(7022)

56

№

Г.,

1937

ФЕВРАЛЯ

26

ПРАВДА

ме

На

4

ПАВЛОВ-1936з B) g встранны Не в успел Пол

П.

И.

УЧЕНЫЙ

РУССКИЙ

1849-ГЕНИАЛЬНЫЙ

сном

Лечение новлению нашего правительства, пошедше- го навстречу его желанию, при вверенных ему лабораториях была открыта специаль- ная психиатрическая клиника. В течение последних лет, в процессе экспериментального исследования высшей нервной деятельности животных, в физио- логических лабораториях И. II. Павлова было установлено, что при всяком чрезмер- ном, как по длительности, так и по интен- сивности, раздражении нервные клетки переходят в состояние торможения и пре- кращают свою деятельность, обнаруживая как бы предел своей работоспособности. Это торможение, предохраняющее нервные клет- ки от губительного для них истощения, ве- дущего к их разрушению, было названо запредельным или охранительным. В какой бы области физиологии ни про- текала творческая деятельность И. II. Пав- лова, рано или поздно его мысль неизменно выходила за пределы физиологических ра- мок и устремлялась в сторону медицины. Так случилось и тогда, когда об ектом его исследования стала работа высших отде- лов центральной нервной системы. Изуче- ние нормальной деятельности этих отделов (высшей нервной деятельности) вызвало у И. II. Павлова живой интерес и к заболе- ваниям головного мозга, т. е. к тем заболе- ваниям, которые у человека издавна из- вестны под названием «душевных болез- ней» и составляют предмет психиатрии. Еще летом 1918 г. И г. И. П. стал регулярно посещать одну из ленинградских психиатри- ческих больниц, знакомясь здесь с различ- ными картинами нервно-психических забо- леваний. Но особенно близко он подошел к проблемам клинической психиатрии в по- следние 5 лет своей жизни, когда по поста- Еще значительно ранее того, как в ла- боратории были изучены явления охрани- тельного торможения, в клинике внимание И. II. Павлова было привлечено к картинам так называемого кататонического ступора, чаще всего наблюдающегося при шизофре- нии, Внимательно изучая этих больных, на- ходящихся в течение многих недель и ме- сяцев в состоянии полного оцепенения, , обездвиженности и молчания, И. П. пришел в конце концов к заключению, что их нерв- ная система, резко ослабленная под влия- каких-либо внешних истощающих воз- действий или внутрителесных нарушений (заболевания обмена веществ, токсические процессы и т. п.), находится в состоянии разлитого охранительного торможения, пре-

Классик естествознания  Имя Ивана Петровича Павлова вошло в число имен бессмертных классиков есте- ствознания. Его творческая мысль еще горела огнем молодости, в его голове было еще много незавершонных ярких идей и радужных планов. Для нашей социалистической роди-

дохраняющего ее от дальнейших непосиль- ных расходов. Тогда совершенно естественно в клинике возникла мысль о том, что усилия лечащего врача должны быть устремлены не на то. чтобы как-либо прервать это состояние больного, как-либо нарушить его, а, наобо- рот, должны быть направлены к тому, чтобы всемерно углубить охранительное торможе- ние, дать возможность истощенным нервным клеткам восстановиться. Для этой цели было решено перевести у этих больных охранительное торможение при помощи снотворных и наркотических средств в крепкий и длительный сон, не останавливаясь и перед глубоким нарко- зом (в течение 10--12 суток). Работа этапланё была начата клиникой в первых числахкак января 1936 г., еще при жизни И. П. и сразу же дала обнадеживающие резуль- таты, доставившие ему большую радость, Смерть И. П. Павлова не прекратила этой работы. В течение 1936 г. напряженная работа всего коллектива клиники и ее кон-о. сультанта-терапевта проф. И. П. Шварц дала возможность провести 85 длительных наркозов, при чем в ряде случаев теория охрацительного торможения нашла пре- красное подтверждение: больные верну- лись домой и возвратились к трудовой дея- тельности. Клиника провела большую работу и в области экспериментально-клиниче- ского исследования различных форм охра-в нительного торможения, стараясь выделить из них те формы, которые в наибольшей степени поддаются лечению. Однако как в области усовершенствования самого метода сонной терапии, так и в уточнениях пока- заний для его применения предстоит еще большая работа. На том исследовательском пути, который был указан и завещан по- койным академиком И. П. Павловым, кли- ника стремилась к установлению теснейшей связи между патофизиологией головного мозга (патологией высшей нервной деятель- ности) и психиатрией, между лаборатор- ным экспериментом и клинической прак- Он тикой. Ибо «данные науки всегда проверялись практикой, опытом. Наука, порвавшая связи с практикой, с опытом, -- какая же это наука?» (Оталин). Проф. А. Г. ИВАНОВ- СМОЛЕНСКИЙ.

Ве

в

том поездка

живают на вают вивает пматия. Задачи, Нейрато тчаях пОЗИ ропы, сылок

Шестидесятилетней упорной, напряжен- ны эта потеря особенно тяжела еще и пой, кропотливой и исключительно плодо- творной работой этот гигант мысли и тру- потому, что, под влиянием железной логики бесповоротного развития исторических со- да сделал ряд огромной ценности вкладов в мировую сокровищницу науки. С его на бытий в нашей стране, Иван Петрович склоне лет нашел в себе достаточно сил

ре о д

именем связано современное учение о тро- выпрыгнуть из удушливо-гнилого окруже- и ния. Со свойственной ему исключительной честностью и прямотой Иван Петрович пе- ревооружился также и политически, познал принял нашу эпоху, иреклонял свою се- дую голову перед нашей новой радужной с ным действительностью, отдавал себе отчет, для кого он работал и для кого надо работать еще большей энергией и энтузиазмом. Иван Петрович был счастливым уче- потому, что последнюю треть своей славной творческой деятельности он про- водил в эпоху победы рабочего класса в нашей стране, в условиях нашей совет- ской действительности. За этот период вре- мени на благородной советской земле его творчество не только пышно расцветало и давало невиданно обильный урожай, но еще при его жизни многие ростки гигант- ского дерева его школы росли в самостол- тельные единицы. Иван Петрович был сча- стливым потому еще, что любимое им де- ло стало частицей великого социалистиче- ского строительства. Уже год, как Павлова нет среди нас. Сразу же после его кончины волей пар- тии и правительства были предприняты широкие мероприятия к тому, чтобы дело Ивана Петровича продолжало дальше раз- виваться с еще большим размахом и глу- глу- биной, достойными нашей великой эпохи. При этом, естественно, особое внимание было уделено тем очагам развития учения Павлова, которые до его смерти непосред- ственно руководились им самим. С этой целью руководство основным и непосред- ственным делом Павлова было возложено на одного из его старых учеников, на его достойного продолжателя, крупнейшего уче- ного отечественной и мировой науки академика Л. А. Орбели. Наряду с этим были предприняты мероприятия, чтобы основной кадр учеников Ивана Петровича имел возможность сплоченно работать под руководством Л. А. Орбели, продолжать дальше развивать учение Павлова по на- меченным им путям. В силу того, что акад. Л. А. Орбели еще задолго до смерти Павлова организа- ционно от него был разделен и руково- дил многими институтами и лаборатория- ми страны, были предприняты организа- ционные мероприятия в смысле слияния части институтов и лабораторий Ивана Петровича с некоторыми лабораториями и институтами акад. Л. А. Орбели. И вот сейчас, подводя итоги проделанной ра- боты за год, мы должны прежде все всего отметить успешное завершение этой боль- шой и сложной реорганизационной ра- боты. В обединившихся новых институтах лабораториях, прекрасно оснащенных но- вейшим оборудованием и аппаратурой оте- чественного и заграничного производства, созданы лучшие условия для успешной плодотворной работы не только по физно- логии и патологии высшей нервной дел- тельности, но и по многим другим слож- ным проблемам физиологии. Впереди пред- стоит кипучая творческая работа. и и Проф. Э. АСРАТЯН.  фической иннервации тканей, ныне так успешно развиваемое его учениками - акад. Л. А. Орбели и проф. А. Д. Сперан- ским. Он является подлинным творном одной из самых разработанных глав на- шей науки - современной физиологии пищеварительной системы. Гениальный ум Ивана Петровича вывел биологию из того тупика, в котором она очутилась в конце прошлого столетия. Биология, так успешно развивающаяся по всем основным линиям, беспомощно стояла тогда перед трудностью и сложностью разгадки гран- диозных тайн самого высшего творчества природы - большого мозга высших жи- вотных; Иван Петрович создал гордость современной биологии -- грандиозное ма- териалистическое учение о высшей нерв- ной деятельности. Триумфальное шествие Павлова на трудном поприще биологических наук за- мечательно и ценно тем, что Павлов в процессе своего научного творчества с по- разительной силой и ясностью разрешил и развивал ряд сложнейших и оригиналь- пых областей физиологии. Расширяя и углубляя теорию нашей науки, он помо- гал выкорчевыванию корней идеализма из биологии, способствовал торжеству мате- риализма в сложнейших вопросах есте- ствознания. Для нас, людей эпохи строительства со- циализма, особенно важна еще другая сто- рона научного творчества Ивана Петрови- ча, выгодно отличающая его от многих других классиков нашей науки, именно: огромная практическая польза каждой из разработанных им областей физиологии. Об этом говорит все возрастающее значе- ние, которое сейчас придается учению о трофической иннервации тканей. Об этом говорит тот факт, что почти вся современ- ная терапия болезней пищеварительной си- стемы базируется на трудах школы Павло- ва Об этом же говорит та огромная польза, которую получила современная клиника нервных и психических заболеваний от учения Ивана Петровича о физиологии и патологии высшей нервной деятельности, тот все растущий интерес, который про- являют передовые работники этих областей к учению Павлова. Все это не случайно. Это естественно 10 вытекало и вытекает из подхода Ивана Петровича к целям и задачам научной ра- боты, из его внимания к голосу человече- ской практики, из самой сущности его многогранного творчества. Не случаен его интерес к теории и практике патологии, не случайно то, что он на закате своей замечательной жизни и славной творческой деятельности именно по своей собственной инициативе сам пошел в клинику, сам продвинул свое учение о нормальной и пато- логической деятельности высших отделов центральной нервной системы в невроло- гическую и психиатрическую клиники. Потеря Ивана Петровича для советской и мировой науки тем велика, что, несмотря на свою глубокую старость, он был полон жизни в самом обширном смысле этих слов.

ватниче венст в иание

яючилас Че лив неда

Австрия мански. Визят

-сект остранн прошло Важней в нояб воен нови м и

Павлов и американский физиолог Вальтер Кеннон в Бостоне в 1929 году.

Академик И. П.

Павловские «среды» Он Вся мадном деле. и Эти беседы по средам имели для нас, молодых сотрудников, огромное воспита- тельное значение и представляли громал- ный научный интерес. Обсуждая работы, Иван Петрович извлекал из своей фено- менальной вамяти опыты, проделанные много лет назад бывшими сотрудниками, помнил все опыты до мелочей, до от- дельных цифр, до клички каждой собаки. колоссальная работа, проделанная на протяжении свыше двух десятков лет мно- гими исследователями, сохранялась в его памяти, как будто сделанная вчера. Благодаря этим «средам» чрезвычайно повышался интерес к своей работе, Каж- дому работнику становилось ясным, какое значение в какой смысл имеет его соб- ственная небольшая работа в общем гро- Эти «среды» стали настоящим опера- тивным штабом, куда притекали сведенияцием со всего фроита научной работы, где они взвешивались и оценивались и где строи- лись планы новых атак и новых наступле- ний. А «наступление» на неизведанное не прекращалось у Ивана Петровича ни на одинь день. Не мудрено, что скоро «среды» стали при- влекать все большее число физиологов. В небольшой библиотеке можно было видеть бланих спавловнев», теперь самостоятель- в институтов, психиатров, невропатологов т.п. Библиотека перестала вмещать всех перенести «среды» в желающих. Пришлось обширный зал Физиологического инсти- тута. Можно сказать, что в последние годы весь физиологический Ленинград собирался на павловские «среды». Ценное начинание Ивана Петровича павловские «среды»-продолжается и по- ныне в Физиологическом институте им. И. П. Павлова. На этих «средах», которыми теперь руко- водит Л. А. Орбели, попрежнему заслуши- ваются доклады сотрудников, ведутся об- суждения, возникают научные дискуссии и планируется работа на будущее. Мы твердо верим, что хотя Ивана Пе- тровича нет уже среди нас, но дело его живо, и при той мощной поддержке, кото- рую партия и правительство оказывают науке вообще и делу Павлова в част- ности, оно будет расти и развиваться на пользу пашего строительства и во сла- ву советской науки. Проф. Е. КРЕПС.  С 10 часов утра до 5 часов вечера Иван  Петрович Павлов регулярно проводил в ла- боратории. Он успевал переговорить о ра- боте со всеми сотрудниками и присутство- вать на ряде опытов, где он считал свое личное присутствие особенно важным. Но по мере роста своих лабораторий и увеличения числа сотрудников Ивану Пе- тровичу становилось все труднее успевать побеседовать со всеми работниками, озна- комиться с результатами их опытов и на- метить план работы на ближайшие дни. И тогда Иван Петрович выделил опреде- ленный день и часы, специально посвятив их обсуждению ведущихся работ. Это бы- ли среды, с 10 до 12 часов. И вот по средам в библиотеку Физиоло- ической лаборатории Академии наук (впо- следствии Физпологического института, а затем Института высшей нервной деятель- ности) к 10 часам утра стали собираться сотрудники из лабораторий Ивана Петро- вича в Институте экспериментальной меди- цины, в Военно-медицинской академии и местные работники лаборатории Академии наук. Так начались, ставшие впоследствии столь популярными, павловские «среды». На «средах» каждый из сотрудников по очереди докладывал о своих последних спытах, о своих неудачах и достижениях. Результаты опытов подвергались оживлен- в дискусо нали споры вало Ивана Петровича, как столкновение мнений и горячие дебаты. Со свойствен- ным ему темпераментом Иван Петрович впосил в каждый такой научный спор огром- ный азарт. Тут же планировались даль- нейшие опыты, которые должны были дать ответ на поставленный вопрос, решить, на гочьей стороне правда. Конечно, в огромном большинстве случаев «господин факт» ре- шал спор в пользу Павлова, но случалось иногда, что правильным оказывалось об- яснение, данное тем или иным сотрудником, и тогда Инан Петрович тотчас признавал его правоту, подчеркивал ее, всячески одо- бряя проявление самостоятельности мысли и никогда не держась за старые обясне- ния, если можно было найти более про- стое толкование. Нередко получалось так, что сотрудники оказывались «более рояли- стами, чем сам король». Они еще крепко держались за толкование, данное Павловым неделю назад, а сам Иван Петрович, неот- ступно облумывая и на все лады перево- рачивая в своей голове вопрос, давал ему уже иное, новое толкование. 

и

ком бщала Bе

йских из ию тем иь

идт Та

же

котс

и

ультал следу с вает

в

личе гег

им

асст поез

рию. Конеч

ублик общен во #рего ается ь

ства» фициал ибудь

АКАДЕМИКА

В КВАРТИРЕ И. П.

регово Однов

ПАВЛОВА

фы и полки, уставленные книгами. Пись- менный стол, где все предметы оставлены в том же порядке, как и при жизни Ивана веденн у Петровича. Малый перекидной календарь открыт на 21 февраля 1936 года---послед- нем рабочем дне ученого, накануне грип- позного заболевания, приведшего к смер- тельному исходу. Тут же чернильный прибор, сделанный в виде пирамиды и сфинкса у ее подножия. Слева, у окна, статуэтка Д. И. Менделеева, сидящего в кресле, работы академика Гинзбурга. В центре стола, за чернильным прибором, фотокарточки профессоров Мартынова и Трекова, сделавших Ивану Петровичу не- сколько лет назад удачную операцию. По бокам заботливо расставлены фотографии любимых внучек---Людмилы и Марии. Среди самых дорогих реликвий Серафи- ма Васильевна хранит и телеграмму това- рищей Сталина и Молотова, заботливо под- державших ее в тяжелые дни после кончи- ны Ивана Петровича. Ленинград. H. ВОРОНОВ.

На углу набережной Невы и 7-й линии Васильевского острова стоит старинный дом, украшенный колоннами. На стене до- ма мраморная ввадратная доска, на которой золотыми буквами высечена надпись: «Здесь жил и умер великий советский ученый академик Иван Петрович ПАВЛОВ. 1849 --- 1936». Скромная лестница ведет во второй этаж, Попрежнему на дверях висит медная до- щечка: «Иван Петрович Иавлов». Ничто не изменилось и в квартире. Же- на покойного, Серафима Васильевна, любов- но и тщательно хранит все, связанное с памятью И. Н. Павлова. Стены гостиной, где любил отдыхать Иван Петрович, все так же увешаны кар- тинамп, так же стоят все тот же диван, кресла, статуэтки. В этой комнате лежало тело покойного, здесь была снята с него посмертная маска. Рядом--кабинет великого ученого. Шка- 

про имен талии палии Част ранцу рата Пар рийск I ОДН(

вани

шло рманс чест Ри уши в у

Иб

втро-

Самс прент

ает

ных в этом направлении, перед классиче- ским учением условных рефлексов стоит сейчас важнейшая проблема взять в свои руки инициативу по об единению разно- образных направлений исследования. Но совершенно очевидно, что эта задача мо- жет быть выполнена только при наличин и обратного влияния. Учение об условных рефлексах должно быть тесно связано, без потери его принципиальной сущности, со всеми достижениями мировой науки в области физиологии центральной нерв- ной спстемы. Только при этом условии мы можем рассчитывать на сохранение того высокого авторитета советской на- уки, который ей был создан нашим гениальным учителем. Не может быть ни- какой, даже самой великой, теории, ко- торая ухолила бы от связи с успехами смежных наук и не испытывала бы на се- бе их влияния. Мы, ученики Павлова, все знаем, как тесно сам Иван Петрович был связан со всем тем, что делается в мировой физио- логии, и потому после его смерти должны еще более развивать это взаимное обще- ние. «Изоляционистская» линия в учении об условных рефлексах принесет только вред, и в первую очередь вред для совет- ской науки. А между тем такие настроения в неко- торой степени свойственны кое-кому из по- следователей учения Павлова, и налипо опасность, что эти настроения могут сде- латься прикрытием для невежества. Вот почему поручение руководства всеми лабораториями академика Павлова академику Орбели надо считать чрезвычай- но благоприятным фактором для развития учения Павлова. Широкий фронт исследо- ваний школы Орбели по линии общей ней- рофизиологии и его компетентность в во- просах мировой неврологии служат креп- кой порукой тому, что дело Павлова на верном пути. Трудно в размерах этой статьи дать достаточно полное представление о размахе того влияния, которое оказал на советскую физиологию гигант мысли академик Пав- лов, Крепкими мускулистыми руками он вспахал русскую физиологическую целилу и щедро сеял в нее всю жизнь семена своего неистощимого творчества, и сейчас совет- ская наука собирает богатую жатву. Учение Павлова - бессмертный вклад в мировую науку.

Таким образом, мы видим, что в этих направлениях павловский гений нашел се- бе достойных последователей, которые со- здают славу советской науки. И если сам Павлов положил начало своей школе еще задолго до революции, то «учение о тро- фической иннервации» акад. Орбели и «учение о нервной трофике» проф. Спе- ранского надо считать действительными созданиями советской науки. Несколько иначе дело обстоит с физио- логией высшей нервной деятельности, ко- терой Павлов посвятил последние тридцать пять лет своей жизни. В силу того, что расцвет павловской школы был связан с широким развитием учения об условных рефлексах, как раз именно эта область имеет в советской физиологии наибольшее число последователей, а отсюда естествен- ное многообразие и линий изучения. Наи- более цельным направлением в области высшей нервной деятельности является школа проф. Быкова (ВИЭМ), который на- правил изучение условных рефлексов в сторону работы внутренних органов и ин- тимных биохимических процессов в орга- низме. Результаты многих исследований его лаборатории показали, что через кору головного мозга можно влиять на все вну- тренние органы по принципу временных связей, т. е. условного рефлекса. Эти исследования, конкретизируя все старые, темные представления о «само- внушениях» и психотерапевтических воз- лействиях. ставят на научный фундамент вопрос о практическом воздействии через центральную нервную систему на интим- ные процессы человеческого организма. Классическая линия изучения условных рефлексов, как она велась самим академи- ком Павловым, представлена рядом частных работ, которые ведутся в разных лабора- ториях ВИЭМ и Академии наук (Подкопаев, Андреев, Розенталь, Купалов и Петрова). Из сказанного видно, что в области выс- шей нервной деятельности мы видим боль- шее разнообразие линий исследования, чем это было в области изучения тро- фической функции нервной системы. На- ряду с организационными вопросами шко- лы после смерти учителя очень важным оказался также и вопрос о путях дальней- шего развития павловского научного на- следия. Учитывая многообразие работ советских последователей Павлова и чрезвычайно широкую деятельность иностранных уче-

Так, например, собственно пищеваре- ние, полно и всесторонне разработанное в лаборатории Павлова еще в 90-х годах, в настоящее время ставится в теснейшую связь с процессами не только нервной, но и гуморальной регуляции. Это направле- ние, представленное в школе проф. Разен- кова (ВИЭМ), дало уже богатейшие резуль- таты, сделав «павловский нервизм» ядром этого нового направления, известного под именем нейро-гуморальной теории. Она ведет об яснение сложных соотношений в организме не только с точки зрения одного чисто нервного фактора, но пытается, и во многих случаях успешно, - обеди- нить нервный процесс со специальными жидкостными, химическими возбудителями, которые тесно переплетаются с самим нервным процессом. Другая линия исследования, начатая акад Павловым, первно-трофические функции организма--в настоящее время стала наиболее характерной чертой всей советской физпологии и медицины. Нача- тое еще в семидесятых годах прошлого столетия блестящее исследование Павлова об «усиливающих нервах сердца» шаг за шагом оформлялось потом в представление о наличии в организме широко разветвлен- ной нервной системы, заведующей трофи- кой, т. е. сложными биохимическими ус- ловиями жизнедеятельности отдельных ор- ганов. Вопрос о трофической функции сразу же был поставлен на прочный физиологиче- ский фундамент, как только старейший ученик И. П. Павлова Орбели со своим со- трудником Гинецинским показал прямое действие симпатической нервной системы на утомленную и работающую мышцу. Это открытие послужило стимулом для органи- запии целой школы исследователей, об- елиненных в настоящее время академиком Орбели, Но, наряду с чисто физиологиче- ской линией изучения трофической иннер- вации, из лаборатории же Павлова разви- валось и другое, более универсальное и, если так можно выразиться, более ме- дицинское направление. Оно широко из- вестно в нашем Союзе как «учение о нерв- ной трофике» проф. Сперанского. Здесь взгляды на трофическую функцию нервной системы развились в представление об универсальном значении центральной нерв- ной системы для всех случаев болезнен- ных сдвигов в человеческом организме, это «повело к революционному перевороту в ряде областей медицинской практики.

Проф. П. АНОХИН

ббы

плет ДAVЕ

ШКОЛА мальной, естественной жизни этот метод неприменим. Молодой имевший уже определенную методическую делить кровяное давление в условиях концепцию, предложил способ, по которо- му у нормального, веселого животного в тественных условиях можно было измерить кровяное давление, сохраняя всю ность прежнего метода. Но особенного расцвета эксперимента- торский гений Павлова достиг в области выработки так называемых «хрониче- ских» методов для изучения пищевари- тельных процессов. Здесь он произвея целую ревелюцию, и после его операций и исследований глава о пищеварении была построена заново. В сущности это же стре- мление экспериментировать в естественных условиях он в значительной степени пере- нес и на изучение нервной деятельности по разработанному им методу условных ре- флексов. Все эти методы так обогатили фи- зиологию, такие широкие горизонты рас- крыли перед этой наукой, что академик Павлов по праву вошел в ее историю как «старшина физиологов мира» - звание, полученное им на международном конгрес- се физиологов в СССР. нор- животного, Павлов, ес- точ- Что же стало из его богатейшего насле- дия ведущим для современной физиологии и какие линии развития продолжаются у нас в СССР теперь, когда не стало нашего учителя? В смысле общего влияния Павлова на научное мышление его значение перешло далеко за пределы физиологии и, как пра- вильно заметил Баркрофт, оказало влилние и на другие науки о жизни. В самой же физиологии к настоящему моменту четко определились три направления, инициати- ва которых по праву принадлежит акаде- мику Павлову: это- пищеварение, уче- ние о нервно-трофических функциях и уче- ние о высшей нервной деятельности. Эти направления, разрастаясь и связываясь со смежнымп науками, заполнили собой по существу почти всю современную фпзио- Глогию.

ПАВЛОВ И ЕГО Год назад умер академик Иван Пет-  рович Павлов. Чтобы оценить потерю, по- несенную с его смертью советской наукой, надо помнить, что на протяжении шести- десяти с лишним лет творческой работы навловского гения выросли по крайней ме- ре три поколения русских физиологов. Это значит, что почти все физиологи Советско- го Союза являются или непосредственными его учениками, или учениками его учени- ков. Можно без преувеличения сказать, что по экспериментальным приемам, по рабо- чим гипотезам в по всему своему мировоз- зрению советская физиология глубокими кориями уходит в обширное научное на- следие Павлова. Не менее важно его влля- ние и на зарубежную науку. Уже в том перподе, когда Павлов подвел итоги своей деятельности по изучению физиологии пп- щеварения, его имя широко стало извеет- но за границей. Вот как описывает это влияние Парлова на иностранных ученых круппейший ан- глийский физиолог Джозеф Баркрофт: «Хо- тя лично Павлов и не был достаточно хо- рошо известен в Англии, тем не мелее имя Павлова с начала 90-х годов прошлого сто- летия, в связи с его работами по пишера- рению, стало чем-то вроде заклинания… Его книга «Физиология главных пищева- рительных желез» произвела глубокое впе- чатление во всем научном мире и сразу выдвинула Павлова не только среди первых физиологов, но и среди ученых прочих наук». Известно, что за всю серию этих работ по пищеварению академик Павлов получил Нобелевскую премию. После того как пер- вые работы академика Павлова по услов- ным рефлексам стали известны иностран- ным ученым, интерес к нему еще больше возрос. В настоящее время имеется уже целый ряд иностранных лабораторий, кото- рые посвятили свою работу изучению первной деятельности по методу Павлова. Особенно широкое распространение полу- чил метод условных рефлексов в Америке. которые рования ла жизни, А ную! Было бы ошибочно дума академика Павлова» - это та группа его учеников, которая работала непосредствеп- но с ним и получала от него личное руководство. Его ученики - это все те, приняли его методы эксперименти- и научного мышления. Его шко- - это пример всей его исключительной насыщенной трудом и творчеством. жизнь он прожил поистине исключитель- думать, что «школа Пример всей его жизни, напряженного труда и борьбы за высшие достижения в научном творчестве-- все это является та- кими же элементами его «школы», как и операция изолированного желудочка или учение об условных рефлексах. Вечно юный и бодрый, с глазами, зажженными творческим энтузиазмом, он всегда по- являлся там, где его ученикам требовалась помощь и поддержка. Если оценивать все грандиозное насле- дие Павлова в общем историческом плане, то должно отметить следующие две черты, которые красной нитью прошли через всю его творческую жизнь. 1. Стремление Павлова притти к такому эксперименту, который бы, насколько это возможно, приближался к естественным условиям жизни организма. 2. Симпатия Павлова к вскрытию нерв ных механизмов физиологических процес- сов, какой бы степенью сложности они ни обладали. Это так называемый «павлов- ский нервизм». Стремление Павлова по- рвать с традиционными методами физиоло- гического эксперимента обнаружилось уже очень рано, в самом начале его научной деятельности. Уже в 1878 году он делает попытку от- казаться от наиболее употребимого спосо- ба измерения кровяного давления на нар- котизированном и обездвиженном живот- пом. Хотя этот способ и дал многое для физиологии, да и сейчас еще часто упо- требляется в эксперименте, но все же для многих случаев, там, где требуется опре- 

Haeт

у

вн н

ча н