ПРАВДА 11 ВАТА 1344 г. № 192 (3649) EE a ore ae Ie ee В ЛЮБЛИНСКОМ ЛАГЕРЕ УНИЧТОЖЕНИЯ на Майданеке 1. ©®х®. И шёл дальше, сопровождаемый своей f Sees ` БОРИС ГОРБАТОВ собачонкой. Когда с Майланека налетал ветер, жите- J — Я виде — рассказывает свидетель ли Люблина запирали окна. Ветер понносил — ©х®о> Станислав Гальян, житель соселнего села, в город трупный запах. Нельзя было лы- 8 ee делали, — тупо признаются мобнаизованный со своей подводой на pa- тать. Нельзя было есть. Нельзя было жить. боту в лагере. — Я сам видел, вах обер- палачи. Ветер с Майчанека приносил в горол ужае. Из высокой трубы крематория в ла- гере круглые сутки валил чёрный, смрад- ный тым. Дым относило ветром в город. Нал люблинцами нависал тяжкий смрад „мертвечины. В этому нельзя aux привык- HYTB. «Печами дьявоза» звали поляки печи крематория нз Майланеке ‘и «фабрикой смерти»— лагерь. ae Немпы не стеснялись в своём генерал- губернаторстве — в Польше. Они даже жё- лалн, чтоб поляк повселневно лышза запа- хом смерти, — ужас усмиряет строптивые луши. Весь Люблин знал б фабрике смерти. Каждое слово из того, что будет ‘рас- сказано дальше. можно подтвердить локу- ментами, показаниями свидетелей. призна- ниями самих немцев. - Уже можно принолнять’ завесу над Май- ханеком и поведать всему миру страшную новесть о Люблинском лагере — «лагере для уничтожения». 3. Тагерь для уничтожения, Фернихтуягояа- герь. Международный лагерь смерти. На воротах его можно было бы высечь шарфюрер Мунфельд взял четырёхлетнего ребёнка, положил его на землю, встал но- гой на ножку ребёнка, а другую ножку взял руками и разорвал, — да, разорвал бедняжку пополам. Я видел это собствен- ными глазами, И как все внутренности ре- бёнка вывалились наружу... Разорвав малыша, Мунфельд Spocux ero! в печь. Потом стал ласкать свою coda- чонку. Впрочем, уезжая из лагеря на новоз и более высокое место, Мунфельд не взял с собой собачки. Он нежно простился с ней и бросил ее... в печь. Он и здесь остался. верен. своей природе. у - Эсэсовец Тео Шоллин; захваченный нами, f f занимал в лагере скромное место; он был флюрером кладовой. Он прявимал одежду новоприбывиих заключённых. Он обыеки- вал голых людей. заставлял их раскрывать рты. У него были специальные николиро- ванные шипцы,— он вырывал ими золотые зубы. Г До войны Шоллин был мябником на бой- не. Его призвали в армию, потом отпусти- ли: маснаки нужны были в Германии на бойнях. В 42-м году его все-таки снова при- звали и направили стода, в лагерь. Тенерь мясники были нужны здесь. надпись: «Вхолящий стда, оставь все на- дежды. Отеюда не выходят». `Из всех стран оккупированной Европы приходили сюда транспорты обречённых на смерть. Из оккупированных районов Рос- сии и Польши, из Франции. Бельгии и Голландии, из Греции, Югославии и Чехо- словакии, из Австрии и Италии, из кон- центрационных лагерей Германии, из гетто Варшавы и Яюблина прибывали сода пар- тии заключённых. Для уничтожения. Весь город. знал. что в Крембецком лесу расстреливают русских военнопленных и за- включённых поляков из Люблинского замка. Все вилезн транспорты обречённых, прибы- вающих из воех стран Европы сюда, в ла- герь. Все знали, какая сульба ждёт их: га- зовая камера и печь. Ветер с Майзанека стучал в окна: по- ляв, помни о печах дьявола, помни о смер- ти! Помни, что у тебя вет жизни, — есть существование, временное, непрочног, жал- лагерь был опутан двумя рядеми колючей проволока, постоянно вах одящейся под током. высокого чапряжсиня, кое. Помни, что ты только сырьё лля печей дьявола. Помни и трепещи! Трупный запах стоял над Люблином. Трупный запах висел над’ Польшей. Труп- ный запах похымалея нал всей замортован- вой гитлеровцами Европой. Трупным запахом хотели немцы удушить людей п упразлять миром. 2: «Дахау № 2» —— так сначала называли пемцы концентрационный лагерь войск СС под Люблином. Потом оня отбросили это Ha- ‘звание. И по евоим размерам, и по размаху «пронзволетва смерти» лагерь на Майланеке давно превзошёл страшный лагерь в Да- хау. Мы нашли здесь пленников Дахау, Бу- хенвальла, Осьвенциме. — Злесь страшнее! — - говорят они — 0. здесь!.. На лвалнать пять квадратных километров раскинулась эта фабрика смерти со своими аггрегатами: полями заключения, межлолья- ми, газовыми камерами, брематорнями, рва- ми, где расстреливали, виселицами, гле ве- шали, и публичным домом для abcayaana- ния немецкой охраны лагеря. Чагерь расположен в двух километрах от Тоблина, прямо у шоссе Люблин— Хелм. Его сторожевые вышки видны издалека. Его ба- раки — все одинаковые — выстроены в ря- ды © линейной точностью. На кажлом — чёткая надпись и номер. Вее вместе они 0б- разуют «поле». Всего в лагере шесть полей, и каждое — особый мир, огражлённый про- волокой от другого мира. В центре кажлого поля— аккуратная виселица лля публичной казни. Все дорожки в лагере замощены. Трава полстряжена. Нолле домов немецкой алминистрации— цветочные клумбы и крес- ла из необструганной берёзы для отдыха на лоне прирохы. В лагере есть мастерские, склады, — вем- цы называли их магазинами, волопровол, свет. Есть магазин, гле хранился в банках «Пиклон» для газовых камер. На банках жёлтые наклейки: «специально для воеточ- вых областей» и «вскрывать только обучен- ным липам». Есть мастерская, где делают вешалки. На них—значок СС. Эти вешалки выдавались заключённым перед «газова- нием». Обречённый сам лолжен был пове- сить своё платье на свою вешалку: На полях лагеря буйно пветёт капуста. Пышная, грудастая. На неё немыслимо смотреть. Её нельзя есть. Она взрашена на! крови и пепле. Цепел сожжённых в крема- ториях трупов разбрасывалея немцами по своим полям, Цеплом человеческим удобря- лись огороды. Весь лагерь производит впечатление фаб- рики или большого пригородного хозяйет- ва. Даже печи крематория кажутся, — ec- ли не слышать трупного запаха, — ма- ленькими электропечами для варки стали. Неменкая Фирма, изготовившая эти печи, предполагала в дальнейшем усовершенст- вовать их: пристроить змеевик к печам для того, чтобы всегла иметь бесплатную го- рячую воду. : Да, эта фабрика, — немыелимая, но реальная, — фабрика смерти, Комбинат смерти. Здесь всё — от карантина до вре- матория — рассчитано на уничтожение людей. Рассчитано с пиркулем и линейвой, начертано на кальке, проконсультировано C немецкими врачами и инженерами, слов- но речь шла о бойне для скота. Немпам не удалось при отступлении унич- тожнть лагерь, Онн успели только сжечь здание крематория, но печи сохранились. Упелел стол, на’котором палачи раздевали и рубили жертвы. Сохранились полуобго- ревшие скелеты в «складе трупов». Ло сих пор стоит над крематорием ИУ за- пах мертвечины. Сохранился весь лагерь. Газовые каме- ры. Бараки. Склады. Виселицы. Ряды ко- лючей проволоки с сигнализацией и дорож- ками для собак. Остались в лагере и coba- ЕЕ — Немецкие. овчарки. Они исподлобья глядят из своих булок и, может быть, ску- чают без дела. Им не надо теперь никого - рвать и хватать. Спасены уцелевшие в лагере заключён- ные. Есть свидетели. их много. Охвачены палачи. Мы говорили и с теми, и с другими, и с третьими. — Я это пережил! — говорит спасён- ный, и сам удивляется тому, как он сумел всё это пережить. —- Я это видел! — говорит свилетель То, что немпам неулобно было делать на западе или даже в самой Германии, можно было свершать здесь, в далёком восточном углу Польши. Сюда пригоняли на смерть всех, кто выжил, выстоял, вынес каторж- ные режимы Дахау и Флоссенбурга. Всё, что ещё жило, дышало, ползало, но уже не могло работать. Всё, что боролось и сопро- тивлялось захватчикам. Все, кого немцы осудили на смерть. Люди всех националь- ностей, возрастов, мужчины, женщины и лети. Поляки, русские, евреи, украинцы, 6е- лоруесы, литовцы, ‘латыши, итальянцы, французы, албанцы, хорваты, сербы, чехи, норвежцы, немцы, греки, голландцы. бель- гийцы. Женщины из Греции, остриженные наголо, с номерами, вытатуированныхи на руке. Слепые мученики подземного дагеря- завода «Дора», + где’ производились «ФАУ-1» — самолеты-снаряхы. Нолитиче- ские заключённые немелких лагерей с крас- ными треугольниками на спине, уголовни- Би с зелёными, «саботажники» с чёр-, ными, сектанты в фиолетовыми, евреи с жёлтыми, Дети от грудных ло подростков. Те. кому не было ещё восьми лет, находи- лись при родителях. Восьмилетние же «пре- ступники» завлючались в общие бараки, Совершеннолетие в немецких лагерях смер= ти наступает очень рано. Сколько сотен тысяч было уничтожено в этом международном лагере смерти? Трудно сказать. Пепел сожженных развеян по по- Iau. ; Но сохранился стращный памятник. На задворках поля за крематорием веть огромный склад. Он весь доверху заполнен обувью. раздавленной, смятой, спрессован- ной в кучи, Тут сотни тысяч балкой, са- пог, туфель... - Это — обувь замученных. Врохотные детские ботиночки с KpacHEI- мии зелёными помпонами. Модные дамские туфли. Грубые ‘простые сапоги. Старуше- чьи тёплые боты. Обувь людей всех возра- стов, состояний, сословий, стран. Изящные туфли парижанки ‘рядом е чоботами укра- инского крестьянина. Смерть уравняла, всех. Вот так же, в общий ров — тело к телу — ложились умирать владельцы этой обуви, Страшно смотреть на эту груду мёртвой. обуви. Веё это носили люди. Они ходили по земле. Мяли траву. Они знали: высокое не- бо над их головою. Эти люди дышали, тру-. дитись, любили, мечтали... Они были рож-. депы для счастья, как птица для полёта. Откуда свалилась на них коричневая бе- да? За что скосила их емерть? Вот их нет теперь... Их ценел развеян... Только мёрт- вая обувь, раздазленная, растоптанная, кричит, как учеют кричать только мёртвые. вещи... Зачем немцы сохранили этот странный памятник? Зачем собирали они и хранили обувь в складе? В дальнем углу барака мы находим от- вет. Здесь лежат груды подмёток, каблуков, стелек. Веё по-немецки тщательно рассорти- ровано. Баждая партия — отдельно. Всё это шло — немцам. Как пепел на по- ля, как тепло из крематория в змеевик. Вровь на подмётках не пахнет! Нет, только немцы способны на такое! 4. Заместителем начальника лагеря был эсэсовец Туман. Свидетели рассказывают о нём, что он никогда не расставался с ‚огром- ной овчаркой. Немцы любят собак. Они любят играть е нныи, кормить их и ссориться с ними. С собаками у них быстрее находится общий язык, Шеф крема- тория Мунфельл имел комнатную собачон- Назальник поля русских военноплен- ных играл в большим дотом. Эсэсовеп Туман не пропускал ни одного расстрела, ни одной казни. Он любил лич- но присутствовать на них. Если автомо- биль был доверху набит жертвами. он вскакивал на подножку и ехал Ha казнь. Шеф крематория Мунфельд даже жил в крематории. Трупный запах, от которого задыхалея весь. Люблин, не смущал его. Он говорил, что от жареных трупов хоро- шо пахнет. — Он любил шутить с заключёнными. Встречаяеь с ними в лагере. он ласко- во спрашивал: 1 — Ну как, приятель? Скоро ко мне, в печечеу? — и, хлопая ‘побледневшую Бараки, чтоб им в них гнить. Шоллан стоит сейчас перед нами и пла- чет. Он пойман. Слёзы эсэсовца —— какие это отвратительные слёзы! Прежде Шоллин не плакал. Немцы в ла- гере на Майланеке любили смеяться и шу- TUT. Вот одна из их «добрых» немецких шу- TOR: Эсэсовец подходил. в заключённому -- любому -—— и говорил: — Сейчас я тебя трав Заключённый бледнел, по послупело ета- HOBHICH под выстрел; Эсэеовец тщательно и. долго прицеливалея, Наводил пистолет то на 406, то на сердце, словно выбирал: как 2уч- ше убить. Потом отрывисто кричал: — Пали! Заключённый вздрагивал и закрывал гла- за. Раздавалея выстрел. На голову жертвы обрушивалось что-то тяжёлое. Он терял со- знание и падал. Когха ‘он через несколько минут приходил в себя, он видел склонён- ные над ним лица немцев; того, который «расстреливал» его, и того, который неза- метно уларил его сзади палкой по голове. . Эсэсовцы хохотали до слёз. — Ты умер! — кричали ‘они своей жертве. — Ты умер, и ты теперь на хру- гом свете. Что? Видишь? И на том свете есть мы. Есть немцы. Есть (С! 5. Да, они были‘ уверены, эти гитлеров- свие молодчики, что весь мир земной ‘и: весь мир небеоный принадлежит им. Для этого нужно только истребить пол- Европы. Сжечь в крематории. Они строиля лагерь на Майданеке с ru- гантским размахом, три года» Это была только первая очередь стройки. Лагерь строили заключённые. шали болото, копали котлованы, навы, Они знали, что строят тюрьму для себя. Проволоч- ные заграждения, чт0б им не убежать. Виселицы, чтоб их там вешали. Кремато- рый, чтоб их там сжигали. Проклятая не- мецкая система! Праговорённые к емертн cama копают себе могилу. Чатерь вырос на костях и крови заклю- чённых. Умирали и на работе, и в лалере. Замерзали зимой. Валилиеь от истощения. Каждый вечер на поверке всех вы- страивали и осматривали. Тому, кто с тру- дом держался на ногах, приказывали: лечь наземь, Несчастные ложились. Они знали: это смерть. Встать они уже не могли. . Так лежали они вею ночь в поле. Ут DOM их— и мбртвых, и`ещё живых — уволакивали прочь. Зацепив крючками, тащили к крематерию или жгли на коет- рах,— индийским с10с0бом;: ряд брёвен — ряд трупов, и снова ряд Frome = bak трупов. Волочить трупы товарищей немцы при- казывали заключённым, Вто не подчинял- сл, сам тотчас же становилея трупом. Здесь были короткие расправы, в этом ла- гере уничтожения. Человеческая жизнь ‘здесь стоила дешевле пистолетного палро- на. Убивали железными палками. Заключённые же посылались и на рабо- ту в крематорий. Туда выбирали самых отупевших. и уже сломанных людей. Их щедро поили водкой, хорошо кормили. Пья- ные, одуревише от смертного смрада, они, ничего не сознавая, копошилясь у печей дьявол. Они знали, что через месяц сами пойдут в печь. «Неудобные свидетели» — . так немцы официально ‘называли их. Ну, что ж! Печь так печь. Они знали, что всё равно печь сожрёт их поздно илн рано. Из этого лагеря нет выхода. Пусть это будет раньше. И они. работали у про- клятых печей, заливая лушу водкой. Через месяц их всех отправляли в Taso- вую камеру и затем — в печь... Ненасытные ‘печи пожпрали всё. Оня дымились круглые сутки. Пять печей ежи- тали в день тысячу четыраста трупов. Немцы думали о строительстве второй очереди лагеря. Им мерещялся гигантехай комбинат смерти, Бели б дать им волю, ани всю Польшу превратили бы в крема- торий... Враснал Арупя стремительным наступле- нием положила конец адской работе печей дьявола. i Пришло время расчёта и ответа... г. Люблин. Se PRA Они ocy- рыли 53- Печи, в которых сжигались трупы замученных в лагере. о на Беда К жертву по плечу, обещал: `— Ничего, хля тебя я хорошо истоплю печечку... 1 ‚и сам уливаяется: как же он не сошёл с ума, видев то, что он видел? (Продолжение следует). Те, кто замучен в лагере смерти, Фотографии найдены среди вещей cee х Фото военного. фотокорреспоадента Я, Рю» ‹