Среда, 29 сентября 1937 г., № 45 (391) Кадр из фильма «Великий гражданин». тель искусств И. Н. Берсенев (спева), Петр Алексей Карташов - заспуженный дея Шахов - Н. И. Боголюбов.
ИСКУССТВО
СОВЕТСКОЕ в России N ДВА ПИ Мой дорогой и единственный 1 Вы не можете представить себе впечатле- ния, которое произвели на меня ваши два письма, на меня, уже глядящего в иной мир. Они вернули меня к жизни. Я совершенно сражен болезнью и не знаю как я еще живу. Только вы и Стасов под- держиваете меня тем, что вы для меня де- лаете, потому что вы не забываете меня. Я стольким обязан вам лично. Благодаря вам я следую диэтическому режиму, и вре- мя проходит быстрее. Я получаю из Петербурга предписания. Если бы вы знали, как это меня удручает. Я едва живу, а у меня требуют сил для творчества. Но я все же признателен ва- шим молодым музыкантам и предсказываю им прекрасную будущность. Ваша работа очень утешила меня, я не роли музыки, я совершенно вашего мнения по этому вопросу. Среди всех нзящных не: кусств - музыка наименее известное. Это потому, что музыка интересует очень огра- друг.ринных 2 ниченный круг лиц, немногих людей, та- ких, как вы, я, мой друг Легувэ. Когда на- ше общество поймет роль музыки в интел- лектуальной жизни человечества! Попробуйте, мой друг, описать историю этого феномена, который таинственно овла- девает нашим музыкальным воображением и о котором вы много говорите в вашей ра- боте. Я совершенно согласен со всем, что вы пишете о духовых инструментах, Только в случаях совершенно исключительного поэ- тического предвидения наши композиторы используют музыкальное очарование ста-
4
Берлиоз N D
СЬМА NHDN
Концерт
в манеже
духовых инструментов, забытых в наши дни. Их нежное пение оживляет пре- красные образы древних времен, в чем мно- го привлекательности для современной пуб- лики. Я перечитываю вашу работу и делаю свои пометки. Я ответил бы немедленно, если бы мне не помешала болезнь. Пишите мне, прошу вас, я одинок и болен. В первые дни моей болезни, когда, страшно простудившись, я схватил горяч- ку, никто не заходил ко мне и я оставал- ся совсем один. Как я не умер без всякой помощи, я не знаю. Во все дни и бессонные скве. ночи во время моей болезни я думал о вас, мой единственный друг, о коротких днях и долгих ночах, проведенных с вами в Мо- Все это живет в моей душе, и только эти восломинания придают мне онлы. Еще не- давно я мечтал приехать к вам, жить вме- сте - почему только у вас так холодно, теперь это невозможно, потому что я чув- ствую, что умру. Прошу вас ничего не посылать мне. Это безмерно трогает меня, но все же прошу вас не делать этого, не обижайте меня. Вам самому многого нехватает. Еще раз спасибо за все. Пишите мне, даже если я вам не отве- чаю, так как это значит, что я болен и ожи-…На даю ваших подкрепляющих слов. Мои приветствия княгине. Глубоко преданный и навсегда призна- тельный Г. БЕРЛИОЗ
Из воспоминаний современника
Берлиоза я видел. Я был на его последнем, третьем концерте в мане- же, или, как тогда говори- ли, в экзерцисгаузе. И помню я его так ярко, словно это было не 62 года назад, а вчера. Я был в манеже и слушал отрывки из «Фауста», из «Ромео и Юлии» и дру- гих его произведений. Когда я вместе со сво- ими родителями приехал, манеж был переполнен. Манеж поразил меня сво- им огромным помещени- ем. В ложах сидело мно- го купечества, среди ко- торых было много знако- мых моего отца. Публика была разных слоев. Особенно привлек- ло мое внимание чело- век 70 крестьян, бывших крепостных крестьян-му- выкантов кн. Голицыных. Было много военных, дам, на которых было много драгоценностей.
дирижеры знаны 23 музыканта. Есть среди них и кие, которые никогда не учились в консер- ватории. …У портного Ильи Справкина родился сын Зиновий. В детстве мальчик обнару- жил большие музыкальные способности. Все его братья пошли работать портными, работал, не разгибая спины, отец, чтобы учить сына. Зиновий блестяще закончил симферопольскую музыкальную школу. Правительство Крымской АССР команди- ровало его в 1924 г. в Москву, в консерва- торию. С большим упорством готовился он к вступительным экзаменам. Но л его подкараулила болезнь. Отказался ра- ботать указательный палец левой руки. Невроз. Скрипач нашел другое примене- ние своему музыкальному дарованию. В родном городе он собрал всех умеющих дер- жать смычок в руке и создал симфониче- ский оркестр. Оркестр под управлением Зиновия Справкина начал выступать в клубах, в парках, на вечерах самодеятель- ности. Местные организации снова напра- вили Справкина в Москву, в Институт по- квалификации музыкантов-педа- но теперь уже на дирижерское отде- ление. Сейчас он сдает два зачета - на звание дирижера в институте и как пре- тендент на место ассистента при крупней- ших симфонических оркестрах страны в Большом зале Московской консерватории, Каждый участник конкурса 40 минут ди- оркестром. По условиям конкур- са он исполняет отрывок из классического произведения, из произведений русских и советских композиторов. В итоге конкур. са шесть лучших дирижеров будут приняты в лучшие симфонические оркестры страны в качестве ассистентов. Здесь они должны будут завершить свое музыкальное обра- вование. Давать оценки выступающим на конкур се пока преждевременно. Несомненно одно - конкурс сыграет большую роль в раз- витий нашей музыкальной культуры. В. СУХОВ
Молодые эстраде Большого зала Московской консерватории - оркестр столичной Фи- лармонии. Председатель жюри поочереди вызывает на дирижерскую площадку мо- лодых музыкантов. Идет первый в стране конкурс дирижеров. Перед членами жюри анкеты. Л. П. Штейнберг, Н. Голованов, А. Гаук вносят заметки в каждую графу анкеты. Слух. Ритм. Техника взмаха. Творческая одарен- ность. Музыкальная зрелость. Смотр открывает терский казак, комсомо- лец, Михаил Лубенец. Лет пятнадцать зад приехал он в Пороховые, под Ленингра- дом, к брату командиру-связисту. Здесь впервые в жизни ему попал в руки музы- кальный инструмент--мандолина. За годон стал виртуозом, участником всех вече- ров самодеятельности. Способного мальчи- ка определили в музыкальную школу он петол учиться итре то рояли В 1027 он уже окончил музыкальный техникум. Слотолойлончебе еданием оооучел он поступил впониттрадовтю донсерваторию, влачале етотстлигогов, рижером старейшего оркестра народных струментов им. Андреева. На эстраду выходит юная стройная де- вушка, в скромном темном платье. Татья- на Коломийцева родилась в 1914 г. в семье инженера. Она еще в детстве увлекалась мгно-рижирует как Шекспир помог ей оценить Чайков- ского. Прочитав трагедию, она услышала симфоническую поэму Чайковского «Ромео и Джульетта». В 1936 г. за дипломный концерт (седьмая симфония Бетховена, симфонический фрагмент «Ночь на Лысой горе» Мусоргского) выпускница Одесской консерватории получила оценку «отлично». Истинное дарование не может затеряться в нашей стране. Когда известие о конкурсе дирижеров разошлось по периферии, 50 человек захотели в нем участвовать. До- стойными принять в нем участие при- на- и г. евышения ин-
30 ноября 1868.
После окончания концерта начался три- умф Берлиоза. Его засыпали цветами. Дол- го продолжались исступленные крики во- сторга. Бурные аплодисменты не смолкали. Музыканты ударяли по декам своих скри- пок и виолончелей. После говорили, что ни- где и никогда Берлиоза никто так не при- нимал и нигде он не имел такого успеха. Стоило только Берлиозу удалиться, как взрыв публики вновь вызывал его. Все вышли из своих лож и толпились у эстра- ды. Яблоку негде было упасть. Колоссальное здание манежа было бит- ком набито. Я был смелым и любопытным мальчиком. Мне удалось пробраться к эстраде и близко увидеть Берлиоза. Он был бледен. Его седые волосы были светлы, как пепел. Сгорбившись, он поправлял тонкой ру кой волосы, которые падали ему на лоб. Когда он удалился, публика вновь раз- разилась бурными, долго не смолкавшими аплодисментами, криками приветствия, и Берлиоз вновь появился, он подошел к му- зыкантам, пожал некоторым из них руки, затем стал раскланиваться с публикой, ска- зав по-русски «спасибо». Раздался бурный взрыв восторга, крики «ура» и «браво». По-русски и по-французски стали кри- чаль «приезжайте еще». И я увидел: из глаз Берлиоза скатились две тяжелые слезы, и он, низко поклонившись, тихо удалился. Много лет спустя, прочитав работы Вла- димира Васильевича Стасова, я понял, ка- кие это были слезы у Берлиоза. Нигде он не был так принят и обласкан, как на по- следнем концерте в Москве. Франция его не признавала и смеялась над ним, а у нас, в стране, в которой толь- ко что началась музыкальная жизнь, пе- редовые русские музыканты поняли этого нелюбимого сына французского народа, встретили его, как и подобает встретить ве- ликого артиста, и дали ему возможность на краю могилы почувствовать, что он велик, что он понят. Толпа окружила его выход из манежа. Мы увидели его в пальто и шляпе, с тем- ным шарфом на шее. Его вел под руку князь Одоевский, тот самый Одоевский, ко- му он написал свои письма. Много лет спустя, в Париже на кладбище Пер-ла-Шез среди могил великих сынов Франции я искал могилу Берлиоза и был удивлен, узнав, что он погребен на Мон- мартреком кладбище. Когда мы посетили могилу Берлиоза, привратник кладбища - свидетель похо- рон Берлиоза - сказал нам, что гроб ве- ликого музыканта провожали по Парижу 19 человек. Незадолго до него скончавшего- ся Россини в Париже хоронило 60 000 чело- век. Бедный Берлиоз. Умереть забытым и никому ненужным, Его признание пришло значительно позже. Я видел памятник ему в Париже. 17 июня 1930 г.
Отец сказал мне, что в третьем ряду справа у эстрады сидят артисты Малого театра: Самарин, Шумский, Акимова и др. Пер- вых двух я уже видел на сцене. Было много ученых, были профессора консерватории, которые ходили среди рядов скамеек. Отец мне указал на Н. Г. Рубин- штейна, который ходил под руку с кн. B. Ф. Одоевским и с Германом Августови- чем Ларошем - музыкальным критиком, у которого позднее, приезжая в Петербург, я останавливался. Музыканты сидели на эстраде, настраи- вая инструменты, Мое внимание привлекли три арфы, которые я видел впервые в жизни. Они стояли в стороне. Шум в публике и в оркестре стоял не- вообразимый. Публику стали просить занять места. По- степенно все стало успоканваться. Когда успокоился оркестр, на эстраде появился Берлиоз. Тогда меня это совершенно не тронуло, но сейчас воспоминание о его по- явлении приводит меня в волнение. Я ви- жу Берлиоза худого, элегантно одетого во все черное, он был сгорблен, но, дойдя до своего дирижерского места, выпрямился и отдал публике поклон. Его прическа была очень живописна, он был в белом жилете, в руках у него была палочка. При его появ- лении музыканты встали все, как один, ваиграв туш. Раздались оглушительные аплодисменты, крики приветствия, что очень подбодрило Берлиоза, он как-то сра- ву еще больше выпрямился и помолодел, голова его стала еще более живописной. Он кланялся публике, которая продолжала аплодировать, и музыкантам, которые все стояли. Приветствия продолжались публи- ка неистовствовала. Меня охватило нетерпение, я ждал, когда оркестр начнет свой шум и треск, а аплоди- сментам не было конца. Берлиоз все скло- нял свою голову. Оркестр играл туш. Наконец, все стало успокаиваться. Ор- кестр замер, и затем послышались звуки. Я услышал шопот: «Он ведет оркестр без партитуры». Тогда я не знал, что это такое. Понял через несколько лет. В оркестре были и шум, и бурные моти- вы, и нежные мелодии, но такого треска и шума, о котором говорили, я не слышал. Правда, все почти, что я слышал в тот ве- чер, было еще мало доступно моему пони- манию. Когда заиграли медные оркестры «Tuba mirum», я испугался, я вздрогнул от нео- жиданности. Это был необычайный эффект, и на публику это произвело сильное впечат- ление. Бал из «Ромео и Юлии» я запомнил, он меня поразил красотой мелодии. Воспоминания действитёльного члёна Го- сударственного Исторического музея Але- ксея Васильевича Орешникова (1855-1988) о последнем концерте Берлиоза в Москве в 1868 г.
приветствует радостными возгласами Оф- фенбаха. Все заняты им. Последний концерт Паделу не имел ни- какого успеха. Вчера вечером, совсем пе- чальный, он пришел рассказать мне об этом. Зал Герца пуст, в то время как на кон- церты Оффенбаха, героя момента, билеты оспаривают друг у друга. Вы не понимаете этого, вы русские. Через пять или десять лет русская му- зыка завоюет все оперные сцены и кон- цертные залы Европы. Все, что я видел и слышал в России, произвело на меня большое впечатление, я глубово ценю вашу молодую школу, которая бесспорно займет одно из первых мест. Мы много говорим о вашей музыке о Паделу. Вы ничего не пишете о себе в своем по- следнем письме. Правда, вы всегда скупы на этот счет. Напишите мне о вашей жизни, о вашей работе. Кто бывает у вас теперь? Кому протягиваете вы свою благодетельную руку? Как бы я хотел перенестись на вение в ваш рабочий кабинет, чтобы по- слушать ваши речи, полные ума. Несколько месяцев назад я еще мечтал приехать к вам, но теперь это уже невоз- можно. Моя болезнь разрушает меня по- степенно. Лишения, которые я испытал в юности, дают себя чувствовать сейчас. Я знал голод, и я не стыжусь писать вам об этом, хотя эти воспоминания и мучат меня. И все это произошло в Париже, ко- торый я несмотря на все люблю иногда. Мои силы истощаются с каждым днем. Мне не долго ждать, я знаю это. Единственная вещь меня страшит и мучит - это умереть заброшенным, покинутым. Но это так и от будет. Я здесь никому не нужен. Когда я был молод, я умел плакать, слезы облегчают, теперь у меня нет больше слез. Я страдаю одиночества. Все мои друзья покинули меня, я не пишу никому кроме вас. Я ни- кого больше не имею, кроме вас. Я прошу вас передать Соболевскому, что Альфред Ридо живет на набережной Сены, он придет навестить меня в один из этих дней. Как подвигается ваша стенография, мой друг? Вы неутомимы, Какая разница по сравнению со мной осо- бенно когда я думаю, что мы одного возраста, Вы еще полны энергии и силы. Вы можете еще столько сделать. Я не знаю как благодарить вас за все добро, которое вы мне сделали. Слова не- способны выразить мои чувства. Я обнимаю вас, мой друг, пусть вас хра- нит бог.
Мой любимый друг. Тысячу раз благодарю вас за то, что не забываете меня. Эти последние дни я чувствую себя луч- ше и надеюсь, что совсем оправился после падения. Я еще очень слаб, но я хочу все же пого- ворить с вами, Я давно уже не писал, но вы, мой дорогой друг, вы никогда не жалу- етесь. Я болен и изнурен. Письмо которое я получил от вас во вре- мя моей болезни, было для меня лучшим лекарством. Я живу только воспоминаниями. Я ду- маю о вас, я вспоминаю свои концерты в Москве и Петербурге, я вновь вижу толпу, держала меня и вернула мне силы. Почему я стар и утомлен? Судьба насме- ялася надо мной: теперь, когда у меня нет которая наполняла зал, толпу, которая под- больше сил жить, она захотела заплатить мне за страдания, перенесенные в моей стране, направив меня в Россию, где я узнал счастье. Я не знаю, испытал ли когда-нибудь ар- тист то, что я испытал во время моего по- следнего концерта в манеже. Как мое сердце не разорвалося от счастья! Я забыл, где я находился, я больше не понимал, что происходило со мной, я ли слышал аплодисменты, восторги и слезы публики, хора и оркестра. Я удивляюсь, как я не умер на месте от такого счастья. Все эти воспоминания наполняют мое серд- це. О, мои дорогие друзья, вы живущие в хо- лодной стране, у вас пламенные сердца. Я протягиваю вам свою слабую руку и бла- добро, что годарю вас за все то вы мне сделали и которого я никогда не знал в Па- риже. Париж… иногда я люблю этот город, но иногда я ненавижу его, не зная почему. Я провел всю свою жизнь в этом городе, я еще живу в нем с разбитым сердцем, Париж заставил меня много страдать, Париж не нуждается теперь в нашей му- у- выке. После Россини и Мейербера, Париж * Два письма Берлиоза, так же как и воспо- минания Орешникова о московском концерте гениального француэского композитора, предо- ставлены редакции научным сотрудником исто- рического музея М, Ю. Барановской.
ВРАЖЕСКИЕ ГНЕЗДА Подлая шпионско-националистическая банда, долгое время орудовавшая в Каре- лин, вела свою подрывную контрреволютно». онную работу и на культурном фронте. Яр- ким примером того, как предатели и измен- ники-великофинские шовинисты -- пыта- лись задержать культурный рост карель- ского народа и лишить его подлинной на- циональной культуры, может служить вре- дительская деятельность руководителей ка- рельского управления по делам искусств. В Карелии нет карельского театра. То, что носит в Петрозаводске название «Ка- рельского национального театра», никакого отношения к карельскому национальному искусству не имеет. Спектакли идут па финском языке. В составе труппы этого те- атра карельские актеры составляют незна- чительное меньшинство, хотя среди них мы находим очень талантливых (Д. Карпова). В театре выдвигали буржуазных нацие- налистов и людей с темными биографиями. Когда создавался карельский национальный театр, в Ленинграде были организованы курсы для подготовки актеров. Великофин- ские шовинисты из Наркомпроса КарАССР и карельского обкома ВКП(б) направили на эти курсы главным образом людей, при- бывших незадолго перед тем из фашист- ской Финляндии и других стран. Уже курсах значительная часть этих людей про- явила себя не столько своими артистиче- скими талантами, сколько пьянками и пе- бошем. Но этих чужаков, не внушавших ни малейшего политического доверия, поддер- живали националисты, пробравшиеся к ру- на ководству. Некоторых из этих актеров уже в нет в театре. Один из них, Войне, вернулся фашистскую финляндию, работает в фин- сжой охранке. Некий Раси, которого за пол- ное моральное разложение в конце концов иагнали из петрозаводского театра, сложил свол темоданы и поспешно выехал из За границей вскоре оказались при- хвостии националистов Кярияйнен, Туру- неи и др. В театре нашли себе приют чужак Дал- берг, ярые буржуазные националисты Пе- сонен и Куусиниеми, еще совсем недавно открыто выступавшие против карельского народного творчества. Со сцены театра нередко звучала клеве- та, наглое издевательство над жизнью борьбой карельского народа. Назовем хотя и бы пьесу националиста Луото «Ударный труд», в которой была опошлена и высмея- на идея социалистического соревнования, Распоясавшиеся шовинисты изобразили на сцене соревнование двух лесорубов со- ветского карела и американского финна. Враги издевались над рекордами стаханов- цев карелов-лесорубов и изобразили в ка- честве победителя финна, причем, для пу- щей клеветы на нашу действительность, победителю в качестве премии выдается… девушка! В другом развязно-порнографи- ческом спектакле «Мальбрук в поход со- брался» давалось карикатурное изображе- ние карельских партизан. Такие примеры не единичны. На этих днях руководителю карельского национального театра Нюстрему пришлось давать об яснение по поводу осуществляв- им в течение ряда лет буржуазно- националистической политики. Он пытался представить дело так, что им допущены лишь отдельные «творческие ошибки», лег- ко обяснимые его художественной натурой: «У меня, - заявил Нюстрем, - очень анар- хичная, если можно так выразиться, непо- слушная фантазия». Далее этот руководи- тель карельского театрального фронта в це- лях маскировки стал уверять, будто бы он «не имел достаточных знаний и культуры, чтобы разобраться, что полезно в что вред- И лишь припертый к стене, он вынуж- ден был признать: «Идеологические ошибки театра были ре- зультатом того, что я равнялся на линию врага народа Хюппенена». (По телефону от нашего корреспондента).
Действительно, театр, возглавляемый Нюстремом, выполнял прямые задания фа- шистских ублюдков Ирклиса и Хюппенена, элейших врагов карельского народа и ка- рельской культуры. В жалком свете предстает перед нами фи- гура парторга театра Фофрена, без какого бы то ни было смущения заявившего собра- нию театральных работников, что Нюстрем проводил линию врагов народа «без ведома и мимо парткома» (!!). Вероятно, и возглавляющий карельское управление по делам искусств Бордюг охот- но заявит, что враждебная практика теат- ра осуществлялась без его ведома и согла- сия. Но факты разоблачают его. Факты гово- рят о том, что вся деятельность карельског управления по делам искусств была по- ставлена на службу великофинскому на- ционализму. Бордюг был ставленником Хюппенена, стремившегося подчинить ка- рельское искусство влиянию финских фа- шистов и затормозить рост народного твор- чества. ми. Карельское управление по делам искусств систематически и планомерно разваливало массовую художественную самодеятель- ность, Петрозаводский центральный дом народного творчества превращен в коммер- ческое предприятие. В хор, работающий под руководством Озерова, набраны люди, ко- торые «по совместительству» поют в церк- вах. Этот хор за все время своего существо- вания не исполнил ни одной карельской песни. Что же касается самодеятельных хо- ров в районах Карелии, то управление вов- се не считает нужным ими руководить. Разваливаются драмкружки в Пудоже других районах. Чтобы замаскировать дей- ствительное положение вещей, управление прибегает к очковтирательству Петрозавод- ский симфонический оркестр обычно вы- дается за коллектив, выросший из самодея- тельных кружков. На самом деле за пуль- тами сидят профессионалы, среди которых много людей с непроверенными биографи Отношение управления к народному творчеству характеризуют и те отвратн- тельные условия, в которые поставлен зна- менитый кантеле-ансамбль. И если финские шовинисты «искусствоведы» типа Хело вы сказываются против карельского народного инструмента кантеле, то Бордюг и его спод- ручные пытаются развалить ансамбль на Бордюг и его друзья направляли в оны, населенные карелами и вепсами, е- ры со спектаклями на финском языке, они ликвидировали Карельский театр зрителей. Это они направляли чуждых дей руководить колхозным театром в Пу- доже и покрывали их, когда те вели там враждебную работу и расходовали на пре- мии врагам деньги, отпускаемые для держки самодеятельного искусства, Это покрывали чужаков и политически сом тельных людей, пробравшихся в Петро водский драмтехникум. Надо очистить организации, руководящие сством Карелии, от вражеской буржуазного национализма, Петрозаводск. П. волхов
Мои приветствия гра- фине. Поклонитесь от ме- ня Соболевскому и по- Г. БЕРЛИОЗ 23 октября 1868. благодарите за то, что он не забывает меня. Ваш глубоко преданный
Автограф Берпиоза.
Триумф композитора Шекспира, «Фауст» Гете, «Чайльд Гарольд» Байрона и др); тяготение к глубоко-содер- жательному искусству, способному воздей- ствовать на воображение широчайших масс, попытка возродить монументальные формы музыки революции 1789 г.; необычайные оркестровые эффекты в соединении с не- посредственностью и мягким лиризмом его музыки («жаворонок величиной с орла», - говорил о нем Гейне) - все это пугало и отталкивало те круги французской публи- ки, которые определяли в то время обще- ственное мнение. В 1846 г. Берлиоз испытал большое разо- чарование. На парижской сцене провали лась, так же, как до этого опера «Бенве- нуто Челлини», его драматическая легенда «Осуждение Фауста», После этого Берлиоа решается предпринять концертную поездку в Россию. Ему помогает в этом Глинка. Бальзак сулит ему волотые горы. Одоевский, которому адресованы печа- таемые письма, уже в этот первый приезд Берлиоза в Россию оценил гениального музыканта. Друг Пушкина и Глинки, выда- ющийся писатель, человек большого всесто- роннего образования, Одоевский был заме- чательным музыкальным критиком. Одоевский написал статью «Берлиоз в Петербурге», предварявшую концерты Бер- лиоза, и затем пространную рецензию, где отмечал, что «Берлиоза поняли в Петер- бурге!». Успех концертов Берлиоза был огромен, Его выступления надолго сохранились в памяти русской музыкальной обществен- ности. До своей второй поездки 1867-1868 гг. Берлиоз поддерживал с Россией постояц- ные связи. Он ведет переписку с начальни- ком придворной капеллы А. Ф. Львовым и пытается заинтересовать этого вельможу- музыканта, а через него и двор своими про- ектами организации музыкальной жизни Петербурга. На протяжении 60-х годов ин- терес к творчеству Берлиоза в Рос- сии все возрастал. Балакирев в своих кон- цертах исполнял отрывки из его произве- дений. Кюи в 1864 и 1865 гг. написал две статьи с разбором «Троянцев» и отмечал, что «Берлиоз самый сильный из современ- ных композиторов». Мусоргский ставил его рядом с Бетховеном. Под непосредственным воздействием берлиозовского программного симфонизма создавались произведения Рим- ского-Корсакова, Балакирева, Мусоргского. В конце 1867 г. Берлиоз предпринял вто- рую поездку в Россию при обстоятельствах, очень сходных с первой, «Во Франции му- зыки нет; она загнивает», - писал он в одном из писем. Композитор был стар и одинок. В 1863 г. на сцене парижской Боль- шой оперы была поставлена вторая часть его оперной дулогии «Троянцы» - «Троян- цы в Карфагене», «Троянцы в Карфагене» были встречены парижской публикой хо- лодно. От этого удара Берлиоз уже не мог оправиться. Он больше не писал. Предложе- ние поехать в Россию вновь оживило его. Шесть концертов в Петербурге и три в Москве (данные в колоссальном здании манежа) превратились в подлинный триумф Берлиоза. Он исполнял свои симфонии «Фантастическую» и «Гарольда в Италии», отрывки из «Реквиема», «Ромео и Джульет- ты» и «Осуждения Фауста», увертюры и кроме того произведения особенно почитае- мых им Глинки и Бетховена. лакирев. В подготовке концертов ему помогал Ба- Концерты Берлиоза вызвали широкий отклик в русской прессе. В одной из га- зетных статей Кюи писал о «Фантастиче- ской симфонии», как о «гениальном начи- нании гиганта, которому суждено увлечь музыку далеко с собой в неведомые еще страны». Концерты Берлиоза в Москве были при- няты еще более бурно, чем в Петербурге. В грандиозном помещении московского ма- нежа присутствовало больше чем 10 000 че- ловек, и вся эта масса людей была наэлек- тризована в едином восторженном порыве. Очевидно, в этот свой приезд Берлиоз особенно близко сошелся с Одоевским и Стасовым. Последние его письма обращены именно к ним. Особенной теплотой тона и задушевностью отличаются письма к Одоев- скому. Значительный интерес в письмах к Одоев-
скому представляют те строки, где Берлиоз говорит о новой русской музыке и пред- сказывает ей блестящую будущность. До сих пор не было никаких указаний на отно- шение Берлиоза к русской музыке после Глинки, В своих «Мемуарах» он не касает- ся этого вопроса. Утверждение Стасова, что в этот свой период Берлиоз «часто виделся со всеми музыкантами новой русской му- зыкальной школы», опровергается высказы- ваниями Римского-Корсакова, который го- ворит, что ни он, ни Мусоргский, ни Боро- дин не были даже представлены Берлиозу. Но, как показывает приводимое нами пись- мо Берлиоза от 23 октября 1868 г., Рим- ский-Корсаков был неправ, когда об яснял это отсутствием интереса у Берлиоза к ра- стущей русской музыке и самомнением ге- ниального музыканта. Письма к Одоевскому свидетельствуют об обратном. Несмотря на болезнь и утомление, Берлиоз сумел многое заметить в окружавшей его русской музы- кальной действительности и понять круп- нейшее значение русской музыки. Последние месяцы своей жизни Берлиоз провел в трагическом одиночестве. Падение с горы в Монако усугубило его болезненное состояние. В эти последние месяцы заботы и внимание русских друзей особенно тро- гают его. Он немного сердит на молодежь- Балакирева, Стасова, которые требуют от него новых произведений, «Из Петербурга я получаю предписания», - пишет он Одо- евскому. Валакирев прислал даже ему де тально разработанную программу симфонии «Манфред», которую впоследствий исполь- зовал Чайковский. Но он живет воспомина- ниями о той стране, которая поняла могу- чее обаяние его гения. «Здесь любят все прекрасное,п он одному из парижских друзен о своем пребывании в России, здесь зыкальной и литературной жианью, здесь носят в груди такой огонь, который застав ляет забывать и снег и мороз». О «пламен ных сердцах» своих русских друзей он го- ворит и в письме к Одоевскому. Толпа, ко- торая «поддержала» его и «вернула ему си- лы», - была русская публика. живушейся A. ХОХЛОВКИНА
Впервые публикуемые в сегодняшнем но- мере «Советского искусства» два письма зна- менитого французского композитора Гекто- ра Берлиоза к В. Ф. Одоевскому представ- ляют исключительный интерес. Эти письма, повидимому, последние из написанных Бер- лиозом, относятся к 1868 г. и написаны по- сле вторичного пребывания Берлиоза в России (первый раз он посетил Россию в 1847 г.), за несколько месяцев до его смер- ти. Знакомство Берлиоза с русской музыкой относится еще к 1845 г., когда он исполнил в одном из своих парижских концертов не- сколько произведений Глинки и написал во- сторженную статью о композиторе в одном из парижских журналов. Глинка поразил Берлиоза свежестью и оригинальностью своего мелодического дара, простотой и кра- сочностью оркестра. Творчество Берлиоза, вернее, его идеи программного симфонизма оказали громад- ное влияние на Глинку. В 1845 г. Глинка писал из Парижа о «неописанном впечатле- нии» от произведений Берлиоза, которые он изучал «с невыразимым наслаждением». «Изучение музыки Берлиоза и парижской публики, -- говорил Глинка, - привело ме- ня к чрезвычайно важным результатам». Этими «результатами» явились оркестровые сочинения Глинки - «Аррагонская хота», «Ночь в Мадриде» и «Камаринская». В 1847 г. Берлиоз предпринимает первую свою концертную поездку в Россию. Обсто- ятельства, заставившие его уехать из Фран- ции, были достаточно печальны. На родине его не понимали и не ценили. Композитор занимал скромное место помощника библи- отекаря в консерватории и раз в год устра- ивал концерты из своих произведений. Эти концерты вызывали восхищение не- многих передовых музыкантов (Листа, Гей- не, Мейербера), равнодушие, в лучшем слу- чае, изумленное любопытство большей ча- сти публики и… неизменный материальный крах. Грандиозность романтического симфониз- ма Берлиоза, его стремление перевести на язык музыки величайшие произведения мировой литературы («Ромео и Джульетта»