титературная газета №6 (642) ) Привет славным работникам НКВД и их руководителю Н. И. Ежову, речью по поводу автора которого он раньше считал упрощенцем, прими- тивистом, не-художником и т. д. А после выступления, запыхавшись и отирая со лба пот он в кулуарах, подмигивая, говорил: «Здорово я вы- шел из положения Сейчас ко мне не подкопаешься» Меньше всего мы должны смотреть на это, как на не- винный юмор, - это грязное дву- рушничество; это то чему мы должны давать гневный и немедленный от- пор (Голоса: Правильно! Апподис- менты). Товарищи писатели - коммунисты, беспартийные! Мы должны понять, что дело литературы - наше об- щее дело Мы должны болеть за не- го, как за свое собственное, кровное хозяйство, Мы должны давать по рукам таким двоедушным людям, ко- торые вместо того, чтобы оказать поддержку и живую помощь Совет- и с му ской стране, придумывают очень хит- рые способы, чтобы издеваться над советской землей, над ее литературой искусством Никакого либерализма этими притаившимися врагами! Они отравляют воздух советской ли- тературы, - они враждебны боль- шему, чем советская литература: все- советскому обществу и его мо- рали. (Голоса: Правильно! Аплодис- менты). Мы должны бороться со всем тем, что привносится в литературу и ли- тературную среду целиком из капи- талистического общества, против ко- торого мы боролись, которое нам глу- боко отвратительно, с последними остатками морали которого мы дол- жны вести последовательную, настой- чивую, смелую борьбу. Процесс, за которым следила вся страна, вызывал гадливость, но имел бесспорно и известное воспитательное значение. Это демонстрировался на- глядный урок классовой борьбы. Ведь надо прямо сказать, что неко- торые литераторы до процесса пре- давались сладкому либеральничанью. Теперь завеса беспощадно сорва- на. Перед всей страной на скамье под- судимых прошли люди, которые, ес- ли сказать простейшей формулой, не хотели социализма. Капитализм, ку- лачество, рабство перед фашизмом- вот чего котели вчерашние фразеры. И смертельно не хотели они того, чтобы росла и укреплялась индустри- альная мощь и независимость нашей страны, чтобы трудовая интеллиген- ция, рабочие и крестьяне представ- ляли собой дружное, незыблемое единство, чтобы рабочие и крестьяне занимали то почетнейшее положе- ние, которое они действительно име- ют в стране социализма. В трудовых массах троцкисты видели только то, что Радек определил словом «обект». Массы для последышей капитализма презренным, человеческим «пушеч- ным мясом», которое, не задумы- ваясь, можно было взрывать в Ке- мерово, крошить на железнодорож- ных рельсах, продавать японским и немецким хищникам. Звериное лицо фашизма в его срашной яви увидела вся страна. Увидели его и писатели этой стра- ны, С отвращением они отвернулись от этого авериного лица. Все то, что так наглядно прошло перед глазами, естественно должно вызвать желание бить своим оружи- ем - словом - по грязным, беспо- щадным врагам социализма, как на- ходящимся за границами нашего со- юза, так и притаившимся в пределах социалистической революции.  охраняющим завоевания Великой

Общемосковское собрание писателей 30 января центра. кого виляния не может быть. Нужна прямолинейность, честность, искрен- ность Надо беречь здоровое зерно, ко- торое есть в тебе. В 1930 г. я был в Париже. Было плохое время Тогда бежал изменник Беседовский, случилось «похищение» Кутепова. Я собирался в СССР. У ме- ня было какое-то странное ощущение. Советских газет я не видел, я читал французские мазеты, там было полное французские газеты, там было искажение перспективы. По француз- ским газетам получалось так, что все катится в пропасть. Я пошел в торг- предство прочитать «Правду» и наши газеты, - я искал отдушину. Я пришел в префектуру полиции, чтобы получить обратную визу на вы- езд, такой порядок - и поляцейский шпик, прекрасно говорящий по-рус- ски, сказал: «Вы едете туда, разве вы не понимаете? Там очень плохо». Это еще больше меня убедило в том, что я должен спешить, и я поехал по- ездом вроде «Максима», потому что я не мог оставаться в Париже. Эти 7 дней суда действительно ревернули много в душе каждого пе- из нас. Два мира стоят друг против дру- га, и вилять тут нельзя. Звериное лицо Из речи В. Герасимовой Тов. Вышинский в своей обвини тельной речи сказал, что во время видели, как пропесса мы видели, как как программа фашизма троцкизма противостоит программе социалистического строи тельства, которое победоносно за- вершено в нашей стране Он говорил в - два мира, две программы: мир ка- питализма, мир фашизма и его про- грамма, мир социализма, мир комму- низма и его программа. Вождям законспирированного троцкистского центра представляет- что «подлинная сила», подлин- там, за том «порядочном» обществе, высшем об- алиалияма прихожих господина Гесса, японского господи- на Х. Люди, мыслящие понятиями капиталистического мира, лакейски видели только один свет в окне. Это было окно к господам капитали- стам. Если говорить, касаясь области по- литической, то эта программа резко выражена в стремлении верных аген- тов фашизма - троцкистов предать родину, торговать ее территорией, убить стахановцев, уничтожить ва- ликих вождей трудовой страны, со- рвать победоносное социалистическое строительство. Но эта политическая программа имеет свой психологический эквива- лент. Все, вероятно, обратили вни- мание на одну фигуру процесса, ко- торая много дает беллетристу, - я имею в виду Арнольда, или, как он себя называл, «Валентина Арнольда». Этот ничтожный обыватель-мещанин этот маленький, узколобый челова- чишко всю жизнь томился безмерной жаждой к мелкому самоутверждению, безмерной жаждой прорваться в «высшие слои общества». Он совер- шал головокружительные путешест- вия в Америку, в Финляндию, в Мексику, он постоянно менял фами- лии. Его родная,скромная фамилия Ефимов - Васильев ему не нрави- лась, он предпочитал ей громкое имя «Валентина Арнольда». А когда прокурог, пытаясь пащупать психо- логический фокус этой личности, спросил: «Зачем вы, собственно, вступали в масонскую ложу в Аме- рике?» - Арнольд ответил: «Таким образом я хотел пробраться в выс- шие слои общества». Чреэвычайно показателен в этом смысле и обвиняемый Шестов. Руки его были обагрены кровью рабочих- стахановцев, раб- Шестов, в прошлом факовец, таким образом старался в своем последнем слове об яснить, что же, собственно, толкало его на эти преступления? Он сказал: «Я со сту- пеньки на ступеньку, шаг за шагом приближался к крупным людям, приблизиться к которым раньше я не имел никакой возможности». И здесь опять тот примитивный каркас, тот ущемленный комплекс, который гуководил Шестовым в его стремлении прорваться к власти, где, он полагал, находятся, «высшие слои общества». Совершенно естест- генно, что именно они, эти люди, так яростно отстаивали тот строй, ческим чертам людей. После этого чрезвычайно показа- тельного процесса, нам, литераторам, следует глубоко задуматься. Нам следует начать нашим оружием, сред- ствами литературы, борьбу со всеми проявлениями пережитков капита- лизма, со всеми явлениями, враждеб- ными социалистической стройке, по- тому что сегодня, находясь в распла- вленном виде, разжиженном виде, они завтра могут кристаллизоваться в политически краждебную вылазку. В литераторской среде есть нема- ло таких явлений, о которых нужно со всей резкостью нам говорить, у нас, в литературной среде, иногда проявляется своеобразное двоедушие. Мне не так давно довелось столк- нуться со следующим фактом: некто, чрезвычайно потрязший в формализ- ме, что отмечалось и в прессе, вдруг Сплотим писательские ряды Из речи В. Ставского Товарищи! Чувство облегчения ис- пытываешь, когда знаешь, что вслед за бандой Зиновьева, Каменева, Смирнова изобличена и уничтожена еще шайка Пятакова и других. Чувство облегчения и радости ис- пытыраешь, когда знаешь, что нане- сен еще один сокрушительный удар врагам народа. Почему признавались в своих пре- ступлениях они, опытные конспира- торы, «крупные» люди, не стесняв- шиеся в восхвалениях самих себя? Их ломала правда, ленинско-сталин- ская правда, правда нашей победо- носной страны, наша великая, могу- чая родина сломила их. Скулы каменеют и сжимается сердце, когда в мыслях перебираешь чудовищные преступления перед ро- диной, о которой поэт сказал про- никновенные слова - «Бережем, как ласковую мать». Мы ее дети, а у нас есть свои дети. И вот, дети - радость наша, счастье наше, наше будущее, - что готовили этим детям враги народа? Рабство, батрачество, кабалу. У нас с вами почери и сыновья - какое будущее готовили им эти враги на- рода? Тьму кромешную, всю адскую тьму капиталистического строя - вот что готовили для наших детей. С чувством облегчения и радости переживаешь: нанесен еще удар, удар нанесен крепкий. Но надо по- мнить: враг, главный враг народа он еще на свободе; это Троцкий, это правые - Бухарин, Рыков, Угланов, тоже злейшие заклятые враги наро- да, это те, которые еще не разобла- чены, которые хотят пускать поезда под откос, чтобы вновь пылали во тьме ночей цистерны, озаряя ночное небо и снег, чтобы вновь крошились вагоны, чтобы вновь в глухих сте- пях стонали раненые, изувеченные стахановцы и защитники-бойцы на- шей великой родины. Об этом не напо забывать. Не пело забывал что враги еще есть в нашей стране, их вдохнов- ляет капиталистическое окружение, они срослись, спаялись с Гестало, с японской разведкой. И никак не надо забывать, что и в нашу писательскую среду они про- лезали и пытаются пролезть. Мы должны вспомнить то, что было ска- зано нами на наших собраниях осе- нью, должны перебрать в памяти все факты проникновения классово-вра- ждебных элементов для подрывной работы у нас, на идеолотическом фронте.   У ко нас, в союзе писателей, несколь- молодых были сведены с правиль- ного пути. В этом виноваты и мы, потому что позволили классовому врагу в нашу среду проникнуть, а он обработал молодежь. Помните, что к блительности при- зывает нас, бдительности учит нас великий, родной Сталин. Нет сомнений в том, что основная масса советских писателей - люди, преданные делу Ленина--Сталина, преданные партии, готовые, если по- надобится, умереть за дело Ленина- Сталина,за самого Сталина (Продол- жительные аплодисменты). Вслед за А. М. Горьким говорим мы: если враг не сдается, его уни- чтожают, и для нас расстрел врага, уничтожение врага есть проявление того великого гуманизма, который во имя охраны завоеваний миллионов трудящихся, во имя охраны радост- ной и счастливой жизни наролов, уничтожает кучку презренных него- дяев. А в практике писателей это зна- чит - бдительность на каждом ша- гу, сплочение всех наших писатель- ских рядов, и такая работа, примеры которой дают нам величайшие дея- тели и величайшие герои нашей страны. (Аплодисменты).

Почему же им не удалось их мера- кое дело? Не удалось потому, что они наткнулись на противодействие пси- хозе строительства, который охватил массы, он это говорил Пятакову, Это не психоз строительства. Это вдохновенье строительства.B этом вложновеньи строительства причина понвдохновеньй стройтельства причина того, что им не удалось одержать по- беду, Это признал осужденный Лив- шиц, Лившиц сказал, что приказ Кагановича № 188 он не мог сорвать, потому что в этом были заинтересо- ваны сотни тысяч людей и против воли сотен тысяч людей он был бес- силен. Он не мог остановить движе- ние паровоза Огнева, паровоза Кри- воноса, колонну машинистов-кривоно- совцев, потому что, как сказал товарищ Сталин: «Сие от них не за- виоит».

«Сие от них не зависит». Они не смогут лишить нас победы в последнем и решительном сражении, из которого мы выйдем победителями, (Аплодис- менты).

Могучий революции

линкор

Из речи А. Новикова-Прибоя Несмотря на вредительство, шпио- наж, диверсии троцкистских бандитов, в нашей стране строительство социа- лизма совершает чудеса. Прокладыва- ются новые железные дороги, строят- ся металлургические гиганты, осваи- ваются все отрасли промышленности. Русская традиционная дубинушка уходит в предание. Свет знания про- никает в самые отдаленные и глухие деревни. Нечего уже и говорить о крупных промышленных центрах. Не мало мы побили рекордов в области авиации. Героизм в нашей стране стал повседневным явлением. А что такое наша Красная армия и наш Красный флот? Это не только мощная оборона советских границ. Нет, это еще шко- ла, откуда, отбыв гоинскую службу, выходят люди, настолько просвещен- ные, как будто они окончили сред- нее учебное заведение. Это будущие председатели колхозов, сельсоветов, бритадиры на разных предприятиях. Я недавно побывал на Днепрогэсе. Человек оседлал реку, так поэтически воспетую Гоголем и Шевченко, и за- ставил ее работать на себя, Этим ве- личественным сооружением управля- ют в одну смену только шестналцать человек, А вы анаете, что это значит? оНекоторые ле нескольких миллионов неаримых рабочих. Все это стало возможным только после геволюции, только при социалистическом строе. И на что надеялись троцкисты? Не- ужели эти гады думали, что они мо- гут остановить жиань, которая бур- лит у нас во всех областях? Напрас- ные старания. Это так же бесполезно, равно: Волга сбмнет их, затопит и унест в неизвостность как ненужный мусор. е- Троцкисты понимали, что ни вре- дительством, ни бандитскими поступ- ками внутри страны они не достиг- нут своей цели - раставрировать раб. скую Россию. Поэтому им пришлюсь обратиться за помощью к фашист ским государствам, подстрекая их ско- рее напасть на Советский Союз. От- Какую же нужно иметь подлую ду- шу, чтобы покушаться на родину доль ролболиршоси дабтстране ва капиталистов и помещиков? сюда начинается самое страшное ппионаж в пользу этих государств. Нет более тяжкого преступления, чем измена своей родине. В августе месяце 1914 года немец- кий крейсер «Магдебург», направля- ясь для боевых операций в Финский залив, отстал ночью от своего отряда, заблудился в тумане и сел на рифы около острова Оденсхольм. Утром кГре. На вид цы Оденсхольму пришли наши минонос- и крейсера. Они открыли огонь крейсеру «Магдебург». В итоге сраже. ния нам достался негодный остов суд- на с вооружением и несколько десят- по ков иленных, Начали искать секрет- ные сигнальные книги. Морякам вестно, что такие книги делаются свинцовым корешком, чтобы, на слу- чай сдачи, сразу утопить их в море. Были спущены водолазы. Одному них повезло: он нашел на морском дне мертвого немца, прижавшего груди какую-то книгу. Это оказалось то, что было нужно, - секретная сиг- нальная книга с немецкими шифрами. Копию с нее отослали в Англию. С тех пор и англичане, и мы, расшифро- вывая радиопередачи немцев, знали все, что делается в их флоте. Куда бы немецкие корабли ни направля- лись для боевой операции, они всег- да встречались с удвоенными силами противника Так былло в Балтийском море, так было и в Немецком море. Вот какую роль сыграла только од- на эта книга в ходе морских опера- ций. из- со из к Я нарочно, товарищи, привел этот случай, чтобы лучше уяснить, какими бедствиями угрожали нам троцкисты. из них стояли во главе нашей оборонной про- предприятий мышленности, Они знали, каким ору- жием мы владеем. Другие знали о ра- ботоспособности наших железных до- рог. Таким образом фашисты полу- чали самые ценные сведения о нашей из первых источников. Это бу- дет поважнее той книги, о которой я вам рассказал. Велик гнев народа против измен- ников родины. К счастью, они сели на окамью подсудимых раньше, чем началась война. Советский суд вынес им справедливый приговор. Фашистские государства, оскалив жения вперел В стране гле чничтоле, но рабство, где нет экоплоатации тру- да, все народы слились в единое це- лое. Весь наш Советский Союз пред- ставляется мне в виде одного отром- нейшего линкора. Имя ему - «Ок- тябрьская революция». На его мости- ке неусышно находится надежный и бесстрашный капитан товарищ Сталин Он знает все отмели, все под- водные рифы житейского моря, он зорко слелит за правильностью курса, И под руководством такого капитана, не боясь никаких бурь, несется моту- чий линкор с развевающимся красным флагом на корме в солнечную даль -к берегам братства всех народов, к торжеству социализма во всем ми- (Аплодисменты).

«Сне от них не зависит» Из речи Л. Никулина лисателей Я вижу Князева - убийцу 29 крас- ноармейцев он сидит, наклонив голову, не поднимая глаз, но имест бесстыдство просить снисхождения. Наконец, я вижу Пятакова, этого Никиту Пустосвята с рыжей мочаль- ной бородкой. Он как бы в глубокой задумчивости дает свои показания под дождем язвительных реплик Вы- шинского, настоящего воплотителя ду- ха нашего народа, непревзойденного государственного обвинителя, Вышин- ский имел перед собой блестящего болтуна, такого мастера анекдотов о антисоветским душком, как Радек, Он дал Радеку высказаться. Но в конце он сразил его беспощадными репли- ками, и Радек поник и замолчал. Дробнис с черной демонической бо- родой и вооковым бледным лицом, Рядом с Дробнисом - Радек, поху- девший, но с тем же театральным гримом, который он придумал себе много лет тому назад. Затем Муралов как он именовался в первых при- казах после Октябрьской революции «сблдат Муралов». Он молчал во- семь месяцев, но дал трещину, потому что не хотел уйти в могилу - как некое анамя контрреволюции. Наконец, Серебряков, Богуславский, Шестов Шестов - вот удивительный экземпляр, выросший в троцкистском подполье. Он первый полез к Седо- ву, прежде Пятакова, прежде Радека, он забегал вперед и предлагал себя для продажи. Он был обречен. Он по- нимал, что ему нельзя произносить слов - онисхождение и пощада - и он не произнес их. ля когда он рассказывал о своей по- ложительной, как он выражался, ра- боте на транспорте. Я не буду останавливаться на ме- лочи, на шпионе, которого когда-ни- будь опишет Зощенко, на полукоме- дийном, полутрагическом персонаже- -- че- русский персонаж Ариольде. еще

ваемым индивидуализмом. Жаль, что нет здесь среди нас Пильняка. Прав- да, он был на заседании президиума и признал свою вину. В свое время он помог деньгами Ра- деку, - ему следовало бы быть адесь, на общем собрании чтобы понять все на общем собрании, чтобы п то, что было в последнем слове на- дека, Радек говорил о либералах, ко- торые из чугства либерализма по- могали троцкистам, и предсказывал их судььбу,

Товарищи! В течение 7 дней мы, группа писателей, находились на про- цессе, в течение 7 дней, начиная с того момента, когда комендант суда в первый раз об явил--«Прошу встать!» и до момента, когда судьи вышли в последний раз, чтобы огласить при- говор. Все эти 7 дней утром и вече- ром мы не покидали заседания суда. Это был захватывающий и поучи- тельный урок. В небольшом Октябрьском зале пе- ред нами проходили картины прош- лого. Вот перед нами под охраной всего трех красноармейцев за дере- вянной перегородкой сидят преступ- ники. В первое мгновение, как толь- ко их ввели, каждый из нас почув- ствовал какое-то смятение. Это не был страх, нет, это было как бы чувство недоверия своим глазам, Очень долго они маскировались, очень долго они были «спетой» компанией, как гово- рил Радек. И вот перед нами вставали карти- ны прошлого. Я вопомнил процесс всеров где тот же Пятаков был пред- седателем суда и судил эсеров в том же здании Дома союзов. Я наконец, вопомнил еще одно эре- лище, которое налолняло меня отвра- щением и злобой: я видел, как один из обвиняемых стоял в почетном ка- рауле у гроба Сергея Мироновича Ки- рова. Я видел еще одну встречу у покой- шого А. М. Горького, когда тот же Ра- дек паясничал, кривлялся и обличал наших французских друзей в том, что они неправильно понимают револю- цию. кабинета вышел Иуда Лившиц- тот самый, который передавал мобилиза- ционные планы Уссурийской и За- байкальской дороги японцам. Все эти воспоминания проходили передо мной, и ни на одну секунду у меня не возникало чувство человечно- сги и желания в какой-то степени отнестись к подсудимым, как к лю- дям. Вот я закрываю глаза и вижу лы- сый череп германского фельдфебеля Ратайчака, германского шциона о до- военным стажем, который предавал тайны нашей химической промышлен- Бости. Я вижу чистенького, аккуратного, спокойного и выдержанного Соколь- никова, который держится так, точ- но он боится замараться от Ратайча- ка. Точно он недостаточно замаран тем, что он сидит на этой скамье под- судимых. На

Пильняк в президиуме союза писа- телей немного времени назад говорил о том, что он никогда не пытался де- лать никаких организационных вы- водов из своих мыслей. Это неверно. Он хотел иметь свой журнал. Он со- бирал вокруг себя труппку. Над ними мелькала одна тень - тень троцки- Влияние Воронского А о ста Воронского. еще не умерло, оно еще чувствуется, между тем много времени прошло тех пор. Мы знаем, как Воровский влиял на Ивана Катаева и на таких людей, которые были близки ему. Мы потеряли этих людей, может быть, именно потому, что у нас не было достаточной блительности. И у них нет достаточной решительности, что- бы уйти от Воронского. так в бя Есть целый ряд важных вещей, о которых следует подумать. Принцип называемой экстерриториально- сти, которой добиваются для себя эти люди, выражается не только в том, мыслящим», людям вредным, Бывает нашей среде и примое неуменье се- держать в отношении тех людей, которые приезжают к нам с Запада. Это совсем не такие люди, как вы- ступавший так прекрасно, так бла- тородно здесь Андерсен Нексе, Раз- ные люди приезжают к нам. И когда наши товарищи стараются играть в индивидуализм, потрясти их особой изощренностью психологий, тонкостью мыслей, они дискредитируют нарот- ную массовую литературу. Можно одной только улыбкой сказать о ро- мане «Как закалялась сталь» так, что приехавший с Залада человек подумает, что, может быть, это дей- ствительно не замечательное произ- ведение. Обо всем этом надо подумать. Надо подумать людям, которые легкомыс- ленно либеральничают Сейчас двами- ра стоят один против другого. Ника-

Есть ловек Строилов. Прокурор спросил его с непередаваемой интонацией: «Как же вы, русский человек, пошли на это?». Он ничего не мог ответить на этот вопрос. Я вспомнил о втором названии пье- сы «Власть тьмы» - «Коготок увяз- всей птичке пропасть». Все началось, казалось бы, с незначительных ве- щей: скользило, катилось вниз и до- шло до предела, Обо всем этом надо подумать многим из нас, и особенно тем, которые кокетничают так назы- 30

разразился невероятно хвалебной его границ. (Аплодисменты). и Фото Бабет Давлет.

зала.

общий

онимке:

троцкистского

антисоветского

процессу

посвященном

января,

собрании

общемосковском