О ДОСТОЕВСКОМ в крестьянской революции. Но Толстой от- вергал существующий строй с позиций крестьянина, ненавидящего праздных гос- под и кулаков-мироедов и мечтающего о «праведной жизни» на своем клочке земли, своем тихом уголке, в стороне от госу- дарства, политики, науки и культуры. До- стоевский … -c позиций интеллигентного пролетария, у которого и клочка земли

Костас КОРСАКАС

125 лет со дня рождения 



Литовская советская литература С установлением в Литве советской вла-  сти перед литовской литературой раскры- лись новые горизонты. Уже в 1940 году по- явились новые произведения Людаса Гира, Саломси Нерис, Витаутаса Монтвила, в ко- торых нашли поэтическое отражение вели- кие социальные перемены. В дни Отечественной войны литовские писатели воспевали боевые дела литовской дивизии и подвиги народных мстителей; стихи и рассказы, распространявшиеся в оккупированной Литве, звали к беспощад- ной борьбе против гитлеровцев. Победу над фашистской Германией литовские совет- ские писатели встретили с чувством выпол- ненного долга, зная, что во всенародном торжестве есть также доля и их труда.   ляя о своем пути. Исторические по- становления ЦК ВКП(б) о литературе и искусстве были восприняты в Лит- ве, как чрезвычайно важные и существенные для дальнейшего развития литовской лите- ратуры. Они осветили многие наши идеоло- гические и творческие ошибки, указали молчавшим, что надо подумать о своей ли- тературной судьбе. Основной недостаток литовской совет- ской литературы заключается в том, что она слабо отражает действительность, Великие события нашего времени, давшие новое направление судьбе литовского наро- да, еще не подняты литературой. В среде литовских писателей до сих пор  монтажемсутствием не основанная теория о необходимости «исторической перспективы» для отраже- ния тем современности. Прикрываясь такой «теорией», некоторые писатели обратились к тематике далекого прошлого. Ориентч- руются на старину видные писатели стор- шего поколения: А. Вьенуолис, В. Мико- лайтис-Путинае, Б. Сруога, К. Инчюра и др. Они пишут исторические пьесы из времен борьбы литовцев… с крестоносцами, из вре-ские мен крепостного права, как будто ает бо- лее злободневных и нужных тем. Некоторые литовские писатели за два го- ла, прошелших после освобождения Лят- вы, не опубликовали ни единой строчки, хотя до 1939--40 годов они писали доволь- но много. В числе молчальниковИ. Грай- чюнас, Ст. Англицкие, К. Кела, В. Кати… люс, И. Мацкязичюс-Норд и др. Творче- скую бездеятельность они пытаются оправ- дать работой над переводами, «служебной нагрузкой» и т. д. До сих пор эти лите- раторы так и не заняли мало-мальски яс- ной позиции в борьбе против остатков раз- битых классов, против национальлю-бур- жуазных тенденций. То немногое, то вы- шло из-под пера некоторых из них, звучит так, словно за последнее время розчым Начавшийся после войны широкий про- цесс экономического и культурного вос- становления республики, однако, еще не нашел достойного отклика в литовской со- ветской литературе. Большинство писате- лей явно отстает от жизни, от насущных творческих задач. Кое-кто поддался на- строениям самоуспокоенности, «передыш- ки», а кое-кто из тех, кто прежде придер- живался буржуазных воззрений и пережил войну на оккупированной немцами терри- тории, - молчит, видимо, все еще размыш- счетом не произошло никаких событий, словно литовский народ не ждет от своихТак писателей больших идейных произвелелий, дающих правильное освещение жизни. В книге воспоминаний Б. Сруога «Лес богов» дана искаженная картина гитле оз- ского лагеря смерти в Штутгофе, Там, гле требовалось гневное слово писателя, клей- мящего ужасы фашистского варварства, Сруога ограничивал себя иронией и насме шкой, В книге не показан героизм жертв фашистского террора, их воля к жизни и борьбе. Б. Сруога сам признал допущенные им бэльшие ошибки. Естественно, что его книга в таком виде не могла быть издана. Немало идеологически ошибочных про- невслений литовских писателей прявилась з1 последнее время в печати, в оеобенно- сти в журналах «Пергале», «Яунимо Гря- тос» и в газете «Литература ир мянас». Крупную ошибку совершила редакция жур- нала «Пергале», поместив отрывок яз ро- мана И. Паукштялиса, в котором пропове- дуется пессимистический взгляд на жизнь. Герой романа Стасис рассуждает в духе пифагорейской безнадежности: «Жизнь - это траурная процессия. Проходят сотни, тысячи лет, меняются поколения, а эта про- цессия все та же, все однообразно, медлен- но движется… Солнце всходит и снова за- ходит, наступает ночь и снова рассвет, а процессия все тянется… Все такая же од- нообразная… Да, печальная процессия!…» Редакция «Пергале», помеетив отрывок из этого романа, проникнутого чуждой нам философией, не сочла нужным указать в комментарии к нему, что автор изобра- жает жизнь буржуазной Литвы. В журнале «Пергале» были также опуб- ликованы аполитичные стихи, выражающие настроения, не свойственные советскому человеку. В одном стихотворении поэт А. Мишкинис пишет:

Ленин писал о Белинском: «Его знаме- нитое «Письмо к Гоголю», подводившее итог литературной деятельности Белин- ского, было одним из лучших произведе- ний беспензурной демократической печа- ти, сохранивших громадное, живое значе- ние и по сию пору». Это подтверждается тем, что ренегаты, выступившие против русской революции под знаменем «Вех», начали свой поход с нападения на знаменитое «Письмо к Го- голю». По их словам, это есть «пламен- ное и классическое выражение интелли- гентского настроения», то-есть, в понима- нии авторов «Вех», настроения демократии (см. Ленин, т. XIV, стр. 219). За чтение этого письма в кружках ран- них русских демократов, за «настроение», выраженное в этом письме, царский суд в 1849 году приговорил молодого Достоев- ского к смертной казни. Вспоминая впо- следствии о страшном моменте, когда про- текали на эшафоте последние минуты, по- том, казалось, последние секунды его жиз- ни, Достоевский писал, что среди различ- ных чувств и мыслей, владевших им тог- да, не было чувства раскаяния, отречения. Достоевский был превосходным чтецом. Это известно из его выступлений на эстра- де во втором периоде его писательской деятельности. Его лебединая песнь, зна- менитая «Пушкинская речь», прочитанная в зале Благородного собрания (ныне Ко- лонного зала Дома союзов в Москве), привела многих слушателей к экстаз, одур- манила даже враждебных Достоевскому писателей. Быть может, болезненность Достоевского была дополнительным источ- ником его страстности. Легко представить себе, какое впечатление должно было про- извести на молодежь чтение Достоевским письма Белинского, Только это и могло эменить в вину Достоевскому царское пра- вительство. Но и этого было достаточно! Смерть за чтение чужого произведения, стало быть, не оставалось сомнения в тем, что Достоевский не просто читал рево- люционное по своему духу письмо, а про- пагандировал его со всей страстью и всей убежденностью сторонника. Он и был тогда сторонником Белинско- го, и кружок Белинского считал его сна- чала «своим» человеком. Достоевский вошел в русскую литературу «Бедными людьми», а в этом произведении горячей, пламенной струею била та любовь к ма- леньким, обездоленным, оскорбленным и униженным людям, которая со времени «Станционного смотрителя» Пушкина и го- голевской «Шинели» стала отличительной чертой русского реализма. Белинский го- ворил потом, что он ошибся в Достоев- ском, «надулся» с ним. Но ошибся только отчасти. Последующие повести открыли новые черты в Достоевском и прежде все- го болезненный его психологизм. Но в ос- новном Белинский не ошибся. Достоевский стал одним из наиболее выдающихся пред- ставителей русской реалистической лите- ратуры. В его романах русская жизнь от- разилась многими своими сторонами, иног- да сквозь нарочитое уродство персонажей. Достоевский, подобно Толстому, срывал маски с лживых людей и с лживых идей без пощады и без страха. Ужасными годами заключения и суда, смертного приговора и каторги жизнь Достоевского как бы переломилась на- двое. Он - один человек до этого, как будто совсем другой человек - после это- го. Он начинает свою литературную и по- литическую жизнь, как единомышленник и сторонник Белинского; заканчивает жизнь, как сторонник смирения, право- славия. Однако его произведения бу- доражат русскую молодежь и рождают бунтарей. А его друзья из бюрократиче- ских и церковных кругов относятся с не- доверием к его православию, к его смире- нию и недовольны тем, что Иван Карама- зов несравненно более ярок, более убеди- телен, чем старец Зосима. Иван страстно, исступленно любит жизнь, «клейкие листочки» весны, а от смиренного Зосимы еще при жизни несет тлением, а после смерти он немедленно «протух». Так выходит, что хотя каторга и пере- ломила надвое Достоевского и как будто смирила бывшего бунтаря, но нельзя его просто и прямолинейно зачислить ни в ла- революции, ни в лагерь демократии. Основное в нем -- это как раз и есть проти- воречия. В этом как раз и сила его лите- ратурного дарования. Немногие в мировой литературе, а вернее, даже никто не выра- зил с такой живой страстью противоречия в человеке, как Достоевский. Ключ к пониманию таких писателей дан Лениным в его статьях о Толстом. Проти- воречия Достоевского - это противоречия его эпохи, когда «все перевернулось» и еще ничего нового, устойчивого не стало на месте разваливающегося старого. Между Толстым и Достоевским различие огром- ное, писатели это разные, но общее в них то, что они отразили в своих произведениях ломку всех старых понятий и представле- ний. Оба они -- самые выдающиеся пред- ставители русской литературы в период

решает сам, своими собственными силами подняться против этого бесчеловечного об- щества, выйти за пределы его морали, на- рушить его согласие. Раскольников убивает старушку и тут же убеждается в своем бес- силии, в своей слабости, в порочности своего  индивидуального выхода. Вопрос поставлен правильно. Ответ в корне неправилен. До- стоевский подсказывает другой ответ: сми- рение. Но какой же это ответ! Кого он мо- жет убедить… Снова и снова, со все возрастающей страстностью, Достоевский ставит этот во- прос о праве классового общественного строя на существование. Постановка вопро- са резко-беспощадна. Она не только в обли- чающих монологах Ивана Карамазова, сры- вающего маски со всяких идеалистических систем, со всяких религиозных и философ- ских обманов. Она в живых образах, создан- ных писателем, в его сатирическом издева- тельстве над либеральной буржуазией, над литературным прекраснодушием. И при этом всюду горячая любовь к молодости, к вес- не жизни. Дети у Достоевского почти всю- ду чудесны. Русского мальчика никто луч- ше не изобразил. То, что Достоевский на- писал о Коле Красоткине, об его товарищах, полно жизненной правды. Вопросы поставлены прямо, резко и бьют в лицо идеалистическому шаблону. А от- веты слабы, неубедительны. Разве можно противопоставить Ивану Карамазову блед- ного, недорисованного Алешу? Да и Алеша не будет ли тем же Иваном, который, од- нако, нашел верный ответ? С огромной, вдохновенной, прямо проро- ческой силой поставлен Достоевским во- прос о грядущей великой передовой роли России, о ведущей роли русского народа на пути к всемирному единению наций. Поста- новка вопроса сохраняет свое значение и ныне. А решение вопроса, ответ Достоев- ского явно несостоятелен. В тех условиях, в которых жил и писал Достоевский, не могло быть и не было вер- ного ответа. Всякое отрицание существую- щего общественного строя, преступного в самой своей основе, заводило в тупик идеалистов-мечтателей, заканчивалось бес- сильным бунтом или отречением. На прок- лятые вопросы Достоевского ответила жизнь. Рабочий класс взял на се- бя задачу, которая не по силам бы- ла бунтующим интеллигентам, не по силам и крестьянской революционной, стихии. Созданная величайшими мыслителя- ми научная философия- диалектический и исторический материализм указала путь к освобождению человечества от мертвящей хватки капитализма. В советской стране нет места для ростовщиков-пауков. В ней нет места и для той проклятой проблемы, под тяжестью которой сломился Раскольников. В советской стране расцветают каждую вес- ну клейкие листочки жизни и растут пре- восходные дети. Основные противоречия, которые мучили Достоевского и изуродова- ли его душу, разрешены великой социали- стической революцией. Но эти противоречия еще уродуют жизнь миллионов людей в других странах, Они рождают преступность в политике, империалистический разбой и колониальные грабежи. Произведения До- сгоевского поэтому поныне волнуют чита- теля. И если враги советского народа хва- таются за то, что было слабого в Достоев- ском, за его «ответы», то его «вопросы», сильнейшая часть его творчества, попрежне- му пред являют беспощадное обвинение то- му общественному строю, в котором торже- ствуют паразиты, а честные труженики об- речены на смерть от голода.

ВЕЧЕРА ПАМЯТИ ВЕЛИКОГО ПИСАТЕЛЯ 11 ноября в Институте мировой литера- туры им. А. М. Горького Академии аук СССР состоялось торжественное заседаниe. посвященное 125-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского. Большой зал института с трудом вместил всех желающих присутствовать на заседа- нии. Сюда пришли писатели, критики, про- фессора, аспиранты, студенты литературных институтов. В зале заседания организована выставка, на которой представлены первые издания произведений Достоевского, иллюстрации русских художников к его романам. Торжественное заседание открыл Н. Брод- ский. С большим докладом о творчестве Ф. М. Достоевского выступил В. Кирпотин, охарактеризовавший творческий путь писа- теля, его противоречия и колебания. Док- ладчик говорил о том великом мастерстве, с которым Достоевский изобразил страдания народных масс в капиталистическом общест- ве. Достоевский не понимал причин этих невыразимых страданий человечества, он знал, как искоренить их, но книги его про- звучали как сигнал бедствия, как призыв помощи. не о * В музее Ф. М. Достоевского состоялся вечер, на котором артисты московских теат- ров прочли отрывки из произведений Ф М. Достоевского. Артистка театра Красной Ар- мии В. Попова прочла главу «Именины На- стасьи Филипповны» из романа «Идиот», Отрывок из романа «Бедные люди» прочла артистка МХАТ Л. Коренева. 

Осень, А астры - пылающие кусты. Хорошо. Я доверяю тебе, человек. Успокоится сердце, успокоятся войны, Усноконтся Атлантика и Тихий океан. ния стихов Э. Межелайтиса «Ветер родного края». Идейные и художественные ошибки на- шей литературы во многом обясняются от- серьезной, принципиальной кри- тики. В органе Союза советских писателей «Пергале» критика обычно сводилась к кратким и поверхностным рецензиям. Но- вые книги не получали в журнале оценки в духе большевистской идейности. К тому же журнал выходил с таким опозданием, что «не поспевал» за событиями литера- турной жизни. В отделе рецензий журнала «Яунимо Грятос» процветали приятель- панегирики, печаталась открытая са- мореклама. Здесь была поднята на щит де- кадентская лирика Э. Межелайтиса, якобы «сыгравшая огромную роль в дни войны». Крупные ошибки были допущены и рес- публиканским издательством художествен- ной литературы, выпустившим чуждые со- ветской идеологии книги, в том числе и сборник П. Вайчунаса, в котором помещены стихотворения, написанные еще во времена буржуазной Литвы и воспевающие ее ре- Жим. Какой смысл придает автор своей па- сторали? Какое успокоение в Атлантике и Тихом океане он имеет в виду? В журнале «Яунимо Грятос» печатаются преимущественно начинающие молодые по- эты. К сожалению, они нахолятся под влиянием господствовавшей в буржуазной Литве декадентской эстетики. Редакция журнала не только не воспитывает моло- дежь в духе советской идеологии, но да- же культивирует упадочные настроения. Некоторые стихотворения такого типа (Матузявичуса, Кубилинскаса и др.). пото- ропилась напечатать и недавно начавшая выходить газета «Литература ир мянас». Надо отметить, что за последнее время в творчестве многих поэтов стала преобла- дать узко личная тема, замкнутость в пре- делах интимных ощущений. Сонет стал из- любленной стихотворной формой. Люби- тели ландшафтов и нудной лирики отри- цают здоровые традиции литовской поз- зни - добрые традиции Донелайтиса, Май- рониса, Янониса, об единяющие литовскую поэзию с народом. Эти чуждые советской поэзии настрое- особенно ярко проявились в сборнике На республиканском собрании писателей в Вильнюсе, обсуждавшем постановление ЦК ВКП(б), большинство литовских писа- телей открыто призналю свои ошибки, Они осудили творческую пассивность и под- черкнули необходимость изображать ре- альную жизнь, ее созидательный размах, ее мощное движение вперед. говорили Б. Сруога, В. Миколайтис- Путинас, Е. Матузявичус, А. Венгрис и другие. Следует надеяться, что они оправ- дают свои слова делами. Печальные факты, о которых мы здесь рассказали, не должны затемнить общей картины развития литовской советской ли- тературы. Необходимо отметить и то поло- жительное и прогрессивное, что сделали наши писатели, И. Марцинкявичус в своей новелле «Первые шаги» ярко показал борьбу советских людей против буржуазно- го национализма. Ю. Балтушис в рассказе «Ломоть хлеба» дал яркую картину борь- бы с классовым врагом, показал его преда- тельскую сущность. ных Драматург В. Даугуветис написал две пьесы, изобличающие зверства немецкой оккупации, показал, как разрешен земель- ный вопрос в Советской Литве, Хорошие стихи, новеллы, фельетоны создали за последнее время писатели В. Вальсюнене, В. Реймерис, А. Хургинас, И. Довидайтис, Л. Янушите и другие. Все это говорит о больших возможностях литовской совет- ской литературы, служащей интересам на- рода. Не приходится сомневаться, что ли- товские писатели, освободившись от дур- традиций, чуждых влияний и осознав великие задачи современности, обогатят литературу новыми произведениями, до- стойными сталинской эпохи.

  

и нет, и угла своего нет, где можно было бы укрыться от бурных столкновений проти- воречивого времени. Толстой до конца своей жизни оставался анархистом-бунта- рем. Достоевский смирился, Один саркасти- чески изобличал царских чиновников тературе церковную иерархию. Другой в литерат кадил ладаном и сочинял «высшее», фило- софекое оправдание для империалистиче- ской политики царизма, При этой противо: положности внешнего облика оба, Толстой Достоевский, были проповедниками «бо- женьки», подкрашенной и подслащенной религии утешения человечества и отвлече- ния его от подлинной, активной, револю- ционной борьбы за счастье. Это было об- щей их слабостью, и не это в них главное, основное, -то, что заставляет их произ- ведения жить в веках, волковать читате- лей, что делает их великими мировыми пи- сателями. и Художественную силу Толстого Лении видел в постановке им важнейших вопросов современной жизни. Ленин писал: «…без- боязненная, открытая, беспощадно-резкая постановка Толстым самых больных, самых проклятых вопросов нашего времени бьет в лицо шаблонным фразам, избитым вывертам, уклончивой, «цивилизо- ванной» лжи нашей либеральной (и либе- рально-народнической) публицистики». Это же можно сказать и о Достоевском. О силе его письма говорить не приходится. «Записки из Мертвого дома» по праву зани- мают виднейшее место в русской классиче- ской литературе. Выброшенный из «цивили- зованного общества» приговором царского суда, Достоевский нашел здоровый нравст- венный мир среди каторжников. Другие «шли в народ», чтобы приобщиться к его правде. Достоевский был выброшен в на- род, потому что в царские времена на катор- ге бывали не худшие, а часто лучшие эле- менты народа. От каторжников Достоевско- го до босяков Горького в литературе пря- мая линия, -- с тем различнем, которое от- деляет разночинца-демократа 60-х годов от пролетарского демократа 90-х годов. Вопрос важнейший, глубочайший был по- ставлен Достоевским в «Преступлении и на- казании». Даровитый русский юноша, сту- дент с богатейшими способностями, с задат- ками мыслителя ученого, с оригинальной мыслью, обаятельный в личных отношениях, приговорен общественным строем к смерти от голода, к полному отчаянию, к совершен- ной безнадежности существования. Что же это такое? Почему старуха-ростовщица име- ет право жить, хотя человеческой жизнью нельзя назвать это существование паука, а ингереснейшая жизнь, полная смысла, долж- на оборваться? Почему для Раскольникова нет места в современном обществе? Это - не выдуманный вопрос. Его еже- дневно, ежечасно ставит жизнь в капитали- стических странах перед многими тысячами молодых, способных людей. И если не всем угрожает прямая смерть от голода, - хотя очень, очень многим угрожает именно та- кая смерть, то миллионам отказано в пра- ве на культуру, на развитие своих способ ностей, на разумную, осмысленную, достой- ную человека жизнь. Раскольников это не просто вымысел художника. Это самый рас- пространенный тип в современном капитали- стическом обществе. Раскольников тщетно ищет ответа на свой вопрос. Никакая философия, никакая рели- гия не может оправдать строй, присудивший его к смерти. Против него все - господст- вующая мораль, господствующее право. Он

Вечер в Государственном литературном музее открыл вступительной речью А. Сло- нимский. Мастер художественного слова А. Глумов ознакомил аудиторию со своей новой работой -- литературным по повести Ф. М. Достоевского «Игрок».

однотомник ДОСТОЕВСКОГО В связи с 125-летием со дня рождения Достоевского Гослитиздат выпускает одно- гомник его произведений. В книгу войдут: «Бедные люди», «Белые ночи», «Преступ- ление и наказание», «Село Степанчиково и его обитатели», «Кроткая», «Мужик Ма- рей» и «Сон смешного человека». Произве- дениям Достоевского будет предпослана вступительная статья. Редакция однотом- ника и комментарии Б. Томашевского.

АННОТИРОВАННЫЙ КАТАЛОГ АВТОГРАФОВ Отдел рукописей Государственной библи- отеки им В. И. Ленина и Центральный лите- ратурный архив подготовили к печати боль- шой (23 печатных листа) аннотированный ка- талог автографов Ф. М. Достоевского. Вступительная статья к каталогу напи- сана кандидатом филологических наук В. Нечаевой.

НОВОЕ ИЗДАНИЕ РОМАНА «БЕДНЫЕ ЛЮДИ» Гослитиздат выпускает в массовой серии роман Ф. М. Достоевского «Бедные люди» тиражом в 500 тысяч экземпляров.



Произведения эстонских писателей на русском языке Издательство художественной литерату- ры Эстонской ССР включило в свой план произведения эстонских писателей в пере- воде на русский язык. Впервые выйдут в русском переводе про- изведения основоположника эстонской реа- листической литературы Эдуарда Вильде, в частности, его роман «Война в Махтре» Пе- писателя А. Таммсааре, драматическая по- весть современного прозанка А. Якобсона «Жизнь в цитадели» и др. Подготовлен сборник рассказов, посвя- щенных сталинской дружбе народов и бое- вым делам воинов Эстонского корпуса B Великой Отечественной войне, Группа пере- водчиков работает над антологией эстонской

Музей Ф. М. Достоевского в Москве. ские годы.

Здесь писатель родился и провел дет-

Американские впечатления Рисунок художницы А. Шабад. * Илья ЭРЕНБУРГ * дезинформаторов показывают, что Россия хочет проглотить весь мир, вплоть до Гва- темалы и Гондураса, обязательно помещает- ся одна корреспонденция, восхваляющая труды советского ботаника или мастерство советских конькобежцев. Многие газеты пеатающие чудовищные небылицы о Со- ветском Союзе, просили меня написать что- либо для них, печатали мон статьи. Одна большая газета предлагала такую-то тему, если я не хочу на другую, третью, в итоге она обратилась ко мне с таким очаровательным гредложен пишите на такую тему-почему вы не хо- тите написать для нас?» Сбитый с толку читатель повторяет: «Что ни говорите, а наша печать самая об ективная в мире». Нью-йоркские газеты расходятся почти исключительно в самом Нью-Йорке. В каж- дом штате свои большие газеты; многие из них принадлежат газетным трестам. Иногда в городе две газеты принадлежат одной фирме или одному лицу; на выборах они выступают за двух разных кандидатов, но в основном проводят ту же полнтику. Газеты делятся на серьезные и бульвар- ные-по читателю. Солидный нью-йоркец читает «Таймс» или «Гералд трибюн». Дезинформация в этих газетах поставлена солидно: опытные корреспонденты, быстрая передача длиннейших телеграмм. Редакции похожи на большие заводы. Работают высо- коквалифицированные сотрудники: литера- турные и музыкальные критики, экономи- сты, дипломаты. Газеты огромные по об е- му и, даже если убрать обявления, текста вдоволь. Воскресные номера так об емисты, что это уже не газета, а тяжелый пакет. На первой странице обычно оглавление; аме- риканец узнает, что корреспонденцию из Рима он найдет на одиннадцатой странице отчет о футбольном матче -- на седьмой, а биржевые новости - на двадцать третьей, Все статьи и корреспонденции написаны по особому рецепту: первый абзац представля- ет резюме последующего, и первый абзац стоит на первой странице; таким образом американец, который торопится и который вообще не очень-то любит читать, просмо- трев первую страницу, знает все, что стоит на последующих. мкинозвездой, Стиль бульварных газет весьма своеобра- зен. Есть, например, журналист Лайн; его статейки (неизменно с портретом автора) печатаются ежедневно в пятидесяти газе тах. Статьи Лайна - это коллекции корот- ких и неопрятных сплетен -- кто с кем ото- бедал и сколько долларов стоил обед как сенатор Икс улыбнулся актрисе Игрек или наоборот. Разумеется, и сплетни организо- ванны: такого-то надо выдвинуть, такого-то потопить. Раскрыв как-то номер бурмингамской га- зеты, я увидел на первой странице огромный портрет девушки. Зная нравы местной печа- ти, я решил, что эта миловидная особа или зарезала кого-нибудь или вышла замуж за короля жевательной резинки. Оказалось, что она отправилась в Голливуд, надеясь стать актрисой не стала и забере- менела. Больше ничего сверхестественного в ее истории не было, но она все же попа- ла на первую страницу газеты. Даже серьезные органы печати дают по меньшей мере раз в неделю фотографии де- виц, которые нашли богатых претендентов Девицы, никого не нашедшие, смотрят вздыхают и надеются. Американцы мне го- ворили, что это - «поддержка оптимисти- ческого мироощущения». Репортерыи корреспонденты -люди энер- гичные. Я не успел выйти из самолета, они накинулись на меня: «Как вам нравится Америка?» Я им ответил, что еще не видел никого, кроме таможенников и репортеров. Они удивились; один сказал: «Разве вы не приготовили текст заранее»… Действитель- но, были американские журналисты, кото- рые приезжали в Россию с готовой книгой о России; у одних таковая была в голове, у других в портфеле… Конкуренция двух газет или двух теле- графных агентств принуждает репортеров быть не только находчивыми, но и воинст- венными. Часто корреспондент одного агентства занимает на несколько часов все телефонные линии, чтобы конкурент не мог передать информацию. Бывало, что один журналист пробивал баллоны на машине коллеги или подливал воду в бензин. Репортер крупной нью-йоркской газеты тайком пробрался к портному, который шил мне костюм. На следующий день я увидел в газете фотографию я примеряю брюки. Статья, сопровождавшая этот снимок, была посвящена жгучей проблеме: почему я предпочел на брюках пуговицу модной за- стежке «молния». Встретив ответственного редактора этой газеты, я спросил, почему он напечатал такой вздор. Он ответил: «У нас существует интерес к человеку». Я не удовлетворился и раздраженно сказал: «К его нижней половине». Редактор рассме- ялся и решил утешить меня комплиментом: «У вас настоящий американский юмор». Я записал несколько вопросов, которые мне задал репортер одной большой газеты; приведу их точно, сохраняя порядок: «На вас американский костюм или московский? Знает ли русский народ, что Америка ему помогала в годы войны? Как знакомятся москвичи с последними биржевыми курса- ми? Давно ли вы женаты? Почему у вас одна политическая партия, а не две? Позд- но ли вы просыпаетесь? Почему вы хотите завладеть Албанией?» Я убежден что американский читатель почти всегда умнее газеты, которую он чи- тает; но нельзя, вываливаясь ежедневно в грязи, оставаться чистым. Читатель глупой газеты поневоле глупеет. Позавчера он был насмерть перепуган испытанием атомной бомбы. Вчера, разочарованный, он говорил, что «Гильда» (так прозвали атомную бом- бу) оскандалилась. Сегодня он огорчен ги- белью коз и поросят при испытанни бом- бы--газета ему сообщила, что в честь по- гибших животных будет воздвигнут памят- ник. И он уже не думает, что, может быть, его детям грозит смерть от какой-нибудь «Гильды»… я Я ** Помимо бодрых деляг в Америке немало наивных мечтателей, благородных идеали- стов, Я поэнакомился на Юге с инженером, видным изобретателем; он в свое время от- казался от крупных денег, боясь, что изо- бретенная им машина для сбора хлопка ли- шит куска хлеба сотни тысяч батраков. Этот инженер сейчас отдает и деньги и время антивоенной пропаганде, В штате Теннеси видел утопистов, которые недоедают, не- досыпают, отдавая и свой заработок и си- лы фантастическому проекту создания «ми- рового правительства». В одном городе я напал на кружок чудаков, которые верят, что с помощью обновленного эсперанто можно обезвредить атомную бомбу В сотнях городов существуют организации, выступаю- щие против расового неравенства. Я рас- сказал о том, как состоятельные американ- цы торжественно жертвуют пятьсот или тысячу долларов. Было бы несправедливо умолчать о том, как бедные американцы от- казываются от пары новых ботинок чтобы послать гостинцы югославским детям. этой огромной и юной стране рядом с стоким цинизмом можно увидеть большую человечность. Родилась американская интеллигенция. Она еще слаба и не уверена в себе; она как бы прячется от световых реклам, от оглу- шающих музыкальных машин в барах, от церковных проповедей 2 ссылками на тор- говые фирмы и анонсов торговых фирм с ссылками на библию; она прячется в отри- цание, в грусть, которую я назову чехов- ской, иногда в усмешку, иногда в утопию. видел в провинции интеллигентов, кото- В же- рые, отталкиваясь от цинизма и сухости окружающей их среды, хандрят замыкают- Мне часто приходилось встречаться с представителями прессы-издателями, ре- дакторами, журналистами; я осмотрел ре- дакции многих газет и узнал, как органи- зуют здесь общественное мнение. Это - серьезное дело, оно сконцентрировано в руках больших трестов. Как организуют общественное мнение? Не статьями - американцу некогда читать передовые; к тому же он не доверяет «про- паганде». Большинство газет выступало про- тиз Рузвельта, однако американцы четыре раза подряд отдали свои голоса покойному президенту. Деятельность Рузвельта проте- кала у всех на глазах, каждый американец был компетентным судьей, тем паче, что Рузвельт сторонники выступали на тысячах собраний, опровергая измышления газет. Когда я говорил американским дру- зьям, что пресса деформирует сознание чи- тателей, они обычно отвечали: «Вы преуве- личиваете значение газет. Вспомните, как было с избранием Рузвельта… Американец не поддается пропаганде, он привык мыс- лить самостоятельно». Однако для того чтобы думать (само- стоятельно или несамостоятельно), нужно знать то, над чем ты думаешь. Средний американец знал налоговую политику Руз- вельта. Но откуда знать среднему амери- канцу, что именно происходит в Иране, в Германии или в Болгарии? Он «самостоя- тельно» думает над теми измышлениями, которые ему подносит первая полоса газе- ты. Будучи неглупым и желая быть неза- висимым в суждениях, он спрашивает себя, хорошо или плохо делают русские, бросая свои танки на Тегеран, правы или не правы болгары, стремясь сохранить греческие Ро- допы; он незнаком с данными той задачи, которую пытается разрешить, он и не по- дозревает что советские танки никогда не шли на Тегеран и что в болгарских Родопах нег ни одного грека.  трестам или магнатам печатного слова, под видом информации заняты дезинформацией. Они прикидываются обективными; напри- Газеты, которые принадлежат крупным мер, на десять антисоветских корреспонден- ций из Анкары, из Будапешта, из Вены, из Триеста, из Буэнос-Айреса, из Хельсинки, из Мюнхена из Тегерана, из Шанхая, из Стокгольма, в которых десять собственных

реводятся рассказы известного эстонского поэзии XIX и XX вв. ся в себе, часто спиваются. Им противно небо в световых рекламах «кока-кола», и они повторяют слова о «небе в алмазах». Они готовы подписать манифест о создании «мирового государства», готовы отдать все, что у них есть, любому юродивому или про- ходимцу. Они увлекаются романами Мил- лера, Сартра, Селина им хочется очернить оплевать, опорочить живую жизнь, потому что эта жизнь поворачивается к ним встав- ными зубами улыбающегося маклера. Но среди интеллигенции все больше и больше смелых людей, которые поняли, что спасение не в бегстве от жизни, не в оттор- жении и не в одиночестве. Спасение в ином: нужно поднять духовный мир среднего аме- риканца на уровень той техники, которая его окружает от родильного дома до кре- матория. Все внешние признаки высокой культуры в Америке налицо. Я был в университетских городах, видел замечательные лаборатории среди садов, видел, какой заботой окруже- ны ученые; видел выставки, книжные мага- зины; бывал на концертах. Я все же осме- люсь сказать, что духовная культура Аме- рики только-только рождается. Еще часто звезды Нового Света светятся отраженным светом; но мы уже видим начало самостоя- тельного свечения. Американское кино наряду с потрясаю- щей пошлостью массовой продукции, дало ряд выдающихся мастеров. Чарли Чаплин - это любовь пяти частей света. Я видел пре- красные фильмы Форда, Майлстона, Ма- мульяна. Есть хороший простодушный юмор в фильмах братьев Маркс. Мульти- пликации Диснея -- это поэзия, способная с взволновать человека, из жизни которого изята всякая лирика. Есть американская архитектура, сухая, порой бесчеловечная, но кровно связанная нашей эпохой; это тоже вклад в мировую культуру. Я очень высоко ставлю американских писателей: Хемингуэя, Фолкнера, Стейн- и с бека, Колдуэла, некоторых других. Пора- жает отсутствие средней добропорядочной литературы: десяток крупнейших мастеров тысячи производителей «чтива». С одной стороны, великолепный диалог Хемингуэя, другой - рассказы в еженедельных жур- налах, которые настолько пошлы и глупы, что от них отшатнулся бы самый невзыска- тельный европеец. В Америке нет четырех этажных или пятиэтажных домов. В про- винциальных городах-тысячиодноэтажных домиков (веранда, качалка) и несколько не- боскребов. Так и в литературе: очень хоро- шо или очень плохо. Однако крупные писатели - не отщепен- цы, не салонные отшельники, это люди, связанные с народом, даже если широкие читательские массы не читают ях книг. Современные французские писатели стра- 

дают некоторой абстрактностью перевесом мысли над действием, изобилием анализа и отсутствием быта; герои романа встречают- ся, рассуждают, прощаются, снова встре- чаются и снова рассуждают. Не таковы лучшие писатели Америки, эти прежде все- го органичны. Я познакомился со многими из них; в жизни, как и в книгах, они похожи на огромные деревья с цепкими корнями. Трудно с ними разговаривать на отвлечен- ные темы, но все они поразительные рас- сказчики. Они могут окружаю- знают. Биография любого из них пестра, люди прошли через все. Стейнбек был батраком, Фолкнер маляром и почтальоном. Это не отщепенцы, это люди, которые выражают сокровенные чаяния своего народа, его мечту о большом сердце, которое не способны заменить ни- какие сверхмощные моторы. В жизни человечества Америка заняла крупную роль, и нельзя понять наш век, не поняв Америки. Ей посвящены сотни од и сотни памфлетов - легко ее превознести или высмеять, труднее ее понять. За слож- ностью техники порою скрывается душев- ная простота, а за этой простотой настоящая человеческая сложность. Многие европейцы ограничивались тем. что высмеивали Америку за ее полудетский культ техники. Теперь те же европейцы по- добострастно смотрят на осмеянных кузенов, надеясь получить от них старую машину или вышедший из моды костюм. Здесь не над чем издеваться и нечему льстить. Раз- витие Амернки шло иным путем нежели бы- тье старой Европы, Франция чуть ли не на- чала с готических соборов и с трубадуров. Америка начала с золотой лихорадки, с аптек-закусочных, с автомобилей, Она бы- стро достигла высокого уровня материаль- ной культуры. Она напоминает человека с маленькой головой на большом мускулистом теле боксера. мир, пу- Однако Америка не застывший она все время в движенни. Вчерашние ритане ми, героями запойными Дети становятся Хемингуэя. читают



 и

неврастеника- и баптистов

методистов

«Нью-Йоркер»--сатири-

ческий журнал, высмеивающий «америка- низм». Вообще, так издеваться над Амери- кой, как это делают сами американцы, ни- когда не сможет ни один европеец. И в этом тоже залог роста. Я убежден, что американ- цы, проклинающие Америку, на самом деле страстные патриоты. Они -- новые пионеры. их тоже трясет лихорадка, но не «золо- тая» они ищут духовные ценности; им ма- ло высоких домов, и если они смеются над этими домами, то не потому, что предпочи- тают хижины, а потому, что хотят высоких дум и высоких чувств. Я видел таких аме- риканцев, с любовью я их вспоминаю и, вспоминая их, говорю себе: есть у нас н Америке настоящие друзья.

Отрывки из книги «В Америке», 2 Литературная газета

№ 46