методология ров-сверхчеловеков и теории искусства для искусства, и лишь потом, в годы Октября, прославлял нашу революцию и вступил в коммунистическую партию. По методу Л. Тимофеева можно об явить «внутренне единым» и Льва Толстого и До- стоевского, ибо они также всю жизнь иска- ли правду. Но Ленин отмечает, говоря о Толстом, что он перешел с точки зрения помещичьей знати на точку зрения патриар- хального крестьянина. Достоевский из чле- ре- на кружка петрашевцев превратился в Не видеть таких переходов, акционера. методологически беспомощ- значит, быть ным. Пемимо этих коренных пороков учебни- ка, в нем содержится еще такое количество ошибок, неверных формулировок, неряшли- востей, искажений, что их просто невоз- можно перечислить в газетной статье. Бло- ку и его литературным друзьям «казалось, что смысл его стихов (о Прекрасной Даме) именно в их мистической устремленности». Не «казалось», а так и было! В учебнике много говорится о романе Ал. Толстого «Петр I». О Петре I сказано, что он «понимал свою деятельность прежде всего как служение Русскому государству» но не нашлось места для характеристики Петра, которую дал товарищ Сталин в бе- седе с Эмилем Людвигом. Искажено назва- известной статьи Ленина, она названа «О партийной организации и партийной ли- тературе». В одной цитате из статьи Ленина вставлены две запятые, искажающие ее мест Пкого В. Фгчче зачислен в марксисты. Л. Тимофеев крайне небрежно обращается с фактами литературными произведения- ми. Так, например, о рассказе Куприна «Гам- бринус» он говорит, что в нем показаны «богатые духовные силы русского челове- ка», а между тем главный герой «Гамбрину- са» не русский. Л. Тимофеев сообщает, что роман «Мать» подвергся ожесточенным нападкам буржу- азно-меньшевистской критики и что «озлоб- ление критики было лишним свидетельством того, что роман, по выражению Горького в письме его к Чехову, был «метким ударом». О каком письме к Чехову может итти речь, если Чехов умер в 1904 г., a роман «Мать» появился в 1906 г.



Марк Живов Завещание поэта в дину. Небольшую книжку стихов Константина Герасименко читаешь с особенным волне. не нием -- автора ее уже нет в живых, он погиб расцвете творческих сил, защищая ро- Константин Герасименко вырос в украин- ском селе. Отец его был сельским учителем. Сын пошел по стопам отца - окончив пе- дагогический институт, он тоже стал учи- телем. Преподавая в Донбассе, он начал пи- сать стихи. В них воспевал он свой родной край - солнечные просторы украинских по- лей, пестрые краски весенних лугов, радост- труд и свободную жизнь на прекрасной советской земле. канчивалось так: Первая книга стихов К. Герасименко «Сентябрь» вышла в 1935 году. Одно из стихотворений в этой книге за- Я знаю, любимая, время настанет, В кипучей пороше завихрится бой. На плечи винтовку - и на прощанье Без слов расцелуюсь с тобой… Эти строки могут быть эпиграфом ко всему поэтическому наследству Герасименко, в них выражено то, чему он подчинил свое творчество, -- добыть из черной земли пес- ню счастья и сделать ее оружием борьбы и победы в неизбежном грядущем бою с чер- ными силами тьмы. В 1938 году выпла вторая книга стихов К. Герасименко «Память». В ней эти мотивы нашли новое, более яркое выражение. Он весенним улицам («Рассказ о песне»). И об- ращаясь к ней в стихотворении «Предчув- ствие темы», он говорил: Мы оба с тобой - рядовые, мы оба - бойцы Октября, и с боем кремлевских курантов сверяем солдатские наши сердца… Становясь тверже и суровее, стихи Гера- сименко в то же время сохраняли свою ли- рическую мягкость и теплоту, Поэзия его проникнута радостным восприятием жизни, источник которого - глубокая вера в народ, борющийся за осуществление самых передо- вых идей человечества. Эту веру Герасименко черпал во всемирно- исторических победах, одержанных совет- ским народом под гениальным руководством Сталина, и в истории борьбы народа за свою свободу. Его учили, как надо любить свой набод, как надо бороться за его счастье, как надо воспевать его великие дела, Шев- ченко и Пушкин, Горький и Маяковский. Он прекрасно понимал те большие и серьезные задачи, которые история поставила передего поколением. «Как же быть нам?» спра- шивал он в одном стихотворении из книги «Портрет», вышедшей в 1941 году.- «Скорбеть о том, что мы одоадали, что не шли мы в огне, что Октябрьскую боевую тревогу познаем теперь на экране?» И вслед за этим восклицасвст по шло!» Герасименко видел замечательные дела своих сверстников, в чью «биографию вошло радостное слово - Сталин». Книга стихов «Портрет», последняя вы- шедшая перед войной книга его стихов, свидетельствует о несомненном творческом росте Герасименко. Он пробовал свои силы и в области драматургии. В 1939 году он написал по поэме Шевченко пьесу «Катери- на», поставленную Харьковским театром им. Ленинского комсомола; в 1941 году к Одесский театр революции поставил его оригинальную пьесу «Легенда». Еще в 1938 году в стихотворении «Слово на прощание» он предвидел час разлуки с родным домом, с любимой женой, И тогда он знал, что сло- ва прощания будут кратки, что при перзых звуках боевой тревоги он уйдет на войну. Он только просил жену, если родится сын, воспитать его так, «чтобы вырос он, наших дией достойным, чтобы дела Сталина был достоин он». В июне 1941 года, когда на- чалась война, Герасименко ушел на фронт. Он работал в армейских газетах, сперва на Украине, потом на Кавказе, писал очерки и статьи, фельетоны и юморески, рассказы и стихи. Он знал одну цель - победу над врагом, и этой цели он отдал все свои твор- ческие силы и свою жизнь. 23 сентября 1942 г. в газете «Комсомольская правда» была напечатана его последняя корреспон- денция из Действующей армии, а вскоре пришла скорбная весть, что после тяжелого ранения Герасименко скончался. Он умер так, как он и предвидел, когда писал в коллективной поэме «Клятва вож- лю»: Родных степей, полей разлолье Нельзя ведь просто полюбить. Их любишь - - горячо, до боли, Чтобы для них дышать и жить… Чтоб в бой итти без содроганья И умирая прошептать: - Твою красу на поруганье Отдать ли, Украина-мать! Небольшую книжку Константина Гераси- менко воспринимаешь не только как дань его памяти. Она предстает и как его поэ- тическое завещание, ибо она учит молодое поколение поэтов любить свою родину, жить и творить для нее. ошибки,дили ництво Художной лiтератури Украjни, Киiв, 1946.

ЭСТОНСКАЯ СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА С первых же дней Великой Отечественной войны советские писатели Эстонии призыва- ли народ взяться за оружие и дать отпор врагу. Стихи эстонских поэтов, как листов- ки, сбрасывали с воздуха на оккупиро- ванную территорию, где их тайком читали. Они поддерживали дух сопротивления, внед- ряли уверенность в победе советского наро- да над врагами. Вот уже два года эстонские писатели работают в условиях мирного строительства. Вновь выходят литературный журнал «Лооминг» («Творчество»), ежене- дельник искусства и литературы «Сирп я вазар» («Серп и молот»), издаются сборники стихов и рассказов. Но можно ли говорить о том, что литература наших дней идет в ногу с темпами восстановления народного хозяйства? К сожалению, наша литература явно отстает от жизни, она имеет крупные недостатки, идеологические ошибки. Некоторые писатели, главным образом представители старого поколения, все еще не понимают задач советской литературы и по привычке продолжают итти по проторен- ным дорогам Эти люди продолжают писать так, словно за последние годы люди и их сознание ничем не изменились. O. Лутс, рисуя в повести «Юри Пюгал» тип кулака, ставит его как бы вне историче- ского времени, хотя, судя по последним страницам, действие должно относиться к периоду немецкой оккупации. Грубое иска- ствтелы заметил ни оккупантов, ни их приспешни- ков, ни одного их преступления, будто их вовсе и не было. P. Рохт в отрывке из романа «Перед бу- рей» (журнал «Лооминг») критикует поряд- ки накануне установления советской власти в Эстонии. В качестве «судьи» буржуазного строя выведен писатель, пустой, безидейный обыватель с мелочными интересами, с ме- щанской моралью. Весь смысл переворота 1940 года, судя по роману, в том-де лишь и состоял, чтобы обеспечить такому обыва- телю место в мягком, а не в жестком ва- гоне. Иные писатели отгораживаются от проб- лем современности -- пишут лишь воспоми- нания детства или удаляются в глубь веков. Поэтесса К. Мерилаас, долго молчавшая, выступила с пошлыми декадентскими стиха- ми: Одинока душа человека, всегда и навеки так и останется. Все взвешено у нас и трезво, только изредка сердце вскипит, и только вино - это лукавое вещество - раскрывает наши уста. С шумом напиток поднимается в голову, пепельница наполняется через края: еще наливаешь, еще выпиваешь немного … вот и опьянеешь и будешь в ударе… Об одиночестве луши и пессимизме поет и поэтесса Д. Вааранди: И вдруг понимает она, что уже данно она бросилась за счастьем, когда жадно, безумно бросилась за счастьем, когда она глухой шагала B большом шуме временч, когда Великая Любовь в ней онемела. A. М. Вээтамм в том же журнале «Лоо- минг» воспевает жизненную мудрость: Стоишь и смотришь на дорогу, а жизнь проходит, как вереница возов, Как ты можешь прыгнуть в ее сани, если ты вовсе и не хочешь быть молодой! При выборе стихотворений редакция «Лоэ- минг» не всегда руководствовалась идейно- стью и художественностью произведений; иногда брали верх приятельские отношения. За последние годы эстонские писатели на- писали немало рассказов и новелл. Наряду с произведениями, правильно и глубоко освещающими существенные проблемы со- временности, воспитывающими народ и мо- лодежь в духе коммунизма, появились рас- сказы, искажающие действительность, стоя- щие на низком идейном и художественном урозне. Многие писатели интересуются партизан- ским движением, это вполне понятно. Но никто не изучал подлинного материала по партизанскому движению в Эстонии, не свя- зался с бывшими партизанами. На тему о партизанах написан десяток рассказов (Р. Сирге, М. Метсанурк, Р. Рохт и др.), однако в этих произведениях не найти под- линного партизана, знающего, во имя чего он боролся. В большинстве случаев это мо- лодые люди, укрывшиеся в лесу или где- нибудь в уединенном месте, не желавшие быть мобилизованными в немецкую армию или быть угнанными в Германию. Не верит- ся, что эти пассивные люди могли совер- шить те геройские дела, на которые авторы намекают, - - но не раскрывают в рассказах. Оккупанты в этих рассказах изображены не теми хищниками, какими знаем их в дейст- вительности. Р. Сирге, например, в рассказе «Шаг за шагом» говорит о будущем вожде партизан, что тот освободился из концлаге- ря, «как один из тех, по отношению к кото- рым не удалось установить прямой вины». Какая вера в правосудие фашистов! Обращали ли внимание критики в Эстонии на ложное освещение недавней действитель- ности? Нет. Критика свернула с правильно- го пути, умалчивала, замазывала идейные ошибки произведений, не опиралась на пере- довую, марксистско-ленинскую теорию, за- была ленинский принцип партийности лите- ратуры. Критика скользила по поверхности явлений. Как образец безидейной критики можно привести рецензии П. Амбура, часто появля- ющиеся на страницах журнала «Лооминг» и еженедельника «Сирп я вазар». Вот что он пишет по поводу повести О. Лутса «Юри Пюгал»: «Подходящая к на- шему времени литературная новинка», «ав-ный тор поставил Юри Пюгала в ингересную среду, в круг интересных сограждан», «ав- тор дал в Юри Пюгал интересный тип», «кроме него в произведении еще много дру- гих живых и интересных типов», «Юри Пю- гал и ему подобные должны отчитываться перед советским строем и получить от него свою законную кару: однако в порядке соб- ственного почина его карает портной Ян Эрик», «в Яне Эрике О. Лутс дал нашей ли- тературе новый, своеобразный тип пьяни- цы» и т. д. ошибка пове- Основная отчетливо-ясная

Порочная

o. лтвин

И. СЕМПЕР

только как «подобного рода настроения»? Это значит смазать остроту борьбы, смяг- чить открытую враждебность, реакцион- ность декадентов, о которых идет речь. Не- удивительно поэтому, что Л. Тимофеев то и ровках, говоря о символизме или о «Сера- пионовых братьях». дело грубо ошибается в своих формули- ся Он пишет: «Одним из характернейших яв- лений этих лет (90-х годов) становится не- довольство реализмом, стремление отказать- от него, вступить на путь антиреалисти ческого творчества. Таким антиреалистиче- ским литературным течением является воз никающий в эти годы символизм, который возглавляет Мережковский… Символиче- ское искусство, таким образом, стремится уйти от жизни, отказывается от наследия русской классики, от служения народу, ст жизненной правды. Надо сразу же сказать, что лучшие представители школы симво- листов оказывались выше теории символиз- ма, преодолевали ее в своем творческом раз- витии, как это было впоследствии в творче- стве Блока, Брюсова, Белого, отчасти Со- логуба и других. Но самая теория символиз- ма являлась ярким примером того идейного расслоения, которое вызвала в литературе нараставшая революция. Более того, теория символизма была одной из форм борьбы в области идеологии с революционным дви- жением…» ноние Так теорня онм деляется от ее творцов и создателей. Ока- зывается, они преодолели ее в своем твор- «отчасти Сологуб» и неизвестные «другие». Так исподволь Л. Тимофеев выхолащивает враждебный революции и ее литературе смысл символизма и творчества его идеоло- гов и выдает им индульгенцию. После это- го неудивительно, что Л. Тимофеев нахо- дит в символизме «здоровое начало», «из- вестные здоровые черты, определявшие его литературную жизнеспособность». Неуди- бительно и то, что Л. Тимофеев усматрива- ет в символизме протест против самодер- жавия. Идеологи воинствующей реакции, оп- левывавшие революцию, называвшие рево- люционного рабочего «грядущим хамом», оказываются «отдалявшимися» от револю- ции индивидуалистическими бунтарямии про- тив самодержавия. Так извращается суть символизма, искажается история литерату- ры. Непонимание, игнорирование классовой борьбы в литературе, трактовка ее как твор- ческого соревнования приводит к гнилому либерализму в оценке такой литературной группы, как «Серапионовы братья». Эта группа проповедывала безидейность литера- туры, реакционную теорию «искусства для искусства», подобно символистам ревизовала лучшие традиции революционно-демократи- ческой русской литературы. «Серапионовы братья» оказываются у Л. Тимофеева «вид- пейшими и талантливейшими людьми», сто- явшими наряду с Горьким и Луначарским «у колыбели советской литературы и куль- туры». Таковы грубейшие политические ошибки, вытекающие из непонимания, недооценки классового характера литературной берьбы, из неумения стать на точку зрения марксиз- ма в оценке идейных явлений. Именно этим об ясняется и та необычайно грубая ошиб- ка, которую автор допустил в определении  стихов декадентско-мистической поэтессы Ахматовой. Сказав, что «лирическое стихо- творение вызывает у нас представление об определенном типе человека, чувства кото- рого вызваны определенными обстоятель- ствами жизни», он приводит в качестве об- разца стихотворение Ахматовой, в котором она говорит: «Но мы сохраним тебя, рус- ская речь…». Это стихотворение могло бы относиться к любому историческому периоду России. Разве можно сказать, что здесь выражены чувства советского народа, тот советский патриотизм, в котором «гармонически соче- таются национальные традиции народов и общие жизненные интересы всех трудящих- ся Советского Союза» (Сталин). А между тем Л. Тимофеев утверждает, что в этом стихотворении «перед нами типи- ческое переживание, вызванное типически- ми для страны в данный момент обстоя- тельствами», Это уже не ошибка, это слепота. Немарксистская методология Л. Тимофе- ева сказывается и в том, что он не видит, как много пришлось пересмотреть и Брюсо- ву и Блоку, от многого отказаться, многое преодолеть, чтобы притти к признанию на- шей революции, что для этого потребовал- ся перелом, переход на новые позиции. Л. Тимофеев прикрашивает путь их разви- тия, не видит этого перехода. Он говорит о Брюсове «Он необычайно многосбразен и противоречив, но в основе своей он един: «мрамор» и «медь» Брюсова -- это его слу- жение своей родине». «При всей своей сло- жности он был внутренне единым, являя свою «стообразную суть»… был неколеби- мо верен основной своей идее: найти под- линную жизненную правду…». И это го- ворится о поэте, который начинал с симво- лизма, мистики, индивидуализма, который в 1906 г. выступал в печати против статьи  В. И. Ленина «Партийная орган зация и партийная литература», в защиту литерато-

и Во вступлении «от автора» к учебнику современной литературы для 10-го класса средней школы Л. Тимофеев пишет: «Автор стремится подготовить учащихся, стоящих уже на пороге вуза или самостоятельной жизни, к тому, чтобы они могли свободно разбираться в литературном произведении подходить к самостоятельным выводам и сбобщениям». Очевидно, что для осуществления этой задачи надо вооружить учащихся верной, единственно научной марксистско-ленин- ской методологией. Однако внимательное ознакомление с учебником показывает, что сам автор не владеет этой методологией и что именно этим обясняются те грубейшие политиче- ские ошибки, то искажение роли и значения ряда литературных направлений и отдель- ных писателей, которое допускает автор. Как это ни странн транно, Л. Тимофеев не по- нимает, что в классовом обществе, в лите- ратуре кипит ожесточенная классовая борь- ба, что различные литературные направле- ния -- носители идеологии борющихся клас- сов. Он то и дело сбивается с этой единст- - венно правильной позиции и подменяетклас- совую борьбу соревнованием и взаимовлия- нием. Он пишет: «Литературные течения не раз- виваются вне связи друг с другом, они взаимодействуют, оказывают то или иное влияние друг на друга. Те проблемы, кото- рые ставил Горький, находили отклик и у взаимовлияния означали жесточайшую идей- ную битву и что «отклик» писателей «дру- гих течений» на творчество М. Горького был борьбой против Горького как пролетарско- го художника. в Так же трактует Л. Тимофеев и борьбу советской литературы с классово-враждеб- ными идеологическими теориями и течения- ми. Перечисляя «литературные организации творческого характера»-ЛЕФ, конструк- тивистов, «Перевал» и другие, он пишет: «В то же время в 20-е годы еще давали себя знать в известной части общества «ново- буржуазные» настроения». Так мягко и за- вуалированно обозначает он яростную борь- бу против советской власти кулачества и нэпманства, поддерживаемых иностранной буржуазией. «Они, - продолжает Л. Ти- мофеев, - были основой для того, чтобы некоторые из этих литературных групп проникали враждебные советской дей- ствительности элементы, создавались вред- ные и ошибочные теории». Таким образом получается, что в эти литературные орга- низации только извне проникали враждеб- ные элементы, и беда заключалась в том. что эти организации не сумели во-время от них освободиться. Л. Тимофеев рассматри- вает эти организации не как носителей ан- тимарксистских литературных теорий, а как в общем полезные, но лишь, так сказать, по- порченные проникновением чуждых эле ментов группы. Поэтому он и делает стран- ный вывод: «Организации эти имели шое значение, помогая писателям ближе подходить к новой для них жизненной об- становке, создавая обстановку литератур- ных споров, полемики различных групп, творческого соревнования». Так затушевы- вается классовая борьба в литературе. ре, ние Говоря о русской классической литерату- Л. Тимофеев заявляет: «Любовь к ро- дине и в то же время глубокое уважение другим национальностям, чувство долга, страстное служение идеалу, мужество и не- истощимая талантливость в самых разнооб- разных проявлениях составляют содержа- таких замечательных характеров, как Татьяна Ларгна и Андрей Болконский, Рах- метов и Пьер Безухов, Алеша Карамазов и Мышкин и множество других геро- князь ев жду был знак произведений русских классиков XIX ве- ка…» Забыв о той ожесточенной и непри- миримой идейной борьбе, которая шла меж- революционными демократами, каким Чернышевский, и реакционерами, к ко- торым примкнул Достоевский, автор ставит равенства между революционным де- мократом Рахметовым и христианствующим Алешей Карамазовым вкупе с князем Мыш- киным.

< к т 1  

сти -- полное искажение автором действи- тельности -- нашего критика нисколько не тревожит. свободу, чем когда-либо раньше. Эти воз- можности и эта свобода налицо, нужно только их использовать. И в тематике у каждого поэта безграничные возможности. Важно не «что», а «как». A. Санг пропагандирует принцип «Искус- ство для искусства». В критическом обзоре эстонской поэзии за 1945 г. он популяризи- Как же писатель думает использовать эти возможности? Вовсе не для пропаганды важ- нейших тем, а для оправдания таких тем, «которыми пользовались лирики всех вре- мен». Формализм А. Санга сказывается на каждом шагу. В посмертном сборнике Ю. Сютисте он считает высшим достижени- ем стихи (о птицах) вследствие «чистоты выражения», обходит молчанием стихотво- рение Ю. Сютисте «Вы пришли», в котором измученный фашистской тюрьмой поэт про- тягивает руку вернувшимся вместе с Крас- ной Армией писателям, чтобы вместе с ни- ми начать новую советскую жизнь. А. Санг видит в этом стихотворении только то, что оно не свободно от «начиночных слов» с неопределенным содержанием, от поэтиче- ской замазки. И в стихах других поэтов он, не видя содержания, замечает только их «гармоничность», только «уровень вырази- тельности», только, «смелость поисков», «классические пропорции», «хорошее чувст- во стиля» и т.п. С той же сугубо формалистической точки зрения анализирует П. Вийдинг эстонскую прозу за 1915 г., тщательно избегая идейно- динг видит главным образом «острую поста- новку проблемы», «выразительность сюжет- ных разрешений», «эффектные детали», «экономию формы» и т. п. Ошибки в журнале «Лоомииг» были допущены лишь вследствие того, что редак- ция забыла об идеологических задачах ли- тературы, забыла, что принцип «искусства для искусства», формализм и безидейность чужды советской литературе, вредны для интересов народа и государства. Союз советских писателей Эстонии не занимался политическим воспитанием писателей, не боролся с порочными и вредными взгля- дами. Отсутствием тесного творческого общения между писателями обясняется и то обстоя- тельство, что самые актуальные темы ус- кользают от внимания писателей. Так. на- пример, нет еще полноценного произведения о Великой Отечественной войне. Не пока- зан коренной перелом в эстонском крестьян- стве после проведения аграрной реформы. Писатели слабо связаны с массами, не знают новой жизни на заводах, в деревне. Они по старой привычке доверяют больше своей «свободной» фантазии, нежели жиз- ненному опыту. Давно не пишут Б. Альвер. П. Валлак, А. Санг. Замолкли и некоторые из тех писателей, которые в дни войны ра- ботали. Сейчас, в свете исторических постановле- ний ЦК ВКП(б), ясно вскрыты все идейные недостатки эстонской советской литературы. В недавно изданной пьесе А. Якобсона «Жизнь в цитадели» остро поставлен вопрос об аполитичности интеллигенции: профессор древних языков отгораживается от жизни и «всякой» политики, он работает только в своем кабинете над переводом Гомера и знать не хочет ни о войне, ни о других со- бытиях мира. Но вот, оказывается, его «ци- тадель» служит убежищем для самых за- клятых врагов человечества, а под крылыш- ком аполитичного профессора прячутся фа- шисты. Пьеса эта нашла живой отклик среди ин- теллигенции, взволновала всю обществен- ность республики. Нет сомнения, что эстонские советские писатели, осознав и преодолев свои сумеют создать произведения, достойные на- шего народа и государства.

Мы уже не говорим о неполноте учебника, о том, что в нем даже не упомянуты многие значительные представители советской ли- тературы, что мало места уделено литера- туре народов СССР. Учебник изобилует грубейшими полити- ческими ошибками и искажениями, причи- ны которых коренятся в порочной немаркси- стской методологии автора.B нем много и других ошибок и промахов, являющихся результатом неряшливости и недоработанно- сти. Это недопустимо для учебника, в кото- ром все должно быть предельно точно и верно. Учебник Л. Тимофеева должен быть за- ново переработан на марксистско-ленинской методологической основе. Создавая новый учебник, надо руковод- ствоваться, прежде всего, тем принципом, что современная советская литература, так же как и предшествующая русская класси- ческая литература, складывалась и развива- лась в упорнейшей идейной борьбе с враж- дебными реакционными силами, что мы уна- следовали от наших предшественников не только традиции гуманизма, народности, патриотизма и реализма, но и традиции борьбы против реакции и либерализма, про- тив теории искусства для искусства, кото- рую разоблачал еще Белинский, против ко- торой боролись Чернышевский и Добролю- бов. Надо показать, что советская литература росла в борьбе против троцкистских теорий «Перевала», фактографической теории ЛЕФ а, технократических идей и преклоне- ния перед Западом уконструктивистов, про- тив формализма, натурализма, против вуль- гарной социологии, против безидейности и аполитичности. Надо показать, что борьба советской литературы за партийность искус- ства, за социалистический реализм явилась основой ее успехов, что именно благодаря этому она стала самой передовой, самой идейной литературой мира.



речия приводит, к ним. Л. Тимофеев не замечает явного противо- между цитатами из произведений классиков марксизма-ленинизма, которые он и собственными комментариями В пятой главе он пишет: «В среде интел- лигенции под влиянием реакции развились упадочнические настроения, многие отошли от революции». Далее он приводит выдерж- ку из «Истории ВКП(б)». «Наступление контрреволюции шло и на идеологическом фронте. Появилась целая орава модных писателей, которые «критиковали» и «раз- носили» марксизм, оплевывали революцию, издевались над ней, воспевали предатель- ство, воспевали половой разврат под видом «культа личности». …Все эти господа, несмотря на всю их разношерстность, преследовали одну общую цель - отвратить массы от революции». Приведя эту выдержку, Л. Тимофеев заклю- чает: «Подобного рода настроения нахо- выражение и в области литературы». Разве можно характеризовать «оплевыва- ние революции, воспевание предательства»

Приход лучших представителей буржуаз- но-дворянской литературы, таких,как Блок и Брюсов, к признанию правоты и величия нашей революции был не прямым выводом из пройденного ими пути развития, а пере- ломом, переходом, более или менее реши- тельным разрывом с прошлым. Нужно было. обязательно показать, что способствовало этому переходу и что ему препятствовало. И кроме всего, следует учесть, что в но- вом учебнике надо обязательно позаботить- ся о доступности изложения, о чистоте и красочности языка. Учебник Тимофеева на- писан тяжеловесно, во многих местах не- уклюжим, суконным языком. А ведь читать его будут учащиеся десятых классов, юно- ши и девушки 16--17 лет, получающие пер- вое серьезное редставление о современ- ной художеств нной литературе, о тех, кто владеет великим и прекрасным русским язы- стью. ком, как скульптор резцом и художник ки-

 направлять целеустремленность того или иного круга работников в ту или другую область нашей действительности, ставить себе задачей пополнение «пробелов» в ос- вещении тех или иных участков труда, бы-, та, культуры? Товарищ Сталин не раз ставил перед ру- ководителями Союза писателей вопрос: зна- ют ли они, над чем работают писатели? Обращаясь к участникам первого сезда писателей, Горький говорил: «Самовоспитание путем самокритики, не- прерывная борьба за качество книг, плано- вость работы насколько она допустима в нашем ремесле, - понимание литературы, как процесса, творимого коллективно и воз лагающего на нас взаимную ответственность за работу друг друга, ответственность перед жны сделать… на сезде». (Подчеркнуто мною. В. Б.). Прошло двенадцать лет, а те «выводы», о которых говорил Алексей Максимович, еще нашего коллективаавтора нашего коллектива. За протекшее десятилетие в любой дея- тельности нашего социалистического обще- ства, не исключая и виднейших секторов на- уки и культуры, проблема плановости, уче- та работ и проекции их в будущее полно- стью разрешена. Задачи, стоящие перед пи- сателем, выдвигают на очередь внесение плановости и в работу советской литера- туры. Как о начале, можно и надо говорить о работе по введению в практику союза еди- ного творческого плана ССП СССР. Нет писателя, который не ставил бы пе- ред собой на тот или иной отрезок времени совершенно конкретную литературную зада- чу. Но всякий отдельный творческий проект только в том случае приобретает известное общественное значение и становится долгом писателя перед обществом, если самый факт задуманной им работы станет достоя- нием коллектива, будет учтен в общем по- токе творческого труда всего обединения писателей. Союзу советских писателей, решившему поставить работу по составлению единого литературного плана, предстояло бы начать  эту работу с учета индивидуальных творче- ских заявок по областным и республикан-сти, ским своим филиалам, по отдельным жан- ровым группам работников и т. г., с тем, чтобы свести затем весь материал в единую картину, отражающую предсточщий труд советской литературы на данный год, бли- жайшее пятилетие и т. д. На первом же этапе работы развернутый творческий план ССП СССР окажет прямую   помощь нашему издательскому и журналь- ному делу в проектировании производствен- ных программ на основе тематической их установки. Как правило, даже центральные издательства строили свои годовые планы на началах самотека, зависимости от пред- ложений и т. п. Несомненно, осуществление «планового начала» в развитии нашей литературы и в частности в выпуске ее не под силу отдель- ным книгоиздательствам и редакциям жур- налов. Только всесоюзное обединение ра- ботников литературы, руководимое видными и авторитетными литераторами, в состоянии поднять эту государственного значения ра- боту, устранив на ее пути скептицизм одних, равнодушие других и обеспечив ее успех, с одной стороны, участием широкого круга рованным аппаратом. Даже при минимальном варианте с учетом известного процента невыполненных работ (брак, творческая неудача, не зависящие от обстоятельства), единый творческий план союза даст свои положительные ре- зультаты, прежде всего, как лабораторный план, ориентирующий нас о состоянии рабо- чих процессов в литературе, позволяющий судить о перспективах ее и в какой-то меге влиять на общее ее развитие с разносто- рончим охватом нашей действительности. Вместе с тем самая работа над планом явится мобилизующим началом в деле ор- ганизации труда литераторов, повышения трудовой дисциплины и чувства ответствен. ности у них перед народом-читателем. Однако «составление плана, - учит нас товарищ Сталин, - есть лишь начало пла- нирования». Впереди -- учет и анализ заявок по рес- публиканским и областным обединениям писателей, на их конференциях и собраниях, по секциям и т. д.; проверка выполнения ра- бот в живых беседах с авторами будущих произведений; оказание действенной помо- щи им консультациями, специальной лите- ратурой по теме и предмету, установлением прямой связи с тем или иным об ектом со- циалистического строительства, интересую щим автора в связи с тематикой его пове- рассказа, очерка, пьесы Союзу писателей Советской страны необ- ходимо поднять свою работуна уровень ленинско - сталинской социалистической культуры, покончив с остатками кустарнк- чества и безразличия в выборе средств, обеспечив работникам литературы квалифи- цированную, закономерно организованную помощь.

   полнении задач, выдвигаемых перед литера- турой партией, государством, набодом. Орга- низуя свою творческую базу без серьезно поставленного изучения процессов в жиз- ни литературы, союз не был, естественно, обеспечен и необходимыми данными для предупреждения, выражаясь языком пройз- водственного фронта, прорывов, отставаний, брака. Для советского «инженера человеческих душ» понятие о неудаче или ошибке в ра- боте должно иметь тот же, если не боль- ший, позорный смысл, что и понятие о «бра- ке» для рабочего-производственника, и это с особой остротой было отмечено в докла- де А. А. Жданова. Советская литература не может жить и толкать жизнь вперед, оставаясь «вне поли- тики», работая без «программы» и плана, вслепую. «Нельзя жить вслепую,итас мы в докладе тов. А. А. Жданова, - не за- ботясь о завтрашнем дне не только в обла- сти материального производства, но и в об- ласти идеологичской». Советскому писателю чуждо представле- ние о профессии литератора-художника как о выходящей будто бы из ряда прочей ин- теллектуальной человеческой деятельности и потому неприкосновенной и «не подлежа- щей» учету в своих творческих результатах и намерениях. Традиции старого антагонистического строя с его анархией в произродстве мате- риальных и духовных ценностей, традиции, в силу коих труд писателя, проекция его во времени, виды его на будущее были своеоб- разной дипломатической тайной, дики на- шему социалистическому обществу. Писа- телю нашего общества близко и понятно значение производственных заданий и пла- нирование трудовых усилий на любом уча- стке культуры. Данный тов. A. A. Ждановым анализ природы и общественного значения труда писателя ставит перед каждым писателем и Союзом писателей в целом неотложный вопрос о форме и методе конкретногопла- нирования литературного труда. Как можно оценить успешность выполне- ния «программы и плана», учесть во-время отставание той или иной группы работников, предупредить угрозу срыва той или иной за- дачи, стоящей перед литературой, если пла- новая работа союза в области творческого труда его коллектива не вышла еше из ста- дии случайного участия в творческих проек- тах отдельных товарищей, если самые на- метки писателей на будущую работу оста- ются скрытыми от общественного зрения? И как можно в таком случае влиять на   направление творческих усилий коллектива,

Вл. БАХМЕТЬЕВОедином творческом плане сателей обязан вместе с тем терпеливо ра- стить свои силы, оказывать помощь слабым, вести вперед отстающих. Литературное дело Советской страны, ян- ляющееся «частью общепролетарского де- ла», нельзя рассматривать в отрыве от всего хода общественной жизни и достижений на фронтах социалистического строительства. Условия успешного развития советской культуры обязательны и для литературы среди этих условий на первом месте стоит требование полноценного идеологического вооружения писателя.   Возможен ли в нашем обществе работник  на передовой линии идеологического фрон- та, не обладающий этим вооружением? Сама борьба за высокое качество наших произведений есть в первую очерель борьба за высокий уровень культуры писателя, решающим содержанием подлинной культу- ры являются передовые знания эпохи -- уче- ние Маркса - Ленина - Сталина. а Без глубокого овладения передовой фи- лософией века нет вообще культуры и куль- турности, и никаким мастерством даже та- лантливому художнику не удастся прикрыть свою духовную нищету. «Художник тот, кто видит идеи», - пи- сал один из лучших представителей пере- довой русской интеллигенции - Виссариэн Белинский. Но для того, чтобы видеть идеи, надо иметь их. Второе условие успешной работы союзз с кадрами - это развитие критики и само- критики как в самой организации, так и в творческом труде каждого писателя. Подчеркивая в своем докладе на собра- нни ленинградских писателей, что принциц критической работы относится к писателю в такой же мере, как и к любому другомуи работнику, тов. А. А. Жданов говорил: «Товарищ Сталин неоднократно указы- вает на то, что важнейшим условием нашего развития является необходимость того, что- бы каждый советский человек подводкл итог своей работы за каждый день, безбояз- ненно проверял бы себя, анализиросал свою работу, мужественно критиковал свои недо- статки и ошибки, обдумывал бы, как до- биться лучших результатов своей работы, и непрерывно работал бы над своим совер- шенствованием». И, наконец, говоря о работе Союза писа-   телей, нельзя забывать то необходимое, без чего вообще нельзя вести никакой работы: о работе организационного порядка, имея в виду здесь прежде всего организацию ли- тераторов и их труда, или, как определял А. М. Горький: «организацию армии литера- торов и распределение ее сил по различ- ным работам», так как-«в нашей стране не- допустимо, чтобы рост литературы разви- бался самотеком». ИЕдва ли кто решится оспаривать тот факт, что работа союза по «органи: ации ли- тературы», даже в чисто деловой интерпре- тации этого понятия, была не на высоте. Достаточно сказать хотя бы о таком пер- вичном моменте в этой работе, как учет кадров, сводившийся у нас к «подушной пе- реписи», да и то от случая к случаю, Ме- жду тем вести учет кадров не путем нако- пления анкетно-бумажных материалов, а на основе динамического изучения работников значит знать каждого среди них не только по имени и даже не только по его работам, но и го «розможностям» его, знать помехи в его труде, нужды его и принимать своевре- менные меры к должному использованию его сил. Знать кадры - значит также орга- работников. низовать их труд, правильно расставить Характер кустарщины и энизодичности носили в союзе и начинания по учету и изу- чению творческой продукции нашего весьма ответственного «предприятия». Не имел со- юз вовсе чи своего «производственного плана», хотя бы с отдаленным приближе- нием к действительному состоянию творче- ской жизни и перспективам ее, ни своегре- менно и полпоценно прора5атываемых «про- изводственных программ» по тем или иным вопросам текущего исторического момента. Вообще союз слабо вел свое «хозяйство» это невзирая на большие возможности, ко торыми он располагал благодаря неустан- ным заботам партии и правительстьа. А ме- жду тем умение «хозяйничать», учитывать в планировать для фронта культуры не ме- нее, а пожалуй, более обязательно, чем на фронте производства материальных ценно- стей. «Ради них (рабочих и крестьян). - гово- рил В. И. Ленинмы должны научиться хозяйничать, считать. Это относится также и к области искусства и культуры» Неуменье по-настоящему «хозяйничать» обусловливало и слабость руководства со стороны союза работой писателей при вы- Чтобы осуществить на деле исторические   указания ЦК ВКП(б), Союзу советских пи- сателей в центре и на местах предстонт упорный, настойчивый труд силами всей ор- ганизации, широким строем всех своих чле- нов. «Кад «Кадры решают все,- учит нас великий Сталин. - Мы должны прежде всего на- учиться ценить людей, ценить кадры, це- нить каждого работника». Жизнь литературы в ее нормальном, здо- ровом состоянии складывается, как единый организм, в котором находят себе практику, применение своим силам работники различ- ной одаренности и подготовки -- от выдаю- щихся до рядовых. Нельзя представить себе армию, состоя- шую из одних высших чинов, тем более не- возможно рассматривать литературу как по прище только для «выдающихся». «В лите- ратуре маленькие чины так же необходимы, как и в армии», - говорил в свое время A. П. Чехов. Идейное вооружение, которого советский народ ждет на новом историческом этапе от своих писателей, может и должно быть представлено произведениями всех жанров и «калибров» - от крупного романа, посвя- шенного высоким проблемам нашего обще- ства, до новеллы и очерка из многообраз- ной, героической жизни родины. Если принять во внимание, с одной сго- роны, ограниченные сравнительно с запро- сами многомиллионной аудитории читателей ряды наличных работников литературы и всю трудность подготовки новых, а с другой стороны, - значение и роль писателя в све- те задач народа-строителя социализма, ста- нет очевидным, с каким прилежанием писа- тельский коллектив обязан использовать «задатки и возможности» каждого своего товариша, памятуя при этом, что литература  вообще, з советская тем более не есть дело  «избранных одиночек». Вождь народов и наш мудрый учитель в слове своем, обращенном к писателям, указывал, что работать надо с тем что мы имеем: с большими и малыми, «известными» и «неизвестными». Беспощадно борясь со всякого рода идей- ными ошибками и блужданиями, Союз пи- Литературная газета 2  № 43

•