специальный _Ральф ПАРКЕР московский корреспондент лондонской газеты «Таймсь и «Нью-Йорк Таймс». ПЕСНЯ—ОРУЖИЕ История рассказывает, что немцы, услы- шав боевые песни гуситских воинов чеш- ского полководца Жижки, побросали ору- жие и бежали с поля боя. В свое время эте назвали «чудом». Но едва ли есть надобность прибегать K подобным транс- цендентальным об`яонениям, ибо современ- ному исследовалелю ясно, что и враги мотут судить о моральном состоянии и боевом духе армии по ее песням. И, подобно тому, как некогда, пятьсот лет тому назад, боевые песни славян наполнили ужасом сердца противников, так и сегодня в голосах славян зазвучали трозная решимость и ненависть к врагу. Три года тому назад я mua в Праге, оккупированной немцами. В первые шесть месяцев немецкой оккупации во всей Чехословакии шла скрытая борьба, превратившаяся вскоре в открытую паз- тизанскую войну. Обманутые мюнхенским соглашением, которое с такой жестоко- стью и бессмысленностью вырвало у ннх вружие из рук, чехи боролись с ненави- стными захватчиками оружием националь- ной культуры, которое гремело в боевых песнях. Эта борьба началась уже 15 мар- та, в первый день, когда ветер трепал фашистские знамена на улицах Праги. Чехи встретили немцев сжатыми кулака- ми, плевками, словами презрения и нена- висти. Но самое большое впечатление произвела на меня демонстрация этой не- _нависти, киневшей в сердцах людей, ко- > торые срывали немецкий флаг с Коричне- вого дома и гибли пол пулеметным огнем здесь же на мостовой, в то время как тысячи других пели национальный гимн «Гле мой дом», так трагически звучавший в те дни: В эту ночь на берегу реки собрались артисты Государственной оперы. Они пели песни, возникшие в сердцах безземельных крестьян, веками работавших Ha немец- ких помещиков, в сердцах солдат, вото- рых заставляли служить австрийской ар- мии и вести войны, ненавистные чешско- му народу, в сердцах патриотов, научив- лнихся выражать свою затаенную нена- Бисть песней. Почти каждый вечер я проводил в обществе чехов в маленьком погребке за тородом. Собирались мы там для товари- щеских бесед и часто поднимали бокалы за здоровье друзей, нелегально перебира- ющихся или перебравшихся черёЗ грани- пу, чтобы принять участие в созлании армии для прядушего освобожления чеш- ского народа. И в разговоры наши вры- вались задорные песни горняков Прибама, боевые пеени литейщиков Красного Клад- но и лесорубов словацких пущ. Чехи официанты отвлекали от нас внимание немецких пипионов, сидевших по углам, ” наполняя им стаканы сверхкренкими на- п оч nd питками. ve Через два месяца после фашистского зторжения Национальный оперный театр ay об’`явил 0 начале сезона чешской музыки. пи Вез места были раскуплены заранее, и в se вечер открытия театра в течение двадцати км Минут в зале гремели овации — чехи, = СТ0Я, приветствовали исполненный под уп- ‘2 Равлением Ваплава Талиха боевой гимн on «Ма власт», некогла, во времена Жижки me и Гуса, заставивший немцев бежать и их Залем вошедший в оперу Сметаны, те) «2 один из летних вечеров я возвра- ле ЩШался из Богемии, где происходили фа- ‚а Шистевие митинти, тде спокойствие ры- бы: Ночных площадей нарушалось выкриками тестатювцев и бесчинствами гитлеровской „- Молодежи. Я остановился в маленькой де- 3“ ревне, недалеко от Табора, города тусит- “ ских воинов. Деревенские ребятишки — fe школьники праздновали традиционный их лень окончания учебного года, года, имев- i? lero B этот раз такое трагическое значе- ; ние для чешских детей. ‘ L Я помню озабоченные лица учителей, ‘i помню грустные лица ребят, одетых в платья цветов национального флага. Дети, как всегда, читали стихи, пели песни, и в них звучал, быть может, наивный, но звонкий голос протеста, голос любви и преданности родине. Это были песни 0 дедушке Массарике, песни о просторах чешской земли. «Чешские песни, наши милые песни — как нити жемчуга», т пела ‘ребята и, окружив национальный val флат, неполнили скорбно и торжественно a чешский гимн. Застыв в торжественном молчании, стояли родители — отцы, вы- прямившись по-военному, матери, с неж- _ ностью гладя головки детей, украшенные = ленточками и косичками. Но вот учитель поднял руку — и из широко раскрытых уст полился поток _ звуков-—заключитель- ные слова гимна «Чешская земля, мой Дом». флотской газеты. — Писатели приехали, — доложил сек- ретарь. Писатели были настроены по-боевому, требовали оружия и немедленной отпразв- ки в части и на корабли. Но отправлять пока их было некуда. Надо было работать -во флотской газете, в многотиражках ко- раблей и частей, накапливать материал, ‘изучать людей. С этого и началась дея- тельность писателей на флоте. Лев Длигач с первых же дней войны возглавил сатирический отдел «Красного черноморца» «Рынду». В. Ряховский и Петр Гаврилов пошли в авиационные части. А. Ромм, Л. Латин и ряд других товарищей поехали на Дунайскую фло- тилию. А. Луначарский — на катера. Писатели вскоре органически вошли в семью политработников и командиров `— флота и занялись своим большим и важ- 17 ным делом. В боевой обстановке художественное слово особенно высоко ценится бойцами. * Писатель, художник — дорогие гости на фронте. Их произведения встречаются ’ очень тепло, ибо все их творчество Ha- Y правлено к единой цели, насыщено еди- Й пой мыслью — помочь бойцам громить злобного и коварного’ ‘врага. Однажды во время обеда комиссар й едной _ береговой батареи получил « Флотсекую газету «Красный черноморец». В ней было напечатано скромное рядо- yi вое стихотворение Л. Длигача — «Снаряд ‘ настигнет хищную орлу», посвященное славной артиллерийской батарее коман- gupa Лещенко. Комиссар зашел в ©10- } я, пробираясь через Моравию и Словакию по пути, загроможденному эшелонади во- енных грузов, направлявигихся на восток, уехал в нейтральные страны. И везде я слышал, как люди пели о своей любви к родине, о своей ненависти к гитлеровцам. Сейчас многие из моих друзей, с кото- рымн я встречался в Праге, томатся в концентрационных лагерях, другие каз- нены, иные умерли в заключении. Не слышно более и песен. Они запрещены титлеровцами. Но песни эти шоются народными мсти- телями. Они поются в Белоруссии и на Украине, в Чехословакии и Югославии, на берегах Балтики и в далеких карельских деревнях, — песни гнева и ненависти, несни борьбы и победы. Эти песни, зовущие к беспощадной борьбе и полному разгрому иу ожению врага, с грозной силой BBY в Советоком Союзе. Я слышу в них твердую поступь фронтовиков, грохот орудий и танков, свист воздуха, рассекае- мого краснозвездными самолетами. Эти песни поются людьми, которые верят в свою силу, людьми, в руках которых — оружие, несущее смерть врагу. Я никогда не слышал раньше советских массовых песен. И вот как-то, возвраща- ясь с концерта Краснознаменного ансамб- ля под управлением Александрова, я по- нял, что люди, которые поют их, не могут быть побеждены. Советские песни различны по настроению и содержанию — есть среди них и воннственно-вызываю- щие, тероические, есть и лирические, полные задушевной любви к родине, есть скорбные; посвященные памяти павших героев. Но во всех этих песнях чувствует- ся жизнеутверждающая сила. Повторяю, я никогда не слышал раньше подобных песен, но знаю; что, несмотря на все национальные различия в музыке, любой англичанин отзовется на оптимизм, который звучит в боевой красноармейской песне. В первый период этой войны, до нача- ла наступления немцев через Бельгию и Голландию, в британской армии пели тривиальные песни, подобные популярной песне начала войны — «Мы повесили просушить белье на линии Зигфрида». Это было как бы продолжением популярных среди английских безработных «песен ис- полненных желаний», таких, как «Пенни с небес», «Котда вернется мой корабль» Эти песни теперь окончательно забы- ты. Три истекнтих года были горьким, но поучительным уроком‘ для всего англий- ского народа, который, во всяком случае, в течение последних шести месяцев на- чал воевать с большим напряжением, силой и волей к победе. Грандиозная борьба Красной Армин воодушевляла анг- личан, укрепивигихся в мысли, что спа- сение их заключается в разгроме врага, в борьбе трудной, но не терпящей отлагз- тельств. a Английское радио больше не передает песен о прекрасном прошлом. Сейчас мы слушаем боевые песни, призывающие к борьбе, песни, похожие на песни Красной Армии. Британская армия прекрасно зна- ет, что именно в борьбе рождается воин- ственный дух, рождается воинственная песня, зовущая к борьбе и победе. «Североморцы вплен не сдаются! Подвиг Героя Советского Союза И. М. Сивкова». Из цикла рисунков художника-североморца А. А. Меркулова «Северный флот в раенлывчатой. ЛИРИКА Недавно Василий Седой показывал в московском Ломе композиторов свои но- вые песни. Обсуждение началось доволь- но неожиданным образом: е просьбы по- вторить некоторые произведения — не для того, чтобы лучше уяснить их ©6бе, а просто ради удовольствия еще pas HX послушать. : Эта просьба заключала в себе, быть может, наибольшую из всех похвал, адре- сованных в этот вечер композитору. ..Прощай, любимый город, т -Уходим завтра в море, : И ранней порой ^ Мелькнет за кормой Знакомый платок голубой. Так поется принев песни «Вечер ‘на рейде», пожалуй, самой удачной, самой поэтической И, наверно, эту песню «0 дружбе большой, о службе морской» особенно хорошо петь у моря, теплым летним вечером: В чем привлекательность песни Седого? Прежде всето’-— в простоте, в точности и «прямолинейности» выражения чувства. Простая и хорошая грусть прощания, с тем, что так дорого, выражена здесь очень сдержанно, без всякого надрыва и неприятной «джазовой» сентиментально- сти. Песня, и особенно хоровой ее припев, широкий и полнозвучный, — вызывает в памяти старые студенческие песни, рас- певавшиеся в тесном дружеском круту, песни о молодости, в которых и самая трусть полна надежд. Все песни Седого — очень молоды. Любимые темы его лирики — юношеская дружба, встречи и расставания, дороги, убегающие вдаль и манящие вперед. По- тому в текстах его произведений так ча- сто встречаются образы моря, лодки. И не случайно на обложке одной тетради песен («Лирика»), как символ всей этой юношеской романтики, красует- ся виньетка — белый парус и барашки BOTH... ; Песни Седото всегда, или почти всегла, обладают очень большой жанровой опре- деленностью. Композитор не изобретает новых жанров и не пишет песен «вообще», отвлеченно лирических или героических. Он использует песенные типы, уже до- статочно прочно установившиеся в совет- ской музыкальной лирике, — пееня-марш, лирическая песня-вальс, частушка, — пользуясь типическими для того или ино- то жанра приемами. ‘Слишком большая определенность жанра могла бы привести к стандарту, — но этого не случается, Песни Седого при всей их типичности (а может быть даже благодаря ей) привлека- ют своей свежестью и индивидуальностью. Типичность их происходит не от неуме- ния работать вне установившихся стан- дартов (Седой пишет удивительно свобод- но!); а от стремления в наибольшей кон- кретности музыкально-поэтического 06- раза. Думается, что в этих поисках конкрет- ности композитору очень номогла ето работа над песнями для театра (например, К пьесе В. Гусева «Дружба») и кино (фильмы «Небеса», «Приятели»). Песня, предназначенная для определенной сцени- ческой ситуации, для определенного ге- pos, не может быть жанрово-нечеткой, 5 боях за родину», выполненных на флоте. ; Художник сердито грозит карандашом краснофлотцу и очки поудобнее на нос. насаживает, сваливаются они у него в лежачем положении. — Лежи, — говорит, — и стреляй. Да метко, смотри, стреляй, а то рисовать не буду. Дол мы так лежали, пока он рисо- вал. Носле кивнул мне и поползли 00- ратно. Мины в эт0 время близко pBa- лись, OCKOAKH противно визжали. Я, собственно, за себя не боялся, я человек привычный, восьмой месяц воюю. А вот за художника беспокоился. Но Bee obo- щось благополучно, даже очки он не потерял. А лицо бойца получилось в альбоме, как живое, только новая склад- ка пролегла между бровями. Я и товорю’ Сойфертису, что раньше такой складки не замечал. А художник отвечает, что такая складка бывает видна только в бою. За этим, дескать, я и полз туда. Возможно, это и так, не берусь судить, потому что лежал далековато от Сойфер- тиса, когда он зарисовку делал, Потом он и меня с командиром зари- ссвал. И, представьте себе, здорово по- хоже, хотя когда он карикатуры рисует каким-то своим особым стилем, то не всегда они до меня доходят. А вот люди получаются ‘похожими. Хороший чело- Bek. — отот вашг Сойфертис», — закончил комиссар свой рассказ о художнике. Такой же, примерно, рассказ пришлосрте автором. терпеливо любимый `и сейчас уже трудно предоставить шение к мужьям в первой же сцене. поцелуя щеку, мистриссе Пэдж ‘ сама целует мужа. С первого взгляда это мо- жет показаться ничтожной деталью, но стоит вопомнить поведение кумушек в сцене свидания с. Фальстафом, тде харак- В Москве ‘состоялся пленум Союза пи- сателей Латвийской CCP. От имени ССП пленум приветствовал т. Скосырев. Затем был заслушан доклад т. Аплетина о европейской и американ- ской литературе. Восемь докладов и прения, последовав шие за ними, показали и несомненный рост латышской литературы и еще непрь одоленные трудности и недостигнутые це- ли. Отпали в значительной мере те наре кания, какие раздавались по адресу юной советской латышской литературы на пер BOM С’езде, когда писателей упрекали в неактуальности тем, в оторванности 07 жизни. Литература возмужала, писателе очутились в самой гуще событий, голое их приобрел новую силу. Таковы, в 0б ших чертах, мысли, высказанные в докла де А. Упитса, Тов. Ниедре товорил о необходимости шире использовать богатый фольклор с его острой направленностью против немец. ких захватчиков и поглубже освоить клас сическую латышскую ‘литературу, лучшие представители которой продолжали тради: ции фольклора. Вилис Лацис горячо при- зывал писателей к труду, & беззаветному служению советской стране. чтобы написать ночной бой, надо обяза- тельно своими глазами посмотреть, какие краски получаются. Попробуйте вот эту ракету зеленую изобразить красками. Очень трудно подобрать цвета». Художник Федор Решетников тоже мно- то раз ходил на позиции, сделал много эскизов и работает сейчас над большими полотнами. Писалель Петр Гаврилов выполняет любые работы. Газета требует оператив- ной литературной деятельности, и Гав- рилов пишет коротенькие боевые замет- ки, очерки, рассказы, делает выразитель- ные подписи под снимками и рисун- ‘ками. Георгий Гайдовский — постоянный организатор сборников, издаваемых По- литуправлением Черноморского флота. Он пишет и сам очерки, рассказы, новеллы о военных моряках. Гайдовский активно помотает флотской газете, он органиче- ски сросся с.редакционным es себе редакцию без Гайдовокого. В трудные лёи, когда рядом с редак- цией ложились бомбы, когда снаряды попадали в стены редакции, Гайдовский спокойно вместе с секретарем планиро- вал номер, правил заметки военкоров, придумывал «шапки» и «шпитель», бесе- повал с военкорами-фронтовикаии. К нам часто заходили бойцы прямо из боя. Комиссар посылает краснофлотца с мате- риалом в газету. Это хорошо. Но боевым всенкорам часто некогда бывает много думать. над материалом, и, как правило, Пачайшие примеры героизма теряются в сатоке общих сухих выражений наспех отоставленной заметки. Гайдовский вместе очищает от словес- телухи ето корреспонденцию, чтобы Muctpuec Форд лишь подставляет для нам выслушать и от другого комиссара юбых- о художнике Дорохове. Тому очень хотй Ядро лось зарисовать ночной бой. Он т60&оялся подполз к переднему краю обороны, вы-Ё1Ясбу- нул CRON «причиндалы», как говорилйенок, комиссар, и стал рисовать. «Я ему ‘0-Я 1 ворю, — рассказывает комиссар, — убитБоРоШО могут, мины падают, немец зверски па- лит. А он отвечает: «Товарищ комиссар, + она зазвучала на первой полосе, хывая о доблести и отваге защит- Севастополя. i ик А. Ивич © первых же j дней 3 = ee * Geen te ee eearenenuneseneunsererne ey eeneqens ВУЗИ ЖЕ ИЖИ ИВ БЕЯ И ВУИ УЕ ЕЕ ИХ НИВУ УЖЕ ВИСИТ ИЗЯ УЗИ ЕН ХХ ЧАН ЗЕЕ И ХИЖИНУ ЕАНи ЛиткРАТУРА И ИСКУССТВО НОЖХКХИХ КИ КУ ХИ ХЕ УХЕЖИКХАИИХ SI EH ЕХАЛ Понравились мне декорации художни- ка Б. Волкова, выдержанные в нежных, пастельных тонах. В них много воздуха» они не отяжеляют сцену, помогают тан” порам. В целом «Виндзорские проказвницы» — ‘наредкость удачный спектакль. ДЛАТЪПИСКИЕ ПИСАТЕЛИ В МОСКВЕ Рокпелнис в своем докладе дал обзор поэвии последних месяцев. В латышекой лирике, как и в русской, заметно сильное влечение к классической форме. Арвид Григулие, любивший раньше изломанный, расщепленный: стих, дал сильные образцы хорошей военной лирики, насыщеннов ненавистью ‘к врагу. Андрей Балодис, сражавщийся на Ленинградеком фронте, воспел великий город и его героев свобод- ным стихом. Больше всего стихов написал Валдис Луксс. Ето талант. за год войны расцвел, обогатилея новыми красками, Хорошие стихи написала Анна Купша, сильное стихотворение о латышских стрел- ках дал Упитс, удачную балладу о пяти героях написал Юлий Ванаге, Докладчик ничего HO сказал о своих собственных стихах, которые вместе со стихами Лукс* са и Григулиса принадлежат к лучшим лостижениям латышекой лирики за истек- ший год. Пленум призвал латвийскую интелли- генцию к беспошадной борьбе с немецкими оккупантами, стародавни- ми врагами, угрожающими самому су- ‘ществованию латышского народа, латыш“ CKOTO языка и’ национальной культуры. Через три месяца разразилась война, и работы в «Красном черноморце» специа- лизировался, как корреспондент авиаци- ‘онных частей. Его уже знают в авиации, и он знает сеотни людей. Следует за- метить, чт0 до войны он понятия не имел об авиации. Но военная обста- новка создала такие условия, то А. Ивич стал неплохим авиационным кор- респондентом краснофлотской газеты. В обстановке осажденного города писа- тели и журналисты работали мужествен- но ис большим упорством. Бывали слу- чаи, когда вражеский снаряд выводил из строя электросеть в районе типографии. Но разве можно допустить в осажден- ном Севастополе, чтобы хоть один день тарнизон и флот остались без › газеты. Редакция . моментально перестраивалаеь на ручной набор и печатание на пло- ской машине. Разделив весь редакцион- ный и типографский коллектив на три смены, мы крутили большую плоскопечат- ную машину; а это — далеко не простое дело. Четыре человека с трудом воро- чали тяжелое колесо машины, а это ко- лесо надо было крутить очень долю, чтобы дать тираж тазеты. И колесо кру- тилось. Крутили его поэты; писатели, ху- дожники, крутили для того, чтобы odec- печить: фронт газетой. Мнотие писатели работали в многоти- ражных тазетах, деля с бойцами все радости и трудности боевой’ жизни. А. Ромм, Е. Чернявский, Н. Панченко, Л. Лаин и другие помогали политработ- никам частей и кораблей. Они писали очерки, стихи, фельетоны, работали ‘с военкорами, учили их, учась в то же время у них искусству воевать в труд- ных ‘условиях. Хорошо помогали писатели краснофлот- ским тазетам. И сами они много почерп- нулн полезного в процессе газетной ра- боты. Писатели прошли’ большую пколу. Это признают все товарищи, находя- щиеся сейчас на Черноморском флоте. 3 ka ALE