, Я сказал тебе, уразумей, батюшка, за прав- дой он пошел, а его в тюрьму! Как же так? А? … Я не знаю этого дела, я не могу все знать, - отмахнулся царь. - Значит за де- ло, раз в тюрьму,- зло проговорил он.- А что у вас за народная нужда? Мне эта бабушка говорила, но я несколько не уло- вил… … Фетинья, государь, старуха хитрю- щая, обманщица и деньгу любит, ты ей не очень верь!- наставительно сказал Лука Лукич.- Но спасибо, помогла с тобой свидеться, Батюшка, царь наш милости- вый! Вот какая у нас нуждa. Мы на нашу землю имеем грамоту от твоего прароди- теля царя Алексея. И по той грамоте от- давалась нам та земля на вечные годы. Но царица Катерина ту землю у нас отобрала… и своему полюбовнику Улусову отдала. - Как ты смеешь так говорить? - оборвал его царь. - Я правду сказал, батюшка, правду, уразумей!- отвечал Лука Лукич, пора- женный злобным тоном царя. Чепуха, какая там правда! грамота. - Хм! … царю был ужасно неприятен весь этот разговор.-Грамота? Что за грамота? Лука Лукич вынул из сумы древний пер- гамент и отдал царю. - Она титлами писана, государь, - ска- зал он, боясь, как бы молодой человек не помял, избави бог, грамоту. - Бесценная вешь и в ней вся наша жизня. Да еще в Книге Печатной, Но о том долгий сказ. Царь выбросил папиросу и стал рас- сматривать грамоту. Не найдя в ней ниче- го интересного, да и не разобравшись в титлах и завитушках древнего письма, он отдал грамоту старику. - Ничего не понимаю, - капризно ска- зал он. - Что-то написано, стерлось… Ну, что же вы просите? - и застучал носком сапога- все ему надоело и все раздра- жало. - Обыкновенная, государь. Дело жи- тейское. Улусову наши земли пришлись по нраву, она ему их и отдала. А у нас на нее

снова начали выходить альмачахи «Дон». «Литературный Воронеж», «Смоленский альманах» и «Кубань». Возобновлено из- дание журнала «Сибирские огни» начал выходить вновь созданный журнал «Даль, ний Восток». В выпущенных за послодние годы аль- манахах было напечатано немало интерес- ных произведений: повесть «Доктор Вели- канов размышляет и действует» А. Шуби- на («Литературный Воронеж»), «Открытие мпра» В. Смирнова («Ярославский альма- нах»), «Море» В. Костылева и «Матрос- ская слава» Г. Федорова («Волжский аль- манах»), «Денка Худоногова» С. Сартако- ва (альманах «Сибирские огни»), «Семья Пирожковых» В. Пановой  («Прикамье») и др.

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР О награждении сказительницы Крюковой М. С. орденом Ленина со цу Ленина. За выдающиеся заслуги в области на- родного творчества, в связи с 70-летием дня рождения, наградить сказительни- Крюкову Марфу Семеновну орденом Председатель Президнума Верховного Совета СССР H. ШВЕРНИК. Секретарь Президиума Верховного Совета СССР A. ГОРКИН.

- Воротить нам нашу землю, государь. Я не могу возвратить вам того, что было отдано дворянину, очевидно, за за- слуги, моей великой прабабкой, - сказал он, недовольно покусывая ус. Да какая там заслуга, батюшка,-со сме- хом отвечал Лука Лукич.--Говорю тебе полюбовник ейный был тот Улусов. Не ве- лика чай заслуга, чтобы из-за нее все село- по миру пускать! - Я не могу этого сделать! Понимаешь не могу! Лука Лукич поник головой. - Как же так не можешь, государь? Все ты можешь! - Этого не могу, - почти выкрикнул царь.- Больше об этом говорить не бу- дем. - Ну, ежели не можешь этогона коле- нях просим тебя- прикажи Улусову не от- бирать у нас землю. Мы у него землю арендовали, государь, а теперь он ее у нас берет и нам от того полная петля. ность! -Но, любезный, земля же его собствен- - Во-первых, земля божья, - твердо сказал Лука Лукич. - Забудьте об этом, это не так, - не- терпеливо проговорил царь - Земля при- надлежит Улусову, или как там его… - Земля божья, государь, повторил Лука Лукич,-а ты поставлен богом над ней хозяином. Ты наш главный земельный хозянн, батюшка. … Ты говоришь совер совершенно странные вещи! Что это значит земельный хозяин? - Именно то и значит, государь!- Лу- ка Лукич был насмерть поражен неосве- домленностью царя в таких простейших и снейших делах. Эх, горюшко! -- Ты, госу- дарь, у бога насчет земли приказчик, вот  чак старые люди говаривали. Тебе, госу- дарь, нет выгоды в том, чтобы земля пус- товала. А погляди, сколь много лежит ее в облоге, барами брошенной! Земля, госу- дарь, должна родить, а не пустовать, от тово тебе только убыток, Ясная дела, тебе- то самому может и ничего не надо. У тебя, ого, небось, всего запасено! В обчествен- ной пользе, батюшка, дело! Обчественная польза, государь, она того требует, чтобы вся земля родила хлеб. А бары ее броса- ют сами не пашут и нам не дают. Твое дело, государь, поравнять всех землей. Я не к тому, чтобы у однех отобратьa другим дать… Избави бог! Оставь, дарь, барам столько земли, сколько им по силам-возможностям, а остатнее поравняй серед мужиков. Твое сердечко-то, поди, скорбит- у однех земли вовсе мало, а у других- такое множество, что и руки не доходят. Видит твое сердечко, что земля пустует, хлеба не родит--и обратно тос- кует. И мы в превеликой тоске. вместе с тобой, государь, Бесхлебье повсюду, ба- тюшка, голодуха людей душит, нищо мы рабам добра желаю,-и Лука Лукич пална живем, родимый… И это же тебе в убыток. Государь, ясный ты наш сокол, сынок мой милый, возьми ты то в разум, ждем от тебя милости насчет земли! Вели мне тебе всю правду, вели, как я тебе скажу все сделать- я ведь тебе и твоим колени перед царем. Николай Александрович был ошеломлен, только поэтому он не прервал старика на полуслове. Он ничего не понял, кроме од- ного: старик хочет каких-то милостей на- счет земли. Но земля им дана! И потом - что же это такое? Облог, гм? Почему зем- ля пустует? Почему убыток, если хлеб де- шев, кажется наоборот- чем он дороже, тем лучше для государства? И вообще- что же это такое? И Витте… И этот му- жик! Да что они, чорт побери, сговори- лись что ли? Может быть, этот старик по- дослан кем нибудь? К тому же и сын его этот, как их там… Вы пойдите к Улусову, … холодно сказал он. - - Встань, встань!-Я говорю, пойдите к Улусову, поговорите. Я ничего не могу сделать, я уже сказал. А все, что ты тут говорил, - глупости, и выбрось это из головы! Какая там еще милость? А? Кто тебя подослал, а? Нужда, батюшка, - еле выговорил Лука Лукич. - Нужда, нужда! Идите к Улусову c вашей нуждой! Не могу я заниматься каж- дым селом! - Ваше величество, государь, а ты сде- лай сразу для всех сел,- проговорил Лу- ка Лукич, чувствуя, что слова его попада- ют в пустоту. - Чепуха!- отрезал царь- Я спраши- ваю, вы у Улусова были? Были, государь за, ни слово его не прошибают. А в селе, государь, шумят, с топорами на Улусова хотят лезть! Я уж и то насилу удерживаю, - Бунтовать? С топорами? … царь по- высил голос.- Я за бунт строго накажу. Я сечь буду бунтовщиков, так там и передай, своим, этим… -А что нам делать, государь? У адво- катов был. Один говорит одно, другой - другое. Судьи твои ни грамоты, ни велико- го нашего горя, ни правды в расчет не бе- рут, слеза наша и до них не доходит, серд- ца у них чугунные. Ай и твое сердце не откроется перед народной нуждой? Николай Александрович совершенно оторопел перед этим вопросом, поставлен- ным в упор. Он всегда терялся в таких случаях. Он был человеком, так сказать, чересчур до- машним. Невольное гатчинское затворни- чество, страхи и шипение Константина Пет- ровича, щели, законопаченные им в целях недопущения духа жизни и нагубных нов- шеств, удесятеренная охрана повсюду, сумрачный, вечно боявшийся бомбы отец сделали свое дело. Николай Александрович чувствовал себя свободно и приятно в своих дворпах и в дворцах бесчисленной заграничной родни, на парадах, церемониях, или за выпивкой в кругу воспитанных и понятных людей. дом.

Областные альманахи осуществляют высокие благородные задачи, неотделимые от задач, стоящих перед всей нашей лите- ратурой, призванной идейно воспитывать наш народ в духе советского натриотизма. ный долг писателя. Показать миллионам читателей все ин гообразие нашей родины, ее неисчислимые природные богатства, рассказать народу его завтрашнем дне, преображенном вели- кой силой сталичской пятилетки, претво- рить в художественных образах мысли и чаяния советского народа обществен- о Природа, люди, события, история совет… ской страны -- благодарный материал для художника слова. «Я не навязываю, -- писал М. Горь- кий. - художественной литературе задач «граеветения», этнографии, но все же ли- тература служит делу познания жизни, она … история быта, настроений, эпохи, и вопрос о том, насколько широко она ох- ватила чействительность свою, этот во- прос может быть поставлен». h сожа- лению, изланные в разных местах альма- нахи иногда бывают по содержанию на- столько отнотипны и похожи труг на тру- га, так мало рассказывают о своей обла- сти, что можно было бы смело переменить Сибирь» на «Литературный Саратов», и никто из читателей даже не заметил бы этой перемены. А разве на материале своего края, своей писатели не могли бы решать большие вопросы современности. Не стран- но ли, например, что тема хозяйственного я культурного возрождения еще не нашла художествечного выражения на страницах некоторых альманахов, излаваемых в обла- стях, пострадавших от немцев? Почтинет произведений. отражающих современтость я в последней книжке альманаха «Новая Сибирь», хотя именно эта тема должна быть главной. Литература всегла была сильна своей связью с жизнью нарота. «Наротоведение, - писал Горький,--глав- ная область искусства». Показать совет- ского человека, рассказать о его самоотвер- женном и гордом труде, - благородная и благодарная задача нашей литературы. Общий уровень многих областных алъ- манахов еще очень невысок, Многие рас- сказы, опубликованные в них, лишшь ус-о ловно могут быть названы рассказами: внутренний мир героев этих произведений

Москва, Кремль. 16 июля 1946 г.

Ян КУБАЛь На конгрессе чешских писателей сателей. С 16 пю 19 июня этого года в Праге про- исходили заседания конгресса чешских пи- Это был первый сезд представителей чешской литературы. О его большом зна- чении свидетельствует тот факт, что на от- крытии сезда присутствовали президент республики д-р Бенеш, члены правительст- ва, видные представители науки и искус- ства и дипломатический корпус. Чешский писатель никогда не был «чи- стым» художником, оторванным от поли- тической жизни своего народа. Наоборот, он был всегда «совестью нации», выразите- лем ее лучших стремлений. Пионеры чеш- ской литературы XIX столетия Эрбен, Клиц- цера, Маха, Неруда стоят в одном ряду с великими политическими мыслителями че- хов - Палацким, Дубровским и др. Народ- ная поэтесса Божена Немцова уже в 50-х ме ет писателей. к Люмир Чиврни, молодой выдающийся пи- сатель из рядов движения сопротивления, н 60-х годах прошлого столетия изучала произведения Маркса и Энтельса. Деятель- ность великих русских демократов Герце- на и Чернышевского оказала большое вли- яние на творчество передовых чешских Президент Бенеш в своем приветствии конгрессу говорил о подлинно националь- ном и гуманистическом характере чешской литературы. Известный писатель, автор романа о народном герое Закарпатской Ук- раины -- Николе Шугае, Иван Ольбрахт указал в своем докладе «О миссии чешских писателей» на то, что не менее 125 писате- лей Нехословакии пали в борьбе за свобо- ду. Предатели, находившиеся на службе у немцев, бежали или были преданы позору. Давая оценку прогрессивной, революцион- ной традиции чешского народа, Ольбрахт заявил: «Наша литература могла ориенти- роваться только на трудящийся народ и вместе с ним уверенно итти к демократии и социализму». Алоис Скаумаль и профессор д-р Вацлав Черни в своих докладах на тему «Личность и коллектив в литературе» говорили о «по- стоянном противоречии между коллекти- вом и индивидуумом». Скаумаль заявил, что «родившийся новый мир недостаточно силен для того, чтобы обеспечить индиви- дуальную свободу». Подавляющее боль- шинство конгресса дало отпор этим по- пыткам исказить картину взаимоотноше- ний писателя и общества в новой демокра- тии. доказывал, что противоречие между кол- лективом и индивидуумом порождено усло- виями классового общества. Сторонники «индивидуалистических» взглядов стремят- ся, как заявил Чиврни , укрепить идею о надклассовой природе интеллигенции, они не верят в прогресс и во власть разума, впадают в фатализм и бесплодную метафи- зику, Чиврни обрисовал перемены в отно- шениях между индивидуумом и коллекти- вом, которые влечет за собой уничтожение эксплоатации человека человеком. Только в этих условиях личность получает воз- можность беспрепятственного развития. Писатель профессор Мукаршавский по- казал, что понятие о «чистом индивидууме» представляет собой порождение реакцион- ной немецкой философии и что обожест- вление этого фальшивого идола ведет к фашистской теории фюрера, к учению об избранном народе… Молодой поэт Ян Нога в образной фор- подвел итог дискуссии по этому вопро- су. Он сказал: «Тот, кто любит свой народ, бояться потеряться в нем, напро- Выдающийся лирик чешского народа В. Незваль в своей яркой речи говорил о тес- ной связи творчества поэтов состремле- Ей-ниями народа. «Новая демократия открыва- перед нашим народом такие широкие перспективы, что Чехословакия могла бы настоящей Элладой», - заявил эн. В тик художественной литературы профессор Матезиус, рассказавший, как происходило освобождение двух поколений чешских поэтов из плена буржуазной идеологии. Такие крупные представители чешской ли- тературы, как Карел Томан, Маэн, Шрамек и С. К. Нейманн, пришли через возмущение против буржуазного мира к социалистиче- скому мировоззрению. Конгресс занимался различными пробле- мами литературной жизни, в том числе дет- ской литературой, вопросом связи писа- телей с заводами и т. д.

кажется бледным и мало зчачительным, реальные жизненные конфликты подмене- жечие на страницах хов. К 20-летию со дня смерти Ф. Э. Дзержинского «Ф. Дзержинский и его последняя речь». **i Издательство «Молодая гвардия» го- товит к изданию сборник «Письма Ф. Дзер- жинского к родным и близким» (1895 1918 гг.). Большинство писем, включенных в сборник, публикуется впервые. Сборник выйдет с предисловием С. Дзержинской. Госполитиздат сдал в производство сбор- ник «Избранные статьи и речи» Ф. Э. Дзер- жинского (1917--1926 гг.). В книге поме- щены также страницы из дневника (1908 1909 гг.), который вел вел Дзержинский в вар- шавской тюрьме. Сборник открывается статьями И. В. Сталина «Дзержинский» и В. М. Молотова

Лион ФейхтвАнгер «Мировую литературу не мыслиь езоького»  Я рад представившемуся случаю сказать о Максиме Горьком - великом писателе, гуманисте и борце за социализм. И до Максима Горького многие русские писатели сумели показать образы русских людей так, что они остались жить в бе- ках, но Максим Горький первым показал нам русский народ. В образах Максима Горького прозвучал голос не отдельных русских людей, а голос русского народа в целом. Таким образом Горький завоевал в мировой литературе новый материк. Люди Горького - это глубоко русские люди, но эта русская сущность облекла их не как убогая оболочка из коры, а как живая человеческая кожа. Эта русская осо- бенность их существа не затруднила, а но- могла западному читателю понять их об- Цечеловеческие свойства. В мире Максима орького национальное и интернациональ- hгармонично дополняют друг друга. Он не отказался ни от единой черты русской сущности и русской жизни, и все же его ди его ландшафты, рисуемые им собы- предстают с такой предельной яс- ностью, что они и на западе понятны каждому и всякому. Подобно тому, как Гете освободил немецкую литературу от узости национализма и сделал ее универ- льной, не лишив ее ни единой из наци- ональных ценностей, подобно этому Мак- сим Горький создал мир насквозь русский тем не менее доступный для каждого. Гуманистический реализм Горького - это новый вид творчества, действие кото- рого выходит далеко за пределы русской литературы. Тем самым Горький не толь- ко открыл в мировой литературе новую  область, обогатив ее новыми литератур- ными материалами, но и создал новую об- разцовую форму и метод.

Русские люди Максима Горького высту- пали на защиту не только угнетенных и обездоленных царской России, но и всего мира. Их горести были извлечены из тьмы к свету, они вызвали в миллионах сочув- ствие, гнев и возмущение и тем самым страстное желание изменить мир. Горь- кий, благодаря которому угнетенные обре- ли свой голос, стал великим провозвестни- ком великой правды и далеко за предела- ми своей страны, провозвестником осуще- ствленного социализма, торжества челове- ка. Отныне мировую литературу не мыс- лишь без Максима Горького, повсюду на- талкиваешься на его следы. Его труд при- носит все новые плоды, он живет в писа- телях и читателях. Сила его воздействия все более возрастает по мере того, как с годами увеличивается сладость и крепость благородного вина. Голливуд. США.



На последнем заседании был принят ма- нифест к чешскому народу, в котором со- держится безоговорочное признание про- граммы строительства новой демократии. Конгресс превратился в подлинно нацио- нальное событие; ему было уделено исклю- чительно большое внимание в печати и со стороны всей общественности. Он еще раз показал, что культура освобожденной Че- хословакии занимает почетное место в ми- ре.