СОВЕТСКОЕ ИСКУССТВО «Большая семья» Д. Тальников в театре Сатиры Народная мудрость гласит, что «быль молодцу не в укор», Молодой, способный драматург К. Финн не по- сетует на нас за то, что мы на мл- нутку вспомним о его первых пьесах «Вздор» и «Свидание». Всли «Вздор» встретил поошри- тельно-снисходительное к себе отно- шение нашей критики, то о «Свила. нии» часть критиков предпочла (из соображений ложной «гуманности» вовсе промолчать. K. Финн любит и чувствует сцену, - в этом едва ли не главный секрет популярности его пьес, Зрителю все- есть что «смотреть». Наконец, драматург Финн - весь в сегодняш- нем быту. Вот почему, думаетёя, даже чепу- ховое «Свидание» могло быть при- шято. Должно быть, сильно изголо- дался зритель по этой самой «те- атральности», которая так упорно от- сутствовала в пьесах-схемах многих наших драматургов…

5

На разные темы Вернись, я все-е про-щу… Недавно некая экскурсия вторич- но посетила клуб им. Нариманова в Шатуре. Гости были поражены бед- ственным изменением обстановки, Дорогие картины куда-то вынесены, богатая люстра сменилась дряннень- ким абажуром, ковры убраны, вме- сто стильной мебели эпохи Людови- ка Четырнадцатого стояли каменмые диваны эпохи Мосдрева Пятнадца- того… Что здесь произошло? Кто и как в такой короткий срок разорил за- житочный клуб? - Должно быть пожар, - предпо- ложил один из гостей. Или очень крупная растрата, сказал другой. - Ничего подобного, -- усмехнулся третий. Просто устроили два-три концерта с участием артистов москов- ской эстрады и, конечно, клуб про- торса… С этими словами он вынул из кар- мана сложенный вчетверо документ, Будучи развернута, оня бумага по- трясла окружающих. Позвольте же, так сказать, обнародовать эту шатур- скую бухгалтерскую выпись. Ведомость на оплату артистам за один концерт в г. Шатуре при клубе им. Нариманова. Изабелла Юрьева . Д. Л. Сокольская . Казимир Малахов Бутенина . А. Таров Петр Фурман, Борис Симский Транспорт 2400 руб. 1300 15:00 850 » 500 400 » 550 » 700 ИТОГО . . 8200 руб. Заведующий клубом РЯБОВ. рары… бом заплакал. Все подхватили: Некоторое время все молчали. По- том кто-то сказал: Здорово! Ай, да малые формы! - Малые формы - большие гоно- Но Юрьева-то! А? 2400 рублей за 15 минут! После этого, действи- тельно, можно притти в благодушное настроение и запеть: «Ве-е-рни-сь я все про-щу-у…» -Она-то простит. Простят ли ее? Так сказать, рви да знай же меру. «Цыгане» жадною толпою по бухгалтериям кочуют… - И слы-шен всю-ду таборный на- пев: тай-рай-та-там-тари-ра тай-рай- та-там… - Интересно, во сколько же это обходится каждый тай и каждый рай? Один из гостей, заглянув в бухгал- терскую выпись, воскликнул: -700 рублей транспорт? Неуже- ли их из Москвы в Шатуру перебра- сывали через Ленинград в междуна- родных вагонах? Все засмеялись, а заведующий клу- Опять о карьере Бегуна го: Техника заметания следов достаточ- по примитивна. Мальчишка, стин ший с лотка пирожок, истошно оре тыча пальцем в случайного прохоже- … Вот он!… Держи!… Вот он!… Дер- Почему бы в самом деле замести- тело предодателя правления Воеко- пользоваться этим, так сказать, клас- сическим опытом? бопытные детали. 11 декабря в «Советском искусстве» был помещен наш фельетон «Карьера Бетуна». Невежда и лодырь Бегун, став во главе сочинского отделения Всекохудожника, в короткий срок развалил всю организацию художест- оформления крупнейшего ку- рорта. На эту работу он попал по странной прихоти члена правления Прядченко. Другой деятель Всекоху- дожника Баталин, ездивший ревизо- вать Сочи, как мы уже указывали, привез оттуда лишь субтропический загар и несокрушимую веру в дело- вые таланты Моисея Ароновича Бе-   гуна… Отклик на фельетон прибыл немед- ленно, Е. П. Иванов демонстрировал свою общественную чуткость. Мы узнали: 1. Гр. Бегун с работы во Всекоху- дожнике снимается. 2. Заведующий окульптурной ма- стерской Г. Н. Мелюков с работы снят и дело о нем передано в судебные органы. 3. В Сочи направляется уполномо- ченный Всекохудожника. С первого вагляда эти меры кажут- ся очень честными и очень решитель- ными. Но только с первого взгляда… Бегун, как видите, согласно этому сообщению еще не был онят, а пока лишь снимался. О Прядченко -- ни звука, О Баталине -- молчок. О роли самого правления и Иванова - гу-гу… Зато наиболее суровые кары обру. шены на голову Мелюкова, о котором, собственно говоря, и речи не должно быть, так как его фамилия и его ма- стерская в фельетоне даже не упо- минаются. Тут-то выясняются некоторые лю- 19 ноября, т. е. за три недели до выступления «Советского искусства», правление Всекохудожника слушало доклад Баталина, вернувшегося из Сочи. Суровый ревизор всячески вы- гораживал курортного полпреда, В результате, виновником развала в со- чинском отделении был признан… Мелюков, работающий в московской скульптурно-лепной мастерской. Его решили снять с работы. А когда появился наш фельетон, 8. П. Иванов, став в позу человека, чутко реагирующего на сигналы пе- чати, выдал расправус Мелюковымза этакое очищение собственных рядов. Кстати, Мелюков не заведующий мастерской, а только технорук, Хотя его по протоколу «сняли» еще 19 но- ября, но фактически с работы не от- пустили. Недавно мы получили полный текст постановленияпонекст дожника. В нем удее ничего нет о Мелюкове, хотя еще ничего нет и о Баталине. 0 самом же правлении осторожно сказано, что оно «недоста- точно руководило бочинским отделе- нием». Вот это уже неправда! Зачем же возводить напраслину на Иванова и Прядченко? Они руководили доста- пар-точно. Скорей даже много, Плохо, но много. Увы, это, так сказать, другой счет. Каждый руководит, как умеет или, вернее, как не умеет… ЕВГ. БЕРМОНТ

«Спящая красавица» Наконец-то на сцене Вольшого те-  атра отложенный из-за «Бахчисарай- ского фонтана» снова Чайковский - «Спящая красавица». Вот где под- линная классика и балетный симфо визм без всякой эклектики и стили- зации. Вот где торжество танца как первоосновы балетного спектакля. И какой это удивительный Чай- ковский! Написанная всего за четы- ре года до смерти композитора, между пятой симфонией и трагиче- ской «Пиковой дамой» - «Спящая красавица» носит на себе печать улыбки, жизнеутверждения, пусть и подернутого у Чайковского дымкой «легкой» пушкинской печали. Музыка Чайковского задает основ- ной тон спектаклю, играя в нем по существу ту же роль, какую в дра- Очень хорошо, что «новизна» по- становки Большого театра не свелась к тому, что случилось с «Лебединым озером» в Ленинграде: никто не принялся мудрить над либретто и всячески «оправдывать» сказку XVII века, превращая, например, принца Дезире в «молодого челове- на ме играет слово, Основная задача по- становщика - выразить в танце му- зыку Чайковского. ка» эпохи феодализма ущербе, со всеми вытекающими отсюда тятост- ными последствиями. На сей раз не убоялись фольклора, который явля- ется подлинным, живым и богатым источником балетной драматургии п во всяком случае больше отвечает жанру этого искусства, чем обале- ченный бальзаковский роман или «сумбур» обалеченного колхоза, пре- поднесенный в «Светлом ручье». Удалось ли избежать другой опас- ности, стоявшей еще перед первыми постановщиками этого балета, «фееричности» спектакля? Монументальность и пышность де- коративных форм спектакля в из- вестной степени диктуются самим архитектурным стилем Большого те- атра, красно-золоченой пышностью его зрительного зала, размерами сце- ны. Эта пышность, праздничность, радостность достигаются в спектакле системой занавесов (эффектен зана- вес с пауками), игрой света, тюлеми полотном, создающим впечатление прозрачной кисеи… Основная гамма цветов -- белый, хрустальный и зо- лоченый. Интересен французский пейзаж с парком, бассейном и ста- и туями, с деревьями, поникшими над водой. Красочны и богаты костюмы, особенно в сцене охоты, Однако работе художника И. Рабиновича нет принципиально ничего нового сравнении со старой постановкой. Хотелось бы большей простоты легкости. И главное - большей не- посредственной близости к радостной поэтически свежей музыке Чай- ковского. Есть здесь (в тюлево-хру- стальном дворце, например) извест- ная сахарность, сладость, «опер- ность». Порою кажется, что зрелищная сторона в спектакле в какой-то мере доминирует и над музыкальной над танцевальной. Достоинство ста- рото оформления состояло в том, что оно ничего не заслоняло и ни от че- то не отвлекало. И даже в самой ба- нальной условности, например, гель- в в и и церовской панорамы все чувство- валась романтичность сказки и Неудача новой панорамы, осей широте вамысла (омена времен движутся не ритмично и плавно, прежде, а очень неровно, толчками, вкось и вкривь. Затем, подчеркнутья оость о ов подставках с колесиками -- фитур- ки красной шапочки и волка, людо- в дает ва ра, очередь с ним хорошо танцует Га- бович. Приятный образ Дезире соз- Голубин. С большой уверенно- стью, четкостью и динамичностью танцует Флорину С. Мессерер. Вели- колепная белая кошечка - Абрамо- (ее партнер Царман). Виртуозно, темпераментно и четко ведет роль Виолант Лепешинская; эта талант- ливая «жанровая» балерина очень выразительна в чисто драматических эпизодах. Но действительным центром ис- полнения явлается Семенова Авро- Здесь находит свое полное выра- жение эмоциональное существо му- зыки Чайковского и всего спектакля. Превосходен ее выход, праздничный, широкий, замечателен блеск ее ада- жио и вариаций, Исполнено глубо- кого поэтического настроения ее ме- ланхолическое адажно 3-го акта. Есть  какой-то заряд радости, свежести и легкости в ее стремительных турах па-де-де, где танцу так выгазительно аккомпанирует легкая и радостная игра рук. Это искусство гармониче- Выставка народного искусства 

Танцы «Спящей красавицы», по- только Чайковского, но и Петипа; оба они - его авторы, и притом, несом- ненно, классические авторы. В «об- новленной сценической редакции» спектакля, кажется, один танец ко- шечки и голубой птицы сохранился в неприкосновенности. Характер большинства заново по- ставленных танцев не везде отвечает музыке Чайковского, не отвечает и классическому характеру творчества Петипа. Классицизм Петипа Мессе. рер осваивает в ином духе--больше в духе рационалистически-оголенного техницизма, виртуозности, чем по- этичности и пластичности. Вот поче- му в партии Авроры в новой поста новке так мало танца, рисующего по- этически-радостный образ Авроры, а больше поз и технически изощрен- ных упражнений, которые не отве- чают простым поэтическим настрое- ниям и наивному музыкальному и пластическому содержанию этой пар- тии. Такова судьба, например, ада- жио 2-го акта, прежде бывшего та- ким плавным, грациозным, пластиче. ски закругленным, а ныне ставшего угловатым «фокусным экзерсисом». Весь энаменитый вальс 2-го акта по- терял свой характер подлинного вальса и заменен рядом живописных фигур «флирта с веерами». Нужно ли это даже в интересах чисто драматической «правды» в ба- лете? Эффектны и интересны, но услож- че- нены и напряженны вариации тырех принцев с Авророй. Когда танцующей артистке приходится раздроблять единство танца и при- выкать к четырем кавалерам и быс- тро чередующейся их поддержке, эта гнешняя виртуозность отвлека- ет от внутреннего творческого сосре- доточения. В этой мизансцене боль ше изощренности и утонченности, чем наивной романтичности и поз- зии. Нужно ли это? Терпимо ли то отношение к танцу, которое практиковалось некоторыхи формалистами еще несколько летна- ва в эпоху увлечения эквилибри- стикой и «фурорным акробатизмом», когда по красноречивому описанию того времени, «дама оказывалась то на коленях кавалера, то плывущей рыбкой над его головой», когда бале- рину подбрасывали чрезвычайновы- соко, чуть ли не выше рук - без всякого эстетического оправдания - и опускали ее на колени ставленные в свое время Петица, не только потому что они сами по себе были великолепны, но и пото- му, что исключительно полно соот- ветствовали природе музыки Чайков- ского, ее духу и ее форме, являют- ся подлинным классическим наслед- ством нашей балетной культуры, Це- лесообразно ли в таком случае, со- храняя целиком музыку Чайковско- го, написанную на эти танцы и рит- мические движения, менять их вну- треннюю органическую обусловлен- ность? Новому постановщику прихо- дится при этом и вступать в состя- зание с таким замечательным, не- превзойденным мастером, как М. Пе- типа, и рвать связи, существующие между Чайковским и Петипа: ведь, «Спящая красавица» - балет не     ловкимвы- вертом вниз головой, Это было, ко- нечно, вне классического балета. Ну- ли возвращаться на этот путь онова? Только закечательная по- новой спасают от формализма эти «обнаженные приемы», преодолевают техницизм и наполняют эти фитуры подлинной живопиеностью и поэти- чаской предестью, но нужно ли Вот вопросы, которые невольно должны стать перед новыми наши- ми балетмейстерами в связи с новой постановкой «Спящей красавицы». Спишейвенного

Два сознания, две культуры, два быта. Уединенная бурауазная ячей- ка с ее философией: «человек чело- веку волк» - и новый, социалисти- ческий человек, который до такой степени «до всего касается», что уже начинает жить как бы в одной об- щей большой семье. Вот в общих чер- тах комплекс идей и настроений шьесы «Большая семья». У молоденькой продавщицы из цветочного магазина - маленькая сердечная авария. Ученый авиакон- структор, знатный советский человек, случайно встретившись с ней, актив- но вмешивается в «чужую» историю, хотя у него и своих хлопот доволь- но: из дому удрал «в Красную ар- мию» его сынишка лет за 7--10 до призывного возраста, Мальчик этот попадает к овоему школьному това- рищу, такому же вояке, и здесь отец последнего при всей загрузке собст- венными маленькими, но, право ж, нешуточными катастрофами быта проявляет к запутавшемуся парниш- ке деятельную заботу. Поистине «большая семья»! Тему эту можно развернуть и в «серьезном» плане - со всякими хо- рошими словами, высокими чувства- ми и слезами (на сцене). Но спек- такль сейчас же вскроет это противо- речие между бытовым существом со- держания и несвойственной ему фор- мой: у арителя действительно появят- ся на глазах слезы… от зевоты. Фини этого избегает, ибо он зна- ет и помнит (кроме второй половины 3-то акта), что в гуще быта не декла- мируют, а разтоваривают: он питает отвращение к абстрактным схемам и любит живого человека.



А. В. Скворцов (Саратов), «А. С.

Пушкин» (гравюра, сухая игла)

Дореволюционные пьесы о Пушкине





Наши пушкинисты не уделили до ских материалов преподносится с чу- сих пор никакого внимания дорево- люционным пьесам о Пушкине. А междутем это--область почти сплош- ной фальсафикации, пошлости и от- вратительной лжи. Образ Пушкина в произведениях многих дореволюцион- ных авторов сознательно искажался в целях монархической и религиозной пропаганды. Вот, например, перед нами пьеса A. П. Михневича «Жизнь и смерть А. С. Пушкина», изданная в 1899 г. Этот автор, по его словам, «15 лет изучал жизнь и смерть А. С. Пуш- кина», Результатом такого длитель- ного изучения явилась огромная три- логия, начинающаяся «криком ново- рожденного» поэта и кончающаяся появлением «тени Пушкина» при от крытии памятника поэту в Москве. Философия этого театрального био- графа и его взгляд на Гушкина очень ясно и откровенно выражены в пре- дисловии: «Вечно обуреваемый свой- ми «абиссинскими» страстями, Пуш- кин однако же, не сделался оконий тельно жертвою «алчного» греха, на- тротив, он постоянно боролся со сво- им злым демоном, и как истинный мученик, всю свою жизнь чистосер дечно каялся, пока, наконец, не до- стиг, на смертном одре высочайшен степени духовного просветления» Итак все к лучшему - Пушкину его убийцы помогли раскаяться до кон- ца. В первой части «трилогии» изобра- жается рождение поэта, лицей, вы- сылка из Петербугта, жизнь Одес в се и приезд в Михайловское. Из первой части трилогии отмо ую фразу, принновн ную Пушновау: «Ощелны ольности!» Впрочем, надо опенить всю «глубину» и второй фразы, яко- бы провнесенной уже в Мяжайнов- свом, при встрете с монахом отцом Пименом, присланным шпионить за ссыльным ноэтом: «Господи боже мой, как я унижен! Этот жалкий, не- образованный монах осрамил мою гордыню!». Затем начинается вторая часть три- логии под названием «Пушкин в Ми- хайловском» -- комедия в пяти дей- ствиях, Бдесь особенно замечателен монолог Пушкина в ожидании «бо- жественной Керн». Вот выдержка иа этого монолога: «Неужели же, после того поэтиче- ского признания в любви, которое я послал ей сегодня утром, кокетка Аннета, все-таки не растает? Это не- постижимо! Поцелую хоть ее гелио- троп, если уж мне не суждено цело- вать ее самою! Все в глазах моих меркнет, передо мною носится ее об- раз, полный грусти и сладострастия, я будто вижу перед собой ее глаза, ее полураскрытый ротик… Адское на- вождение!» В последнем действии этой «коме- дни» Пушкина извещают, что за ним прислали из Москвы, и он уезжает, восклицая: «А прежде всего, спаси- бо юному нашему царю за мое осво- бождение. Да здравствует император Николай, Ура!». Последняя часть трилогии носит на звание «Женатая жизнь». В ней осо- бенно примечателен диалог между Пушкиным и женой. Обращаясь к Пушкину на говорит: «Нет, у тебя любовниц миллионы», на что Пушкин, череа не- сколько минут отвечает не менее вы- разительно: «Помолчи хоть, дурища!» После этого глубокомысленного заме- чания автор быстро ведет дело к раз- вязке и заставляет сказать умираю- щего поэта Жуковскому опять в сти- хах: «Что делать! Божья воля! Ты не плачь! Прошу тебя, отправься к государю, Моли его, чтоб он меня простил!» Не менее показательна пьеса И, К. Кондратьева «Пушкин у Яра», гы- шедшая в 1887 г. И. Кондратьев по- пытался в стихах изобразить душев- ное состояние Пушкина перед женить- бой на Гончаровой. Для этого Конд- ратьев выбрал известный факт из биографии Пушкина--накануне свадь- бы у него был «мальчишник», про- щание с холостой жизнью. Действие своей пьесы автор переносит в ресто- ран «Яр», куда поэт и ето друг Н. М. Языков приезжают послушать цы- ган и, в особенности, знаменитую цы- ганку Таню (Татьяну Демьяновну). Кушкин грустит - о чем же? Оказы- вается перед ним: «Туманною, пророческой в кой волною Колеблется супружеское ложе». Это говорит Пушкин! Тут же Кон- дратьев заставляет поэта произнести следующие слова, относящиеся, пови- димому, к будущей семейной жизни Пушкина: «О боже мой! Страданья не снесу- Нет, не снесу я черного позора: Не уступлю любимую без спора; Омою кровью милую красу!» довищной наглостью. Более откровен- ную монархическую подделку образа умирающего Пушкина трудно себе представить. Сергей Мамонтов в сво- их «сценах» собрал все цветы «но- вовременского» словоблудия, чтобы украсить ими гроб Пушкина. Вот что говорит в пьесе умирающий поэт: «Душу мне жестоко мучит Кощунственных стихов тяжелый грех… Я зло посеял… молиться буду у господня алтаря За праведный народ, за Русь родную И за великого царя»… Таким образом, вся уваровская формула «православие, самодержавие и народность» налицо, нехватает лишь Бенкендорфа, которого умира- ющий Пушкин облобызал бы в свой последний час. В пьесе В Ф. Боцяновского «Ната- ли Пушкина» («Жрица солнца») рас- сказывается о ПушкВ пьесе Натали флиртует с Дантесом, ее сестра Екатерина тоже любит бле- стящего кавалергарца, Алексанира самого Пушкина Начинается тейст- вие маскарадом, Затем оно перено- сится в квартиру Идалии Поле- тики, где устраивается тайное сви- дание Натали с Дантесом, затем все плачут около умирающего поэта, и Натали раскаивается в своем легко- мыслии, приезжает Арендт и сооб- щает о «прощении» Николая. Всеоб- щее умиление. Занавес. Вся эта лошлость изображена в пьесе Боцяновского, к сожалению, игравшейся на столичных сценах в сезоне 1916--1917 гг. Автор не выво- дит самого Пушкина (поет появляется вознаграждает совершенно газвязной болтордейо семенной кина, причем пускают в ход новест- пыи «доп-жуановий» описот в дока- зательство легкомыслия поэта. Особенно возмутительно искажение отношений Николая Iк Пушкину, ка- рактерное для всех дореволюционных пушкинских пьес. Так, в пьесе Бо- цяновского положительный персонаж Александра, горячо и преданно лю- бящая Пушкина, товорит в финале: Да Раньше даже трудно было пред- полагать, до какой степени государь его любит»… на сцене Пушкина Так показывали до реголюции, так изображали его в пьесах «биографы», которым поэт мог бы смето повторить свою эпиграмму: «Клеветник без дарованья, Палок ищет он чутьем, A дневного пропитанья, Ежемесячным враньем»… M. ЗАГОРСКИЙ

М. Саменова ской лоности исполнено той вооду- шевленности, сценической «овободы», полнейшей «несвязанности», той за- мечательной пластичности и музы- кальности, которая из танца создает волнующую песнь. Так в ак в балете утверждается на пер- вом месте искусство воодушевленно- го танца, творчество артиста прежде всего, вопреки всякой тюлево-деко- рационной пышности. И вот почему пусть идет на нашей сцене в ста- рых, не усложненных новыми ухищ- рениями декорациях другой шелевр ковского«Лебединое озеро», пусть илут и весьма поверхностные в музыкальном смысле, но такие вальные балеты, как «Дон-Ки- и Баядерка» мы их в теку- сезоне, к величайшему сожале- нию, не встречаем в репертуаре те- атра) Эти старые постановки, не какM. требующие никаких многотысячных музы-оправланызае прижно бной сноле. А вель именно Чайковский рассказывает, что «прежде, чем приступить к сочине- дню мзаки», ого брат прослт значтаниго образом обо каждого нумера», и от Петипа была получена программа балета, «отде-

Огромная работа в спектавле про- делана актерами Канцелем и Кара- Дмитриевым, поскольку писать роли Фини еще только учится (тме однако, «подбросить» умному и та- лантливому актегу подходящий сце- нический материал). Актеры вообще в этом спектакле на большой высоте. Виртуозно играет мальчика Пугачева, хороша в роли его товарища Слоно- ва. Обе актрисы ломают рамки тра- диционных травести и дают два вы- разительных, жизненных характера, лиричностью запечатлена и и Приятной игра Зверевой (цветочница). Выло бы праддевременно утрер дать что Филн Бооки. уверевно владеет большой драматур побочных тем, Лейстниетего побочных тем. Денстьне унего тина (у модной портники) представа ляет собою очень забавный, но аб- солютно ненужный в композиции пьесы скретч. В последний акт ав- тор почему-то вводит бездейственный образ старого ИТРовца. Отоюда некоторые длинпюты в «дет- ских» впизодах. Отсюда же и расхо- лаживающее резонерство в последнем акте. Все же надо признать, что от- личное актерское исполнение и так- тичная постановка Горчакова как-то приглушают формальные недочеты драматургии «Большой семьи, Театр Сатиры сумел создать спектакль жи- вой, веселый, грациозный и одновре- B. БЛЮМ менно достаточно вдумчивый.

  

ела и пр.) хороша только тогда, ког- да она согласована со всем характе ром оформления. Тогда и весь лес надо сделать игрушечным. Иначе эта ланная до мельчайших подробно- стей».постаноркой система вносит резкую претенциоз- ность и обособленность. Вообще же говоря, хореография не должна ставиться в зависимость от блеска и трюков оформления. Артист танец, танцевальный образ, даю- и щий творчески полное сценическое  выраяение музыкальной теме, музы- кальному образу - вот подлинное содержание балета, вот что решает здесь все дело. Очень легок, пластичен и гра- циозен А. Мессерер (голубая птица); 17 января в Третьяковской галле- рее открывается выставка художест- венных изделий из кости и дерева. На выставке будет представлено свы- ше тысячи работ мастеров Чукот- ки, Холмогора и Тобольска (резьба на кости). Резьбу по дереву выставляют ма- стера Богородска, Кудрина и других районов Москотской области, Краше- ное дерево будет представлено рабо-

тами мастеров Хохломы, Загорска и др Выставку оформляют: гравер по ко- котка), резчики по дереву семья (Москов- Ворносковых из Кудрина ская обл.), резчик по дереву Овешков из Загорска. Хохломскую роспись по порталам делают мастера Хохломы братья Подоговы. Выставка будет размещена в четырех залах таллереи и продлитоя один месяц.

Л. М. Леонидов народный артист Союза ССР

щались всей театральной Москвой, в том числе актерами и руководителя- ми Художественного театра. Вскоре после премьеры ко мне по- звошили по телефону: С вами говорит секретарь Неми- ровича-Данченко, директора Москов- ского Художественного театра. Сво- бодны ли вы на будущий сезон? Я считал себя свободным. Но через несколько дней меня поймал в ал- терском фойе Федор Адамович Корш, обнял и на своих привычных визгли- вых нотах быстро заговорил: - Очень хорошо, голуба, велико- лепно, голуба, сыграли роль, на бу- дущий год решил прибавить вам. Итак, по рукам, по рукам, голуба? Не успел я опомниться, как Федор Адамович уже «ударил по рукам» и своей торопливой походкой скрылся за поворотом фойе, Из Художествен- ного театра ко мне все это время не звонили, и я считал себя вправе пе- резаключить договор с Коршем. Но на следующий же день ко мне снова позвонил секретарь Немирови- ча-Данченко. - Владимир Иванович просит вас пожаловать к нему на обед. Я был в очень затруднительном по- ложении, Отказаться от приглаше- ния «на обед» было неудобно, в то же время я великолепно понимал, зачем меня приглашают. В течение всего обеда, сидя между Владимиром Ивановичем и Екатериной Николаев- ной, я чувствовал себя точно на иголках. А после обеда случилось то, чего я боялся. Владимир Иванович предложил мне пойти в его кабинет покурить. деле, обратился он то инеНелавно, отес отавился он ко мно Когда я шем, В. И на меня взглянул о ис- Мне стало вдвойне неловко.

ский, и Владимир Иванович Немиро- вич-Данченко еще сидели за одним режиссерским столом, работая над го- товящимися постановками. Встретили и меня в МХАТ очень благожелательно, все же понадобилось немало вре- мени, чтобы органически войти в со- став труппы этого театра. На реше- тициях спектакля «На дне», н кото- в невым салом» с Антоном Павловичем Чеховым. Однажды во время репети- ции я очень бурно провел роль Ло- пахина в финале третьего акта. Когла я сидел на приступочке за кулисами, ко рой я был введен на роль Васьки Пепла (заменив Харламова) перед по- ездкой театра в Петербург, Констал- тин Сергеевич часто одергивал меня: Это вам не Корш… Лишь после того, как я сыграл в сентябре 1904 года роль Лопахина «Вишневом саду», Станиславский подошел ко мне и со своей очарова- тельной улыбкой сказал: - Вы наш. Припоминаю несколько случайных встреч во время работы над «Виш- мне подсел Антон Павлович и с мягким упреком сказал: - Зачем кричите? Послушайте, эта ведь богатые не кричат. Во время генеральной Антон Пав- лович зашел ко мне вуборную, по- здоровалол и со свое застенчивой улыбкой на лице заговорил: Послушайте, вы стали теперь играть очень хорошо, да и весь со- став спектакля, мне очень нравится. Внезапно его лицо отало грустным: Скажите, а что будет в этой уборной через 30 лет? Может быть. у нас в театре во время опередного ремонта в целях удобства уборная была целиком вырубле- на. * Когда я думаю о том отношении к алтеру и к театру, которое проявля- ет наша партия и правительство, мое актерское сердце преисполняется глу- бочайшим волнением и благодарно- стью. Я от всей души благодарю тию и правительство, а в особенно- сти великого вождя мирового про- летариата, лучшего друга советского Станислав- актера, товарища Сталина, уделяю- щего так много внимания нашему советскому театру.  



Мои первые спектакли же и Наступает дотожданный вечер в сентября Конечно, весь день я не нахожу себе места. Волнуюсь. В то время страшно горжусь. Горжусь тем что зачислен в труппу на 75 рублей в месяц, и тем, что буду иг- рать на одной сцене с такими арти- стами, как Глебова, Рощин-Инсаров, Кисилевский, Чужбинов, Неделин, игрой которых я всегда восхищался. «Приятно и страшно вместе», как говорит пушкинский скупой рыцарь. Начинается спектакль. Все идет гладко. Послы выходят один за дру- гим. Наступает и моя очередь. Музы- ка, и, из доклад Семена Годунова: «Посол турецкий Челибей». Свита, подарки наконец, помощник режиссера шеп- чет: «Выходите!» Душа уходит в пятки. Делаю над собой усилие, вы- хожу, и вдруг, о ужас, чувствую, что арительного зала на меня падают ложи. Да, полное впечатление, что и ложи и сидящие в них люди пада- Театральный век прожить-- не по- ле перейти. Может быть, когда-нибудь я займусь летописью своей актерской жизни с обстоятельностью, необходи- мой мемуаристу. Пока же еще не тя- нет писать мемуары, Больше думаешь о текущих художественных интересах театра, чем о прошлом. Новые спек- такли, новые пьесы, новые роли все это настолько захватывает, что для воспоминаний не остается вре- мени. Сейчас, оглядываясь на свой 40- летний актерский путь, я хочу вспом- нить только несколько эпизодов, свя- ванных с началом моей работы в те- атре. * 40 лет тому назад, 6 сентября 1896 г. я впервые выступил на сцене как заправский актер в Одесском го- родском театре. Здесь тогда гастроли- ровала труппа Киевского драматиче- ского театра Соловцова, каждую осень и весну приезжавшая в Одес- су Шел «Царь Борис», третья часть трилогии Алексея Толстого- Мне дали роль турецкого посла Че- либея, И роль-то совсем небольшая. Музыка. Свита посла выносит подар- ки, предназначенные царю Борису: седла, сбрую, трон из слоновой ко- сти, усыпанный бирюзой, роскошное оружие. Приветствие посла, реплики царя. Поклон. Уход. Опять музыка. Волновался я ужасно, хотя уже много раз участвовал в любительских снек- таклях в одесокой наролной аудито- рии Общества трезвости. Я уже сы- грал такие роли, как роль Жадова в «Доходном месте», Чацкого в «Горе от ума», Чеглова в «Горькой судьбине», Жоржа Градищева в «Злобе дня» Потехина и много других. Для всту- пленил в спектакль «Царь Борис» мне дали три репетиции. Тогда очи- талось, что этого вполне достаточно,

ют на меня, Я окончательно смуща- юсь, ничего понимаю. Начинаю овой монолог: «Султан Махмед, Маx- мид, Мухмуд, твой друг и брат, твой не вижу, с позором ухожу со сцены, Бегу в свою актерскую уборную, то- ропливо снимаю грим, и, не глядя ни на кого, от стыда, ухожу из театра с мыслью, что драматическое искус- ство для меня навсегда потеряно. Что же произошло? Пол сцены, как и пол зрительного зала в театре, построены наклонно друг к другу. Поэтому получается полное впечитле- ние, будто ложи в зрительном зале пздают на тебя. На следующий день в местной газете появляется заметка рецензия о спектакле: «Царь Бо- рис» прошел с обычным ансамблем, но одна паршивая овца - Леонидов испортила все стадо». H. Н. Соловцов, мой первый антре- пренер, вызывает меня к себе, успо- каивает, говорит: «Это хорошо, что первый блин комом». И тут же пору- чает мне роль Чарусского в пьесе Южина-Сумбатова «Старый закал», премьера которой должна состояться через несколько дней. Насколько был позорен мой первый выход, настоль- ко блестяще мое второе появление на сцене. Успех был огромный, Я даже был вызван среди акта всем аритель- ным залом (тогда такие вызовы были в обычае). Говорили, что свою роль офицера, сосланного в заходустную крепость на Кавказе еза вольнодум- ство», я провел очень сильно по чувству и убедительно по мысли. Так начался мой творческий путь на сцене, который привел меня к ра- достному дню моего актерского 40- летия. * В 1901 г. я поступил







Очень жаль, очень жаль, но ни- чего, на будущий год мы это устро- им. На будущий год я известил Неми- ровича-Данченко письмом, что заклю- ченный с Коршем контракт истек, приглашение

в московский

театр Корша. Здесь мне особенно за- помнились две роли: Константина в

Кажется, довольно для характери- стики этого «опуса» Кондратьева, воз- можно, вдохногленного владельцами «Яра». В пьесе Сергея Мамонтова «Смерть Пушкина» фальсификация пушкин-  тельного зала. особенно для пьесы, которая была давно в репертуаре. Репетиции про- ходили на сцене, В зрительном зале темно, ложи завешены парусиной. Во время репетиций я не замечал ари-

«Детях Валющина» и учителя Фле- минга в имевшей тогда успех пьесе немецкого драматурга Эриста «Воспи- татель Флякоман», или «Педагоги». Тогда коршевские премьеры посе- и немедленно получил вступить в состав го Художественного Это было еще в те и Константин Сергеевич