»МАРТ - АПРЕЛЬ  В скором времени выйдет отдельной книжкой рассказ Вадима Кожевникова «Март-апрель», уже напечатанный в «Но- вом мире» (№ 7) и «Комсомольской прав- де». Книга эта, бесспорно, привлечет все- общее внимание. «Март--апрель» - поэтически непосред- ственный и очень драматический рассказо людях на войне, Если события, происхо- дящие в нем, изложить в простой их по- следовательности, то мы узнаем историю подвига двух советских десантников- капитана Жаворонкова и радиста Михай- ловой, пробирающихся из вражеского ты- ла к линии фронта. Но в этой простой последовательности событий всякий чита- тель увидит и нечто большее: душевную силу борющегося человека, сохранившего всю чистоту своих чувств, все богатство своего внутреннего мира. Ничто человеческое не умирает на войне. Люди долга, бесстрашные и дея- тельные, в условиях смертельной опасно- сти узнают друг друга. Узы нежного братства связывают их, братство перехо- дит в любовь, целомудренно чистую и возвышающую, о которой давно уже бы- ло сказано, что она сильнее смерти, Лю- бовь возникает в обстановке как будто совсем для этого неподходящей. Два че- ловека пробираются по голому и мокрому лесу, через рыхлый снег обессилен- ные и израненные, изнемогающие от голо- да и не прекращающие борьбы. И чем труднее испытания, тем сильнее зарожда- ющееся чувство, Так высоко романтиче- ски прославляет Кожевников бесстрашного советского человека на войне и его не- преклонную волю к жизны. ся сначала не такими, каковы они есть на самом деле. В представлении товари- щей капитан скрытный, педантич- ный человек, не располагающий к дру- жеской откровенности. В представлении  капитана Михайлова -- красивая, избало- ванная девушка, привыкшая к вниманию окружающих и вряд ли способная выче- сти тяготы войны. Представления эти оказываются ошибочными. И угрюмая скрытность капитана и девичья изнежен- ность Михайловой только внешние проявления их характеров, мужественных и цельных. Они простые, хорошие люди. В героизме их как будто нет ничего не- обычного. И сами они относятся к своему подвиту, как к чему-то совершенно есте- ственному, Им и в голову не приходит, что можно было бы вести себя иначе. Все естественно, обыкновенно и вместе с тем очень трудно. Это особенно сказы- вается в те минуты, когда каждый из ге- розв повести остается наедине с собой. В немецкий аэродром, тоже ведет разговор сама с собой. Такое размышление в урудные минуты, обращение к себе, слов- но к «достойному и мужественному спут- нику», не только избавляет от гнетущего одиночества, но и поднимает силу духа, позволяет проверить себя: достанет ли у близкой, она - неотемлемый элемент рассказа, В мартовском талом снеге, кото- рым можно утолить жажду, в еловых ветках, которые могут послужить посте- лью, в птице, которую можно убить пал- кой и зажарить на костре, капитан видит дружественную природу, оберегающую его и служащую его делу. Но дружественный лес может изменить ему. В конце кон- цов опасность таится за каждым дере- вом, за каждым кустом. Человек, вступающий в такую непосред- ственную близость с природой, обычно изображался в литературе борющимся за свое существование; им двигал элемен- чарный инстинкт самосохранения. Герои Кожевникова, при всей их любви к жиз- ни, не просто спасают себя, а выполняют величайшую жизненную задачу. Отсюда их огромная энергия и жизнедеятель- ность. Они всегда в движении. С первого нашего знакомства с капитаном до по- следней строчки рассказа он непрерывно ванят каким-либо важным делом. И в чем бы ни выражалось это дело, все слу- жит одной цели - уничтожению врага во имя любви к человеку. Эта цель для капитана всеоб емлюща. Жаворонков бо- рется во имя истинной человечности, и прекрасная любовь, зародившаяся в ве сеннем лесу, придает ему, защитнику жизни, еще больше сил в его героическом подвиге. Поэтичность, правдивость, знание жизни, знание людей войны - вот досто- инства этого примечательного рассказа. Ю. М.

«Как закалялась сталь»

Воинствующая поэзия * * *

зейтес

мволодин

Новый фильм Марка Донского «Как за- калялась сталь» способен и взволновать, и захватить зрителя. В картине есть насто- ящий пафос борьбы. Это- произведение, продиктованное подлинной ненавистью к захватчикам и поработителям советской зем- ли. Именно эта страсть и делает фильм столь актуальным и нужным в наше вре- мя, несмотря на то, что изображенные в нем события происходили почти четверть века тому назад. Германская оккупационная армия на Украине в 1918 году-это ещенебешеные гитлеровские псы образца 1941-42 года. Двадцать четыре года тому назад эта банда пыталась еще прикрыть свои гнус- ные деяния фиговым листочком какого-то «правопорядка». Но авторы фильма пра- вильно раскрыли здесь те отталкивающие черты немецкой военщигы, которые та- ким чудовищным образом проступили в коричневой Германии Гитлера: культ гру- бой силы и тупое презрение ко всему не- немецкому, ко всему не-прусскому; раз- нузданную жестокость и неслыханное ве- роломство; гнусную прусскую методич- ность в истреблении людей и невероят- ную моральную низость. Пусть образы немцев в фильме обрисо- ваны несколько силуэтно и даже условно, - все равно: мы узнаем в них тех, кто сейчас терзает нашу землю и наш народ. А когда мы видим на экране эти над- менные морды, когдя мы слышим из уст немецкого офицера зловещее воронье  за большевиком Жухраем:

и дущем. Перед нами десять книжек небольшого формата, изданных в этом году Союзом советских писателей Украины. В книж- ках этих с новой силой прозвучали го- лоса талантливейших украинских поэтов маститых и молодых - Тычины, Рыльского, Бажана, Сосюры, Малышко и Неходы. Когда знакомишься с их ма- ленькими сборниками, которые все вместе легко умещаются в походной сумке со- ветского бойца, прежде всего думаешь о том, что они вполне достойны сопровож- дать наших воинов в их боях и похо- дах. А это сейчас и самый решающий эстетический критерий У каждого из на- званных поэтов есть свои индивидуаль- ные, неповторимые интонации. Но одна тема проходит сквозь все их сегодняш- нее творчество - тема Украины, познав- шей великое горе и ставшей в своем го- ре еще более непреклонной, грозной и страшной для врага. Одно чувство про- низывает эти стихи - чувство единой семьи народов, как никогда сплоченных и дружных, И эта тема, и это чувство скреплены новым лиризмом, - поэзией несгибаемых чувств и прямых слов, то-есть таких чувств и таких слов, которые луч- ше всего доходят до сердца каждого му- жественного советского воина. Нам кажется, что настала пора для предварительных обобщений того принци- пиально нового, чем характеризуется на- ша лирика первого года отечественной войны. Последние стихи и поэмы укра- ского человека, который и в тяжелей- ком-наход в себе неисчерпа емые моральные ресурсы для труда, для борьбы, для ясной оценки происходящего для непреклонной уверенности в бу- Лирическая тема в военные годы у каждого подлинного поэта, то-есть у по- эта, до конца искреннего и правдивого, как правило, сплетается с темой челове- ческого страдания, с темой человеческой ненависти. Когда-то говорили: горе за- стилает глаза. Когда-то утверждали: не- нависть ослепляет. Но не так происхо- дит сейчас - в эту отечественную вой- ну с сынами советского народа. Со- ветская поэвия в лице ее лучших пред- ставителей показала нам образ граждани- на, не сгибающегося, а выпрямляющегося под бременем горя, раскрыла перед нами хорактер человека, влохновляемого спра- это священное чувство делает еще более Подобно тому, как боец, узнавший о надругательствах врага над своей родной семьей, хочет стать еще более метким снайпером, еще уверенней разить шты- ком и тверже владеть гранатой, украин- ские поэты обнаружили в этот год испы- таний силу исключительно отчетливого и яного художественного зрения. Велико са под Каневом, о трупах стариков и де- тей, повешенных на площади Дзержин- ского в Харькове, о публичных домах для тевтонского офицерья на широких улицах Киева, о двуногом гитлеровском зверье, оскверняющем села Украины, обо всем этом каждый советский человек думает с огромной сердечной болью. Но горе народа удесятеряет силу его. И укра- инская поэзия последнего года прежде всего запечатлела это грозное для врага горе Украины, душевную мощь народа. -*

Не отвлеченными декларациями пусть пламенными и страстными, - и не лирическим плачем, размягченным и без- вольным, плачем над страданиями сынов Украины, встретили украинские поэ ты суровые испытания войны. Продол- жая традиции Шевченко, одного из са- мых гневных и самых нежных в мире поэтов, Павло Тычина в своем исключи- тельно сильном стихотворении «Весна» говорит: Поет повинен наново родитись, Не тихо догорять, як та свiча, - не тiльки мудрiстю в пiонях свiтитись, a й буть свiдомим свойого меча. Хiба можлива дряхлiсть для стратега? Чого ж поет, коли iдуть бой, бере iз допотопного ковчега I образи й епiтети свой? Вдар словом так, щоб аж давенiло midдю! Чи мо новаторство не на часi? Як нездригнеш перед страшноюгиддю тодi ти з явишся у всiй свой красi! Это - очень характерные строки. Ук- раинская поэзия последнего года вы- ступает, как новаторская поэзия в глубо- ком смысле этого слова. Мы говорим не только о высоком формальном качестве ния, исключительную слитность лириче- ских и гражданских мотивов в стихах, соз- данных названными поэтами за период оте- чественной войны. Когда-то Некрасов пи- сал, что стыдно гражданскому поэту «в годину горя красу небес, долин и моря и ласку милой воспевать». В стихах ук- раинских поэтов и в особенности у Ты- чины, у Рыльского, у Малышко по-новому во всей своей конкретной зримости и обаянии воскресают лирические пейзажи Украины. И эти пейзажи Украины с осо- бой силой вдохновляют к бою и наполня- ют нас уверенностью в конечной победе народа. Хiба умерти можна in, В гарячiй захлинутись кровi. Коли на справедливий бiй Зовуть i дерева й дуброви, Коли живе вона в мiцнjй Cjм i великий, вольнiй, новiй? см «И стало видно далеко на все четыре стороны света» - могли бы повторить слова Гоголя лучшие украинские поэты первого года отечественной войны. Они не ограничиваются есте- ственными лирическими воздыхания- ми и воспоминаниями о том, накой счастливой была жизнь народа в цветущей, веселой и свободной Советской Украине. В грозные дни войны они ких захвэтчиков. «Украинськi далi стоголосi воскре- сають кризь пожар и кров», - воскли- цает Максим Рыльский. «Сьогоднi май- бутнього далину я оком прозираю», говорит Павло Тычина. О том, что это будущее не за горами, свидетельствует боевое единство советских народов, их неисчерпаемые моральные ресурсы, кото- рые так ясно выявились в воинствующей украинской лирике периода отечествен- ной войны. *

Кадр из фильма «Как закалялась сталь». На фото: артист Д. Сагал в роли Жухрая и артист В. Пересто-Петренко в роли Павла Корчагина. Артема по паровозу Николай отвечает хо- лодно и твердо -- и выражения его лица вы тоже никогда не забудете: «А мы виноваты? Мы их сюда не звали». И эта народная мудрость берет верх над сомне- ниями Артема… жалко этого пожилого ландштурмиста: «Он не виноват». Но старший товарищ Буря над временно захваченной, но непокоренной Украиной бушует все силь- нее. Освободительное движение принимает всенародный характер. Украинская дерев- ня охвачена пожаром партизанской вой- ны городе ноуловимые и бесстрашные подпольщики. На подмогу партизанам идет со своей дивизией Шорс. Немиы не- истовствуют, они покрыли украннскую землю лесом виселиц, но с каждым часом стаговится яснее, что дни их господства на Украине сочтены, И когда на их пре- ступные головы обрушивается всесокру- нающий смерч народного возмездия, то сказать словами, их надо видеть, чтобы почувствовать, сколько в них настоящей боевой страсти, сколько веры в конечное торжество народного дела заключенов них. Так уже было однажды так будет и теперь, четверть века спустя! вот о чем говорит финал картины И впечатле. рением этой силы является паролный во- жак Жухран, которого блестяще играет артист Д. Сагал. Хотели или не хотели этого авторы фильма, но центральная фигура их про- изведетия, безусловно, жухрай, а не Кор- чагин, Это самый незабываемый, самый сильный, самый правдивый образ филь- ма. В коллективно создаваемый актерами советского театра и киго образ боль- шевика Д. Сагал внес свой, оригиналь- ный и пенный вклад. Устами Жухрая го- ворит зрелая ненависть, зрелая страсть, зрелый разум борьбы, и именно это в фильме и должно вдохновлять советских людей на борьбу и учить их искусству победы. Можно пожалеть, что авторы фильма использовали знаменитую книгу лишькак материал и повод для экранизации неко- торых эпизодов из истории первого гер- манского вторжения на Украину и не за- дались целью полностью раскрыть герои- ческий образ Николая Островского. Почему это было бы важно? Потому, что Островский и есть та самая сталь, о которой идет речь в романе. Личная судьба этого человека была ужасна. Она раздавила его физически, она воздвигла между ним и жизнью средостение слепо- ты и паралича, она обрекла его, пламен- ного революционера и патриота, на много- летнюю, абсолютную неподвижность, на затяжную, неслыханно мучительную аго- промиссы со своей личной судьбой; он боролся за свой народ и творил для сво- его гарода до последней минуты и умер только тогда, когда перестало бороться его изнуренное болезнью и поистине тие не как мученик, а как герой и побе- дитель. Он не пошел ни на какие титаническим трудом сердце. Он былболь- шевиком, он не хотел сдаваться, и он не сдался и победил. Как это ни странго, но в фильме, вдох- новленном книгой Островского. эта тема представлена слабее других. Там есть почти все: и отвага, и молодой порыв, и самоотверженность, и разумная осторожность испытанных бойцов, но там нет этой последней и решающей черты, без которой всегда останется неполным образ советского патриота наших дней. Может быть, именно поэтому недоста- точно сильно звучит роль Павла Корча- тина в фильме. Артист В. Пересто-Петрен- шеская искренность и непосредственность. не удалось ему в частности достаточно полно показать, как рабочий-юноша прев- ращается в воина-гражданина. В фильме нет пастоящего предчувствия того, кем и чем будет Корчагин Островский для со- ветского народа. Интересно задумана «лирическая те- пройти, чтобы закалилась сталь его характера. В фильме же любовь Палла и Тони не больше чем лириче- ский аккомпанемент. К тому же и ис- полнение роли Тони артисткой И. Федото- вой очень мало способствует углублению как самого образа, так и связанных сним мотивов. Однако при всех этих недостатках фильма его появление глубоко от- радно. Взгляните на поля сражений великой отечественной войны. Разве не воплотил- ся там в сотгях и тысячах героических образов дух Николая Островского. Разве не является самое имя этого человека си- нонимом несокрушимой стойкости, несги- баемой воли к борьбе и победе, воли, не знающей, что такое «безвыходное положе- ние», воли, отвергающей самую мысль о капитуляции или отступлении. Капитан Гастелло, живым горящим факелом вре- зающийся в гущу немецких эшелонов; двадцать восемь нанфиловцев, преградив- ших своими телами путь врагуксоветской столице; тридцать три бойца под Сталин- градом, отразивших- и притом уже без всяких потерь со своей стороны - атаку многих десятков фашистских танков, разве не возродился в этих людях и во множестве других Николай Островский? Пусть же фильм «Как закалялась сталь» напоминает советским людям о ве- ликом воине и гражданине, который су- мел победить судьбу…

- Каждую дорогу, каждую тропинку, по которой пройдут немцы, польем мы их кровью.   Однако выше всего поднимаются авто- ры фильма в своем искусстве, когда пока- зывают грозный образ восстающей, борю- щейся, свергающей иго немецких захват- чиков Украины. Здесь постановщикМ. Дон- ской, оператор В. Монастырский и испол- нители ролей добились наибольшей согла- сованности усилий, наибольшего ху- дожественного эффекта. Тема восста- ния, подготовки к нему, назревания и его проходит через весь фильм, и звуча- ние ее от кадра к кадру все усиливает- ся, пока не разрешается к концу ярост- ным ураганом, сметающим с лица земли оккупантов и их презренных нетлюров- ских лакеев. Надо сказать, что эта тема разработана кадры и энизоды, связанные с этой те- мой, запоминаются навсегда. Вы никогда, например, не забудете лица и жестов мо- лодого железнодорожника в начале карти- ны. Немцы только что вступили в Шепетовку. Они набили целый эше- лон напрабленным у местного населе- петовские пролетарии. Комендант кончил. И вдруг молодой рабочий разражается неистовой бранью. Последних слов его мы не слышим, оги тонут в пронзитель- ном хоре паровозов спускающих пары; но мы отлично понимаем, что ог сказал, ку- да порекомендовал отправляться незва- ным гостям. Это лишь первая, покуда еще словес- ная, реакция протеста, но ею сказано все, что надо сказать. А сейчас последует вто- рой удар. Все так же угрюмо и молча, по едва заметному сигналу Жухрая, железно- дорожники повертываются к немцам спиной и расходятся по домам. Забастовка! Эшелон остается на ме- сте. Немцы в бешенстве. Всякое по- добие масок сброшено. На сцену высту- нает палач. Комендант вызывает двух старых машинистов. Он приказывает им вести состав, Они коротко отказываются, - их уводят и убивают. Старики маши- нисты пробыли на экране считанные се- кунды, но вы никогда не забудете этих гордых людей. Тем временем фаза пассивного сопро- тивления подходит к концу -- борьба на- чинает припимать более активные формы. Под угрозой расстрела немцы заставляют старшего брата Корчагина - Артема (его прекраоно играет арт. В. Бубнов) вести эшелон с немецким карательным отря- дом. Очень хороша ночная сцена в будке  паровоза. Немец-конвоир устал и дремлет. Представляется возможность совершить

«Снятие конной группы

Клодта с Аничкова моста» Рисунок худ. Н. ПАБЛОВА (Ленинград).



РЕПИН-ОРОССИИ На Репина идеи Крамского произвели впечатление неотразимое. Он не только почувствовал их непреложную правду, не только в них уверовал, но и в самом себе ощутил ту «титаническую гордость духа», которую возбудило в нем сознание своей грядущей роли в созидании нацио- нального искусства. Сквозь искус лет ака- демического обучения Репин прошел бла- гополучно, так как рядом с ним все вре- мя был Крамской, истинный егонаставник.  Первая, вполие самостоятельная и незa- висимая от Академии тема - «Бурлаки на Волге» возникла у Репина ещев Ака- демии. Ничего подобного дотоле не было в русской живописи. Сюжет «Бурлаков» трактован с вели- чием поистине эпическим. Недаром на Волге, куда Репин ездил с товарищами собирать этюдный материал, он по вече- рам читал «Илиаду». «Бурлаки» Репина - это не сборванцы, вызывающие жалость, это богатыри, которых судьба обрекла на тяжелый труд, и в убогом облике они сохраняют человеческое достоинство. Какая гордость, какое изумление и ве- ликая радость звучат в «Воспоминаниях» Репина, там, где он говорит о волжских городах, пейзажах и особенно о волжском народе. Вот как писал он о Нижнем-Нов- городе. «Этот царственно-поставленный над всем востоком России город совсем закружил наши головы. Мы захлебывались от упо- ительных далей, а прежде всего от его живой истории старой Руси с ея художе- ственностью и теплотой людей, ценивших жизнь, сильных людей, хорошей породы. Эти не любили селиться где-нибудь и как-нибудь». И еще сильней, чем пейза- жи, приводили в восхищение художника живые люди. «Какой красивый, дородный народ! И откуда у них такая независи- мость, мажорность в разговоре? И эта осанка, полная достоинства? Как ни ста- нет мужик, - все красиво. И бабы под- ходят. Тоже княжны какие-то по складу: рослые, красивые, смелые, Всем здесь ворят «ты» обыватели, и за этим чувст- вуется равенство. Никакого подхалимства, никакой замашки услужить господам, сло- го- вом, никакого холопства».

После «Бурлаков» Репин нехотя при- нялся за академическую программу, от- талкивавшую его своим безжизненным холодом. Он хотел даже бросить Акаде- мию, презрев диплом, волотую медаль и заграничную командировку, - на что он мог вполне рассчитывать, судя по всему предыдущему ходу своих дел. И только тогда, когда внезално тема «Воскрешение дочери Иаира» задела Репина за живое, когда в памяти художника ожила щемя- щая душу картина смерти его любимой сестры Усти, академическая «программа» из ненавистного «сочинения» превратилась в живую правду, которая превыше всего была для Репина. В 1873 г. Ренин отправился за грани- цу. Замечательны его письма той эпохи. Его суждения об искусстве резки и не- ожиданны. он остановился в Вене, где осматривал Всемирную выставку. Он одобрительно отозвался только о «Маршале Приме» Реньо и «Люблинской унии» Яна Матей- ко. Конечно, Репин был увлечен не оль- ко виртуозной техникой Реньо. Ему им- понировал революционно-героический пер- сонаж портрета, но епе более обаяние личности портретиста, со славой погно- шего в боях за родину против прусса- ков. Темный колорит живописи Матейко Ре- пин истолковывал, как горький, трагиче- ский тон леса, Репин прощал Матейко из- лишнюю детальность в его комнозициях за тот патриотический пламень, который всегда горит в его живописи. Позднес, в 1893 г., Репин, проезжая через Краков, не- ожиданно попал на похороны Матейко. Репин направился в Италию, по пути Он был потрясен зрелищем всенародного горя. «Сердца, зажженные его страстью к родине, - писал Репин,- горят перед ним факелами». В этих словах -- уваже- и ние к национальному искусству, высокая оценка роли художника-патриота и гор- дость за искусство живописи, которая до- стигла у Матейко такой значительности силы воздействия. Дело Матейко Ре- пин называет подвигом беспримерным и колоссальным. Та же точка зрения и в суждениях Ре- пина о старом искусстве. Верность род-

ной природе он отмечает, как главное до- стоинство старых итальянцев. «Как Поль Веронез выразил Венецию, как Болонская школа верно передала свой «условный» пейзаж…, как верен Перуджино и вся ком- пания средней Италии. Я их узнал на их родине. Здесь тот же самый суздаль- ский примитивный пейзаж в натуре: те же большие нередние планы без всякой воздушной перспективы и те же дали, рисующиеся почти ненатурально в возду- хе. Все это ужасно верно перенесли они в свои картины. Как смешно думать пос- ле этого об изучении таких-то и таких-то стилей, Венецианской, Болонской, Флорен- тийской и других школ». «В Венеции, пишет он в другом письме, - иск письме, - иск искусство было пло плоть и кровт плоть и кровь, но жило полной венецианской жизнью, трогало всех. В картинах Веронеза скры- гы граждане его времени в поэтической обстановке, взятой прямо с натуры». Мы до сих пор не сумели по достоин- ству оценить эти мысли и даже не дела- ли попыток истолковать в их свете твор- чество Репина и его стремление. Как важ- но, например, репинское понимание сти- ля, как глубочайшего выражения нацио- нальности и личности художника. Стиль нельзя выдумать и ему нельая научить- ся. Его нельзя создать искусственно, он является органическим для художника. Поэтому были бессмысленны потуги Ака- демии научить художника владеть различ- ными стилями, как будто бы стиль только украшающая оболочка, а не самое существо, душа искусства. Из Италии Репин отправился в Париж. Почти тотчас по приезде он пишет кон- ференц-секретарю Академии худежеств Исееву: «В голове у меня все русские сюжеты: я думаю, что недолго буду я вдесь «коротать век» -- надо Русь изу- чать». Однако начатые крупные картины надолго задержали его в Париже. Одна из них- «Нарижское кафе» выросла на почве парижской жизни; может быть, в ней Репин хотел быть Веронезом своего времени в понимании людей, костюмов и всей обстановки. Другая картина -- «Сад- ко» - кусочек автобиографии художника, устоявшего, как герой древней новгород- ской былины, перед великолепием и соб- лазнами чужеземных идеалов. Но не эти

работать он может только на родине. В 1876 году Репин возвращается в Рос- сию и после короткого пребывания в Пе- тербурге поселяется в Чугуеве. Наконец снова он смог окунуться в стихию родной жизни. Здесь начинается самый плодо- творный и счастливый период его твор- чества. Со всей страстью отдается он изу- чению жизни. Он изображает народные типы с небывалой глубиной проникнове- ния в национальный характер. Он пишет монументального «Протодиакона», делает бесчисленное множество эскизов, темы ко- торых подсказаны народной жизнью, и наконец задумывает «Крестный ход», ко- торый потом вырос в грандиозную эпп- ческую поэму, Русская жизнь, по которой так стосковался за границей Репин, нако- нец, развернулась перед ним во всем бо- гатстве, во всей жизненной пестроте. Еще никогда не служила она в такой совершенной полноте предметом воспроиз- ведения в живописи. Каждый настоящий художник открывает в мире только ему доступный кусочек бытия. Перед Рени- ным на родине развернулись необятные просторы. Ни сухой и сентиментальный Перов, ни сам Крамской, искусство кото- рого стояло в таком странном противоре- чии с его взглядами, не сумели увидеть в России того, что увидел в ней Репин.  Все его искусство посвящено России, ее народам - русским, украинцам, белорус- картины, а беспретенциозный портрет мо- лящегося еврея - самое сильное из все- го написанного Репиным в Париже. Жи- вопись «Молящегося еврея» совершенно свободна и пластична, а главное, целиком взята из жизни; такие типы могли встре- титься Репину еще в Чугуеве и во вре- мена юношеских скитаний по Украине. Все время занятый мыслями о родине, Репин не слишком сильно увлекался со- временным французским искусством. Оно казалось ему «отрекшимся от жизни, не видящим среды, в которой живет». Дви- жение импрессионистов он никак не мог связать с корнями народной жизни. Не находя никакой поддержки в окружаю- щем, Репин приходит к убеждению, что

В ту. Колорит «Крестного хода» не сочинен художником: он соткан из цветов и соче- таний, излюбленных нашим народом. Это самая народная из всех картин Репина. других картинах с непревзойденной си- дой даны характеры народные. В третьей своей народной эпопее - в «Запорож- цах» Репин изображает народ в апогее могущества и гордой независимости. На- прасно думают, что Репин увлекся изо- бражением стихии смеха. Мысль его глуб- же и фундаментальнее. Картина уничто- жающим смехом словно отвечает всем, пы- тающимся превратить славян в рабов, изобразить их племенем покорных и роб- ких людей, «навозом» для культуры «настоящих» народов, вроде немцев. Сколько ума, величия, дипломатической хитрости, безумной отваги в этом калей- доскопе лиц. Как многообразно и полно выражен в них характер народа. И еще раз к этой же теме вернулся Репин в «Черноморской вольнице». Последняя треть жизни Репина была эмрачена все возрастающим физическим недомоганием. Картины его были мало удачны. В них отсутствовало эпическое начало. Художник словно не находил те- мы, могущей выразить его ощущение во всей глубине. Но мысли его, для которых он не нашел живописного воплощения, исполнены пламенного патриотизма. «В душе русского человека, писал Репин, - есть черта особого, скрытого героизма. Это внутрилежащая, глубо- кая страсть души, седающая человека, его житейскую личность до самозабвения. Но это - величайшая сила жизни, она двигает горами; она делает великие завое- вания; она руководила Бородинским сра- жением; она пошла за Мининым; она со- жгла Смоленск и Москву. И она же на- полняла сердце престарелого Кутузова. Она сливается всецело со своей идеей, «не страшится умереть». Вот где ее ве- личайшая сила: она не боится смерти». Эти слова были написаны тридпать лет тому назад. Они могли бы быть написаны сегодня, в дни тяжелых испыганкй на- шей родины, когда русский народ с не

H. машковцеВ

В трагическом овете войны совсем по- новому воспринимается работа великих строителей русской культуры. Еще недавно в искусстве Репина мы видели прежде всего проявление замеча- тельного мастерства, аналитическую рабо- ту глаза художника и феноменальное уменье его золотых рук. Мы были подчае невнимательны к национальной сути его произведений и к его замечательным мыслям о русском народе. Воспитанием своего национального чув- ства Репин обязан более всего И. Н. Крамскому. С первой их встречи в школе Общества поощрения художеств, где пре- подавал Крамской и учился до поступле- ния в Академию художеств Репин, Крам- ской увидел, какую огромную силу пред- ставляет собой молодой талант Репина, С тех пор Крамской неотступно следил за развитием Репина. В сущности, Крамской был настоящим и единственным учителем Репина. Крамской не только вникал в по- вседневную академическую работу Репи- на, - он настойчиво внушал ему идею национального искусства. Эта идея все- цело поглотила Репина, стала руководя- щим принципом его творчества, критерием его художественных оценок. Как бесконеч- но далека она от тех тепличных идеалов, которые лелеяла Академия, ревниво обе- регавшая своих учеников от свободного веяния жизни. В сущности говоря, все движение пе- редвижников, которое возглавлял Крам- ской и пропагандировал Стасов, было не чем иным, как борьбой за национальное, народное искусство против того беспоч- венного, вненационального, которое олице- ворялось старой Академней. Под неусып- ными заботами Крамского и Стасова мо- лодое искусство все более и более вне- дрялось в родную почву. Они не столько свергали опошлившиеся от долговременно- го употребления академические шаблоны, сколько утверждали новое, зорко подме- чая в молодых художниках проблески подлинного и самобытного таланта. По- ятно, что Репин, в котором Крамской и Стасов безошибочно угадали будущего бо- гатыря живописи, был в центре их вни- мания.

3 ЛитЕРатура и ИскусстВО сам, ее великим и малым людям. В са- киданным мужеством борется за свою мой жизни народной Репин ищет красо- землю и счастье своих детей. 3