` жектор н осветит шагающих солдат,
Конст. ФЕДИН
ОКОНЧАНИЕ.
Уже после того, как доставленный немец
был допрошен и на телеге отправлен с кон-
вЗеЕМ в штаб полка, Дибич узнал, кому при-
ходится обещанный под щедрую руку от-
пуск. Оказалось — как раз новичку-развед-
чику шестой роты и посчастливилось добыть
жчзьем немца, притом=только ему одному,
и в условиях совсем исключительных.
В назначенную минуту Ломов в отряде из
шести человек выбрался из окопа и пополз
по склону вниз, Заросший молодой травой
чистый луг скатызался нолого, сажен на сто,
к неглубокому овражку с ленивой речкой,
почти ручьем, Овражек увивалея порослью
ольшаника ин черемухи. За ним опять шел
луг, еще сажен на сто, такой же чистый и
ровный, кончавшийся невысокой грядой, На
гряде должна была находиться передняя ли.
ния противника — цель, которую надо ‘было
достичь незаметно. Что. предстояло там
встретить — никто не знал.
Старшим в отряде был унтер-офицер, не-
На черном лаке воды отчетливо видны! ста-
‘м НЕОБЫКНОВЕН
НАЧАЛО СМ. НА 1 СТР.
! был неподвижен. Когда стрельба стихла, он
шепнул—Переждем! Снова защелкали вы-
стрелы, так же далеко, но по другую сторо.
ну, и снова наступила тишина.
Тогда Ломов заметил прямо перед собой
две кинувшиеся через ручей тени, и тотчас
раздались один за другим два толчка в зем-
лю с гремящим сахарным хрустом береговой
гальки. Два человека перепрыгнули речку
и разогнулись, и замерли, прислушиваясь.
ли их контуры, Совершенно слитно — как
одна — возникли у Ломова две догадки: что
это — враги и что это — свои, Враги могли
итти на разведку, свои могли возвращать-
ся или заблудиться в зарослях, Но каким-то
новым зрением ночной птицы он различил
котелкамн накрывавшие этих людей шлемы,
понял, что это — немцы, и тут же содрог-
нулея от нечеловеческого голоса: это была
команда унтер-офицера.
Унтер-офицер не скомандовал, а непохо-
довольный, что ему дали неопытного солда-
та; к тому же — чужой роты. Он успел толь-
ко спросить Ломова. как его зовут, и прика-
зал: — Держись со мной. С самого начала”
пролвижения по склону отряд разбилея на
пары; и в средней паре ползли Ломов с ун-
тером, а крайние постепенно ‘отдалялись от
нее в стороны, так что след за ними, если
бы можно была видеть, расходился, как раз-
двигаемый шире и шире веер. Но видеть
было ничего нельзя, Сейчас же, как крайние
пары отползли в стороны, Ломов потерял их
черные горбами приподнятые над землей те-
ни и все меньше и меньше слышал их щорох
в траве, пока он совсем не растаял.
Ломов слышал теперь только унтера и се-
бя — глухое, иногда под остренький треск
надлемленного старого стебля, прикознове-
ние к земле коленок и кулаков, частое ды-
хание через открытые рты, тяжелое, ско-
рее угалываемое, чем слышимое, трение о
поясницу винтовки, закинучей на спину, и
сам себя полдгоняюший бег непривычных
толчков в ушах: это шумело сердце. Бес-
конечный мир тьмы был об’ ят молчаннем,
но молчание это наполяялось непрестанной
жизнью луга с невидимым населением его
почвы и трав. И это был другой елой шума,
лежавший над шумом сердца и отделенный
слухом от тишины,
Едва Ломов коснулся руками и коленями
земли, он намок от росы, и влага быстро на-
чала пропитывать всю одежду, и скоро ро-
дилось ощущение, что он ползет в воде, по-
тому что и лицо стало мокрым, и грудь, и
спина, только от земли было прохладно, а со
спины тепло, — пот проступил на Ломове
горячей росой. Он тащил с собою в кулаке
тяжелые, длиною в поларшина, стальные
ножницы на случай, если бы противник ус-
пел протянуть перед своими траншеями про-
волочное заграждение. Он испытывал это
самым мучительным Hey WOCTBOM, потому
что, когда опирался на кулак, сталь давила
пальцы и ладонь, а заткнуть ногймицы за
пояс он не решался, ему казалось — они не-
пременно выскользнут в траву. У него мельк-
нула мысль, это можно не ползти, а шагать
во весь рост — все равно ничего не видно.
Но он тут же ответил себе, что если. неча-
янно вспыхнет ракета или скользнет про-
дело
тотчас провалится, К тому же он твердо
помнил, что рассуждать нельзя, как нельзя
было бы возразить, когда его неожиданно
назначили в разведку, и он подумал, что те-
петь наверно — всему конец.
Ломову чудилось, — он ползет давно, и
совсем уже близок овражек “Cc речкой, но
же на человека ужасающе крякнул:
— Бей прикладом! — и оторвалея от сво-
ей ветлы навстречу ближней к нему тени.
У Ломова сразу вспотели ладони, и спина
будто отделилась от туловища. Чтобы схва.
тить, как следовало, винтовку; Ломов дол-
жен был бросить ножницы. И вдруг, не ду-
мая, вместо того, чтобы разжать кулак и
‚выпустить ножницы наземь, он размахнулея
и со всей силой пустил ножницами в ту
тень, которая была слева и уже успела при-
сесть после внезапного крнка. Удар был
мягкий и как будто мокрый, и Ломов уви-
дел, что тень. тотчас слилась с землей, И,
все еше ни о чем не думая, схватив винтов-
ку обенми руками, он повернулея направо и
заметил, что другая тень клонилась.к ебито-
му с ног унтер-офнцеру, занося над ним ру-
ку, Ломов сделал скачок и с разбега, нава-
ливаясь своей тяжестью. ткнул штыком под
эту занесенную руку: Вму запомнилось толь.
ко одно ощущение: как туго и неуклюже
вытягивал он штык из упавшего тела. Потом
он расслышал стонущий голос .унтер-офи-
цера: Ее
— Вяжи свово!
Ломов бросился назад. Немец лежал нич-
ком. Ломов пал коленями на его лопатки,
заломил ему руки за спину и, сорвав с себя
пояс, стянул их крепким узлом.
— Жив? — спросил унтер.
— Сопит, — ответил Ломов,
— Заткни ему глотку!
Ломов повернул голову, тяжело вдавлен-
ную шлемом в гальку, нащупал рот и впих-
нул в него больше половины скомканной
своей фуражки. Потом встал, утерся мокрым
рукавом.
Все было попрежнему. Соловей, не пере-
ставая, рассыпал ‘свой дробный щекот. Не-
возмутимо журчала речка. г
Ломов булто очнулся от сна и понял, что
убил другого немца штыковым ударом ийпо-
вал. Он подошел к унтер-офяцеру. Тот был
сильно ушиблен прикладом в плечо, и Ломов
хотел помочь ему итти, но он отказался. Они
разделили предстоящую задачу: унтер взял!
на себя немецкие винтовки, Ломову при.
шлось тащить раненого немца, Они приполз-
ли к своим окопам, изнемогая.
Стало светать, когда Дибич выелушал,
Ломова. Унтер-офицер не мог явиться, —
он был взят на перевязку. Все еще мокрый,
поеживаясь от утренней свежести даже в
низкой землянке, Ломов казался маленьким,
щуплым, и странно было слышать его спо-
койную, несмотря на короткость, вразуми-
тельную речь и глядеть в его глаза, жел-
тизна которых, полсвеченная ‘лампой, точио
вдруг внерели зашелкал соловей, и тогда он
по звуку догадался, что до речки еще дале-
ко. Шелканье сменилось тралью, посвиетом,
бульканьем, — десяток колен насчитал Ло+
моз, пока дышавиий рядом унтер не просо-
пел шопотом? — Ишь. собачий сын! — и не
вздохнул глубоко, с каким-то тоже птичьим
хлипом.
Соловьиный голое шутя унее Ломова
назад — в юность, Он полз; слушали видел
coda, wa Зеленом острове, среди голубого
тальника, где соловьи псреговариваются <
тихим, плеском воды на песчаной кромке
берега. `Ичет‘мимо Волга. перламутровая от
лунного сумрака, мерцает на стрежне корен-
ного русла красный бахан. плывет, словно 1
дворец уснузшего царства Додона, вся в те-
ремках и башенках, прихотливая беляна,—
и на песке сидит недвижно маленький Ки-
рилл Извеков, обняв колени и думая — ка-
ким он будет, когда станет большим, Ка-
ким ан будет, когда понадобится забыть, что
он — Кирилл Извеков? Каким будет, когда
назовет себя Ломовым? Каким будет вот
сейчас, сию минуту, когда до Зеленого
острова юности недосягаемо далеко, а мок-
рый, усталый, согнувшийся в крючок солдат
„Ломов, таща винтовку н стальные ножницы,
слышит душный сырой запах отцветающей
черемухи, видит черную кайму поречного
ольшаннка, надвчгающуюся с медленной не-
избежностью ближе и ближе?
Унтер прнвстал, достигнув кустев, и за
ним поднялся на ноги Ломов. Они передох-
нули, размяли пояеницы, скинули © плеч
винтовки и вошли в заросли. Глаз настолько
прчвык к темноте, что различал. смутнымя
пятнами стволы деревьев, шапки курчавых
ветвей. Овражек был неглубок. Нашупывая
полошвами землю, они, шаг за пагом, спус-
кались к речке. Ее ленивое журчание разда-
валось ясно, Соловей выбивал свой дроби
над головами. Скоро чуть-чуть блеснул ме-
жду листвы черный лак воды, Через минуту
онн увнделн весь ручей. Он был’в три шага
шириной. Близко от берега они приелонн-
лнеь к толстым деревьям. Наверно это бы-
ли ветлы,
В эту секунду пронеслись вдалеке рассе-
янные выстрелы, и потом взвыли пулеметы.
Ломов взглянул на своего начальника. Он
УВЛЕКАТЕЛЬНАЯ ТЕМА —
Ф. КРАВЧЕНКО
1,
В статье Л. Павлова «Книги о великом
плане», напечатанной в «Литературной га-
зете» (№ 47). затронута важная, актуальная
тема, Пожалуй, не найдется у нас ни одно»
гэ писателя, который не согласилея бы ©
приведенными автором статьи высказывани-
ями Белинского о том, как «полезны путе-
шествия или просто описание земель и на-
розов веего земного шара...»
Недавно в издательстве «Молодая гвар-
дня» вышла в свет первая книга из серин
«Библиотека путешествий» — «Сахалинские
запиен» И. Осипова. Советскому путещеет-
веннику захотелась посмотреть места, гле
некогла побывал Антон Павлович Чехов. Мы
хорэшо помним, что писал Чехов в «Острове
Сахалине». С тех пор прошло полвека, мно-
roe изменилось. Советский журналист был
на Сахалине в то время, когла Советская
Армия вырвала из рук японских захватчих
ков южную часть этого острова и Куриль-
ские острова. И. Осипов посетил одноэтаж-
ный деревянный домик, в котором жил А. П.
Чехов. На выбеленной стене сохранилась
мемориальная лоска с надписью! «В этом
доме в июле 1890 года жил великий руз-
ский писатель-патриот Антон Павлович Че.
XOR>.
«То, что узидел Чехов на Сахалине пол-
века тому назад, — пишет И. Осипов, —
ужаенуло его...» Автор приводит знамени»
тые чеховские слова: «Кажется, что будь
я каторжникем, то бежал бы отсюда непре-
менно, несмотря ни на что».
На книжке И. Осипова сказалось стрем:
ление автора поведать буквально обо всем:
© прошлом и настоящем острова Сахалина и
Курильских островов; о бывавших здесь
русских и иностранных ученых; об освобож-
дении островов Советской Армией. Несмотря
на то, что о многом автор говорит как бы
мимоходом, книжку эту с больной пользой
Литературная газета
2 mee № 50
насмешливо загоралась и гасла.
— Ну, что же, — сказал Дибнч, = ‘дело
вдвойне удачное: добыли «языка» и поме-
шали немецким ‘лазутчикам. Поздравляю.
Начало хорошее. a .
— Не знаешь, как отвечать?
— Рад стараться. ‘ваше’ благородие, —
сказал Ломов, чуть заметно принхуриваязь.
— `Делает честь шестой ‘роте. а
— Рота у нас дружная. Не я-Так другой,
— Похвально слышать, Но.... скажи, по-
жалуйста, как же насчет войны, а? Подго-
вариваешь солдат не воёвать, а сам вроде
непрочь? Как тебя понять?
`Ломов переступил с ноги на ногу. Дибич
не отрывался от его немигающих глаз,
— `Разрежите‘ сказать?
— `Да, говори. Я хочу знать, ‘© чем тод-
куешь солдатам у себя в роте. 3
— Я считаю, война — ‘одно, солдатская
‚ кого тела
часа было не до воспоминаний’ о
„Ломов промолчал.
Е ЛЕГ
Pye,
по-своему, Дело взглядов. А не выручиь
на фронте своего брата-солдата — это мо»
жет только трус. Тут нет противоречия,
Ломов выговорил эти слова еще спокой-
нее, чем рассказывал, как добыл «языка»,
W оттого они прозвучали еще больше — до
сухости какой-то — вразумительными. н®-
оспоримыми. Вместе с тем Дибичу было
ясно, что спокойствие дается Ломову не-
легко, и он подумал, что поеживается ^Ло-
мов не от холода, а от подавленного вол.
нения. Он вздрагивал, как будто по _ телу
его пробегала судорога, и после каждого
такого содрогания спокойствие его малень-
еловно укреплялось, и в этом
была такая заразительность, что Дизич то-
же вздрогнул. . Е
Полнявшись, он’ сказал, неожиданно ©бх
рашаясь к солдату на «вы». го
— Вот что. Мне чет ‘дела до ваших
взглядов. Но’ вы их обязаны держать ‘при
себе. Война идет, и никто не имеет права
ей мешать. Во всяком случае вам не поз-
водят ей мешать. : :
Он остзновился, Ломов молча ждал.
— И вы прекратите свою проповедь про-
тив трусости в одиночку и за общую тру-
сость всей армии, всей России. Потому что
хотеть, чтобы все были против войны, ‘Зна-
чит хотеть, чтобы все были трусы.
„Ломов попрежнему не отвечал. В молча-
нии его было заключено оледенелое несо-
гласие, и Дибич насилу удержал себя, что-
бы не поднять голос; ;
— Не забывайте, что вы — солдат.
— Так точно, — сказал Ломов по-сол-
датски, но как-то не вполне серьезно, с
неуловимой лукавой и стеснительной ус-
мешкой, *
— Что значит — так точно? Что значит—
так точно, когда с вами говорят, как с чело-
веком? Вы не согласны со мной? По-вашех
му — мы наступаем зря? Льем кровь зря?
— Разрешите сказать?
— Да, да, говорите!
— Я нахожу, что признать заблуждение—
значит проявить мужество, а не трусость. А
что такое эта война, если не заблуждение?
— Хорошо, — сказал Дибич, совладав ©
собой. — Я обязан был предупредить вас
как офицер и командир. Прекратите у себя
в роте разговоры на эту тему. М помните,
что у военного суда не тот язык, каким го-
ворю с вами я, Ступайте.
Дибич не вспоминал больше ни этого
странного рядового шестой роты, ни мыс-
лей, им пробужденных, потому что с того
© незна-
чащих вещах: перед восходом солнца нем-
цы пошли в атаку. В первые два дня боев
они отрезали батальон от нолка, окружи:
ли высоту и продолжали попеременно
артиллерийский огонь и атаки до тех пор,
пока раненый Дибич не попал в плен. Ше-
стая рота так и дралась до конца на ма»
кушке высоты, защищая свою линию, ко:
торая из запасной стала передовой...
Сейчас в кабинете Кирилла Извекова
Дибич видел удержанный памятъю взгляд
маленького солдата, сохранивший свою
особую черту, — Извеков как будто не
хотел показывать веселую насмешли-
вость`-глаз и знал, что ее скрыть невоз-
можно, и ему было неловко, что опа все
время ‘возникает.
— Вот куда привела вас еудьба, — ска-
зал Диэич,
— Какая же судьба? Мы к этому шли.
‚ —К чему—к этому? К поражению?—с го-
речью, но нерешительно проговорил Либич
— ‘К поражению царской армии. Чтобы
теперь игти к победе армии рабочих и кре-
CTbAH.
Дибич увидел, как вдруг исчезла усмеш-
ка Извекова, отвернулся, помедлил, затем
сказал, будто отклоняя предложенный раз-
говор:
= Ваша шестая рота сражалась отлично.
— Да, — тряхнул головой Извеков, — от-
лично, но. бесплодно,
‘—.Это можно с сожалением отнести ко
всей войне.
Вы думаете? — быстро сказал Изве-
ков и вскинул локти на стол.—Это невер-
но! Народ нашел на войне путь к своему
будущему. По-вашему, это бесплолно?
— Но вы же сами говорите, что рота
дралась бесплодно? }
— Да, она проиграла сражение, Но часть
роты вышла из сражения, уцелела, вы это:
го не знаете, не могли знатъ, вам не повез-
ло. вас взяли немцы. И те. кто уцелел, вли-
: оо.
В торжественной обстановке прошел в
А, Тарасенков,
для себя прочтет молодой советский чита-
тель. В ней много интересного нознаватель-
ного материала. Мы узнаем не только о
географичееках особэнностях Сахалина, но
и о тех замечательных переменах, которые
произошли в жизни острова за годы совет-
ской власти. Рассказывая о своей поездке
в Дуэ, автор восклицает: «Как обрадовался
бы Антон Павлович, увидев сегодня посе-
лок Дуэ—его аккуратные шахтерские доми-
ки, красивый «Сад отдыха», где по вечерам
собирается потанновать молодежь, его знат-
ных забойщиков и врубовых машинистов:—
Пименцова, Ходнева, Саттарова, чъи порт-
реты встречают приезжих ‘у входа в шахту».
И. Осипов приводит любопытный рассказ
сахалинского хирурга
приехавшей на остров много лет назад,
— Обидно, — говорит Феоктистова, —
что на материке плохо представляют ‘себе,
что такое Сахалин. Вот вам живой пример.
Лет десять назад приехал к нам инженер...
Он остался у нас на Сахалине, увлекся ин:
тересной работой. А на материке, в Астра:
хани, живут его родные. И вот однажды
получает OH письмо от сестренки,
«Мне говорят ребята в школе, —
писала она, — что твой брат каторжник,
Сахалин, мол, громадная тюрьма. и туда
отправляют всех преступников». Представ-
ляете, как возмущен был инженер, А я ду-
маю: многие на материке не знают, что та-
кое советский Сахалин...
Автор решял показать новый Сахалин, И,
надо отдать ему справедливость, даже в
беглых зарисовках он сумел раскрыть Te
замечательные изменения, которые произэ-
шли в жизни острова со времени посещения !
его Чеховым,
a
Создать книгу для серии «Библиотека
путешествий» —- задана чрезвычайно трул-
ная. Это не просто географическое описание
того или иного края, той или иной стравы,
Это не просто художественное преизведе-
ние, в котором могут встречаться описания
географических особенностей места дейст-
К. Феоктистовой,
клубе писателей вечер, посвященный
вия. В серию «Библиотека путе-пествий»
должны входить художественные книги о
путешествиях и географических открытиях.
Блестящим примером решения такой твор-
ческой залачи на современном матернале
является «Одноэтажная Америка» И_ Иль:
фа и Е. Петрова. Книга дает ясное пред:
Она характеризует в известной степени и
географию далекой заокеанекой етраны.
Широта кругозора авторов соединяется в ней
се тонкой наблюдательностью, юмором. В
Америке произошли большие изменения. а
книга эта не устарела. В дни войны, в 1944
году, она была переиздана в Америке изда-
тельством «Рутледж». Правда,
ставление © жизни предвоенной Америки,
американ-
ские издатели назвали ее по-своему — «Ма-
1
ленькая золотая Америка», но содержание
ее они не могли изменить, _ Американский
критик вынужден признать в «Таймс
терери еэмплемент», что «книга оставляет
серьезное впечатление» она «является
занимательным отчетом, заключающим не-
мало правды об Америке».
В ближайщее время «Одноэтажная Аме-
рика» выйдет в серии «Библиотека путеше-
ствий» с фотонллюстрациями И. Ильфа,
сделанными им во время путешествия, Она
впервые оформлена так, как этого хотели
ве авторы.
В серии «Библиотека путешествий» в
ближайшее время выйдут и другие книги!
«Подвиг Магеллана», Стефана Цвейга в пе-
реводе Н. Вильям-Вильмонта (издается от.
дельной книгой у нас, в Советском Союзе,
впервые); «Вокруг света на «Коршуне»
К. Станюковича; «Путешествия» Н. Миклу-
хи-Маклая в новой редакции Л. Чуковской:
‚ «В азиатских просторах» (9 путешествиях
Н. Пржевальского) П. Козлова, Впервые
будет издана книга художника Н. Пинеги-
Ha 0 знаменитом русском иселедователе
Арктики Г. Седове, с которым автор совер-
TH путешествие в страну вечных льдов, .
Советские писатели охотно пишут о зна:
менитых путешественниках. Р. Фраерман и
П. Зайкин в <«Капитане Головина» изобуз..
жают замечательного русского моряка,
ли-
В. Шкловский перерабатывает свою книгу
верность другое. О войне каждый думает
50-летию
юбиляру выступили писатели, представители общественных и литературных органи заций НА СНИМКЕ (слева
сидят — ВБ. Горбатов, В, Инбер, ИН, Тихонов, А. Фадеев, А. Серафимович, С. Михалков; стоят — А. Коваленков, В.
`Н, Вирта, С. Чиковани, Л. Субоцкий, Е, Долматовский, А, Яшин, С, Васильев, В, Казин, П. Антокольский, В. Луговской,
Из новых
‚произведений
Лись теперь в свою новую армию; Она 60+
рется за ту цель, которая ие могла быть
осуществлена той армией, в той войне и ко-
торая стала ясной народу во время той
войны: за’ его, освобождение,
— Понимаю, — чуть заметно передернул
плечом Дибич. — Ломовы проиграли. войну,
Извековы выиграли, ;
Извеков улыбнулся, по’ сразу прикрыл
‘кончиками пэльцев, будто свзял в щепоть,
улыбку и даже немного подпрыгнул, напав
на то, что надо было сказать:
— Вот-вот! Вам; я вижу, дело представ-
ляется. так, что происходившее на войне
‚одно, а происходящее теперь — другое, А
‚ведь это совсем неправильно! Народ, кото.
рый былтогда там, сейнае здесь, Его жизнь
изменилась, ‘но его жизнь продолжается.
— Но кто же вы все-таки — Ломов или
Извеков? — не тая иронии, но в искреннем
недоумении спросил Либич. :
— А разве есть разница? — уже открыто
улыбнулся Извеков.
О
— Похоже, мы продолжаем разговор, На.
‚чатый у меня в землянке три года назад.
Но еще больше похоже, что... мы переме-
нились местами. Не находите? — сказал
Дибич и, захватив пальцами непросохшую
«гимнастерку, оттянул ее от своего тела и
вздрогнул. — Кажется, я такой же мокрый,
как вы были тогда,
— Я тоже, — просто сказал Извеков и
пощупал свои прямые плечи. — Очевидно,
мы ‚в одинаковом положении, Нет, серъез-
но. Мы переменились местами, говорите вы.
Но вы можете занять такое же место, как
я. Или мое место. Если вы таких же убеж-
дений, как я,
— Мне сейчас не до’философии, — про-
ворчал Дибич.
Он достал бумажку, написанную Зубни:
ским, и протянул ее через стол,
-— У вас в Хвалынске родные? — спро-
сил Извеков, прочитав запнеку.
— Мать и сестра. Я не видал их скоро
пять лет,
— Долго. Я со своей матерью не виделся
почти девять лет, и вот недавно встретил-
ся: Я — здешний, — проговорил Извеков
доверчиво-непосредственно и немного за-
думался. — Я понимаю. Я думаю, помогу
‘вам, — выпишем вам литер на пароход. По-
езжайте. .
Он взялся за перо, но остановился, ска:
зал, как бы отвечая своему раздумью:
— Повидаетесь со ‘своими, отдохнете.
Только все равно — в Хвалынске или в
Саратове — вам не уйти от вопросов, ко-
торые вы не решили: переменились мы ме-
стами или нет?
— Яне был в России три года, — словно
одолевая тяжелую помеху, отозвался Ди-
бич. — Для меня все ново, Я и людей не
узнаю.
‚ < Вы знали армию. Солдаты вас любиля,
Приглядитесь к красноармейцам, это мно:
гое об’яснит, ко многому вас приблизит.
— Вам бы все сразу. И убеждения, и
Красная Армня...
— Сразу? — засмеялся Извеков — По-
чему => сразу? Сколько вы уже в России?
Месяц? Ну, а нынче иной день, да что
‘там! — иной час дороже месяца, Револю-
‘ция, товарищ Дибич. Есть о чем подумать.
—:Мне ненем думать, — обрывисто и
сдавленно выговорил Дибич, — Понимаете?
Нечем! У меня нет мозга! Я ето с’ел, понн-
вдобавок к ним ел свой мозг! Два гола до:
кладывал свой мозг к немецким буракам,
понимаете? Как сухой паек к приварку.
Чтобы не превратиться в скотину, чтобы не
потерять рассудка, чтобы жить, жить —
кормил свой организм, чорт его взял, евой
клетки запасом мозга, запасом нервов. Вот
эти клетки, вот эту шкуру...
Он начал шипать себя за руку, высоко от-
дирая словно вощеную тонкую кожу от
костлявой пясти. Взор его стал мутным,
больной лоб будто еще болыше округлил-
‚ся; глазурно-желто, ‘как вынутый из бульо-
на мосол, засветившиеь от пота.
~.- Вам плохо? — воскликнул Извеков,
быстро поднимаясь и обегая вокруг стола.
Но Дибич уже наклонился головой к ос:
трым своим коленям и со странной легкой
плавностью медленио выпал из кресла, точ-
но ребенок, на пол.
Извеков без усилий поднял его и отта-
щил на диван, Бросившись к двери, OH or-
ворил ее осторожно и сказал стриженой Sa-
рышне очень тихо;
—Доктора. Сейчас же. Ко мне в
кабицет.
Н. Тихснова, С приветствиями
направо):
Гольцев,
Фото А. ПАРХОМЕНКО.
о Марко Поло,`А. Яковлев написал новую
повесть о жизни и приключениях Роальда
Амундсена,
Но есть ‘ли у нае книги советских пиеа-
телей-пугешественников, тех, которым ад-
ресован упрек сахалинского врача Феэкти-
стовой: «..У вас, на материке, смутно пред-
ставляют себе, каким стал этот некогда
заброщенный уголок нащей земли».
Многие такие уголки смутно представля-
ют себе наши читатели. В этом повинны Н
издательства и писатели.
Мы живем в стране социализма, Совет-
ский человек не только боретея с приро-
дой — он переделывает. ее. И это происхо-
дит в неслыханных до сих пор масшта-
бах.
Когда-то Чехов, который, как известно,
не мог похвастать. здоровьем, в трудней-
щих условиях отправился на остров Сахз-
лин, чтобы посмотреть, что это за земля и
как люди живут на ней... В наше время пи-
сатель может воспользоваться поездом, аз-
томобилем, самолетом, Но многие ли с0*
вершают такие путешествия?
‚ Один из наших известных писателей за-
думал написать интересную книгу © TOM,
как будут выглядеть советские железные
дороги в 1950 году. Его увлекла эта тема,
но... для того, чтобы представить себе, какой
будет железнолорожная сеть СССР к кон-
цу пятилетки, необходимо посмотреть, чтоб
делается на железных дорогах ‚сейчас.
Писатель так и не отважился совершить
крайне важное для него путешествие; за-
мысел остался нереализованным.
Но есть и другие примеры, пока, к сожа-
лению, немногочисленные. М. Ильин, автор
прекрасной книги © плане великих раэот,
решил пополнить серию «Библиотеки путе-
шествий» новым произведением о сталин.
ской пятилетке в действии, Для этого он
отправилея в путешествие, Так он начал
работу над книгой «Or Каспийского до
Черного моря».
В своей книге «Семья Наливайко» я счи-
таю удавшимиея страницы, которые я на-
писал, совершив вместе е моим героем
Макснмом путешествие по. Казахстану,
Критика отмечала познавательную _ цен-
ность матерналя третьей части повести, 2
которой я. покам ваю и Турксиб, и кэзах-
станские степи, н корейские колхозы, Та’
маете? Мне нехватало одних бураков, и
ое за ОЙ Фран ВНИИ г. идите ое Дь
— „ВЫ ДЛЯ МЕНЯ УЧИТЕЛЬ...
Письма. Флобера. Тургеневу
к 125-TETHIO с0 ДНЯ РОЖДЕНИЯ ФЛОБЕРА
издательстяо теневу
Париженое
собрало сто
ю Pomep
ие тесть писем Фло-
бера к Тургеневу, боль-
принствео чоторых AQ CHX
пор было пеизвестно ия
тирокому кругу читате-
лей, ни литературным ис»
елеловатслям, ;
В ближайшее время. в
связи со стодваднатипяти-
летием со HS рожления
Флобера, эти письма булут
изданы отдельным сборни-
ком. в Париже,
Мы публикуем два пись-
ма Флобера к Тургеневу —
наглядное свилетельетво
того огромного RHP TAT Je:
ния, которое произвеля
«Заииеки охотянка» на вы-
лаютихея франнузских ма-
стеров хуложественной
прозы.
«Вы лавно лля меня учи»
тель»,— иншет Флобер Тур-
нузском
Wan
вы
чатлением от
Сервантеса.
Мельхиор ле
влаессическая
четанием
сти,
*
Круассе — возле Лиона
16 марта (1863)
Дорогой господин Тургенев, ‘
Как я благодарен за подарок, который
Вы мне сделали! Я только что прочитал
Вашн два тома и не могу устоять против
желания сказать Вам, что я восхищен
ими, Уже давно Вы для меня — учи»
тель. Но чем больше я Вас изучаю, тем
больше меня изумляет Ваш талант. Я
восхищаюсь этой манерой, одновремен-
но пылкой и сдержанной, этим сочув-
ствием, которое нисходит до самых HHr
чтожных существ и одухотворяет пей-
заж. Видишь и грезишь,.. Как при чте-
Hun «Дон Кихота»’ мне хочется ехать
верхом по белой от пыли дороге и есть
маслины и сырые луковицы в тени ска-
лы, — так же при чтении Ваших «Сцея
из русской жизни» мне хочется трястись
в телеге срели ‘покрытых снегом полей и
слушать завывание волков. Сильный и
*
Круассе (вторвик)
2 февраля (1869)
Мой дорогой друг,
Я все еше в Круассе, то-есть я вер-
нулся сюда вчера, после недели, прове-
денной в Париже в поисках самой неле-
пой информации, какую только можно
вообразить: погребение, кладбище и по-
хоронные бюро —с одной — стороны,
арест, наложенный на движимое иму-
щество, и судопроизводство, с другой,
ит. д. ит. п. Короче говоря, я разбит,
устал и озабочен. Я
Мой бесконечный роман * вызывает у
меня отвращение ‘и наводит скуку, а
мне еще предстоит иметь с ним дело не
менее четырех месяцев.
Я горю желанием увидеть Вашу ли-
тературную критику, ибо это будет кри-
тика человека, который сам является пи-
сателем,
—_
а это очень важно. В моих
* Речь идет о «Воспитании чувств»,
НА
НИГЕР
Я на гранм утеса сижу,
_ На горе — высочайшей из гор,
В небеса головой ухожу,
Замутило ущелье моей взор. .
Ледники, ледники — предо. мной!
И вершины вошли в бирюзу,
И прозрачной юзерной водо
Голубеет равнина внизу.
На твоих лепестках, каргусаг \,
Тают ‘росы, — как утро; светлы.
Ты бледнеешь, цветок, ты размяк
От сухих поцелуев пчелы,
Как привольна вселенная вся!
Раскавенное солнце плывет,
+ Каргусаг -— название цветка,“
дана
Пе
Советская Осетия отметила пятидесяти-
Валентина ДЫННИК
летие жизни и триднатилетие литературной
деятельности
-
‚злектростанцию,
видного северо-осетинскогэ
поэта и исследователя Ивана Васильевича
Цжанаева (Нигера), наследника поэтиче-
ских традиций славного Коста Хетагурова.
О своем великом уччтеле не раз. с неж-
ностью вспоминает Нигер. Еще в одном из
ранних своих стихотворении он писал:
Хетага сына — Коста вы не знаете,
Буреподобного да искроглазого?
В каждом нветке иекрометной росинною
Образ его отражаетея солнечный,
Еели над серлием моим ты наклонииться,
Сразу Орфея узришь осетинекего...
(Перевел А. Гатов).
Влияние Коста сказывается в твсрчестве
Ивана Джанаева не только в смелом соче-
танни народных осетинских ритмов с напе-
вами, воепринятыми от русских TOSTOB, —
кровная связь с К, Хетагуровым. проявляет-
ся во всей тематике его стихов, во всем
строе его поэтических чувств, Как и у Ко-
ста Хетагурова, гражданские мотивы спде-
таются у И. Джанаева с мотивами нацио-
нальными, все его творчество проникзутго
горячей любовью к. осетинскому народу.
Еще в давние годы, годы национального
угнетения осетин (или, как они сами себя
называют, иронов), И. Джанаев решительно
пошел по пути Коста Хетагурова, когда
написал о своем призвании поэта;
Угнетена страна ролная, —
И ванги слезы. ваити стоны
Я в несню превращу. прозы, —
Мие песня не нужна иная!
- {Перерела В. Дыниник).
кой «фон» нельзя выдумать, его надо yaH-
деть своими глазами. Работая над новой
KHHPOH, Я стараюсь получше изучить «место
действия», В тэ же время я люблю путе-
шествовать вообще, эная, что в каждом но-
вом для меня городе или колхозе можно
найти «новую тему».
Недавно я был в Ставропольском крас.
Выбор упал на эту часть нашей страны
лишь потому, что я о ней почти ничего пе
знал. Дон я знаю по замечательным произ:
ведениям Михаила Шолохова: Кубань —-
по книгам А, Первенцева. А где-то рядом
лежнт огромный край, о котором можиз
прочесть только в газетах, Мне захотелось
увидеть, что произошло на Северном Кав-
казе с тех пор, как.мы прочитали O нем
в «Железном потоке» А. Серафимовича. И я
увидел там величественную картину пере-
делки приролы советскими людьми. Я гово.
рю о строительстве Невинномыескоге ка-
нала. Река Кубань, берущая свое начало
где-то у ледников Эльбруса, совершила. с
точки зрення_ ставропольцев, «настоящее
предательство»; на расстоянии лвадцати
километров от Ставрополя она свернула в
сторону и разлилась в долнне за Красно-
даром. Ставропольскне степи остались без
воды. Такие реки, как Егорлык, которые
все-таки отмечены на географических Kap-
тах, летом пересыхают. О них с полным
правом можно сказать, что они существуют
«только на бумаге», Ставропольцам необхо-
дима вода.
Тридцать пять лет назад казак Блынский
пытался поднять народ на борьбу против
своенравной приролы — он призывал «ко.
пать канал» между Кубанью-и Егорлыком.
Никто не поддержал его, царскому прави-
тельству были глубоко безразличны нужды
народа. Только при советской: власти, в го.
ды сталинских пятилеток началась народ-
ная стройка. Ставропольцы, используя со-
ветскую науку и технику, прорыли больной
канал, Я видел. мощную белую плотину,
вилел замечательные сооружения, с по.
мощью которых кубанекая вода будет пу-
щена в реку Ргорлык и, еслн поязлобится,
обратно в Кубань; вялел строяшуюся гизро-
которая. даст энергию
промышленным преллриятиям Ставрополя,
зажжет. ламночкн Ильича в домах. колхоз.
ников, Мие показали н тоннель, по. которо-
терез три недели
ноеле: своей ‘первой ветре‘
: . ьма — в 1869 Tony —.
еликим еским пи ние
ыы : a Зевс, про- Флобер ждет от Тургенева
ааа, ; i учительского слова. Он
иаведенное на него «Запис-
ками охотника»
му переводе OHM BhI-
пол. названием «Сце.
из русекой жизни»),
Флобер сравнивает с впе-
Задолго ло
вил 0б открытии им «рус-
ского романа» и его выла-
щихся мастеров.
ная нроза начала оказы»
вать слое влияние на Фран-
пузеких писателей. BOCXH.
зная’ их замечательным CO-
стРретва и глубокой реалн-
гтической наблюлательно-
none живет И. Егоров,
-путещественняки. Их.
Характерно, что и спустя
несть ‘лет носле первого
мечтает об опубликования
критических статей русско- .
го писателя. статей, про-
чзикнутых художественной
пронннательностью и 5и.
(во Ффран-
> й «Записок
ихота» зненной силой
ones охотника», Жалуясь wa
того, как свою неуловлетвореяиость
современной‘ ему Француз.
ской критикой (0 чем вк
в тот же лень писал Жорж-
Занд). Флобер искал в ли-
тгратурно-критизесвих вы
стуллениях Тургенева во-
вого слова, которое способ-
но было бы ответить ga
волнукятие его вопросы.
Вогюэ 06б’я-
русская
хуложествен-
уверенного ма- хуложественного мастер-
ства. я a
А, Л.
. * ? 3
вместе с тем нежный аромат исхолит ma ]
Ваших произведений, — пленительная
грусть, проникающая ‘до глубины Моей
души-
Каким искусством Вы обладаете! Ка-
ким соединением нежности и иронии,
наблюдательности и красочностн! И как.
все это сочетается! Как Вы подготов-
ляете Ваши эффекты! Какая уверенная
рука.
Изображая чаетности, Вы создаете
пелое. Как много из того, что я пере-
чувствовал, из того, что я испытал, я
вновь нашел.у Вас! В «Трех встречах»,
в «Якове Пасынкове», в «Дневнике лиш-
него человека» и т. д. — везде.
Я счастлив был, две недели тому на-
зал. познакомиться с Вами и пожать
Вашу руку, и я снова жму ее, еще креп-.
це, и прошу Вас, дорогой собрат, верить,
что я всецело Вам предан,
Гюстав Флобер.
„ * ;
друзьях — Тэне и Сен-Беве меня от-
талкивает то, что они недостаточно счи-
таются с Искусством, с произведением.
в себе, с композицией, со стилем, сло-
вом, с тем, что образует Прекрасное. Во
‘времена Лагарпа занимались граммати-
кой, теперь стали историками, — вот я
вся разница, При Вашем столь оригя-
нальном и сильном умении чуветве-
вать Ваша критика будет на высоте
Ваших творений, я уверен в этом...
И я также очень часто думаю о тех’
часах, которые Вы провели в моей хи-
жине. Вы очаровали всех; моя мать и’
племянница часто Вас вспоминают и
спрашивают о Вас.
Что же до меня, Вы знаете, какую
симпатию я питаю к Вам с первого дня.
Почему мы не живем в одной стране?
Я буду в Париже к Пасхе. Не приезжай-
те туда раньше. Крепко обнимаю Вас.
Гюстав Флобер. ›
УТЕСЕ
` На серебряных нитях вися,
И на пиршество мира зовет,
Горный ветер о жизни поет, т
К ней зовет меня песней своей. _ =
Жизнь раскинула руки и ждет:
«Кинься жизни в об’ятья скорей!» ^
О, здесь места невижу я, где 6
Я не ведал гонений судеб! - :
Боль, сомненья — все кажется сном,
Было сердце корытом, где хлеб :
На поминки готовили в нем! Г у
Так чего же хочу я? Вокруг = АВ
Мир прекрасный, обширный, земной. ‘27
Сгинь, година сомнений и мук, —^ 4
Путь открытый лежит предо мн
с 1G О }
Bel” сетии.
Иная песня зазвучала у Ивана Jixanaesa
только тогда, когда наступили иные времз-
Ha, когда прежний герой его лирики,
«Униженный жилец вершин — Осетии без.
родный сын», превратился в полновластяе=
го хозяина своей земли. Совсем иные наст»
роения овладели осетинским поэтом:
«Торный ветер о жизни поет,
К ней повет меня песней своей.
Жизнь раскинула руки и ждет:
«Бннься жизни в об’`ятья скорей!»
(Перевел С. Липиин),
В стихах поэта находят отзвук и весен-
ний шелест зеленых порослей, ‘и насня мо-
лодого’колхозника, у которого «в сердце =
солнце золотое», и песня девушки, ралост»
но идущей по росистой тропке с полевым
бригадиром, милым ее девичьему сердцу,
В дни Отечественной войны в своей «По»
ходной песне» поэт призывает осетинских
юношей подтянуть подпруги у своих холе-
ных коней и ринуться на врага: 1
Как стрела, твой конь несется
На врага, вперед, —
Налетит могучим вихрем
И с земли сотрет!
: (Перевела В. Дыниим).
Посвятив много лет изучению героиче-
ских нартских сказаний осетинского наво-
да, И. Джанаев е особенной остротой вепо.
минает в годы войны народные заветы богах
тырства и в своих военных стихах воекре-
шает близкий каждому осетину образ бу-
латногрудого Батрадза, — неустрашимого
борца за свободу.
Борьба за советскую правду завершилась
славой. Радостными песнями встретил Иван
Джанаев всенародный праздник победы.
PPP PP PPP PPP APPL PPP PPP PPP PP
му пойдет вода в том месте, где гора- Не-
дреманная преграждает ей путь. Этот тон-
нель похож на тоннели метро: тот же диа,
метр. так же покрыт бетоном. Шестидеся-
тиметровая гора возвышается над подзем-
ным руслом будущей реки, которое тянется
на расетоянии почти шести километров.. о
таком чуде и не мечтал казак Блынский.-
Я видел чудо советской техники; вилел
людей, творящих эти чудеса, простых и
скромных героев сталинской пятилетки. (Я
познакомился с ‘прославленными колхозни:
цами, которым «не терпится» — хочется пэ-
скорее увидеть, как засверкает кубанская
вода в прорытом ими канале, как зацветут
сады, зазеленеют ныне безводные, серые
степи, как изменится быт в колхозах, где
сенчас дождевую воду хранят в особых
бассейнах, как самую большую драгоцен.
ность,., nt
О том, как эта новая река изменит Pear.
рафию и экономику огромного края. можно
нанисать увлекательную книгу, Это МОГЛИ
бы сделать и местные писатели. В Ставро-
авто тал 7
книги «Буйные травы», erica ee
ковал в «Ставропольском альманахе» новую
повесть «Море ‹Сарматскоех, Олднака-- я
инь мимоходом коенулся такой прекрае»
ной темы, как переделка природы «на
2 >
бывшего Сарматского моря. т
3.
Возникновение «Бизлнотеки путешест-
вий»>— дело большое н серьезное. Много по
лезных книг запланировало издательство
«Молодая гвардия». Однако наряду с такн-
ми книгами, как «Завоевание земли», как’
хнигя о великих путешествиях и географи-
‘ческих открытиях прошлого, нужны кяиги,
отражающие Cero HAHN. географию ка-
шей страны — географию, которую создают
советские люди, претворяя в жизнь великий
сталинский пятилетний план,
Наши совегские писатели могут и долж-
ны прославлять то, что делается в нашей
стране, Чтобы выполнить эту благородную
миссию, нужио знать страну, нужно путе-
шествоватъ. У нае должны быть писатели“
еще очень мало. Кни-
TH аля «Библиотеки путешествий» должны
cath # писатели и
людн, — ’ ученые, и бывалые
ам а < >
-—
> бя
> = <
‘Nie re oe malig