tit
I~
ity
2
11 СЕНТЯБРЯ 1937 г., №. 251 Lawn
Документы
НА СТРАЖЕ
СОВЕТСКОГО СТРОЯ
(Из письма в Президиум Всероссийского
Центрального Исполнительного
Комитета)
Товарищшь,
Приняв на себя большую и ответствен-
ную работу борьбы с врагами революции
и всякого рода вредителями ее, Всероссий-
ская Чрезвычайная Комиссия, в лице своих
работников, по мере сил и возможности
твердо ‘и неуклонно шла но пути постаг-
ленных ей задам...
` Отечественная контр-революция при со-
дружестве и почти открытой подлержке
мирового империализма с олной стороны,
с другой — капиталисты н спекулянты
также, как отечественные, так и иностран-
ные, определенно стремящиеся внести пол-
ную разруху и экономическое закабаление
нашей страны и наконец недобросовестное,
преступное отношение к своим обязанно-
стям с0 стороны некоторых’ должностных
лиц, примазавшихсея к революционным
партиям и Советской Власти — вот оенов-
ные факторы текущего момента, делающие
работу В. Ч. К. не только значительной по
об’ему, но и крайне важною в общегосу-
дарственном смысле.
От полноты, интенсивности и своевре-
менности мероприятий, принимаемых
В. Ч. К., зависит, быть может, самое бы-
тие Советской Республики...
Мы просим вас, товарищи, отчетливо
уяснить себе изложенные положения, про-
никнуться их значением и притти к нам
с братской поддержкой, путем присылки
новых работников в нашу комиссию.
Знаем, что и вы неё богаты работниками,
но уверены, что все изложенное выше дает
нам право и уверенность, что, хотя бы за
счет напряжения своих сил, вы нё отка-
жетесь от просимой помощи и дадите необ-
ходимое пополнение из своих рядов в лине
наиболее идейных ответственных товари-
щей для тяжкой, но необходимой работы
защиты нового строя, нашей рабочей ре-
волюции.
С товарищеским приветом от лица всей
Комиссии
Председатель Ф. Дзержинский.
Управляющий делами В. Ч. К. (подпиеь)
(Из материалов Архива Октябрь-
ской революции).
(sae
ПОД ПОЛИЦЕЙСКИМ
НАДЗОРОМ
Секретное отношение вятского губерна-
тора министру внутренних дел от 18 де-
кабря 1898 г.
Состоящие под гласным надзором поли-
ции в Вятской губернии белозерский ме-
щанин Александр Иванович Якшин и уро-
женец Виленской губернии Феликс Элмун-
дов Дзержинский с прибытием во вверен-
ную мне губернию своим поведением про-
являют крайнюю неблагонадежность в по-
литическом отношении и уже’ успели при-
обрести влияние на некоторых лиц, быв-
ших доныне вполне благонадежными. Из
разговора их можно заключить, что они не
прекратили сношений и со своими едино-
мышленниками вне Вятской губернии.
Сделав распоряжение о переводе Якши-
на и Дзержинского в отдаленную волость
Слободского ‘уезда, имею честь ходатай-
ствовать пред вашим высокопревосходитель-
ством ‘0 разрешении применить Е ним
ст. 29 Положения о полицейском надзоре.
Подпись (губернатор Клингенберг).
За правит. канцелярии. ны
Н. each
ПРАВДА.
SOQ 02e MHMCReEEISt
1877 Г: —ШЕСТИДЕСЯТИЛЕТИЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ- 1937 Г:
ВЕРА
Еще со школьной скамьи Дзержинский
связал свою, жизнь е делом пролетариата.
В одном из писем ко мне он рассказывает
0 том, как он стал пролетареким револю-
пионером:
маленьком доме, когда мать при свете лам-
пы рассказывала, а вблизи шумел лее, как
сна рассказывала о преследованиях униа-
тов... 0 том, какие контрибуции налагались
на население (белорусское.—С. Д.), каким
оно подвергалось преследованиям, как его
донимали налогами и т. д. ит. п. И 9т0
было решающим моментом. Это повлияло на
то, что я вноследетвии пошел по тому пу-
ти, по которому шел, что каждое насилие,
о котором я узнавал (например Крожи *),
принуждение говорить по-русски, ходить в
церковь в табельные дни, система шпион-
ства (в гимназии. С. Д.) ит. д.), было
как бы насилием надо мною лично. И то-
гда-то’ я вместе с кучкой других ровесни-
вов дал (в 1894 г.) клятву бороться ес
этим злом ло последнего дыхания. Уже то-
гла мое сердце и мозг чутко воспринима-
ли всякую несправедливость, всякую оби-
ду, испытываемую людьми, и я ненавидел
зло...» 7).
И данную им в юности присягу Феликс
свято выполнял до последнего дня своей
Жизни.
Он примкнул в революпионному движе-
нию пролетариата в 1895 тоду и сразу
слился с пролетариатом воедино на всю
свою жизнь. Уже в 1896—1897 году он
глубоко изучил условия жизни виленских
ий ковенских рабочих и написал целый ряд
корреспонденций из ковенских фабрик и
заводов, напечатанных в органе литовской
социал - демократии «Роботник литовски».
В этот первый период его революционной
борьбы он был выдан полиции предателем.
Но это предательство ни на секунду не по-
колебало стойкости Феликса, его веры в
пролетариат и в победу социализма.
Изгнанный царскими властями в тяже-
лую вятскую ссылку, в глухое село Кай-
городское, за 250 километров от ближай-
шего уездного города, где под неусыпным
надзором, полиции он был лишен возмож-
ности вести партийную работу, Феликс то-
мится своим вынужденным бездействием и
в труднейших условиях совершает побег.
Вот что он пишет сестре после нового аре-
ста, пробыв на свободе всего несколько
месяпев:
«Летом в Кайгородском я весь отдался
охоте. С утра до поздней ночи, то’ пешком,
то на лодке, я преследовал дичь. Никакие
препятствия меня не останавливали. Лес-
ная чаша калечила мое тело. Я целыми
часами выслеживал лебедя по пояс в 00-
лоте, комары и. мошки, как иголками, ко-
лоли мое лицо и руки, дым ночью раз’-
едал глаза, когда я ночевал над рекой. Хо-
лоц охватывал весе тело так, что зуб на
зуб не попадал, когда мы по вечерам, по
грудь в воде, ловили сетью рыбу, или ко-
гда я под осень выслеживал в лесу мед-
ведя.
Ты спросишь меня, что гнало меня из
1) Крожи — местечко в Литве, тде в
1893 г. царская полиция и казажи устрои-
ли массовую резню ‘населения—С. Д.
2) Этот и остальные отрывки из писем
Ф. 9. приведены в переводе с польского
языка.— С. Д.
«...Я помню вечера в нашем.
‘
Отрывки из писем
дому? Тоска по родине, но не по той po-
дине, которую выдумали обыватели, а по
той, которая так врезалась в мою душу,
что вырвать ее можно только вместе с ду-
шой.
Ты думаепть; может быть, что мои за-
HATHA охотой меня хоть сколько-нибудь
сильнее и сильнее. Перед монми глазами
проходили разные картины прошлого и
еще более. яркие картины будущего, — а
в себе я чувствовал ужасную пустоту, ко-
торая все вырастала. Я думал, что сойду
с ума... Я почти ни с кем не мог говорить
хладнокровно. Наконец дело доигло до того,
что я не мог слышать даже нескольких
сказанных мне слов. Эта жизнь в Вае от-
павляла меня и меня самого превращала
в яд. Я начал думать о небытии. С каж-
дым днем оно становилось для меня все
более желательным. Но потерять будущее,
не знать; что. будет дальше, никогда боль-
ше не чувствовать в. себе биения жизни —
0, это ужаено!..
Я собрал последние силы — и бежал.
Я жил недолго, но жил».
Последние слова относятся к короткому
периоду революционной деятельности Дзер-
жинского в Варшаве после побега из вят-
ской ссылки. Не имея никого из знакомых
в Варшаве, он быстро связался с рабочими,
‚ отражавшего стальной рукой удары вратов
Келезньий Феликс
«Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день идет за них на бой».
Hama потомки будут трепетно и взвол-
нованно изучать жизнь Феликса Дзержин-.
ского — одного из славнейших орадв
большевистской стаи, жизнь ясную, суро-
вую, целеустремленную, строгую. И, поль-
зуясь благами социализма, завоеванного
для них трудами отцов и дедов, и радуясь
своему счастью, они бережно будут пере-
листывать страницы биографии железного
Феликса, одного из тех, кто без остатка
отдал себя борьбе за коммунизм, за высо-
кие идеалы, и благоговейно говорить:
— Это был Человек!
Да, вся жизнь Феликса Дзержинското,
кипучая и боевая, была отдана борьбе. Ни
тюрьмы, ни ссылки не сломили его. Отав
17-летним юношей на путь страстной pe-
волюционной работы, ни разу не свернул
в сторону. Сквозь бури и лишения, сквозь
огонь и громы он прошел с горло подня-
той головой и бесстрашных взором, и та-
RUM сошел в могилу, поразив всех своих
современников—иИ друзей, и врагов кра-
сотой и величием своей изумительной лич-
ности.
Феликс Дзержинский родился в семье
польского дворянина. Воспитываемый в
ABOPAHCKOM духе, находясь с самых мла-
денческих лет во власти католических ре-
лигиозных представлений, — он мог бы
стать заурядным человеком своего класса,
своего общества. Но в Феликсе Дзераюин-
ком была заложена гигантская сила. Он
преодолел условности и предрассудки сво-
ей среды, он стал на десять голов выше
людей, окружавших его, он распознал, в
какой стороне лежит великая социальная
правда, и устремился в ней со всей стра-
стностью евоей натуры.
Он стал пролетарским революционером.
В 1898 г. из Нолинека, места своей пер-
вой ссылки, Дзержинский писал сестре,
которую торячо любил: «Ты знала
меня ребенком, подростком, но теперь, как
мне кажется, # уже могу назвать се-
вя взрослым с установившимися взглядами
человеком, и жизнь может меня лишь уни-
Гете.
чтожить, подобно тому, как буря валит
столетние дубы, но никогла не изменит
меня. Я не могу ни изменить себя, ни из-
мениться. Мне уже невозможно вернуться
назал. Условия жизни дали мне такое на-
правление, что течение, которое меня за-
хватило, для того только выкинуло меня
на некоторое время на безлюдный берег,
чтобы затем с новой силой захватить меня
и нести с собой все далее и далее, пока
я до конца не изношусь в борьбе, т. е.
прелелом моей борьбы может быть лишь
могила».
Эти строки, написанные Дзержинским
тогда, когда ему шел 21-й год, остались
девизом всей жизни пламенного револю-
пионера...
В ссылке, в Седлецкой тюрьме, в Вар-
шавской тюрьме «Павияк», в Х па-
вильоне Варшавской цитадели, в Орловском
централе, в Московском централе— всюду
Феликс Дзержинский оставался самим со-
бой: несгибаемым борцом за социализм.
Физически тюрьма и каторга могли изну-
рить его, духовно— никогда! Он действовал
всегда бесстрашно и прямо, и это бесстра-
шие обращало вспять врагов. Он твердо
верил в победу своей партии, своего дела,
и это улесятеряло его силы. В 1916 году,
сидя в Бутырской тюрьме, он сказал сво-
ему товарищу по камере:
— Я убежден, что не позднее, чем че-
рез гол, революция победит...
«Предсказание» Феликса, как известно,
сбылось с точностью.
Добрый и нежный, чуткий и отзывчи-
вый, Феликс Дзержинский волею партии
стал меченосцем революции. Его рука бес-
пощадно карала врагов свободы, врагов
рабочего класса. Имя его, окруженное ве-
личайшей любовью наоода, было страшно
для контрреволюционной буржуазии. Сколь-
ко самых неистовых проклятий раздава-
лось по его адресу из уст неустанно по-
ражаемых врагов. Товарищ Сталин в 1926
году писал: «Буржуазия не знала более
ненавистного имени, чем имя Дзержинского,
пролётарской революции. Гроза буржуа-
зии — вот чем был Феликс Дзержинекий».
Нищие духом, псевдо-демократические
болтуны жалостливо вопили на страницах
буржуазной печати о жестокости Дзержин-
ского, именуя его Торквемадой революции.
Им, этим болтунам, не дано было понять,
что беспощадность сурового Феликса яв-
лялась выражением его величайшей любви
к народу, выражением его высокого гума-
низма. Ненависть во имя любви! Истребле-
ние врагов во имя счастья народа!
Подлые наемники буржуазии убили
Урицкого и Володарского. Эсерка Каплан
ранила Ленина. Огни контрреволюционных
восстаний вспыхивали на советской земле.
Банды всевозможной международной интер-
венционистекой сволочи, соединившись с
белогвардейщиной, черной тучей двигались
на советскую страну. !
И вот тогда молнией блеснул карающий
меч революции в руках железного Фелик-
са— председателя ВЧИ.
Дзержинский в одном из своих писем в
1918 году писал: «Я выдвинут на пост
передовой линии огня, и моя воля: бороть-
ся и смотреть открытыми глазами на всю
опасность трозного положения и самому
быть беспощалным, чтобы, как верный сто-
рожевой пес, растерзать. врага».
Версальцы юзнаменовали свою победу
над Коммуной горами трупов расстрелян-
вых и замученных коммунаров. Венгерская
буржуазия, задавив советскуто республику,
заставила покраснеть воды Дуная от кро-
ви будапештеких рабочих. ° Дзержинский
уничтожал врагов народа AIA того, чтобы
спасти народ от российских Галифе. И за
этот подвиг свободный и счастливый народ
нашей страны благоговейно чтит память
железного Феликса, несгибаемого больше-
вика, рыцаря революции без страха и
упрека.
В 1919 тоду в Ленинграде краесноар-
Meell, проходивший по Невскому, заметил
девушку, уронившую сверток. Поведение
девушки показалось красноармейцу стран-
ным. Он задержал ее и отвел в
свертке были военные чертежи и секрет-
ные карты. Так был раскрыт крупный за-
говор, направленный к тому, чтобы от-
крыть Юлденичу ворота красного Литера.
Девутка оказалась дочерью шпиона,
действовавшей по его поручению.
— Вы меня поймали только благодаря
случайности, заявил шинон на допросе.
Дзержин-
ский.— Если бы масса нас не поддержи-
успоконли? Ничуть! Тоска моя росла все’
*
Ф. Э. Дзержинского
*
повел бешеную, по его словам, агитацию
против ‚нациеналистической ППС, вырывая
из-под ее влияния целые группы. рабочих.
Для Феликса, как для настоящего про-
летарского революционера, не существова-
ле личной жизни отдельно от революцион-
ной борьбы. Сама эта борьба была его
личной Жизнью.
7 августа 1912 года, за несколько не-
дель до своего нового ареста, он мне писал
из Кракова в ссылку:
«Высшее счастье — это жизнь своей
правдой, это то вечное скитание, погоня
за тем, что еще только должно притти, это
умение найти в переживаемом моменте не
то, что является преходящим, а то, что
постоянно — что только еще придет».
Письма Феликса из тюрьмы даже в са-
мый тяжелый период кровавой империали-
стической бойни полны бодрости, радости
жизни, жажды борьбы, ‘уверенности в
победе пролетариата.
18 мая 1914 года, через несколько ‘дней
после осуждения его на каторгу за побег
из Сибири, он писал`мне из Х павильона
Варшавской цитатели:
«Мизнь это сон — сказка и кошмар,
свет и чень — выступают каждое отдель-
HO, но очереди, сливаются в одно — мука
и радость. И здесь — в тюрьме, и там —
каждый
вала, если бы каждый рабочий,
красноармеец не сознавал, что раскрытие!
заговора — это дело не только ЧЁ, но всех
трудящихся, тогда то обстоятельство, что
ваша дочь уронила сверток, не привело
бы к раскрытию заговора. Ваша дочь слу-
чайно уронила сверток, HO красноармеен
не случайно заинтересовался им, не слу-
чайно обеспокоилея п.не случайно аресто-
рал ее. Сила ЧК именно в том, что это
не случайно.
Массы всемерно поддерживали ЧК, и это
удесятеряло ее зоркость, умножало бееко-
нечно силу ударов разящего меча’ револю-
большевистский девиз железного Феликса!
Таким был Дзержинский в ЧК, таким
был на транспорте, таким был на посту
председателя ВСНХ. Недаром последний
подписанный им в качестве председателя
ВСНХ документ гласит: «Хозяйственники
должны знать, что ни олно мероприятие,
ни один сколько-нибудь крупный вопрос не
может быть провелен в жизнь, не может
дать необходимых результатов, если он про-
водится через голову рабочей массы, если
он не понят рабочей массой».
В жизни Феликс Дзержинский был скром-
нейшим человеком, отдававшим револю-
ционной работе все свои силы до полней-
шего изнеможения. Он довольствовался
жалких пайком, спал под шинелью, не ви-
дел неделями семью, которую он любил
искренне и тепло, от всей своей большой
луши. Его биография полна множеством
фактов, свилетельствующих о том, какое
чистое и благородное сердце билось пох
солдатской шинелью этого человека. В
1921 году, во время лютого поволжекого
голода, Дзержинский пришел однажды в
свой кабинет с небольшим свертком и ска-
зал, обращаясь к секретарю:
— Перешлите, пожалуйста, это лично
от меня в Помгол, в пользу голодающих.
Секретарь развернул сверток и увидел
небольшую хрустальную чернильницу с
серебряным ободком и крышечкой. Се-
кретарь узнал: это чернильница сына
Дзержинского Ясика, семейная реликвия,
подарок сыну.
— Феликс Эдмундович, но ведь
же чернильница Ясика?
— Эта роскошь ему сейчас не. нужна,
— резко ответил Дзержинский.
Никогла в течение всей своей мното-
образной неутомимой деятельности Дзер-
жинский не забывал о человеке, о простых
и, казалось бы, мелочных его нуждах. В
это
ИЗНЬ, ВЕРА В МАССЫ
в жизни. Тяжелая, иногда ужасная жизнь
переплетается с поэзией и светлой мыелью.
Темнота притягивает свет подобно тому,
как сухой песок впитывает влагу, а свет
бежит туда, где темно и холодно — и 9-
гревает, и озаряет. И вот в то время, когда
слова признанной (т. е. буржуазной. —
С. Д.) поэзии изображают то, что сегодня
уже умерло, что уже является ложью, —
родилась новая поэзия, поэзия действия...,
отрицающая всякие трагедии, безысходные
положения, беспросветное отчаяние; она
отнимает трагизм у самой смерти и у невы-
носимого страдания, и окружает жизнь не
ореолом мученичества, геройства, радости
из-за своей исключительности, — а безгра-
пичным счастьем настоящей жизни, жизни
моей».
В 1915 году, во время империалистиче-
ской войны, Феликс писал из Орловской
губернской тюрьмы:
«Если бы я мог писать о том, чем я
живу, то я не писал бы ни о тифе, ни о
капусте и о вшах — а о нашей мечте,
представляющей сегодня для нас отвлечен-
ную идею, но являющейся на деле нашим
насущным хлебом... Когда я думаю о том,
что теперь происходит — о всеобщем яко-
бы крушении всяких надежд — я прихо-
жу к твердому для себя убеждению, что
жизнь расцветет тем скорее и сильнее, чем
сильнее сегодняшнее крушение. И поэто-
му я стараюсь не думать о сегодняшней
бойне, о ее военных результатах, а смотрю
дальше и вижу то, о чем сегодня никто
не говорит».
Феликс во время последнего своего пре-
бывания в тюрьме очень томилея мыелью
0 том, что его покидают физические силы,
здоровье, способность к труду. И вот что
он мне в связи с этим писал (19 января
1914 года):
«Моя способность к уметвенному труту
34 последнее время исчерпалась уже почти
полностью с прямо-таки ужасной потерей
памяти, И неоднократно появляется у меня
уверенность в том, что я совсем стану
неспособен в будущем — жить (это у него
значило: бороться. — С. Д.), быть полез-
ным; Но я тогда себе говорю: у кого есть
идея — и кто жив — тот не может не быть
полезным, разве только если он сам не от-
кажется от своей идеи. И только смерть—
когда она придет — скажет о ненужности.
А пока теплится жизнь и пока жива са-
мая идея — я буду копать землю, выпол-
нять самую черную работу — я дам то,
что смогу. Й эта мыель успокаивает меня,
позволяет переносить муку. Надо свой долг
выполнить, перенести свою судьбу до
конца.
Й когда глаза уже слепы и не видят
красоты мира, душа знает об этой красоте
и несет ей свою службу. Мука слепоты
остается, но есть нечто большее, чем эта
мука — есть вера в жизнь, в людей. Есть
свобода и неизменный долг».
Этот свой долг перед пролетариатом, пе-
ред трудящимиея и угнетенными массами,
перед человечеством Феликс выполнил до
конца.
с. ee
1923 году, будучи народным комиссаром
путей сообщения и одновременно предсе-
дателем ВЧЁЬ, ведя огромную тосударствен-
ную работу, он находил время давать та-
кие распоряжения: «Прошу вызвать това-
рища и запросить его © нуждах для
сго работы— книги, приборы (счетная ли-
нейка), обстановка его помещения, само
помещение, работника в помощь (писать,
чертить, составлять доклады, сводки)
ит. д. — и в максимально возможной мере
удовлетворить. Узнайте, как он питается.
Моя просьба к товарищам обеспечить ему
питание, ибо истощение его очевидно, a
работник он прекрасный».
Феликс Эдмундович Дзержинский, чело-
век, вынесший 11 лет каторжной тюрьмы
и ссылок, с надломленным здоровьем, с тя-
желой сердечной болезнью, неустанно бро-
салея, как богатырь, на самые трудные,
ответственные участки и работал так, что
казалось непонятным, откуда у этого че-
довека такая гигантская сила! В нем пы-
лал огонь неутомимой энергии, физические
силы иногда оставляли его. но дух был
всегда бодр. Возглавляя ВЧИ, он распра-
влялся с врагами, в Наркомате путей сооб-
щения боролся с0 свирепой транспортной
разрухой, в ВСНХ возрождал промышелен-
НОСТЬ, и вее это делал с таким жаром, с та-
ким воодушевлением, так увлекал своих
соратников и сотрудников, что победа неиз-
менно приходила к нему — счастливой на-
гралой за подвижнический труд...
Когда всматриваешься в черты Фели-
кса Дзержинского, размышляешь о его ха-
рактере, его поступках, его действиях —
всегда стремительных, точно направленных,
и задумываешься над его образом, то не-
вольно мысль обращается к другим слав-
ным орлам большевистской стаи. Да, это
люди олного сплава — Дзержинский,
Фрунзе, Киров, Куйбышев, Орджоникидзе.
Всех их об’единяют единые черты-—несо--
крушимая энергия, высокое мужество, за-
бвение личного, безмерная преданноеть
большевистской партии, неустанная борьба
за претворение в жизнь идей Маркеа —
Энгельса—Ленина-— Сталина, великая не-
нависть к врагам, великая любовь к народу.
Питомцы Ленина и Сталина, они выне-
стованы большевистекой партией, и каче-
ство партий — железной большевистской
когорты — стало их личным качеством.
И разве не узнаем мы также в облике
Феликса Дзержинского черты’ человека,
«который, — как. чудесно сказал Анри
Барбюс, — 10же” бодретвует за всех и
работает — человека с головою ученого, с
о ииьнииииизиаошьн ens ills a Kai ee
Документы
БЕССИЛИЕ ВРАГОВ
ПОНЯТЬ НАШУ СИЛУ
(Из речи тов. Ф. Дзержинского на
2-м Сс’езде работников железнодорожного
и водного транспорта)
...0 времени последнего с‘езда прошла
пелая эпоха тяжелой и напряженной борь-
бы транспортного пролетариата, — борьбы
не менее важной, не менее ценной для
республики рабочих и крестьян, чем пре-
дыдущая эпоха нашей военной поры, котла
железнодорожный пролетарнат своей герой-
ской борьбой обеспечил победу против ин-
тервенционистов, против Колчака, Вранге-
ля и других контрреволюционеров...
Все: пророчества наших врагов говорят
только 0б их бессилии понять ту силу, ко-
торая рождается, когда пролетариат, сбро-
сивши с себя цепи капитализма, стано-
вится свободным и берет власть в свои ру-
ки и когда судьба его зависит от его во-
ли, от его желания.
И ваш с’езд скажет еще раз: русский
транспортник находится на своем посту.
Товарищи, з чем эта сила, в чем эта
мощь русского пролетариата? Сила и мощь
его заключаются в тех целях, которые ле-
жат перед нами. Это — дух, который
одухотворяет собою все действия и замыс-
лы пролетариата. Это — коммунистиче-
ский AVX, который является источником
неиссякаемых сил пролетариата. Позади
находится рабство капитализма, впереди—
солнце коммунизма, когда не будет порабо-
щенных и поработителей, солнце свободы
наметит пути к преодолению наших лише-
НИЙ.
Вы собрались сюда, вы, делегаты же-
лезных дорог, рек и морей, и, как нарком-
путь, приветствую вас и желаю вам успеха
в вашей работе...
Вы примете решения, которые сплотят
еще более, чем до сих пор, транспортный
пролетариат вокруг знамени восстановле-
ния красного транспорта. Транспорт может
быть восстановлен только тогда, когда наш
союз будет сильным, авторитетным, спло-
ченным и связанным со всем российским
пролетариатом.
Да здравствует коммунизм!
(«Гудок», 3 октября 1922 г.).
—Юю—-
«ОБРАТИТЬ В КАТОРЖНЫЕ РАБОТЫ»
Приговор
1914 года, апреля 29 ‘дня, по указу
ero императорского величества, варшавский
окружный суд по 1-му уголовному отде-
лению, в судебном заседании, в следующем
составе:
Председательств. член суда 9. В.
Львович. Члены суда: В. А. Гаврилов
и В. А. Михеев. При тов. прокурора,
Корякине и и. 06. секретаря И.
Недобыльском.
Выслушав дело о лишенном всех прав
состояния — ссыльно-поселенце Феликсе
Е Руфчнове Дзержинском, обв. по
313 ст. Улож. о нак. и4 п 6 11
a 949 устава © ссыльных и признавая
его виновным, на основании I 4. 313 ст.
Улож. о нак. 4 п. 11 & 242 ст. уст. о
свыльных, определяет: ссыльно-поселенца,
бывшего дворянина Ошмянского уезда, Ви-
ленской г., Феликса Эдмундова-Руфинова,
Дзержинского, 35 лет, обратить в каторж-
ные работы на три года с правом восполь-
зоваться милостями, указанными ст. 18
ХУШ отд. высочайшего указа 21 февраля
1913 года в порядке, изложенном в ст. 27
тото указа.
Подлинное за надлежащими подписями
С подлинным верно
. д. п. секретаря Брандт.
(«Красный архив», том ХУ , 1926 г.,
стр. XIX—XX). $
лицом рабочего, в одежде простого солда-
та», — черты Сталина!
Маяковский в свое время писал:
«Крепче держись-ка!
Не съесть
врагу.
Солдаты
Дзержинского
103
берегут».
Феликс Дзержинский —— первый че-
кист — создал изумительные традиции,
живущие ло сих пор. На знамени, под
которым сражался Дзержинский, были на-
чертаны высокие призывы к преданности,
бдительности, зоркости. Наркомвнудельцы,
руководимые верным сыном партии Ежо-
вым, большевиком, у которого, каки У
железного Феликса, слово никогда не рас-
ходится © делом, высоко подняли знамя
Дзержинского и, не колеблясь, действуют
так же, как действовал он — их учитель.
Разящий меч революции отточен остро. И
во имя великой любви к народу, к роди-
He, во имя нашего будущего и будущего
наших детей мы исповедуем великую не-
нависть к врагам народа — изменникам
и предателям. Этой ненависти и этой люб-
ви учил нас Фелнике Дзержинский.
В 1901 году, находясь в Седлецкой
тюрьме, Дзержинский писал: «..Кто так
живет, как я, тот долго жить не может. Я
пе умею наполовину ненавидеть или напо-
ловину любить. Я не умею отдать только
половину души. Я могу отдать всю душу
или ничего не отдам».
Феликс Дзержинский прожил немного—
49 лет, ему теперь было бы 60 лет. On
умер от разрыва серлца после того, как
произнес на Пленуме ЦЕ вдохновенную, го-
рячую, сокрушающую речь, обращенную к
тем, которых мы знаем теперь как измен-
ников, пиионов, фашистских псов. Тогда
из уст Дзержинского раздалась реплика,
брошенная в лицо предателям: «Врон-.
штадтцы, изменники».
С тех пор прошло более 11 лет. И те-
перь, когла советский человек, оглядываясь
вокруг, видит величие своей родины, co-
зланное усилиями партии и народа, он
вспоминает с болью в сердце и с чувством
огромного благоговения:
— Во имя наших нынешних побед, на-
шей славы и нашего счастья жил и ра-
ботал железный Феликс — пламенный три-
бун революции, ее благородный рыцарь. Ero
нет среди нас, но мы всюду видим плоды
его трудов!