у
4
ЗЫ
ПВ
ий
a
eft
rol
‘работы, изданной в 1907 г. и преследовав-
10 ФЕВРАЛЯ 1937
Cob ae Se es
ленин и
Пушкин был в числе любимейших писа-
Г., Ne 40 (7006)
ыы.
‚телей Ленина.
Ленин постоянно читал и перечитывал
Нушкина. Н. К. Крунская вспоминает, как
в сибирской ссылке Ленин находил отдых
в чтении Пушкина. «Я привезла с собой
в Сибирь Пушкина, Лермонтова, Некрасова.
Владимир Ильич положил их около своей
кровати рядом с Гегелем и перечитывал их
по вечерам вновь и вновь. Больше всего
on любил Пушкина», пишет Н. К. Круп-
ская. 0 том же говорит в своих воспоми-
наниях и П. Н. Денешинский: «Он (Ленин)
нукогла непрочь в очень редкие мануты
своего отдыха заглянуть в какой-нибудь
томик Шекспира, Шиллера, Байрона, Пуш-
вина».
В текстах Ленина встречаются многие
образы, созданные мировой литературой.
Чаще всего Ленин пользуется литератур-
ными образами лля острых сатирических
разоблачений. Вот почему Ленин так часто
питирует Салтыкова-Щедрина. Цитаты из
Пушкина встречаются у Ленина гораздо
реже. Но некоторые образы великого pyc-
ского поэта оживают под пером Ленина,
приобретают новый глубокий смысл.
x жж *
«Услышишь суд глупца...» -— эти из-
вестные слова из пушкинского сонета «По-
эту» взяты были Лениным как заглавие
шей цель разоблачения неправильной оцен-
ки политического положения перед выбо-
рами в думу. Нельзя прикрывать стремле-
ние столковаться с предающей революпию
буржуазией разговорами о том, что в Пе-
тербурге-ле существует «только одна» чер-
носотенная опасность. «Опасность черно-
сотенного исхода выборов в Петербурге
веть обман народа, распространяемый каде-
тами, «радикалами» и всякими оппортуни-
стами и служащий интересам обыватель-
щины в политике. Сказка 0б этой черно-
вотенной опасности служит на деле инте-
ресам кадетов, — которых она помогает.
отраждать от опасности слева, — служит
отуплению масс, которых не заставляют‘ в
самом акте голосования отличить. «законо-
дательствующего» кадета-буржуа от социа-
листа, ведущего народ.на борьбу» (т. Х,
282 crp.). shane
Эта ленйнокая ‘броппюра’ с пушкинским
заглавием ‘была доставлена в цензуру, и
цензор нашел, что брошюра «помимо чи-
сто политического „материала, содержит яв-
ные. призьтвьЕ к. Учинению преступных дея-
ний». На брошюру с пушкинским назва-
нием цензурным комитетом был наложен
арест, утвержленный губернской палатой,
постановившей уничтожить ее.
жж + *
Ленин глубоко вскрывает тратичность
некоторых пушкинских образов. Много спо-
ров велось и ведется вокруг знаменитых
пушкинских слов «народ безмолвствует» в
«Борисе Годунове». Грозный народный
гнев, могучая народная сила -— еще не
проявившиеся, но могущие проявиться —
пронизывают этот пушкинский образ. На-
род может восстать-—=народ восстанет. Этот
пушкинский образ глубоко продуман и-про-
чувствован Лениным.
Из обстановки отдаленного исторического
прошлого, с московской площади начала
ХУП века, образ этот был перенесен
Лениным в живую, современную ему дей-
ствительность, — январь 1905 года. Этот
образ встречается в Короткой, насыщенной
революционным пафосом статье Ленина
«Революционные дни».
_Через несколько дней ‘после 9 января
Ленин узнал 0 «кровавом воскресенье».
Еще нет новых событий развивающейся
революции, — только одно 9 января. Но
Ленин” спрапшвает: «Бунт или револю-
ция?», и отвечает: Революция! Еще в стране
ВИДИМЫЙ «ПОКОЙ» — все «молчит», но
[hymen
молчанье это уже говорит громким голосом
приближающегося — восстания. — История
учит,—ее сегодняшние уроки, по словам
Ченина, «пригодятся завтра, в другом ме-
сте, где сегодня еще «безмолвствует народ»
и тде в ближайшем будущем в ‘той или
иной форме вспыхнет революционный по-
жар» (т. УП, стр. 83).
Пушкинский образ насытился содержа-
нием великого 1905 года. И в то же вре-
мя широко раскрыто его огромное, затаен-
ное содержание, вскрыто в прямых, яс-
ных, отчетливейших словах: «в ближай-
шем будущем... вспыхнет революционный
пожар». Ясно, как именно понимал Ленин
этот пушкинский образ.
х * *
Ленин прибегает еще к одному пушкин-
скому обобщению. Речь идет об известных
словах Пушкина о «русском бунте, бесемы-
сленном и беспощадном». Истолкование
Лениным этих пушкинских слов должно
привлечь особенное внимание историков и
пушкинистов.
‚ Пушкин пристальнейшим образом, с глу-
бочайшим вниманием историка изучал и
самого Пугачева, и его восстание, ` художе-
ственно воспроизводил их. С 1823 г.—
может быть, даже несколько раньше, —
Пушкин ставит под. сомнение тактику во-
енной революции декабристов и задумы-
вается над проблемой народного. движения.
Глубоким раздумьем проникнуты и «Борис
Годунов», и «Капитанская дочка», и «Ду-
бровский», и «История Пугачева», волею
Николая превратившаяся в «Историю
Пугачевского бунта».
Данную Пушкиным формулировку о
«русском бунте» Ленин наполнил совер-
шенно новым содержанием. В 1899 г.
Ленин написал «Проект программы нашей
партии», в котором поставил вопрос об
отношении революционного пролетариата к
крестьянскому движению. В тексте, опре-
деляющем это отношение, Ленин и приме-
ил. пушкинские слова «о русском бунте,
бессмысленном и беспощадном».
Через этот пушкинский образ Ленин дал
сконцентрированное определение крестьян-
ской политической неразвитости -и темно-
ты, того, что отличает крестьянское дви-
жение от сознательной революционной
борьбы.
«Наличность революционных элементов
в крестьянстве, — писал Ленин, — не под-
лежит, таким образом, ни малейшему со-
мнению. Мы нисколько не преувеличиваем
силы этих элементов, не забываем поли-
тической неразвитости и темноты кресть-
ян, нисколько не стираем разницы между
«русским бунтом, бессмысленным и беспо-
щадным» и революционной борьбей, ни-
сколько не забываем того, какая масса
средств у правительства политически на-
дувать и развращать крестьян. Но из вее-
го этого следует только то, что безрассуд-
но было бы выставлять носителем peBo-
люционного движения крестьянство, что
безумна была бы партия, которая обусло-
вила бы революционность своего движения
революционным настроением крестьянства»
(т. П, стр. 520).
‚Пушкинские слова приобрели в Толко-
вании Ленина глубокий социальный смысл.
Стихийные, разрозненные, нё освещенные
политическим сознанием, лишенные руко-
водства, крестьянские восстания ‘обречены
на неудачу.
«Крестьянские восстания, — сказал
товарищ Сталин в беседе с писателем Эми-
лем Людвигом, — могут приводить к успе-
ху только в том случае, если они соче-
таются с рабочими восстаниями, и если ра-
бочие руководят крестьянскими восстания-
ми. Только комбинированное восстание во
главе с рабочим классом может привести
к цели».
М. НЕЧКИНА.
Домик чяни А. С. Пушкина — Арины Редионовны, в селе Михайловском.
оо ое ото ооо
Фото М. Озерского.
Orel Ge Or iOeGenOn ото го
ЛЕВ ТОЛСТОИ
О ПУШКИНЕ
Из воспоминаний
В моем отрочестве отец рекомендовал
мне прочесть из сочинений Пушкина пре-
жде всего «Повести Белкина». Вообще он
высоко ценил прозу Пушкина. «Пиковую
даму» считал образцовым произведением.
В 1873 году, когла мне было лет хе-
сять, я читал вслух старой «тетеньке»
Татьяне Александровне Ергольской одну из
повестей Белкина. Вошел’ отец, и я пра-
кратил чтение. Том `Пушкина почему-то
оставался открытым на отрывке’ «Гости
с’езжались на дачу».
строчки и сказал:
— Вот как надо писать.
В тот же день он начал писать «Анну
Каренину».
Е стихотворной речи он относился кри-
тически. Он говорил, что поэт для выра-
жения своих мыслей связан размером и
рифмой п нередко полгоняет под них свои
образы и выражения, что рифма и размер
мешают точно выразить мысль. Он делзл
исключения для немногих поэтов: Тютчева,
Фета, Лермонтова и. разумеется, Пушкина.
Впрочем, он соглашался, что у поэтов,
особенно у Пушкина, иногда искание риф-
мы приводит к удачным выражениям. Та-
кой улачной рифмой он считал рифму в
описании смерти Ленского («Евгений Оне-
гин»), где рифма «странен», повидимому,
вызвана словом «ранен». 3
“Недвижим он лежал, и странен
Был томный мир его чела.
Под грудь он был навылет ранен;
Лымясь из раны кровь текла;
Когда я раз ему сказал, что Пушкин we
слил стихами, чего нет у современных нам
поэтов, он с этим согласился.
Память мне сохранила лишь немногие
отзывы моего отна о’ поэзии Пушкина. Он
хвалил стихотворения: «Буря мглою небо
кроет», «Вновь я посетил тот уголок зем-
ли», «Осень», «Тазит», «Анчар»; хвалил
«Братьев-разбойников». «Тучу» он назы-
вал прекрасным стихотворением.
=
*) Автор этих воспоминаний — старший
сын Л. Н. Толстого, Сергей Львович, ныне
проживающий в Москге.
Он прочел первые,
`Тнил стихотворную технику Пушкина, но,
‘разумеется,
шутки. По форме и языку он очень це-
С. Л. Толстого *) “
В своих «Воспоминаниях» и в «Круге
чтения» он поместил стихотворение Пуш-
кина «Когла для емертного умолкнет шум-
ный день». В своих воспоминаниях он CO-
знается, что с величайшей силой испытал
то, что говорит Пушкин в этом стихотво-
рении. Только в последнем стихе — «Но
строк печальных не .смываю» — он заме-
нил бы слово «печальных» словом «пэ-
стыхных».
Отец высоко ценил начало главы -VII
«Евгения Онегина»: «Гонимы вешними
лучами» и т. д. Он говорил, что здесь
каждый стих — верная картина природы.
— Й какое прекрасное сравнение в
стихах: °
Еще прозрачные, леса
- Вак будто пухом зеленеют.
В 1908 году он перечитывал «Евгения
Онегина». и восхищался им.
Он говорил, что иногда действующие
лица писателя поступают неожиданно для
него самого. Как пример этому, он при-
водил слова Пушкина, которые кто-то ему
сообщил: «— Какова моя Татьяна, какую
штуку выкинула! Отказала Онегину!».
Отец особенно ценил «Цыган». Ведь
в «Цыганах» культурный человек осу-
ществаяет его собственную мечту — уйти
из культурной жизни.
В «Домике в Коломне» он высоко це-
не содержание этой ноэмы-
нил и «Графа Нулина».
Как к человеку отец относился к Пуш-
кину сочувственно. Он считал его чело-
веком искренним, не закрывающим глаза
‘на’ свой слабости и если м шедшим иногда
на компромиссы, TO на компромисеы в
своих ‘ ноступках, & не в убеждениях.
Не помню, от кого он слышал следую-
лцие слова Пушкина, сказанные им свое-
му приятелю: «— Каким подлецом я себя
‘чувствую! — Почему? — спросил прия-
‘тель. — Сейчас на Невском встретил Ни-
колая Павловича и говорил с ним».
С. Л. ТОЛСТОЙ.
5 мая 1818 года. когда родилея Карл
Марке, Пушкину еще не исполнилось 19
лет. Столько же лет было Марксу, когда
умер Пушкин. Пушкин и Марке—совре-
менники, но это—люди, действовавшие в
странах, различавшихся и по уровню раз-
вития общественных отношений, и по
уровню культуры.
Пушкин томился в крепостнической
Россини. Из михайловской ссылки он писал
Вяземскому: «Ты, который не на при-
вязи, как можешь ты оставаться в Poc-
сии?’ Если царь даст мне свободу, то я
месяца не останусь. Мы живем в печаль-
ном веке, по когда воображаю Лондон,
чугунные дороги, паровые корабли, Англ.
журналы или Парижские театры... то мое
.
РЕ
Великие современники
ное совпадение оценки Маркса с точкой зре-
ния Пушкина. Изложив фактические данные
0б этом полководце, Марке так характери-
зует истораческую роль Барклая: «Великой
заслугой Барклая-де-Толли является то, что
он не уступил невежественным требованиям
дать сражение, исходившим как от рядо-
вого состава русской армии, так и из
главной квартиры; он выполнил отступле-
ние с замечательным искусством, непре-
рывно вводя в дело то ту, то ` другую
часть своих войск, с целью дать ‘князю
Багратиону. возможность выполнить 6вое
соединение с ним и облегчить адмиралу
Чичагову нападение на тыл неприятеля...
Клевета омрачила последние годы его жиз-
ни. Он был бесспорно лучитий генерал Алек-
сандра, непритязательный, настойчивый,
глухое Михайловское наводит на меня т >
тоску и бешенство». решительный и полный здравого смысла».
Марксу не нужно было «воображать» Известно, какую роль в творческом
чугунные дороги и наровые корабли. Его ки- РАЗВИТИИ Пушкина . сыграл Шекспир.
пучая деятельность и неустанная политиче-
ская борьба протекали в крупнейших цен-
трах Европы в период расцвета капитализма.
Среди книг, по которым Марке и Эн-
гельс учились русскому языку, был ро-
ман Пушкина «Евгений Онегин».
Марке ценил Пушкина не только как
поэта. Он обратил `внимание на седьмую
строфу первой главы «Евгения Онегина»,
в которой Пушкин ‚не без иронии сообщает
0 TOM, что его герой
..читал Адама Смита,
И был глубокий эконом.
То есть, умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог.
Маркс г одном из примечаний о Ри-
кардо в работе «К критике политической
экономии» имеет в виду именно эту стро-
фу «Онегина», когда пишет: «В поэме
Пушкина отец героя никак не может по-
нять, что товар — деньги. Но что деньги
представляют собою товар, это русские по-
няли уже давно, что доказывается не толь-
ко ввозом хлеба в Англию в 1838—1842
годах, но и всею историей их торговли».
Приведенная строфа первой главы «Ев-
гения Онегина» очень полюбилась Мар-
ксу и Энгельсу. Она неоднократно ветре-
чается в тетрадях и записях Маркса.
29 октября 1891 г. Энгелье писал
своему русскому корреспонденту Даниэль-
сону: «Когла мы изучаем... реальные эко-
номические отношения в различных стра-
нах и на различных ступенях цивилиза-
ции, то какими странно ошибочными и
недостаточными кажутся’ нам рационали-
стические обобщения ХУШ-го века,— хотя
бы, например, доброго старого Адама
Смита, который принял условия, господ-
ствовавшие в Эдинбурге и окрестных шот-
ландеких графствах, за нормальные для
целой вселенной! Ваш Пушкин уже знал
то...» }
В 1835 году Пушкин написал замеча-
тельное стихотворение «Полководец», по-
священное характеристике Барклая-де-
Толли.
Прошло 22 года. В 1858 году Маркс
писал ряд’ статей для. «Новой Американ-
ской Энциклопедии». Одна из них посвя-
mena Барклаю-де-Толли. Характерно пол-
Пушкин точно определяет сущность влия-
ния Шекспира: «Твердо уверенный, что
устарелые формы нашего театра требуют
преобразования, я расположил свою тра-
гедию по системе отца нашего Шекспира».
18 мая 1859 г. Энгельс писал Лассалю
по поводу его драмы «Франц фон Зикин-
ген»: «Мне кажется однако, что. лич-
ность характеризуется ве только тем, что
она делает, но и тем как она это делает
И с этой стороны идейному содержанию
вашей драмы не повредило бы, я думаю,
если бы отдельные характеры были не-
сколько резче разграничены и противопо-
ставлены друг другу. Характеристика
превних в наше время уже недостаточна,
и здесь, мне кажется, вы могли бы без вре-
да посчитаться немножко больше с значе-
нием Шекспира в истории развития драмы».
С этой мыслью, неоднократно высказан-
ной Марксом и Энгельсом, перекликаются
высказывания Пушкина. Он писал в сво-
ей известной заметке: «Лица, созданные
Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы
такой-то страсти, такого-то порока; но су-
щества живые, исполненные многих стра-
стей, многих пороков; обстоятельства раз-
вивают перед зрителем их разнообразные
и многосторонние характеры. У Мольера
Скупой скуп—и только; у Шекспира
Шейлок скуп, сметлив, метителен, чадо-
любив, остроумен. У Мольера Лицемер во-
лочится за женою своего благодетеля—
„лицемеря; принимает имение под сохра-
нение — лицемеря; спрашивает стакан
воды — лицемеря. У. Шекспира лицемер
произносит судебный приговор с тще-
славною строгостью. но справедливо; он
оправдывает свою жестокость глубокомыс-
ленным суждением государственного чело-
века; он обольщает невинность сильными
увлекательными софизмами, не смешною
смесью набожности и волокитства. —Анд-
жело лицемер потому что его гласные
действия противоречат тайным страстям!
А какая глубина в этом характере!»
_Не менее значительно совпадение вы-
сказываний Маркса о народности Шекепи-
ра и его реализме с аналогичными вы-
сказываниями Пушкина.
Пушкин не только сумел стать «с ве-
ком наравне», но и намного опередил его.
Именно этим об’ясняются замечательные
совпадения в высказываниях Пушкина и
Маркса по отдельным вопросам.
В. МАНУЙЛОВ.
Торжественное заседание Академии наук УССР
КИЕВ, 9 февраля. (Корр. «Правды»).
Сегодня вечером в Академии наук УССР
состоялось торжественное заседание, посвя-
щенное памяти А. С. Пушкина. Захедание
открыл президент Академии наук академик
Богомолец.
— Пушкин дорог, — говорит он, — не
только русскому народу, но и всем дру-
гим народам. В его произведениях черпали
вдохновение великие композиторы, худож-
ники и скульпторы.
Прошло сто лет, говорит академик Бо-
гомолец.—С ‘эпохой Ленина Сталина взо-
шла новая заря в жизни человечества, за-
ря свободной, радостной, счастливой жиз-
ни. Созвучно ей расцветают в сердцах на-
родов великого СССР непревзойденные кра-
соты, созданные гением Пушкина, оживает
сам Пушкин, безгранично дорогой и близ-
кий каждому сердцу.
С докладом «А. С. Пушкин основопо-
ложник новой русской литературы» вы-
ступил профессор Белецкий.
_Юрий ТЫНЯНОВ
ЛИЧНОСТЬ ПУШКИНА
Сотая годовщина со дня смерти Пушкина
стала всенародным советским днем. Ни-
когда, нигде ни одна литературная дата
не вызывала в народе такой подлаянной,
живой, жадной любви к поэту. Чья литера-
турная известность можетэсравниться с те-
перешнею славою Пушкина в его родной
стране!
За сто лет, протекших ‘со смерти Пуш-
кина, было много сделано, чтобы затемнить
й отдалить его образ. Это началось еще
при его жизни. Его старший учитель, поэт
\Куковский, заменил в поэтическом завеща-
нии поэта, в «Памятнике», строку:
«Что в мой жестокий век восславил я
свободу» строкою: z
«Что прелестью живой стихов я был
полезен». ‘
Реакпионная легенда росла и заслоняла
в течение ХХ века подлинного Пушкина.
Так была мало-помалу искажена вся
его биография.
0 лицее, где рос и воспитывался Пуш-
кин, была создана монументальная историо-
трафия, отождествлявшая тот поздний ли-
цей, о быте которого вспоминал с отвра-
щением воспитывавшийся в нем Салтыков,
в лицеем первых пушкинских лет. Главная
роль в лицее пушкинской поры была при-
писана директору Энгельгардту, ставленни-
ку Аракчеева, человеку, с которым Пуш-
кин враждовал и который управлял лицеем
менее полутора последних лет пребывания
Пушкина в лицее. При этом просмотрели
н замолчали личность первого директора,
Малиновского, который был директором в
течение 21% лет, народолюбца, врага ари-
стократии, требовавшего уничтожения кре:
постного права, ратовавшего за достоин-
ство русского народа, верившего в силу и
дарования русского земледельца, крестья-
нина.
Лицей стремились изобразить роскошным
и щегольским придверным учебным заве-
дением, хотя все мемуары лицеистов пер-
вого выпуска говорят 0б училище, содер-
жавшемся «ничуть не богаче других то-
тлашних учебных. заведений».
На самом деле лицей, первый его вы-
пуск, был далеко не приятен двору. 06
этом лучше всего говорит приказ, напи-
санный собственноручно царем Алексанхром
в Варшаве вскоре после первого—пушкин-
ского выпуска лицея: как можно скорее
обнести лицейский сад решетчатою огра-
дою и поместить в саду там и сям, на по-
лянках — фонари.
Первый выпуск лицея, пушкинский, тре-
бовал с самого начала некоторой изоляции
и наблюдения.
Тегенда попыталась исказить самый об-
лик поэта.
Но вот что пишет Погодин о том, как он
впервые увидел Пушкина, на чтении «Бо-
риса Годунова» (12 октября 1826 года):
«...надо себе представить самую фигуру
Пушкина. Ожидаемый нами величавый
жрец высокого искусства — это был срел-
него роста, почти низенький человечек,
вертлявый, с длинными, несколько курча-
выми по концам волосами, без всяких при-
тязаний, с живыми, быстрыми глазами,
с тихим, приятным голосом, в черном сюр-
туке, в черном жилете, застегнутом из-
глухо, небрежно повязанном галстухе. Вме-
сто высокопарного языка богов, мы услы-
шали простую, ясную, обыкновенную и,
между тем, — поэтическую, увлекательную
речь!»
Пушкин не был величавым, замкнутым
и недоступным жрецом искусства. В тече-
ние веков вдохновение поэтов было об’яс-
няемо, как некое священное безумие, свой-
ственное жрецам, поэтам, безумцам, стояв-
шее преградою меж ними и внешнею
жизнью, людьми. А Пушкин самое вдохно-
вение определял как «расположение души
в живому принятию впечатлений, слел-
ственно к быстрому соображению поня-
тий, что и способствует об’яснению оных».
Пушкин утверждал, что «вдохновение
нужно в поэзии, как и в геометрии». Он
был раскрыт лля этих впечатлений. Он
никогда не был пассивным наблюдателем
со стороны, созерпателем жизни, — он все-
гда решительно вмешивался в самую се
гущу. Впечатления его были непосред-
ственны, мгновенны и всегда вызывали
отклики, действия, равно жизненные и по-
этические.
Стбит заглянуть в книги его библио-
теки, чтобы в этом убедиться. Он делает
отметку ногтем на полях; затем — две,
три строки в книге ему не нравятся, — оп
их зачеркивает карандашом, и, наконеп,
дописывает за автора страницу, ему не
нравящуюся.
`Скорость впечатлений и ответов на них,
бросающаяся в глаза, породила еще одну
легенду, —0 том, что все ему легко да-
валось, что он работал без труда.
Нет ничего более неверного. Ученик Га-
лича, утверждавшего, что предмет поэзии—
истина, а вкус — это ум, Пушкин упорно
и беспрерывно, добивается этой истины в
стихах, отбрасывая все приблизительное,
неверное, исписывая и зачеркивая десяткл
и сотни страниц своих записных книг.
Легенда_ утверждала, что образование
Нушкина было поверхностно, что он не
«поэт мысли». Первым пустил эту неле-
пую выдумку не кто иной, как Булгарин,
назвавший поэта «гударем». Но друг Пуш-
кина—Кюхельбекер, в то время сидевший
в крепости, написал у себя в дневнике:
«Упрекает Булгарин, между прочим, дру-
зей Пушкина за то, что они хотели сде-
лать из него только артиста, живописца и
музыканта — говорит, что «писатель без
мыслей, без великих философских и нрав-
ственных истин, без сильных ощущений —
есть просто «гударь». Но без сильных ощу-
щений и мыслей можно ли быть и музы-
кантом, можно ли быть и живонисцем? А
что Булгарин разумеет под великими и
нравственными истинами — мы знаем!»
Бумаги Пушкина воочию показывают, как
он учился до последних дней. Не было в
мировой истории вопросов, для него без-
различных.
Пушкин был страстный человек — и
враждебная легенда изображала его каким-
то гулякой. Самый бурный год его моло-
дости — 1819 год, когда Карамзина пи-
сала, что «у Пушкина всякий день дуэ-
ли», — вместе с тем заполнен работой,
Молодость прошла, но легенда о «празд-
ном гуляке» продолжалась. Сам Пушкин
шутил над этим: «Вот как описывают мои
занятия: как Пушкин стихи пишет — пе
ред ним стоит штоф славнейшей настойки.
Он — хлоп стакан, другой, третий — и уж
начнет писать! — Это слава!»
Достаточно посмотреть хоть на часть его
бумаг, хранящихся в Московской публич-
ной библиотеке имени Ленина и в Ленин-
градском Пушкинском доме, чтобы понять,
что этот человек писал каждый день, что
он прежде всего ежедневно работал, что это
был великий труженик, профессионал ли-
тературного труда. И здесь у него были
свои рабочие методы. Он не позволял мгно-
венному впечатлению исчезать без следа,
он тотчас претворял его в слово — в на-
бросок, заметку, и быстрое слово пролежи-
вало иногда годы, прежде чем стать поэ-
мою.
Й еще одна легенда — наиболее, может
быть, стойкая — о том, что он дорожил
светом, что он был аристократ. На самом
деле Пушкин был принужден вести свет-
скую жизнь, он был насильно приближен
ко двору, издевавшемуся над ним:
...И сердцу вновь наносит хладный
свет
Неотразимые обиды.
Тот же его друг-—Кюхельбекер знал, что
такое свет для Пушкина. Он писал: «Пуш-
кин страдален среди всех обольщений све-
та, которые упояли и отравляли его серд-
це».
Сидя в крепости, Кюхельбекер читал
восьмую главу: «Онегина» и написал слова,
еще до сых пор как следует не оцененные:
«Поэт в своей восьмой главе похож сам на
Татьяну. Для лицейского его товарища,
‘для человека, который с ним вырос и его
знает наизусть, как я, везде заметно чув-
ство, коим Пушкин преисполнен, хотя он,
подобно своей Татьяне, и не хочет, чтоб
00 этом чувстве знал свет».
Действительно нужно было знать на-
изусть и любить друга, чтобы увидеть в
напускной светской холодности Татьяны
напускную холодность Пушкина, которою
он огораживалея от светской черни,. чтобы
так понять слова «простой девы», «бедной
Тани» о свете:
А мне, Онегин, пышность эта,
Постылой жизни мишура,
Мои успехи в вихре света,
Мой модный дом и вечера,
Что в них? -Сейчас отдать я рада
Всю эту ветошь маскарада,
Весь этот блеск. и шум, и чад
За полку книг, за дикий сад,
° За наше бедное жилище...
...Да за смиренное кладбище,
Где нынче крест и тень ветвей
Над бедной нянею моей...
Конечно, здесь не только Татьяна, и не работе над Нугачевым он собирал рассказы
только ее судьба: заключенный друг не и песни среди стариков, помнивших время
ошибся; здесь желание самого Пушкина Пугачева, и произвел на них своими мане-
бежать от аристократического света, сбро- рами и внешним вилом такое внечатление,
сить ветошь этого маскарада, здесь Пуш- будто «подбивал на пугачевщину».
кан пишет не о татьяниной няне, & о
. похож на барина. Предпочитая зсем мате-
риалам истории сбор живых рассказов, при
Младенчески-живой, он обращался co
своей, об Арине Родионовне, которую он всеми без тени надменности, с живым ин-
называл своей мамой.
тересом. В его общительности было что-то
Нет ничего более чужого для Пушкина, детское. Недаром он не только любил де-
чем свет, в котором он должен был жить, тей, но и вел себя с ними, как ребенок.
как в плену. Узкий закоулок у Полицей- Однажды он заехал к Вяземскому и не за-
ского моста, в виду Зимнего дворца, куда стал ни его, ни жены его дома. Когда жена
его загнало самодержавие, был для него его друга вернулась, Пушкин и ее ма-
тюрьмою. Друг, заключенный в крепость, ленький сын барахтались на ковре.
понимал друга, заточенного в свет.
Его интерес к людям был безграничен,
Пушкин оживал в дороге. Вспомним, ка жаден. 0 Пушкине можно сказать, что ев
жадно и много он ездил по всей стране. был близок или знаком со всеми русскими
Было ли это простою любознательностью людьми, чем-нибудь занимательными.
путешественника? Нимало.
Для многих в его время родина огра-
ничавалась пределами поместья или губер-
нии. Путешественники везли с собою груз
Народы, населяющие Россию, занимали
его не так, как большинство тогдашних
писателей, — его занимала их судьба,
жизнь, характеры, будущее, он сходилея
припасов и груз собственных, взятых с ©0- 6 НИМИ, жадно желал знакомства.
бою, ощущений, мешавших им видеть.
У Пушкина жажда видеть родину была
жаждою понять и почувствовать ee и
судьбу, характеры, речь народа.
В Пушкине не было ничего барского —
он замешивался в народную гущу как зумных» племен.
свой. Таков он был смолоду, во время
ссылки. «В Пскове Пушкин ходил по ба-
Тот же ссыльный друг его — декабрист
Кюхельбекер в феврале 1836 тода послал
ему письмо из Баргузина, где много писал
о тунгусах, окружавших его, которых ечи-
тал совершенно дикими, хотя и гораздо
«привлекательнёе расчетливых и благора-
И вот в августе 1836
года Пушкин пишет стихотворение «Памят-
Ник», свое поэтическое завещание, и в не-
зарам, терся между людьми, и весьма поч- 0 попадает тунгус, о котором он только в
тенные люди города видели его переодетым
в мешанский костюм, в котором он даже
раз явился в один из почетных домов Пеко-
ва» (Анненков).
В Михайловском поэт ходил в красной
рубашке, подвязанной кушаком, в с0л0-
менной шляпе. Так он разгуливал по ба-
зарам в Святых горахХ останавливался
возле нищих, певших Лазаря, прислуши-
этом году узнал от своего друга.
Но великий поэт делает поправку:
Слух 060 мне пройдет по всей Руси
великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и фин, и ныне
дикой
Тунгуз, и друг степей калмык.
Тунгус — только ныне дикий, он назо-
вался к побранке и разговорам. Он был вет в будущем поэта.
знаток народной речи и относился к ней
Советская страна приняла эту поправку
не как к экзотической грубоватой при- Пупкина.
праве к литературной речи, а ценил са-
Тунгус и калмык благодаря Октябрьской
мый ее строй и считал его эбразцом для социалистической революции имеют ныне
речи поэтической, литературной. Он возра- письменность, литературу.
жал критику, настаивавшему на граммати-
Пушкин, открытый для всех виечатле-
ческой «правильности» и не понимавшему ний, жадно желавший знакомства со всеми
достоинства разговорных народных 0борб- сущими на родине племенами, желавший,
тов: «Что звук пустой, вместо подобно зву- чтобы они назвали его, оставил свое за-
ку, как звук. Частица что вместо грубого вещание не своему жестокому веку, а на-
как употребляется в песнях и в просто- шей освобожденной стране. Близкий к на-
народном нашем наречии,
приятном». ,
столь чистом, роду всем своим существом, открытый для
будущего своей родины, он жив для нас,
Пушкин и в конце своей жизни не был! для всех народов великого Союза.